nepomnin_o_e_istoriya_kitaya_xx_vek

«Новая армия» готовилась Цинами и Юань Шикаем как глав­ ная опора трона, однако и в ней каждый четвертый комдив и каждый третий комбриг присоединились к борьбе за республи­ ку. Самыми рьяными республиканцами были генералы-южане.

Провозглашая свою приверженность республике, бэйянские и южные милитаристы уже не могли, хотя бы на словах, не выступить в поддержку прогресса, конституции, народных прав и т.п. Они всячески стремились выставить себя то «за­ ступником рабочих» (У Пэйфу). то «защитником буржуазии» (Юань Шикай), то «защитником трудящихся» (Чан Кайши), то «борцом против западного империализма» (Чжан Цзолинь). Чэнь Цзюнмин, например, одновременно «выступал» и «за со­ циализм». и «за национальную буржуазию», и «за народ».

В большом ходу были пышные фразы о «возрождении Китая»,

осимпатиях к народу, о необходимости пересмотра неравно­ правных договоров и т.п. Однако никто из милитаристов 19131925 гг. никогда не выступал с оружием в руках против импе­

риалистических держав, чаше всего остро нуждаясь либо

вподдержке, либо в попустительстве одной из них. на которую он был вынужден ориентироваться (японцев - в Маньчжурии, англичан - в Гуандуне и других - в Шанхае).

Сочетание элементов восточного деспотизма и лозунгов «современности, прогресса и патриотизма» особенно нагляд­ ным стало после победы Гоминьдана в 1927 г., когда в своих шкурных интересах генералы - наследники цинского режима поспешно «приняли» доктрину Сунь Ятсена, став сторонника­ ми «трех народных принципов». Преобладание традиционного над современным в структуре синтеза в Китае, социальная от­ сталость. слабость и малочисленность современных классов и слоев (буржуазия, пролетариат, новая интеллигенция), полное превалирование над городом традиционного сельского социу­ ма делали бесперспективными попытки решать назревшие во­ просы общественного развития путем чисто политической борьбы. События и 1911-1913 и 1925-1927 гг. начинались с «гражданских» движений (сычуаньский этап в первом слу­ чае, «движение 30 мая» - во втором). Однако потерпев неудачу

вэтом качестве, они перерастали в «военные революции» (учанский этап. т.е. октябрь-ноябрь 1911 г. - в первом случае, Северный поход, т.е. июль 1926 - июнь 1928 г. - во втором).

193

7 История Китая

Уже с 1911 г. при свержении очередного эшелона реакции вой­ ска стали основной ударной силой. Армия превращается в главное действующее лицо социально-политической борьбы, превалируя над другими субститутами (партии, профсоюзы) или же сращиваясь с ними.

Неуклонно шла милитаризация политических сил, от бэйянских генералов - к гоминьдановским «борцам», которые со­ четали в одном лице партийных функционеров, армейских ко­ мандиров и гражданских администраторов. Ударной силой Го­ миньдана стали бригады и дивизии, а армейским знаменем - доктрина «трех народных принципов». С 1924-1927 гг. он все более становится военной организацией. Политизация армии и милитаризация «партии» слились в двуединый процесс, став­ ший важным фактором превращения Гоминьдана в ведущую политическую силу 20-30-х годов. В 1925-1927 гг. для дости­ жения победы необходимо было включиться в структуру ки­ тайского милитаризма и в конечном счете подчинить ее себе. Это было возможно лишь «изнутри» самой системы, т.е. путем превращения революционного лагеря в сильного и единого «милитариста». Чтобы вытеснить «старый» дуцзюнат бэйянского типа, новый сплав армии и партий Единого фронта 19241927 гг. должен был иметь свои батальоны, если не больше числом, то, во всяком случае, лучше качеством. Сунь Ятсен и Чан Кайши поняли особую роль армии в переходном обществе, где одолеть, или, точнее, централизовать систему милитаризма мог лишь победоносный военный лидер.

Таким образом, в специфической обстановке Китая первой половины XX в. милитаризм и политическая борьба были не столько антагонистическими способами обретения власти, сколько компонентами сложного органического синтеза. В русле последнего политические перевороты двигали вперед, обновляли и расширяли милитаризм, а он, в свою очередь, служил двигателем поступательного развития, все более при­ давая модернизации государственности специфически военное обличье. При этом неуклонно нарастали, с одной стороны, ми­ литаризация государственной власти, а с другой - политизация армии.

Этапы обновления государственности, будучи ступенями синтеза китайского общества, наблюдаются и в развитии ми­

194

литаризма. Послетайпинский этап был временем его становле­ ния. Послесиньхайский период породил «первое поколение» милитаризма и его «классическую» форму, расцветающую

вусловиях децентрализации. Затем произошло его «укрупне­ ние» и половинчатая централизация под эгидой Гоминьдана.

Вдихотомии «политическая борьба - милитаризм» по ме­ ре развития первого компонента синтетического целого обнов­ лялся второй. Так, разгром тайпинов и других народных дви­ жений способствовал частичной модернизации старого воен­ ного потенциала страны. Затем свержение монархии и уста­ новление республики стимулировали эту тенденцию: принци­ пы организации «новой» (Бэйянской) армии были распростра­ нены на все остальные войска. Борьба за объединение страны

в1925-1927 гг. привела к заметному укреплению и оздоровле­ нию милитаризма на базе учения Сунь Ятсена и военной прак­ тики Чан Кайши.

Таким образом, синтезированная сущность обусловила важные отличия китайского милитаризма ΧΙΧ-ΧΧ вв. от его традиционных форм. В древнем и средневековом Китае в пе­ риод междоусобиц независимый от столицы полководец обыч­ но создавал свою армию на базе повстанческого отряда или помещичьих дружин, либо поворачивал против старой дина­ стии вверенные ему правительственные части. Эволюция тра­

диционного милитаризма была линейной и количественной. В переходном же Китае милитаризм в своем развитии прошел два периода - 1885-1924 гг. и 1924-1948 гг. Каждый из них начинался (в отличие от прежних времен) с создания армии новой модели и «кузницы офицерских кадров» (школа, акаде­ мия, училище). В первый период ступенями становления ми­ литаризма были: учреждение Бэйянского военного училища (1885 г.) - создание «новой армии» (1896 г.) - открытие Баодинской военной академии (1902 г.) - свержение монархии и установление республики (1911-1913 гг.). Второй период на­ чался с создания офицерской школы Хуанпу, а на ее основе - армии новой модели (1924 г.) - главной силы в борьбе за объ­ единение Китая. Первый этап ознаменовался переходом синте­ за в системное состояние, второй - его утверждением и даль­ нейшим развитием. Эти качественные сдвиги стали основой сложцой эволюции китайского милитаризма.

195

Глава 3

СТРАНА ПОД ВЛАСТЬЮ ВОЕННЫХ КЛИК

В 1916-1920 гг. происходило формирование милитарист­ ской системы как сложной и многослойной иерархической структуры. Политический распад страны почти немедленно дал толчок к консолидации провинциальных военных режи­ мов: влиятельные военачальники (в первую очередь, военные губернаторы провинций) стремились укрепить свою власть и подчинить себе командиров воинских частей, действовавших на их территории. Стали складываться основные военизиро­ ванные клики: те, в чьих руках были войска и реальная сила, т.е. милитаристы, поделили между собой страну и начали объ­ единяться в группировки. Все они в целом составили «систе­ му» милитаристских режимов конца 10-х - начала 30-х годов XX века. Тем не менее, сама милитаристская структура Китая тех лет включала в себя как организованные группировки, так и генералов, не входивших в клики, т.е. независимых или са­ мостоятельных провинциальных властителей.

Вся Маньчжурия находилась во власти Фэнтяньской (Мук­ денской) группировки во главе с Чжан Цзолинем, а после смерти последнего - с его сыном Чжан Сюэляном. Позднее фэнтяньские милитаристы распространили свое влияние на Внут­ реннюю Монголию, Синьцзян, Жэхэ и Суйюань.

Север Китая до 1916 г. был зоной господства самой силь­ ной группировки - Бэйянской. После смерти Юань Шикая она распалась на две соперничавших клики - Аньхуйскую и Чжилийскую, называвшихся так по происхождению их лидеров. Во главе первой стоял генерал Дуань Цижуй - один из силь­ нейших милитаристов и влиятельнейших политиков. В сферу господства «аньхуйских» генералов входили провинции Хэ­ нань, Аньхуй, Чжили, Шаньдун и Чахар. В 1916-1920 гг. Аньхуйская группировка контролировала пекинское прави­ тельство. Во главе Чжилийской клики стояли Цао Кунь и

196

у Пэйфу. После 1920 г. они господствовали в Чжили, Шаньду­ не. Хэнани, Хубэе и Шэньси.

Четвертую по значимости силу представляла ЮгоЗападная группировка, состоявшая из двух клик - Юньнаньской и Гуансийской. Первая контролировала Юньнань, Гуй­ чжоу и пыталась подчинить себе Сычуань. Вторая властвовала

вГуанси и Гуандуне. В Юньнани правил генерал Тан Цзияо, а

вГуанси - Лу Жунтин. При всем том Юго-Западная группи­ ровка была малосплоченной. Не входили в группировки и кли­ ки губернаторы провинции Шаньси - Янь Сишань и Шэньси - Чэнь Шуфань. Независимым властителем стал Сунь Чуаньфан

вЧжэцзяне. На Севере со временем обрели самостоятельность Фэн Юйсян из числа «чжилийцев» и другие военные. Станов­ ление системы милитаризма происходило в полуколониальной стране, поделенной с конца XIX в. на «сферы влияния» импе­ риалистических держав. Устанавливая свою власть в «сфере влияния» той или иной державы, местный милитарист сразу попадал под контроль либо западноевропейской державы, либо Японии. Например, Аньхуйская клика ориентировалась на Японию, получала от нее займы, оружие и боеприпасы. С японским империализмом была связана и Фэнтяньская клика, принимавшая от этой державы всестороннюю помощь и воен­ ное снаряжение. У Чжилийской группировки были другие «опекуны» - Англия и США. предоставлявшие ей денежную и военную помощь. Юньнаньские, гуандунские и другие генера­ лы Юго-Западного Китая получали такого же рода поддержку от Франции и Англии. Страны-спонсоры поставляли «своим» милитаристам и военных советников.

Повседневным явлением тех лет стали вооруженные столкновения между группировками и кликами, а также внутри каждой из них. С военной точки зрения, возможности милита­ ристов в 1916-1919 гг. были невелики. Войны между ними бы­ ли в основным локальные, с относительно малым числом уча­ стников. Генералы были озабочены больше наведением поряд­ ка на подконтрольных территориях, нежели расширением этих территорий. Тем не менее постепенно военные действия стано­ вились все более масштабными. Например, при подавлении монархического путча Чжан Сюня в 1917 г. численность войск обеих сторон в целом составляла 55 тысяч, а уже в 1918 г.

197

в войне между северными и южными милитаристами участво­ вали почти 100 тысяч человек. В первом случае военные дей­ ствия охватили только одну провинцию, а во втором - уже пять провинций. В последующие годы наиболее крупными войнами локального типа были Аньхуй-Чжилийская (1920 г.). Первая Чжили-Фэнтяньская (1922 г.). Вторая ЧжилиФэнтяньская (1924 г.) и война Национальных армий генерала Фэн Юйсяна против Фэнтяньской клики в 1925 г.

В 1920-1925 гг. военный потенциал милитаристских клик существенно укрепился, а вместе с тем расщирились и мас­ штабы междоусобных войн, численность войск, участвовав­ ших в них, возросла, увеличились потери. Сражения стали ожесточеннее. Война превращалась во все более опасный и менее привлекательный промысел, боевой дух милитаристских армий падал.

Генералы и бывшие губернаторы провинций, воевавшие друг с другом за расширение сферы своего господства, облага­ ли налогами крестьян, ремесленников, торговцев и ростовщи­ ков, не брезговали наживаться и на торговле опиумом.

Междоусобицы происходили порой, как уже говорилось, даже между участниками одной и той же клики. За два десяти­ летия только в провинции Сычуань, где рвались к власти пять­ десят генералов, произошло около пятисот вооруженных столкновений между их войсками. Военно-профессиональный уровень этих армий был довольно низок. Для них были харак­ терны наемная система комплектования, подбор офицеров по принципу личной преданности генералу, слабая подготовка офицерского, унтер-офицерского и рядового состава, низкий уровень боеспособности, морального состояния и дисциплины. В войсках процветали курение опия, казнокрадство и продаж­ ность офицеров, санкционированное мародерство, часто вспы­ хивали мятежи. Плохое состояние оружия, как правило, непри­ годного для прицельной стрельбы, сочеталось с незнанием ко­ мандирами современной стратегии, а боевые действия велись по древним правилам Сунь-цзы (VI-V вв. до н.э.). Милитари­ стские войска набирались из необученных и неграмотных ра­ зоренных крестьян, безработных горожан и портовых люмпе­ нов, искавших в армии спасения от голода. В Северном Китае, особенно в Маньчжурии, в этих войсках было много белых

198

офицеров, бежавших из России после гражданской войны. Ар­ мии милитаристов почти целиком состояли из малобоеспособ­ ной пехоты, у них практически отсутствовала артиллерия и их бойцы не умели пользоваться пулеметами. Между тем числен­ ность милитаристских армий стремительно росла, и еще быст­ рее. чем прежде, разрастались масштабы военных действий. Так. в Чжили-Аньхуйской войне 1920 г. боевые действия охва­

винций. а число сражавшихся составило 225 тыс. солдат и офицеров. С учетом военных действий между милитаристами Чжэцзяна и Цзянсу во Второй Чжили-Фэнтяньской войне уча­ ствовало уже 470 тыс. военных. Тогда как в первой из указан­ ных трех войн потери убитыми и ранеными составили менее 4 тысяч человек, во второй их. по разным источникам, было уже от 10 до 30. а в третьей - от 21 до 26 тысяч. В 1916 г. по всему Китаю под ружьем находилось примерно 0.5 млн. жи­ телей. К 1924 г. их численность увеличилась до 1,5 млн.. т.е. выросла втрое. Такими же темпами росли и расходы милита­ ристов на военные цели. Эти расходы покрывались генералами за счет введения новых и повышения старых налогов, повтор­ ного сбора ввозных и транзитных пошлин. Быстро росли став­ ки земельного налога, собираемого как за уже прошедшие го­ ды, так и вперед. Крупные милитаристы всячески выжимали деньги и займы у городских банкиров, предпринимателей и торговцев. В этой сфере генералы не останавливались перед прямыми экспроприациями и грабежом. Военные власти ак­ тивно включались в торговлю опиумом, их выручка от нарко­ торговли по каждой провинции исчислялась десятками мил­ лионов долларов. Поступления от налогов на провоз опиума и на опиекурильни иногда составляли десятки миллионов долла­ ров в год. Милитаристы принесли крестьянству новые беды. Китайская деревня жестоко страдала от этой военной стихии. Мужчин превращали в кули, а женщин насиловали. Солдаты и бандиты забирали у крестьян продовольствие и угоняли скот. Грабежи, поджоги, убийства и похищения людей были обыч­ ным явлением. Доведенные до отчаяния крестьяне либо запи­ сывались в солдаты, либо сами уходили в банды. Когда воен­ ные грабители покидали деревню, из городка или волости на

199

их место являлись обычные бандиты, либо солдаты уходили в местные шайки, а разбойники - в местные войска. Генералы пополняли свои части людьми из ближних банд, а демобилизо­ ванные солдаты объединялись в шайки и кормились грабежом. Все эти явления были неизменным следствием политического и социального хаоса. Доведенное до отчаяния крестьянство Северного Китая создало в 20-х годах свои вооруженные силы, под знаменем тайного общества «Красные пики». Это были отряды деревенской самообороны, сражавшиеся против мест­ ных войск и бандитов. Наиболее массовыми отряды «Красных пик» были в Хэнани, Шаньдуне и Шэньси.

Милитаристы, у которых не было определенной современ­ ной идеологии, пытались использовать популярные политиче­ ские лозунги: призывы к зашите конституции, объединению страны, к федеративному устройству при широкой автономии провинций. У большинства милитаристов не было какой-либо последовательной системы общественно-политических взгля­ дов, лишь некоторые пытались сформулировать подобие соб­ ственной концепции. В целом же они держались традиционной конфуцианской идеологии.

Вгоды разгула милитаризма страну терзали стихийные бедствия. Засуха 1918 г. в Северном Китае повлекла за собой массовый голод. За 1920-1921 гг. в стране от голода погибли от 4 до 6 млн. человек. Два года спустя десять провинций сильно пострадали от наводнений. В разных районах то проис­ ходили землетрясения, то случались нашествия саранчи.

Витоге нескольких лет массовой гибели населения Китай вступил в фазу кризиса очередного «династийного» социально­ демографического цикла. Социальное и политическое положе­ ние в стране неуклонно ухудшалось. Возрастало демографиче­ ское давление на пахотную площадь. Все новые и новые мил­ лионы человек лишались источников сушествования. Выбра­

сываемые из сферы производства не только в деревне, но и в городах потоки обездоленных людей впадали в нишету. Ища выход в военной службе, бандитизме, бродяжничестве или во­ ровстве, они превращались в готовый «горючий материал», т.е. способны были вступить в вооруженную борьбу под любыми

200

ступил период политического и социального хаоса. Такого ро­ да смута была обычным спутником перехода к фазе кризиса любого традиционного цикла. Борьба всех против всех охва­ тывает не только сельскую местность, но и города, где прихо­ дят в движение рабочие и интеллигенция, прежде всего сту­ денчество. Новые виды политической борьбы идут уже под современными лозунгами. Традиционное начало четко давало о себе знать, но на часах истории был уже XX век, и в сонную жизнь Китая все больше вторгалась современность. Наступала эпоха синтеза двух начал - современного и традиционного. Их взаимодействие становилось все более масштабным и слож­ ным, что после падения монархии проявилось в феномене бэйянского режима.

Однако в Китае, где преобладали низшие формы синтеза общественных систем, где традиционное и современное чаще уживались, чем боролись друг с другом, не могло быть сокру­ шительного политического взрыва. Соответственно, переворот привел не к кардинальной ломке старой надстройки и замене ее новой, а к частичной санации таковой методом синтеза. Иначе говоря, стоявшие перед обществом скромные задачи, не выходившие за рамки синтеза, сделали переход от монар­ хии к республике 1911-1913 гг. в какой-то степени эволюци­ онным. Это был лишь сдвиг (хотя и существенный) старой системы в приспособлении ее к новым условиям. Уровень раз­ вития современного начала, в частности капитализма, оказался недостаточным для того, чтобы удержались наиболее важные завоевания 1911-1913 гг. (нанкинское правительство, консти­ туция, парламент), что и предопределило последующую кор­ рекцию итогов переворота под влиянием могучей инерции «азиатчины». Формально Китай оставался республикой.

Конституция 1912 г. действовала до 1923 г. Провозглашая «республиканский строй, основанный на народовластии и раз­ делении властей» по западному стандарту, она объявляла Ки­ тай парламентской республикой. Полнота законодательной власти принадлежала Национальному собранию, состоявшему из верхней палаты - Сената и нижней - палаты представите­ лей. Национальное собрание избирало президента республики. Он был главой и источником исполнительной власти, главно­ командующим армией, имел право издавать указы, назначать

201

чиновников. Кабинет министров назначался с согласия парла­ мента и был ему подотчетен. Конституция 1912 г. содержала «Декларацию прав граждан» по образу западных демократий. С 1914 г. Национальное собрание вновь стало однопалатным, а полномочия президента расширились.

Однако в условиях военной диктатуры сменявших друг друга генеральских группировок и клик она не имела реальной силы. По существу она была современным прикрытием тради­ ционного всевластия военных, характерного для фаз кризиса и катастрофы каждого династийно-демографического цикла. Рас­ пад Китая на зоны владения милитаристских клик нашел свое отражение в новой конституции, принятой в 1923 г., которая узаконила развитую автономию провинций. Несмотря на про­ возглашенный унитаризм. Китай стал федерацией провинций, у каждой из которых с 1923 г. были собственный бюджет, свои питавшие его источники доходов и налоговые поступления. Был восстановлен двухпалатный парламент. Намного более важная роль отводилась президенту, его власть становилась более авторитарной. При всем том в Китае тогда существовало два парламента - «новый» в Пекине и «старый» - в Гуанчжоу. Повторялся часто происходивший при многих династийных циклах распад страны на Север и Юг. На Севере с 1923 г. дей­ ствовала новая Конституция, тогда как Юг сохранил прежнюю и имел самостоятельное правительство в Гуанчжоу. Это было одним из следствий распада страны на владения генеральских группировок и клик.

Реальная власть перешла в руки милитаристов и их груп­ пировок. Один из генералов (Юань Шикай) на некоторое время сделался плебисцитарным монархом, четверо - становились президентами (Юань Шикай. Фэн Гочжан. Сюй Шичан, Цао Кунь), один - верховным главой государства и премьерминистром (Дуань Цижуй). Многие генералы занимали посты министров, губернаторов, крупных сановников.

Бэйянский режим не был военной диктатурой в обычном смысле слова. Центральное (пекинское) правительство, посто­ янно контролируемое той или иной милитаристской кликой, лишь номинально считалось общекитайским. Реальная власть на местах оставалась в руках региональных милитаристов, по кускам растащивших цинское наследство.

202