Болоцких В.Н., Деев В.Г. Российская история

на конференции. Изменения в структуре общественного производства не получилось – отрасли группы «Б» развивались медленнее, чем группы «А»1.

Административные методы ускорения, преобладавшие до 1987 г., не дали и не могли дать положительных результатов. Такими методами можно добиться быстрого роста производства массовой продукции (металла, нефти, угля, относительно простых машин), но не потребительских товаров. Производство качественных потребительских товаров, учитывающее спрос и настроения потребителей требует других принципов управления и организации производства – на основе полноценных рыночных механизмов.

Были и другие ошибки, приведшие к ухудшению экономического положения в стране. Курс на преимущественное развитие машиностроения и станкостроения требовал больших и долгосрочных инвестиций. В этих условиях антиалкогольная кампания в том виде, как она проводилась с мая 1985 г., не решила поставленных задач по борьбе с алкоголизмом и в то же время была несвоевременна с финансовой точки зрения и нанесла огромный ущерб бюджету. Бюджет СССР не оправился от этой кампании до самого распада государства. Резко выросло самогоноварение, пропали из продажи сахар, кондитерские изделия, дешѐвые конфеты, томатная паста, которые ушли на производство самогона. Ограничение легальной торговли спиртным привело к росту преступности.

Существовали и объективные причины ухудшения экономического положения СССР в 1980-е гг. Это прежде всего падение мировых цен на энергоносители, что резко сократило валютные доходы и уменьшило возможности для импорта продовольствия и потребительских товаров. И, главное, не давало возможности для импорта высоких технологий, без которого нельзя было в короткий срок преодолеть техническое отставание от развитых стран.

Как результат, бюджетный дефицит, составлявший в 1985 г. 17 млрд. руб., в 1986 г. вырос в 3 раза. Скрытым источником инвестиций становились рост цен и эмиссия. 25% промышленных предприятий не выполняли планы, 13% были убыточны, при этом продолжалось накопление свехнормативных ценностей «про запас». Кампания по «ускорению социально-экономического развития» к середине 1986 г. стала затухать. Нарастало недовольство населения нехваткой продовольствия, ростом цен и т.д.2

Принудительный труд, палочная дисциплина, характерные для административных методов управления несовместимы с высокими технологиями. Поэтому с самого начала заговорили о расширении хозрасчѐта, самостоятельности предприятий. Но этого было недостаточно - необходим был решительный отказ от государственной экономики в казѐнном варианте и переход к частной собственности и рыночной экономике.

23 апреля 1987 г. на заседании Политбюро обсуждался вопрос о финансовом положении СССР. Рыжков отметил снижение темпов роста экономики, дефицит финансов, настаивал на повышении значения экономических рычагов в управлении экономикой, в том числе на переводе всех отраслей материального производства на полный хозрасчѐт, сокращении государственных расходов на жильѐ и дифференцировании платы за него, на внесении изменений в ценовую политику, в функции Минфина, Госбанка, Госкомцен. Ему возражал председатель Государственного комитета СССР по ценам В.С. Павлов, указавший, что в стране занижены цены на ресурсы и рабочую силу, убыточны добыча нефти, газа и угля. Поэтому перевод этих отраслей на хозрасчѐт невозможен.

Росла внешняя задолженность СССР.

В июне 1987 г. состоялся Пленум ЦК КПСС, посвящѐнный экономической концепции перестройки. Суть экономических преобразований виделась в повышении экономической самостоятельности предприятий, что становилось возможным после принятия Закона о предприятии. На пленуме Горбачѐв по-прежнему призывал к повышению ответственности со стороны министерств и ведомств, Совета Министров и ЦК КПСС. Начинались экономические реформы. Предпринимались шаги по отказу от централизованного государственного снабжения. Стала происходить конверсия оборонных предприятий и им пришлось заняться изготовлением оборудования для лѐгкой и пищевой промышленности.

1Там же. С. 116-117.

2Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991. С. 438-439.

331

Расширялись полномочия промышленных предприятий, возникали кооперативные предприятия. Происходила реорганизация банковской системы.

Но положение в стране только ухудшалось, несмотря на принимаемые постановления, требования усиления контроля и попыток сдерживания цен.

Охарактере всѐ более обострявшихся проблем во второй половине 1980-х гг. говорят даже названия документов, принимавшихся ЦК КПСС и Советом Министров СССР. Например, Постановление Совета Министров СССР «О мерах по устранению недостатков в сложившейся практике ценообразования» 5 января 1989 г. В постановлении сначала, как обычно в ту эпоху, констатировались успехи: переход предприятий на полный хозяйственный расчѐт и самофинансирование, расширение их прав в установлении цен и тарифов на новые виды товаров и услуг создали дополнительные экономические стимулы для роста объѐмов производства, обновления структуры и ассортимента выпускаемой продукции, повышения еѐ качества. Также подчѐркивалось ускорение процесса создания и освоения современной техники, рост выпуска непродовольственных товаров народного потребления и объѐма услуг, оказываемых населению.

Но есть и трудности, указывалось в Постановлении, порождѐнные недостатками в ценообразовании: «Многие предприятия, пользуясь значительным превышением спроса на товары над их предложением и монопольным положением на рынке, пытаются улучшить своѐ финансовое положение не за счѐт увеличения производства и снижения себестоимости продукции и услуг, а путем завышения цен на них». Предприятия также повышают цены под видом выпуска новой продукции, которая по своим показателям и потребительским свойствам незначительно или вообще не отличается от ранее выпускавшейся, увеличивают выпуск дорогостоящих изделий за счѐт снятия с производства более дешѐвых.

Причины этих недостатков в ценообразовании советское правительство видело в ослаблении контроля со стороны государственных органов и документ пестрит стандартными для советской

власти формулировками: «решительно пресекать», «запретить повышение», «повысить требовательность»1.

Очѐм свидетельствует этот типичнейший для тех лет документ? Что произвольное повышение цен из-за монопольного положения на рынке возможно не только для частных предприятий, но и для государственных. Во-вторых, если бы государство не вмешивалось и не пыталось пресекать, контролировать и запрещать, то рост цен на дефицитные товары и услуги привѐл бы к росту их производства из-за выгодности их производства, рост производства дефицитных товаров и услуг рано или поздно привѐл бы к насыщению рынка, выравниванию спроса и предложения и стабилизации цен. В то же время рост производства потребительских товаров и оказания услуг привѐл бы

кросту платѐжеспособного спроса на продукцию производственного назначения для их производства и росту выпуска продукции машиностроения и т.д. Росли бы и доходы населения, но обеспеченные растущим выпуском потребительских товаров и расширением услуг. Но как же тогда чиновники?

Поэтому органы государственной и партийной власти продолжали творить бессмысленные документы. В тот же день, 5 января 1989 г., Секретариат ЦК КПСС принимает постановление «О ходе выполнения постановления ЦК КПСС от 4 июля 1988 года "О неотложных мерах по наведению порядка в организации торговли и сфере обслуживания" в части устранения очередей». В документе признаѐтся, что, несмотря на некоторые успехи в борьбе с очередями, они продолжают существовать и приносить массу неудобств населению. При этом очереди образуются даже при торговле недефицитными товарами и по талонам. Для ликвидации очередей предлагается «провести необходимую организаторскую работу по наведению порядка в торговле и сфере обслуживания,

устранению причин, порождающих очереди, усилению рабочего и других форм контроля за деятельностью организаций и предприятий сферы услуг»2.

После приватизации торговли и сферы услуг проблема очередей решилась сама собой.

1О мерах по устранению недостатков в сложившейся практике ценообразования. Постановление Совета Министров

СССР. 5 января 1989 г. // Известия ЦК КПСС. 1989, № 2. С. 23-31.

2Там же. С. 34-37.

332

Чрезвычайно интересно постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР 15 марта 1989 г. «О мерах по финансовому оздоровлению и укреплению денежного обращения в стране в 19891990 годах и в тринадцатой пятилетке». Положительным сдвигам в экономическом и социальном развитии страны за три года пятилетки посвящѐн один абзац в изложении этого документа на 16 страницах. Но при этом уже во втором абзаце признаѐтся: «Однако коренного перелома в повышении эффективности общественного производства не произошло. Накопившиеся к началу двенадцатой пятилетки диспропорции в экономике и финансах, которые нередко закладывались в планах социально-экономического развития, инерционность затратного механизма оказались столь значительными, что найти пути их полного преодоления в короткие сроки не представилось возможным. Более того, на отдельных направлениях, и прежде всего в сфере финансов и денежного обращения, положение даже ухудшилось. В последние годы замедлился рост финансовых ресурсов государства, а по отдельным их видам произошло сокращение. Нарастает дефицит государственного бюджета, продолжается эмиссия денег.

Проводимая экономическая реформа все ещѐ недостаточно воздействует на интенсификацию производства. Центральными экономическими органами не подготовлены необходимые законодательные акты по регулированию с помощью системы налогообложения прибыли и доходов предприятий, объединений и организаций. Банками СССР не проводится гибкая и эффективная процентная политика. Режим экономии не стал повсеместно неотъемлемым методом хозяйствования. Сохраняется большое количество убыточных предприятий и производств.

Крайне медленно решается стратегическая задача превращения научно-технического прогресса в главный рычаг повышения эффективности, что в значительной мере связано с существенным отставанием развития машиностроительного комплекса по сравнению с заданиями пятилетки.

Продолжается распыление капитальных вложений, увеличивается сверхнормативный объѐм незавершенного строительства (т.е. были нормативы по незавершѐнке – планировали строить и сразу же планировали не всѐ во время построить – авт.). Имеющиеся в распоряжении предприятий фонды экономического стимулирования не в полной мере обеспечиваются необходимыми матери- ально-техническими ресурсами, в результате чего возрастают неиспользуемые остатки средств указанных фондов. Во многих случаях эти средства расходуются неэффективно.

В последнее время происходит увеличение численности административно-управленческого персонала в первичном звене производства – на предприятиях, в объединениях, организациях, совхозах и колхозах.

Действующие системы оплаты труда и материального поощрения недостаточно увязаны с конечными результатами работы предприятий и личным вкладом каждого работника.

Допускаются многочисленные нарушения плановой и финансовой дисциплины. Рост оплаты труда, особенно в 1988 г., опережал рост производительности (выделено мною – авт.). Многие предприятия производят из фонда социального развития всевозможные денежные выплаты, не предусмотренные действующим законодательством.

Министерства и ведомства СССР, Советы Министров союзных республик продолжают запрашивать завышенные ассигнования из бюджета, не принимая должных мер к использованию имеющихся резервов и повышению эффективности производства, увеличению выпуска продукции и объѐмов услуг, позволяющих укреплять собственную доходную базу.

Многие решения по вопросам социально-экономического развития не увязывались с наличием реальных финансовых и материальных ресурсов.

Всѐ это привело к переполнению денежного оборота излишними платѐжными средствами, вызвало напряжѐнность на потребительском рынке и рынке средств производства, усилило инфляционные процессы».

Наряду с традиционными «сдержать», «усилить», «подчинить» и «обеспечить» и т.д., появляются новые мотивы. Предусматривается в 13-й пятилетке «приоритетное развитие материальнотехнической базы предприятий и отраслей, производящих товары народного потребления и оказывающие услуги населению, ускоренное формирование индустриального потребительского комплекса в полной увязке с развитием сопряжѐнных отраслей», более высокие темпы прироста производства потребительских товаров по сравнению с ростом производства средств производства (в

333

два раза). Упоминается конверсия военно-промышленного потенциала с этой целью, акционерная форма и облигационные методы мобилизация денежных средств, меры по сокращению админист- ративно-управленческого аппарата (при сохранении и увеличении задач перед этим аппаратом) и тому подобное.

Для улучшения финансового положения намечено: «В целях ограничения расходов государства и стабилизации денежного обращения в стране уточнены сроки проведения централизованных мероприятий по повышению уровня жизни народа в 1889-1990 гг. и средства на их осуществление, имея в виду уменьшить расходы на эти цели против плана в 1989 г. на 1874 млн. руб. и в 1990 г. на 2363 млн. руб., согласно приложению.

Решено не принимать до конца текущей пятилетки новых решений по вопросам повышения заработной платы, пенсий, установления дополнительных льгот и преимуществ»1.

Но ситуация в стране никак не хотела улучшаться, несмотря на строгие постановления. 8 сентября 1989 г. появляется постановление Политбюро ЦК КПСС «О неудовлетворительном обеспечении населения непродовольственными товарами первой необходимости». Действительно, речь в нѐм шла о предметах самой первой важности – советским людям уже трудно было толком умыться, почистить зубы и постираться: «ЦК КПСС считает, что в стране сложилось нетерпимое положение с обеспечением населения непродовольственными товарами первой необходимости. Трудящиеся справедливо выражают крайнее недовольство перебоями и исчезновением из свободной продажи многих товаров, и особенно мыла, стиральных порошков, школьных тетрадей и карандашей, лезвий для бритья, зубной пасты, гальванических элементов и батарей, игл к швейным машинам, застѐжек "молния", электрических утюгов, чайников, плиток, а также обуви, меховых изделий, лесных и строительных материалов».

Причины виделись членам Политбюро ЦК КПСС в «допущенных просчѐтах, волоките и безответственном отношении к этому делу» руководителей разного ранга.2

Никак не удавалось справиться с ценами. Возьмѐм регулирование государством цен на сельскохозяйственную продукцию. Пленум ЦК КПСС в марте 1989 г. признал вопрос о совершенствовании государственных закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию «стержнем современного хозяйственного механизма». В сообщении о заседании Комиссии ЦК КПСС по вопросам аграрной политики под председательством Лигачѐва констатируется печальная истина: «В течение длительного периода цены в аграрном секторе экономики формировались в отрыве от общественно необходимых затрат на производство того или иного продукта. Пленум ЦК КПСС признал необходимым разработать взаимоувязанную систему цен на продукцию агропромышленного комплекса, ориентирующую все его звенья на повышение интенсификации производства, высокие конечные результаты. При этом особо подчѐркнуто, что новые цены должны стать эффективным инструментом формирования прогрессивных пропорций в производстве и потреблении, создать реальные условия для работы сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий на принципах хозрасчѐта и самофинансирования, обеспечить ускоренное решение социальных вопросов на селе».

И задача партии была выполнена. Госкомцен СССР, Госплан СССР и Минфин СССР вместе с научными учреждениями разработали и внесли на обсуждение предложения о новых закупочных ценах на сельскохозяйственную продукцию. Предложения включали в себя сокращение ценовых зон, на одни виды продукции вводились единые по всей стране цены, на другие – дифференцированные, учитывали возмещение издержек производства и обеспечения необходимой прибыли для хозяйств, находящихся в относительно худших условиях. Предлагалось введение рентных платежей как «рычага перераспределения доходов хозяйств, функционирующих в лучших природных и экономических условиях».

Но на заседании упомянутой комиссии под руководством Лигачѐва эти предложения подверглись уничтожительной критике со стороны учѐных (президента ВАСХНИЛ А.А. Никонова), пар-

1О мерах по финансовому оздоровлению экономики и укреплению денежного обращения в стране в 1989-1990 годах и в тринадцатой пятилетке // Известия ЦК КПСС. 1989, № 5. С. 11-21.

2О неудовлетворительном обеспечении населения непродовольственными товарами первой необходимости // Известия ЦК КПСС. 1989, № 10. С. 16.

334

тийных функционеров (первого секретаря ЦК Компартии Казахстана Н.А. Назарбаева, первого секретаря Ростовского обкома КПСС Б.М. Володина), аграрных чиновников (первого заместителя председателя Госагропрома РСФСР Г.В. Кулика), практиков (председателя колхоза им. В.И. Ленина Тульской области В.А. Стародубцева) и других. Выступающие обращали внимание на то, что общий ценовой «котѐл» ограничивается сложившимися фактическими выплатами (т.е. как не работай, а больше чем получал – не получишь), что предложенная система цен приведѐт к усилению неравенства в условиях жизни между городом и деревней, к сокращению числа рентабельных хозяйств, к сокращению выплат хозяйствам и т.д. и т.п.1

Ничего не получилось у ЦК КПСС и Совета Министров с их реформами и в ноябре 1990 г. Секретариат ЦК КПСС рассылает телеграмму в адрес ЦК Компартий союзных республик, республиканских партийных комитетов, крайкомов и обкомов партии с констатацией: «В ЦК КПСС усилился поток обращений по продовольственным вопросам. Во многом это вызвано нарастанием ажиотажного спроса, а также недопоставкой продовольствия из других регионов по общесоюзно-

му и республиканскому фондам». ЦК КПСС приходилось заниматься исчезновением сахара и табака2.

Но ничто не помогало. Нельзя объять необъятное, писал Козьма Прутков. Но именно это пыталось сделать государство в советский период российской истории. Результаты оказались печальными.

Через три с половиной года после XXVII съезда КПСС, в декабре 1989 г. доклады правительства и председателя этого правительства второму Съезду народных депутатов СССР полны тревоги из-за беспросветного положения в экономике страны: дефицит госбюджета на начало года составил 120 млрд. рублей, неудовлетворѐнный спрос на товары народного потребления превышает 150 млрд. рублей, эмиссия денег выросла с 4 млрд. рублей в 1985 г. до 18 млрд. в 1989 г., внешняя задолженность увеличится за пятилетку на 18 млрд. рублей (об абсолютном размере этой задолженности стыдливо умалчивалось). В докладе правительства прямо сказано: «Всѐ больший круг товаров становится дефицитным. Рубль обесценивается и перестаѐт выполнять роль средства обращения, не может нормально обслуживать процесс развития социалистического рынка. Усиливаются инфляционные процессы». На импорт зерна, сахара, растительного и животного масла и других продуктов питания расходовалось валюты на сумму около 5 млрд. рублей в год.

При этом намечается дальнейший рост денежных доходов населения. Доклады полностью посвящены проблемам непроизводственной сферы, о положении дел в тяжѐлой промышленности нет ничего. Естественно, намечается резкий рост производства предметов потребления (прирост на 1990 г. на 66 млрд. руб. вместо 17 млрд. руб. ежегодно в предшествующие годы), снижение дефицита госбюджета, резкое сокращение нового строительства и пр.

Намечалось даже снижение поставок военной техники на 20% и увеличение производства гражданской продукции на оборонных заводах на 82%.3

Для выхода из кризиса намечалось развивать экономическую самостоятельность предприятий в различных формах, провести реформу ценообразования под стыдливым названием «введение новых цен». Сначала должны были быть «введены» новые оптовые цены, а потом и розничные.4 Не были забыты и такие меры, как наращивание производства в станкостроении, электротехнике, приборостроении, вычислительной техники, электроники на 46% за пять лет, что в 1,4 раза выше темпов развития в машиностроении в целом.5

Но при этом отвергались «весьма спорные предложения», в числе которых были названы: введение частной собственности, в том числе на землю; денационализация государственной собст-

1О совершенствовании закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию. (С заседания Комиссии ЦК КПСС по вопросам аграрной политики 7 июля 1989 г.) // Известия ЦК КПСС. 1989, № 10. С. 16, 29-35.

2О продовольственном положении в стране. Телеграмма Секретариата ЦК КПСС 22 ноября 1990 г. // Известия ЦК КПСС. 1990, № 12. С. 24-25, 140-143.

3О мерах по оздоровлению экономики, этапах экономической реформы и принципиальных подходах к разработке тринадцатого пятилетнего плана. Сборник материалов. М., 1990. С. 12-13, 27, 46, 117.

4Там же. С. 39.

5Там же. С. 115.

335

венности в широких масштабах, включая продажу мелких и средних предприятий; немедленное введение карточной системы (они уже были по всей стране); проведение регрессивной денежной реформы (была всѐ же проведена); замораживание на период 1990-1991 гг. выдачи ссуд и разрешение гражданам брать со сберегательных книжек не более 25-50 рублей в месяц; переход на шестидневную рабочую неделю (не хватало трудовых ресурсов, необходимость повышения производительности труда и технического уровня производства объясняли этим); установление особого положения в ряде регионов и отраслей; установление продолжительности отпусков до двух недель в течение трѐх лет.1

Результаты такой политики (сначала машины, а потом хлеб и одежда, экономическая самостоятельность предприятий, но при повышении дисциплины и ответственности, аренда и хозрасчѐт, но с сохранением собственности в руках государственных чиновников, повышение оптовых и розничных цен под видом реформы ценообразования, но при сохранении государственного, нерыночного механизма ценообразования) известны: через два года не было ни советского народного хозяйства, ни самого Советского Союза. И спасение населения и страны от голода и полного экономического хаоса было осуществлено во многом благодаря многим из «спорных предложений», которые отвергались в докладе советского правительства.

Группа видных экономистов – академик Абалкин, О. Лацис и другие предлагали пути выхода из кризиса путѐм реформирования социалистической экономики. Но прежде всего необходимо было остановить его усиление. Абалкин, ставший вице-премьером Совета Министром СССР, был убеждѐн в необходимости чрезвычайных мер в экономике, повышении роли центрального звена управления, стабилизации финансов и оздоровлении потребительского рынка.

Для достижения этой цели на 1990 г. было намечено вдвое сократить размер дефицита государственного бюджета – со 120 млрд. руб. в 1989 г. до 60 млрд. Намечалось сокращение эмиссии, обеспечение опережающего роста производства товаров народного потребления.

По данным Абалкина был громадный неудовлетворѐнный спрос — на руках у граждан находилось ничем не обеспеченных 100 млрд. руб. Магазины стояли пустыми, товары, поступавшие в них, мгновенно пропадали, перепродавались не по официальным ценам, а по гораздо более высоким рыночным.

Концепция переходного периода, сформулированная академиком Абалкиным, включала сочетание элементов сохраняющейся административной системы управления с постепенно нарождающимися и утверждающимися элементами новой модели социалистического хозяйствования. Для реализации этих непростых, а если точнее, взаимоисключающих подходов — административной системы управления экономикой и рынка — была создана Государственная комиссия по экономической реформе при Совмине СССР.

Министр финансов В.С. Павлов указывал на нарастающее противоречие между ростом расходов госбюджета (с 1985 до 1988 г. на 73 млрд. руб. — на 18%) и реальным сокращением произведѐнного национального дохода (за этот период он вырос только на 46,5 млрд. руб. — на 11,1%), дефицит госбюджета достиг 11% валового национального продукта, или 15% национального дохода, а государственный долг — 2/3 национального дохода. Инфляция приобрела явно бюджетный характер, сообщал Павлов. Доходы населения за счѐт выплат из бюджета реально не обеспечивались доходами бюджета от производства и поставки товаров, от оказания услуг.

Диагноз экономистов был точен: экономика неэффективная, не ориентированная на улучшение жизни людей, с нарастающим финансовым кризисом. В качестве лекарства предлагалось благо- душно-неопределѐнное сочетание социалистического планирования и социально ориентированного рынка. Что это такое и как этого добиться – никто не знал и болезнь продолжала прогрессировать.

В 1989 г. прирост денежных доходов населения составил 13,1% при росте производительности труда всего на 2,3%. Нарастала инфляция. В 1990 г. валовой национальный продукт сократился на 2%, национальный доход — на 4%, денежные доходы выросли на 16,9% (по сравнению с 1989 г.).

1 Там же. С. 84.

336

С 1988 г. лозунг «ускорение» сменился лозунгом «сильная социальная политика». Рост инвестиций был намечен в потребительском секторе. Централизованные капиталовложения сократились в 1,3 раза, в металлургии и топливно-энергетическом комплексе - в 1,4 раза.

В обстановке усиливавшегося экономического кризиса появились ростки новых экономических отношений. В мае 1988 г. был принят Закон «О кооперации». К 1990 г. в кооперации было занято около миллиона человек. Постепенно зарождалась новая финансовая система. Накануне перестройки в СССР было три банка — Госбанк, Стройбанк и Внешторгбанк. Затем появилось 6 банков — Госбанк СССР, Внешэкономбанк, Агропромбанк, Промстройбанк, Жилсоцбанк, Сбербанк. Прежние банки не вели, по крайней мере в самой стране, экономической деятельности, при которой деньги выступали бы как товар. Банки распределяли средства в соответствии с указанием государственных органов.

Положение стало меняться к началу 1990 г. Показательна в этом смысле цена кредитов, предоставляемых госбанками. В 1990 г. кредиты выдавались под 1%, в 1991 г. — до 15%. Агропромбанк довѐл ставку по кредитам до 20-24%, в том числе и по ранее взятым кредитам. И уже полностью небывалыми для СССР стали коммерческие банки.

Благодаря Закону «О кооперации» появилась сама возможность объединения финансовых средств кооперативов с целью создания кооперативных банков. 24 августа 1988 г. был зарегистрирован первый коммерческий банк. Юридически статья о частных банках в законе «О кооперации» была сформулирована неточно: банк можно было создавать фактически без денег, а к главе создаваемого банка не предъявлялось требований по образованию и стажу работы по специальности. Первым был банк «Союз» из казахстанского Чимкента, вторым 26 августа появился ленинградский банк «Патент», третьим — Московский кооперативный банк, под номером 12 — Инкомбанк, 13 — АвтоВАЗбанк, 25 — Менатеп. На 1 января 1989 г. их было 41, на 1 июля 1989 г. - 143, в том числе 54 кооперативных, в середине 1991 г. – более 1,5 тыс.

Показательна в этом отношении история возникновения одного из крупнейших российских банков — Менатеп, исследованная корреспондентом «Известий» М. Бергером. Будущий президент банка М. Ходорковский работал по хоздоговорам в Московском химико-технологическом институте. Институты могли заключать соглашения на выполнение научных исследований для промышленных предприятий. Деньги у промышленных предприятий для этого были. Но в СССР

существовал лимит на фонд заработной платы. Деньги можно было заработать, но их нельзя было выдать как заработную плату.

Тогда часть денег за хоздоговоры стали пропускать через молодѐжный клуб. В 1986 г. власти разрешили молодѐжным клубам иметь свои расчѐтные счета. Эти клубы в большинстве своѐм создавались при комитетах комсомола и профкомах вузов, при районных комитетах комсомола. Заработав, Ходорковский и его товарищи образовали при райкоме комсомола Центр научнотехнического творчества молодежи — НТТМ. Но заводы, получив выполненную работу, стали задерживать оплату. Кризис в промышленности уже начинал сказываться. «Команде Ходорковского» было необходимо заплатить деньги своим сотрудникам, работавшим в Центре НТТМ. Для этой цели решили взять кредит в банке, надеялись отдать его позже из задержанных заводами сумм. Но выяснилось, что кредиты выдают только банкам. Тогда находчивые комсомольцы решили создать свой банк, назвав его Менатеп, по существу с единственной целью — получить кредит. Первоначально Менатеп был просто вспомогательной структурой при НТТМ. Позже он превратился в мощную финансовую структуру.

Другой причиной, чисто советской, способствовавшей накоплению средств в комбанках, было существование в СССР разных типов денег, прежде всего наличных и безналичных. Объѐм наличных денег строго контролировался, прежде всего через ограничение фонда заработной платы. Безналичные деньги имели огромное количество разновидностей — они заранее расписывались по статьям расходов (на одни деньги можно было купить мебель, но нельзя было купить бумагу или канцелярские принадлежности, на другие — проводить строительные работы, были деньги «с валютным покрытием» и т.д. и т.п.). Кроме того, деньги предполагалось тратить в установленные сроки, и всѐ это строго контролировалось. Накопить средства было невозможно.

337

Когда появились Менатеп и подобные ему финансовые структуры, то предприятия, финансировавшиеся из госбюджета, переводили часть средств в новые, коммерческие банки. Оттуда они приходили уже «отмытыми» от финансовой классификации. Предприятия, занимаясь самым настоящим кредитованием коммерческих банков, в ту пору меньше всего заботились о получении с этих банков процентов по вкладам. Для них важно было сохранить средства и использовать их по своему усмотрению. Зато коммерческие банки, кредитуя нарождавшиеся кооперативные коммерческие структуры, уже требовали от заѐмщиков проценты по займам.

Позже источником доходов стали операции по покупке и продаже валюты.

Создание коммерческих банков стало качественно новым явлением, отрицавшим старую, пла- ново-распределительную финансовую систему. Одновременно с этим шло разрушение другой составляющей советской финансовой системы — еѐ централизма. Возникли республиканские банки в союзных республиках, позже — в автономиях, которые не без успеха пытались проводить политику, независимую от Центробанка СССР.

Вянваре 1991 г. Верховный Совет РСФСР принял и ввѐл в действие Закон «О собственности в РСФСР». Этим законом в РСФСР возрождалась частная собственность. Признавалось право частной собственности на землю, капитал и средства производства, разрешалось создавать частные предприятия любых размеров и с широким диапазоном деятельности. Предприниматель получил право привлекать любое количество наѐмных работников. Это был полный разрыв с советскокоммунистической экономикой.

Одновременно с этим Совет Министров РСФСР и Верховный Совет РСФСР вели последовательную работу по переводу союзных предприятий, находившихся на территории РСФСР, под юрисдикцию России. Десятки крупнейших предприятий стали переходить под юрисдикцию РСФСР, в которой было больше простора для экономической деятельности. Такое положение вызывало растерянность и возмущение союзных ведомств.

Перед союзным руководством возникла перспектива утраты права собственности на крупнейшие промышленные предприятия, определявшие экономический, финансовый и оборонный потенциал СССР.

Эта деятельность российского руководства имела и политическое значение. Была развѐрнута активная пропагандистская работа против подчинения центру, за отчуждение собственности у общественных организаций, прежде всего, КПСС.

ВЦК КПСС появляются предложения по дополнению проекта «Основ законодательства Союза ССР и республик о разгосударствлении собственности и приватизации предприятий» более чѐткими положениями о трудовом коллективе как едином собственнике предприятия, о предоставлении дополнительных льгот коллективам союзных предприятий при разгосударствлении и приватизации, а также о гарантиях, компенсациях и льготах трудовым коллективам тех предприятий,

которые остаются в собственности и управлении Союза ССР и не попадают под процесс разгосударствления.1

19 марта 1991 г. было принято постановление Кабинета Министров СССР «О реформе розничных цен и социальной защите населения», которое провозглашало курс на «реформу розничных цен, включающую поэтапную их либерализацию».

Вначале 1990-х гг. ситуация в экономике окончательно выходит из под контроля КПСС и советского руководства. Уже в качестве председателя правительства СССР Павлов на сессии Верховного Совета СССР 22 апреля 1991 г. докладывал о состоянии экономики и, фактически, вынес советской экономической системе окончательный приговор.

Положение в стране Павлов охарактеризовал как «всеобщий кризис», главные проявления которого были следующими:

«Первое. Нарастает, становится всеобъемлющим падение производства. Если в 1990 году национальный доход сократился на 4 проц., а выпуск промышленной продукции – на 1,2 проц., то в I квартале текущего года они уменьшились соответственно на 10 проц. и 5 проц. Из тяжѐлой инду-

1 Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991. С. 506-512.

338

стрии кризис уже дошѐл до производства товаров для народа. За январь – март оно упало на 3 проц., в том числе продовольствия – на 2 проц. и товаров лѐгкой промышленности – на 8 проц.

В сельском хозяйстве, как вы знаете, стагнация производства явление хроническое. В течение десятилетий страна не может сама накормить население. Даже при рекордном амбарном урожае зерна в прошлом году мы вынуждены закупать его за границей. На протяжении ряда лет мы импортируем каждый седьмой килограмм сливочного и третий растительного масла, второй-третий килограмм сахара.

Сейчас этот пожар грозит распространиться дальше. За I квартал валовая продукция сельского хозяйства уменьшилась на 13 проц. Производство основных видов продукции животноводства сократилось на 8 – 12 проц., то есть до уровня 1987 года. Если этот процесс не будет остановлен, то оно может скатиться до отметки 1983 года. А ведь за этот период численность населения возросла примерно на 20 млн. человек.

Второе. Крайне деформированная структура народного хозяйства сделала невозможной его быструю переориентацию на нужды потребителя. Несмотря на принятые в последние годы меры, доля предметов потребления в общем объѐме промышленной продукции всѐ ещѐ никак не достигнет даже одной трети. А сфера услуг в общем объѐме валового национального продукта занимает всего 20 процентов.

Третье. Кризис производства сопровождается и усугубляется кризисом в финансово-кредитной системе. Совокупный бюджетный дефицит, по оценке Минфина СССР, может составить в текущем году 200 млрд. рублей при уже имеющемся внутреннем государственном долге, свыше 540 млрд. рублей. Это исключительно опасно в условиях сокращения производства.

Катастрофическое положение в области финансов сегодня связано ещѐ и с отсутствием единства финансовой политики центра и республик, фактической ликвидацией явочным порядком единой финансово-кредитной системы под флагом борьбы с имперским диктатом. Ряд республик вопреки заключенному экономическому соглашению отказывается перечислять средства на союзные нужды. В первую очередь обеспечиваются собственные потребности, а общенародные остаются без средств. В результате в I квартале в союзный бюджет поступило менее 40 проц. запланированных доходов, а его дефицит по итогам квартала превысил предельную величину, установленную на год. Аналогичные процессы развиваются и внутри республик…

Кризис в финансах является главным генератором продолжающегося расстройства денежного обращения, обесценения рубля, утраты доверия к не нему как со стороны населения, так и предприятий.

Четвѐртое. Валютный кризис. Объѐм добычи нефти и других энергоносителей, также цены на них на мировых рынках упали и соответственно – экспортные поступления. Но сохранилась импортная зависимость страны, особенно по продовольствию, лѐгкой промышленности, материалам для автомобиле- и тракторостроения. Страна оказалась в зависимости от иностранных кредиторов.

По результатам торговли в прошлом году мы стали должниками почти всех стран даже в Восточной Европе – Чехословакии, Венгрии, Югославии. Сегодня им также надо платить в свободно конвертируемой валюте. Но жизнь взаймы не бесконечна. Наступило время расплачиваться. Если в 1981 году на погашение внешнего долга и процентов по нему мы направляли 3,8 млрд. рублей в свободно конвертируемой валюте, то в текущем году необходимо погасить 12 млрд. С учѐтом уровня внутренних цен это равносильно потерям почти 60 млрд. рублей.

Это всѐ проявления экономического кризиса. Но нельзя не говорить и о небывалом обострении межнациональных отношений, разгуле преступности, кризисе духовности и культуры».

Главную, глубинную причину всеобщего кризиса Павлов видел в том, что «не сумели вовремя разглядеть и понять, что старые, традиционные источники развития и благополучия страны близки к исчерпанию, а их доля, используемая для противостояния всему Западу в военной области, становится всѐ непосильней…». В то время как передовые страны ещѐ в середине 1960-х годов повернулись к активному ресурсосбережению, научно-техническому прогрессу, информатике,

СССР продолжал экстенсивное развитие, наращивал производство за счѐт вовлечение всѐ новых и новых ресурсов: «И результаты такого хищнического отношения к национальному достоянию начали сказываться. Сначала медленно, а теперь можно сказать, лавинообразно. Только за последние

339

два года объѐм добычи угля, без забастовок, упал на 69 млн. тонн, нефти – на 53 млн. тонн, заготовки леса – на 50 млн. кубометров. Какая экономика выдержит такие удары?».

Но и это не всѐ. Павлов говорил о том, что «даже средний в мировой практике уровень использования сырьевых ресурсов позволит снять основные проблемы. Но крайняя отсталость технологий, изношенность производственного оборудования не позволяют этого. Износ основных производственных фондов за истекшую пятилетку возрос с 38 до 41 проц. Фактические сроки службы промышленного оборудования вдвое превышают нормативные.

Именно здесь кроются причины и крайне неудовлетворительных условий труда на многих предприятиях, и низкое качество, и нарастающий экологический кризис. Их устранение требует всѐ больше средств, а их не хватает даже для поддержания самого производства.

Технологическая отсталость в конечном счѐте – главная причина и валютного кризиса. Она не позволяет перестроить структуру экспорта и импорта, эффективно использовать тенденции и конъюнктуру мирового рынка».

Павлов говорил и о затягивании с практическими действиями. Реформа ценообразования, к примеру, обсуждалась более 10 лет. Дважды, в 1982 и 1987 годах были приняты решения и осуществлена практическая подготовка, но ничего не было сделано.

И как результат: «Затягивание реформы только на первый взгляд благо для народа. На самом деле – это сохранение уравниловки в оплате труда. Ведь для того, чтобы кому-то платить дотации, с какой бы благородной целью они не давались, надо кому-то недоплачивать за его труд. Поджимать нормы выработки и снижать расценки. Другого-то ведь не дано. Ну, а когда масштабы дотаций стали превышать саму цену в несколько раз, нельзя надеяться даже на минимальную заинтересованность производителя в увеличении выпуска продукции, уважительное к ней отношение. И как только внеэкономическое принуждение, а попросту страх, уходит, то результатом может быть только сокращение труда и производства, что мы и получили»1.

Вечно держать народ в страхе, вечно недоплачивать за труд ещѐ никому не удавалось. Люди просто перестают работать с полной отдачей сил. А с таким пассивным сопротивлением большинства народа ничего сделать невозможно. Крах экономической и политической системы, построенной на внеэкономическом принуждении, на страхе становится неизбежным рано или поздно. И до этот краха оставались считанные месяцы.

11.4.Перестройка, гласность, перемены в КПСС, государстве и общественном сознании

Кконцу первого десятилетия XXI в. у многих в России появилась ностальгия по безопасности

иуверенности в будущем, якобы существовавшие в Советском Союзе. Но о чѐм-то подобном можно говорить только применительно к двум последним советским десятилетиям. Но в это время подспудно накапливались экономические трудности, которые всѐ острее ощущались практически всеми слоями общества. Престарелое высшее руководство, непотопляемость неэффективных и часто проворовавшихся чиновников всех уровней, всѐ большее распространение кумовства, «блата», бесконечные победные реляции о неуклонном продвижении к коммунизму и достижениях «развитого социализма», растущий разрыв между словом и делом, между пропагандистской трескотнѐй и реальным положением дел вызывали у всех более или менее мыслящих людей презрительную иронию, осознаваемое или неосознаваемое недовольство, глухой ропот и множество анекдотов, иногда смешных, иногда горьких от обиды за свою родину.

Поэтому появление Горбачѐва, так не похожего на предшественников, было равносильно дуновению свежего ветра, породило надежду уже тогда, когда он ещѐ говорил почти тоже самое, что

иего предшественники и ещѐ меньше делал. Тогда хотелось перемен, о чѐм и запел Виктор Цой. Неслучайно, уже в феврале 1986 г. большой отклик получила небольшая статья Т. Самолис в

«Правде» о том, что «вязкий партийно-административный слой», слой средних чиновников, является основной преградой для реформ. При этом приводились выдержки из писем читателей.

Среди высшего партийного руководства появились сторонники смены всей системы. Неформальным лидером этого направления стал А.Н. Яковлев, назначенный в июле 1985 г. заведующим Отделом

1 Труд. Ответственность. Консолидация. Доклад Премьер-Министра СССР В.С. Павлова на сессии Верховного Совета

СССР 22 апреля // Известия. 1991, 24 апреля.

340