Йозеф бьет ее по лицу. Магда. Пошатнувшись, отворачивается. Йозеф пытается овладеть собой, закуривает новую сигарету. Михаэль подхо­дит к нему, обнимает.

Михаэль. Надо стать средоточием, вокруг которого вертится все!

Йозеф (высвобождаясь). Я выйду на улицу, на Вильгельмплатц...

Агасфер Эвиг. И у гениев есть пределы, Магда. Не сдавай­тесь. Передохните! Соберитесь с силами и дайте сдачи!

Йозеф. Сурова жизнь, так жестока, так сурова! Долг! Где на­чать, где остановиться! Долг. И фюрер.

Агасфер Эвиг. Он старается выглядеть более сильным, чем он есть, он почти уничтожен, маленький, прицельный удар с вашей стороны — и от наследника фюрера ничего не ос­танется!

Михаэль (снова обнимает Йозефа). Я хочу стать проще в мыс­лях, сильнее в любви, доверчивее в надежде, пламеннее в вере!

Геббельс (приближаясь к Магде). Ты всегда меня презирала, да? Ты хотела быть национал-социалисткой? Женщиной из народа? Ты всегда оставалась гранд-дамой породнившего­ся с евреями крупного капитала, какой была до меня!

Магда (вскрикивает). С евреями!

Геббельс. Ты никогда не понимала счастья получить меня в мужья, а тем паче не испытывала благодарности!

Агасфер Эвиг. «Породнившегося с евреями»— это он дол­жен взять назад, это в самом деле несправедливо!

Геббельс. Я разрушал в себе мир старых верований — а ты за него цеплялась! Я старался сровнять его с землей — ты но­ровила его сохранить! Я строил новый мир — ты тянула меня к старому! В трудный час я начал эту работу — а ты восторгалась новыми занавесками и тяжелыми коврами! Я боролся в себе за другого Бога! А ты?

Магда (выпрямляясь). Я?

Йозеф (умоляюще). Скажи мне что-нибудь приятное, Магда!

Геббельс (потише). Ты всегда хотела быть только рядом с фю­рером.

М а г да. Разве я не говорила, что я пойду рядом с тобою до конца вселенной?

Йозеф (самовлюбленно). Да.

Геббельс (пренебрежительно). Это только так говорится.

Магда. Разве я не говорила, что, если над Берлином взовьют­ся красные флаги, не будет и капитализма, тогда пропадет и моя квандтовская рента?

Йозеф. О да. И ты расцвела в своем прелестном белокуром оча­ровании!

Геббельс. Это была твоя единственная забота. Взойти со мной на трон первой женщины Германии!

Магда. Разве я не говорила, что готова умереть вместе с тобой, если партия потерпит крах, потому что ты сам связал свою жизнь с партией?

Йозеф (пытается ее обнять). Да, это правда, прости, прости!

Магда (позволяет Йозефу обнять себя, в то время как Геббельс отворачивается). Почему ты не разрешил мне хотя бы за­нять пост в правлении центра немецкой моды?

Геббельс. О господи! Так я и знал, опять старые песни. Фю­рер нас помирил, это должно быть для тебя свято! Мир!

Магда (отрываясь от Йозефа). Мир! Да, скоро он у нас будет. Для каждого свой...

Йозеф (умоляюще). Милочка...

Магда (Геббельсу). «Породнившегося с евреями»? Стало быть, я? Именно ты смеешь мне говорить, что я породнилась с евреями? Кто же тогда дал тебе немного образованности?

Гундольф и другие евреи! У кого ты все время клянчил по­дачки? У своего еврейского дядюшки Конена!

Йозеф. Ты мучаешь меня, милочка!

Магда (Геббельсу). Кому ты на коленях предлагал свою писа­нину? Еврею Вольфу!

Агасфер Эвиг (в роли Вольфа). Ну. что же мне выбрать из ваших произведений, дорогой Геббельс, думаете, так про­сто ни за что ни про что погубить журнал? Быть может, из вас получился бы средней руки рекламщик. тоже при­быльное дело, хотя и не почетное, но тут люди, по край­ней мере, знают про обман.

Михаэль (Агасферу Эвигу). Вы недооцениваете меня, недооце­ниваете социалиста во мне, господин Вольф! Каждый день я говорю себе: за работу, my boy, учись, чтобы из тебя не получился болтун!

Магда. Кто тебе давал деньги? Твой еврейский дядюшка Конен! Кто был твоим великим образцом? Еврей Вольф!

Йозеф (изворачиваясь). Твои слова убивают меня, Магда!

Магда. Кому ты писал пламенные благодарственные письма! Еврею Конену! У кого ты хотел любой ценой стать редак­тором? У еврея Вольфа!

Йозеф. Я ненавидел! Ненавидел этого еврейского невежду Вольфа!

Агасфер Эвиг. Ив конце концов ликвидировал.

Геббельс (Магде, холодно). Кто позаботился о том, чтобы ты не осталась такой, какой была? Внебрачной дочерью слу­жанки? Еврей Фридлендер! И чью фамилию ты взяла, кого называла папочкой, на чьих коленях ты сидела, кто лежал в постели твоей матери, кого ты обнимала, целовала, кем восхищалась? Кого любила? Еврея Фридлендера!

Агасфер Эвиг. Прекратите, свой еврей есть у каждого!

Геббельс. Как часто я с отвращением думал о том, что он ка­сался твоего лица, твоих волос. Я чувствовал запах еврея!

Магда. Конечно, ты же знал от Эльзы, как пахнут евреи! В по­стели!

Агасфер Эвиг. Если б у каждого еврея был свой гой, в нуж­ное время...