nepomnin_o_e_istoriya_kitaya_xx_vek

ционалистически настроенных слоев населения. Бойкот спо­ собствовал количественному росту буржуазии и ее организа­ ционному сплочению. Быстро росло число «торговых союзов» (шаихуй) и их членов. Будучи основной формой организации предпринимательского слоя, «торговые союзы» приобщали к буржуазии нового толка чиновников, купцов, средних тор­ говцев и верхушку торговых гильдий, ремесленных цехов и ростовщических корпораций (хан, бан, хуйгуань, яхан).

Национальная буржуазия росла за счет своей деревенской «периферии». Многие шэньши и иные землевладельцы пересе­ лялись в город, участвовали в коммерции и предприниматель­ стве, а также в деятельности «торговых союзов». Вместе с тем наблюдалось обуржуазивание части чисто «деревенских» рентополучателей: они скупали зерно и сырье, создавали сельские мастерские, мануфактуры и лавки, нанимали батраков и по­ денщиков, участвовали в различных сельскохозяйственных компаниях. В результате акционерный капитал сельской вер­ хушки за годы войны вырос в целом по стране в 1,5 раза. Кро­ ме того, землевладельцы все чаще стали переводить свои на­ копления в городские банки. По мере того как земледелие и деревенские промыслы приобретали рыночные черты, усили­ вались капиталистические тенденции в самой крестьянской среде. «Золотое время» способствовало активизации торгового капитала в сфере деревенских промыслов. Расширялась и кре­ пла среда мелких и мельчайших предпринимателей - скупщи­ ков, раздатчиков надомной работы, посредников, хозяев дере­ венских мастерских, торговцев сырьем и местных агентов го­ родских фирм. Все эти новые явления в деревне не поколебали старые основы сельской жизни, но вместе с «аграрным обнов­ лением» стали важным слагаемым обстановки военных лет.

Роль внутренних и внешних факторов

В обстановке «золотого времени» росли «околобуржуазные» социальные прослойки - новое офицерство, новая интел­ лигенция, прежде всего студенчество и учащиеся школ. Акти­ визировалась мелкобуржуазная среда - ремесленники и мелкие торговцы, деятельные участники антияпонских акций. В кру-

173

rax торгово-промышленной буржуазии Китая, а также мелкой буржуазии и интеллигенции крепли надежды на сохранение и продление благоприятной внутренней конъюнктуры, на улуч­ шение после войны внешнеполитических позиций Китая, же­ лание оздоровить внутреннюю обстановку в стране. Эти слои общества, только что пережившие политическую ломку, бо­ лезненно относились к ущемлению национальных интересов Китая в результате действий местной реакции и империали­ стических сил. Установление республики и события мировой войны способствовали политическому самоосознанию китай­ ского общества, подъему идей патриотизма и национализма на новую, более высокую ступень.

Между тем уже в ходе войны надежды на возрождение не­ зависимого и процветающего Китая таяли в связи с расшире­ нием японской экспансии, в том числе экономической. Гео­ графическая близость Японии, ее военная и финансовая мощь создавали японскому империализму наилучшие условия для наступления на Китай.

Начиная с 1916 г. Япония стала основным источником им­ порта Китая, а японская индустрия - основным конкурентом и противником национальной промышленности. Оправившись от бойкота 1915 г., Япония намного увеличила ввоз в Китай хлоп­ чатобумажных тканей, пряжи, сахара, бумаги и ряда других изделий. Как отмечалось выше, «уход» европейских товаров с китайского рынка, особенно в 1914 и 1917 гг., был своего ро­ да «праздником» для национальной буржуазии, зато начавшее­ ся затем наступление японской и отчасти американской про­ дукции реально грозило сорвать промышленное «возрожде­ ние» страны. Вторжение японского капитала на «освободив­ шееся» место прежних - европейских - «хозяев» во многом ухудшило благоприятную ситуацию, создавшуюся в годы вой­ ны. Вместе с тем череда японских займов, предоставленных Аньхуйской генеральской группировке, так называемых зай­ мов Нисихары 1917 г. (по имени финансового советника япон­ ского правительства) привела к большой финансовой и поли­ тической зависимости Китая от Японии.

Китайская буржуазия, свыкшаяся с хозяйничаньем «тра­ диционных» грабителей - английского, французского и бель­ гийского капитала, - крайне нервозно встретила приход нового

174

хищника. Местное производство не выдержало конкуренции, и поле деятельности китайской буржуазии сокращалось. С окон­ чанием в 1918 г. мировой войны, когда вступила в конкурент­ ную борьбу европейская продукция, в стране изменилась хо­ зяйственная конъюнктура, и в 1918-1920 гг. «золотое время» китайской экономики подошло к концу.

Сложилась следующая ситуация. Во-первых, вместе с ино­ странными фабрикатами на китайский рынок стали «возвра­ щаться» те товары, которые в годы войны частично отсюда «ушли». Во-вторых, ввиду спроса на мировом рынке подня­ лись цены на некоторые виды китайского сырья, что нанесло удар, прежде всего, по местным текстильным предприяти­ ям. В-третьих, к 1918-1919 гг. не во всех экспортных отраслях китайской промышленности успела установиться довоенная конъюнктура, особенно отставало в этом отношении производ­ ство чая. Наиболее ощутим в 1918-1920 гг. был спад в отрас­ лях текстильной промышленности на предприятиях ручного труда. Это болезненно повлияло на мелкий и средний торго­ вый капитал, на вложения землевладельцев и шэньши в дофабричную сферу. Не выдержав конкуренции с иностранной фаб­ ричной продукцией, терпели урон многие отрасли промыш­ ленности Китая. Банкротства, закрытие предприятий стали обычным явлением.

Спад в фабричной промышленности наступил позднее - в 1920-1921 гг. Китайская буржуазия, получавшая за время войны немалые прибыли, теперь жаловалась на дорожание сы­ рья, непомерные издержки производства, убытки, вынуждав­ шие сворачивать производство. Наступил период горького по­ хмелья и озлобления буржуазии, ее раздражения против ино­ странцев. Экономический спад начала 20-х годов был частью процесса назревания очередного циклического кризиса.

Начиная с 1918 г., когда благоприятная конъюнктура во­ енного времени стала сходить на нет, с прежней силой дала о себе знать органическая слабость, присущая низшим формам капитализма. Тяжелые внутренние таможенные пошлины - лицзинь и другие поборы. - малоощутимые в период экономи­ ческого подъема, снова мешали предпринимателям.

Вместе с тем наряду с позитивными последствиями синьхайской ломки в китайском обществе стало проявляться и ее

175

негативное воздействие. Именно события 1911-1913 гг. от­ крыли дорогу местному милитаризму. В результате пассивный провинциальный регионализм старого типа сменился растущей самостоятельностью милитаристских вотчин. Состояние внут­ реннего рынка зависело также от военных действий и полити­ ческой напряженности то в одних, то в других провинциях, особенно после начала так называемой гражданской войны между Севером и Югом 1917-1918 гг. Господство милитарист­ ских клик и междоусобные войны, поддерживаемые империа­ листами, несли населению огромные страдания. За годы миро­ вой войны милитаристские войска сильно разбухли, соответст­ венно вследствие увеличения налогов разбухли военные статьи центрального и провинциальных бюджетов.

Глава 2

КИТАЙСКИЙ МИЛИТАРИЗМ XX ВЕКА

Для средневекового Китая (а до некоторой степени и для Европы времен абсолютизма) было характерно, как правило, неучастие армии в государственных делах. При Цинах. не­ смотря на военное происхождение господствующего сословия «знаменных», весь государственный аппарат вплоть до конца XIX в. базировался в основном на всевластии чиновничества и суббюрократии (щэньщи) при подчиненном положении воен­ нослужащих. Традиционная система была слишком сбаланси­ рованна и зарегулированна, и до конца XIX в. силовой фактор лищь эпизодически становился решающим в определении су­ деб Китая.

Китайский милитаризм как явление первой половины XX в. (и связанный с ним фактический раскол страны) был порожден сочетанием двух кризисов - циклического династийного и со­ циально-экономического.

В характерных для традиционного кризиса условиях - общее разрушение государственной системы, постепенный пе­ реход функций центральной власти, фискальных и полицей-

176

ско-идеологических, к местным силам - на первый план, как обычно, в Китае выступали военные (все новые династии в этой стране были основаны удачливыми полководцами).

Силовой фактор, нарастание состояния переходности, вой­ ны. как внешние, так и гражданские, в Китае сопутствовали синтезированному обществу и стимулировали внедрение ново­ го в старую систему.

Насильственный фактор, в частности поражения в войнах с капиталистическим Западом, становится в новое время «по­ вивальной бабкой» общественного синтеза. Начало постепен­ ной «милитаризации» жизни китайского общества положили силы, подавившие восстание тайпинов (1850-1868), прежде всего две армии - Хуайская (во главе с Ли Хунчжаном) и Сянская (под командой Цзэн Гофаня). На их основе сложились Аньхуйская и Хунаньская военно-помещичьи и бюрократиче­ ские группировки*. Частичная модернизация по европейскому образцу этих двух армий и создание китайско-иностранных соединений для борьбы с тайпинами положили начало синтезу двух начал в чисто военной сфере и «раннему» милитаризму в Китае. На тех же началах проводились затем модернизация ар­ мии и флота, создание арсеналов и т. п.

Этот половинчатый, во многом еще традиционно намест­ нический милитаризм конца XIX в. стал перерастать в мили­ таризм «зрелый». Военные (цзюньфа) становятся особой по отношению к гражданской власти силой после 1895 г.. когда была создана армия «европейского типа» (Бэйянская) под на­ чалом Юань Шикая - «отца» китайского милитаризма. Вве­ дение современных уставов и тактики, новой военной техни­ ки и новых для Китая родов войск (артиллерия и инженерные части) было своего рода переворотом в армии, позволившим создать более или менее современные профессиональные вооруженные силы с более высоким, нежели раньше, уровнем подготовки и дисциплины. Армию рекламировали как оплот «возрождения» и «спасения родины». Постепенно уходи­ ло в прошлое традиционное пренебрежение к военным, чему

’ Эти армии и фуппировки именовались по названиям рек - Хуайхэ и Сянцзян, а также провинций - Аньхуй и Хунань.

177

способствовали отмена в 1905 г. средневековой системы эк­ заменов на звание шэньши, учреждение множества военных школ и училищ. Кроме того, с учреждением специальной по­ лицейской службы в ходе реформ 1905-1906 гг. армия, нако­ нец, освободилась от унизительных функций повседневной охраны уличного порядка.

После установления республики сочетание традиционного и современного начал, т.е. их синтез, в Китае стало органиче­ ским. Падение династии Цин стало переломным событием и в развитии милитаризма - он выдвинулся на авансцену поли­ тической жизни страны. Необходимо было заполнить вакуум силы, образовавшийся после свержения монархии, традицион­ но скреплявшей всю общественную систему. Кроме того, пе­ реходное синтезированное общество как незавершенная гете­ рогенная и неустойчивая гипосистема в силу своей ущербно­ сти и дисбаланса требовало чрезвычайных мер политического контроля и регулирования. Такую роль могла взять на себя только армия.

Чиновничья империя обернулась «республикой», в кото­ рой авторитарно властвовали генералы, конфуцианская монар­ хия уступила место военной диктатуре. Китайский государст­ венный аппарат превратился из штатского в военно­ бюрократический, представлявший собой синтез нового («со­ временная» армия) и старого (деспотия). Впрочем, для обоих его компонентов был характерен подобный синтез; первый компонент был в основном привержен традициям (Бэйянская армия - меньше, а остальная часть «новой армии», особенно провинциальные войска. - больше), второй - модернизации.

Поскольку произошло ослабление центральной власти в связи с падением монархии, а социальная роль шэньши и штатской бюрократии уменьшилась резко, правящей силой го­ сударства стала армия. Частичный переход прерогатив «клас­ са-государства» к сильному субституту - китайскому милита­ ризму - был не просто «самовольным» актом захвата власти военными, но и в какой-то мере сознательной молчаливой ус­ тупкой разных слоев общества, как традиционных (чиновники, шэньши, землевладельцы), так и современных (буржуазия, ка­ питализирующиеся помещики). Военщина частично «замеща­ ла». правящие верхи старого бюрократического государства.

178

Еще в 1912 г. штатские чиновники продолжали править семью провинциями, в 1913-1917 гг. - только одной-двумя, а с 1920 г. во главе всех провинций стояли уже исключительно генералы. Таким образом, армия, призванная охранять государство, под­ нялась до уровня его правящей силы. Происходило частичное сращивание старого чиновничьего аппарата с новым офицер­ ством. Одновременно наблюдалась явная бюрократизация во­ енной верхушки. Сложный синтез старой имперской и новой республиканской управленческой систем стал основой госу­ дарственной организации китайского милитаризма.

После падения монархии профессия военного и соответст­ вующее образование стали основной предпосылкой продвиже­ ния наверх - к важным постам в госаппарате. Страну возгла­ вила армейская элита, переходный синтезированный социум управлялся сначала военным (бэйянским), а затем военно-пар­ тийным правительством (Гоминьдан). Одна только Бэйянская группировка дала Китаю императора, четырех президентов, одного премьера, многих министров и генерал-губернаторов.

Военная каста оттеснила старые гражданские кадры не только в верхнем эшелоне власти, но и в среднем и нижнем. Генералы управляли не только провинциями, но и округами. Выходцы из армии, т. е. низшие военные чины, штабисты или лица из армейского административного аппарата (цзюньцзо), а также прямые ставленники местных генералов составляли большую часть уездных начальников. Личная преданность то­ му или иному генералу стала необходимым условием успеш­ ной карьеры чиновника.

Иными словами, армия врастала в «верхней этаж» видоиз­ менявшейся деспотии, который представал как наиболее дей­ ственный в сложившихся условиях механизм власти. Не стал китайский милитаризм и политическим представителем како­ го-либо класса (землевладельцев, буржуазии). Военная элита при всей ее социальной демагогии претендовала на статус «надклассовой» силы, идущий от традиционной монархии и средневековой конфуцианской государственности. Армия изо­ бражалась милитаристами как общенациональная универсаль­ ная сила, носитель мессианской роли «защитника» всех клас­ сов (прежде всего эксплуататорских), но во всех случаях стоя­ щая -«над» ними.

179

Отодвигая на второй план штатских бюрократов, генералы взяли на себя многие функции традиционной «гражданской» монархии, восполняя тем самым тот пласт государственности, который был представлен шэньши и постоянно исчезал по ме­ ре сложных социальных сдвигов. До 1912 г. штатские шэньши распоряжались военными-простолюдинами, а после падения монархии генералы «из народа» начали командовать «благо­ родными». Многие шэньши стали помошниками генералов, личными секретарями и консультантами при малограмотных или безграмотных милитаристах. Безразлично или враждебно настроенные к современным идеям и новациям, они преврати­ лись в составную часть генеральского политического окруже­ ния. зачастую весьма реакционного толка.

На смену старым политическим клише типа «император и подданные», «чиновники и народ», «правительство и населе­ ние» пришли новые формулы и стереотипы: «армия и народ», т.е. «военные и гражданские (цзюнь - минь)», «армия и прави­ тельство (цзюнь - чжэн)», «армия и государство (цзюнь - го)». Таким образом, китайский милитаризм вышел на авансцену политической жизни страны, когда традиционная политиче­ ская система оказалась неэффективной, а современная еще не сложилась. Этот переходный этап и компенсаторная функция китайского милитаризма особенно возросли с распадом цен­ трализованной монархии на региональные, провинциальные и еще более мелкие «сегменты», т.е. с «провинциализацией» и автономизацией восточного деспотизма.

После установления республики начался двуединый про­ цесс. С одной стороны, деспотия, приобретая все более воени­ зированные формы, дробилась, мельчала и опускалась с общекитайского на местный уровень. С другой стороны, армия кре­ пла, росла количественно, поднималась с нижнего горизонта государственной структуры до высшего, «императорского», уровня власти и явно бюрократизировалась. На стыке этих двух встречных потоков и образовался феномен китайского милитаризма в его зрелых формах.

Строй, пришедший на смену традиционной монархии, был не столько республиканским, сколько иерархизированно-мили- таристским. с органами власти центрального, регионального, провинциального и более мелкого масштаба. Милитаризация

180

госаппарата представляла собой суррогат его реальной модер­ низации. Это была частичная подмена «европеизации», анти­ под демократической власти и препятствие к ее реальному ус­ тановлению. В итоге в Китае в первой половине XX в. главным руслом формирования нового государства стали не преобразо­ вания в гражданской сфере (конституция, парламент, полити­ ческие партии, профсоюзы, штатская бюрократия и т.д.), а военизация надстройки (армия как главное орудие политиче­ ской власти), т.е. худший вариант обновления. В этом сказа­ лась неподготовленность Китая к органической модернизации, невозможность чисто европейского варианта развития. Иначе говоря, эволюция этой страны пошла по иному, специфиче­ скому пути, промежуточному между западным буржуазным и восточным традиционным, т.е. по пути синтеза двух этих начал.

Китайский милитаризм, прежде всего, был продуктом ΧΙΧ-ΧΧ вв., т.е. его вызвали к жизни начавшаяся модерниза­ ция надстройки при низком уровне развития капитализма, влияние Запада, полуколониальный статус Китая. Вместе с тем это явление возникло как производное последних фаз очеред­ ного династийного цикла со всеми его основными приметами: обострение социальных противоречий, ослабление централь­ ной власти, распад госаппарата, усиление местных правителей, переход власти от чиновников к предводителям военных отря­ дов на периферии, борьба между ними за гегемонию в стране и последуюшая победа сильнейшего. Победитель обычно осно­ вывал новую династию и восстанавливал центральную власть.

Такой традиционный «сценарий» в Х1Х-ХХ вв. разыгры­ вался дважды. В первый раз - начиная с подавления тайпинов - он состоялся в незавершенном виде, т.е. без смены династии и военной междоусобицы победителей. Тем не менее, в 70-90-е годы XIX в. произошел скрытый «раздел» Цинской империи на зоны господства сильнейших военно-бюрократических группировок Аньхуйской и Хунаньской. Этим были заложены основы бу­ дущей системы дуцзюната - регионализма XX века в его су­ губо военизированной форме. Тогда же было положено начало

Дуцзюнь - военный губернатор провинции. Дуцзюнат - одно из назва­ ний китайского милитаризма XX в.

181

и «низовой» милитаризации - в деревне, волости, уезде. Вто­ рой раз за последние двести лет кризисный цикл прошел в полном объеме в 10-30-х годах XX в. Его вехами на сей раз были падение династии Цин, дробление империи на милитари­ стские уделы, военно-политическая междоусобица и. наконец, основание новой «всекитайской» власти Чан Кайши.

В бэйянский период генеральские клики и отдельные дуцзюни фактически разорвали на части прежде единую импе­ рию. Полного расцвета достигла (после некоторого спада в 70-90- е годы) и «малая» милитаризация. Она проходила по двум рус­ лам; укреплялось местное ополчение под контролем шэньши (туань.чянь*) и создавались отряды крестьянской самообороны. Эти две силы, каждая по-своему, последовательно объединя­ лись в ополчение нескольких деревень, нескольких десятков деревень, затем в отряды «союзов деревень» и «союзы союзов» с соответствующим ростом влияния их командиров.

Между «большим» генеральским и «малым» сельским ми­ литаризмом активно формировался и третий, промежуточный. Он происходил от «военизации» бандитизма (туфэи), посред­ ством укрепления, перевооружения банд и их организации по образцу «большого», или «законного», милитаризма. Глава­ ри крупных бандитских отрядов становились официально при­ знанными милитаристами низового, среднего и даже высшего звена - например, Чжан Цзолинь и ряд генералов его клики.

Конечно, повторение традиционного по форме «сценария» проходило в иных условиях (влияние капиталистического За­ пада и русских революций, т.е. общемирового исторического развития), что превращало китайский милитаризм в явление смешанное. Но одной из своих ипостасей он, особенно дуцзюнат 10-20-х годов XX в., был своего рода рецидивом средневе­ ковой раздробленности со своеобразным порядком подчинения как внутри военных клик, так и между сильными и слабыми группировками. В этой системе непрерывно создавались и рас­ падались разного рода коалиции, боровшиеся за обладание большей территорией, большей властью и, наконец, «троном», т.е. центральной властью в Пекине. Таким образом, в харак-

Туаньлянь - сельское ополчение, прошедшее специальное обучение.

182