* * *

В каждой науке периодически накапливаются свои "внутринаучные" проблемы. Особенно зримо их обнаруживают периоды социальной трансформации. Исамая актуальная внутринаучная проблема современной российской экономической науки - реанимация отечественными экономистами научной цели ("предмета") своих исследований. Действительно, что они должны изучать сегодня - "экономические отношения", "хозяйственные формы" или "рыночные институты"?

Ситуация осложняется тем, что экономическая теория - одна из форм общественного сознания (по старому - "идеологии"). А общественное сознание одновременно и отстаёт, и опережает экономическую реальность. Не удивительно, что в то время как часть экономистов проклинает "новое", другая так же хулит "старое". Отсюда, как и сто лет назад, акцент на политике, когда эмоции подменяют аргументы.

Ещё одна опасность, чреватая новым "вековым поиском" модели хозяйственного развития России, - недооценка эвристической значимости и методологического потенциала теоретического характера экономического знания. Вновь экономисты-теоретики упрекаются в схоластике, а эмпирики еще более тяготятся необходимостью восхождения к "абстракциям". Какой может быть "поиск хозяйственной модели", когда ищущие ненавидят "методологию", изнывают от необходимости неведомой им "концептуальности", уповают только на "эконометрику"?

Наконец, названный поиск заранее обречен на провал, если он и дальше будет осуществляться вне фундаментальных координат экономического знания - экономических законов, экономических интересов и экономических противоречий; социализации производства и разделения труда; собственности и товарно-денежных отношений (а не "рынка денег" или "рынка ценных бумаг").

Странный метаморфоз произошел со многими нашими коллегами, - прямо по пословице: молодцы («экономисты») против овцы («хозяйства»), а вот против молодца («экономики») - сам овца. А как иначе называть экономистов, рядящихся в «хозяйственников»? Этот маскарад - нарочитый пиетет в работах именитых экономистов перед хозяйственными характеристиками общественного производства, - крайне опасен: он и диагноз, он и болезнь.

Отечественные экономисты всё время работают в таких экстремальных условиях, что наши западные коллеги, доведись им попасть в эти условия, сразу бы забыли не только о кривой спроса, но еще долго бы спрашивали, – кто видел, как выглядит доллар?

Действительно, - в годы социализма имелся «объект» этой всем задолжавшей науки - «производство», но отсутствовал (ибо не дозволялся) «предмет» - «экономика»; теперь же, когда, несмотря на бешеное сопротивление бюрократии и всех хозяйственников, появился, наконец, «предмет» («экономика»), - к этому времени, как на грех, куда-то провалился «метод»!

Странная любовь к «хозяйственной модели», планетарное философствование относительно «хозяйствования», упорное именование современной экономики «финансовой» (лишь бы не называть её «монетарной»), апелляция к «прошлому» и «будущему», к «пространству» и «времени», к «капитализму» и «социализму», намеки на «всемирный финансизм», то есть разговор обо всём, – но только не о самой экономике, не о самих экономических процессах, проблемах и противоречиях, ненависть к рынку (с его «проклятыми» трансакционными издержками, с его монетарными «загогулинами», с его глубоко противными каждому «советскому экономисту» спросом и предложением, экономисту, не желающему даже ознакомиться с кривой спроса), - всё это ежедневные будни странной когорты «экономистов-хозяйственников", взявшей эстафету в "вековом поиске хозяйственной модели развития"…

Вновь и вновь встают вечные вопросы экономической науки, – что и как ей изучать? Есть ли у нее свои проблемы и, если есть, - долго ли им сиротствовать?