Литература

Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь/ Гл. ред. В.Н. Ярцева. М., 1990.

Бандура А. Подростковая агрессия: изучение влияния воспитания и семейных отношений. М., 2000.

Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб., 1998.

Ионова С.В. Эмотивность текста как лингвистическая проблема. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Волгоград, 1998.

Конорев Ю. «Я сказал и облегчил душу…» // Томская газета «Красное Знамя» от 10.02.2001.

Михальская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике. М., 1996.

Румянцева Т.Г. Агрессия и контроль [Электронный ресурс]. 1991. – Режим доступа: http://www.portalus.ru/modules/psychology/print/php?subaction=showfull&id=1107081701&archive=&start_from=&ucat-27&

Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты. Новосибирск, 1999.

Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М. 1998.

Шилина М.В. Лингвистические средства экспрессивности в английском художественном тексте (на основе использования стилистически маркированной / немаркированной лексики). Автореф. … канд .филол .наук. М., 2000.

Barefoot J.C., Dodge K.A., Peterson B.L., Dahlstrom W.G., Williams R.B. The cook-Medley Hostility Scale: Item Content and ability to Predict Survival [Электронный ресурс] // Psychosomatic Medicine. – 1989. – V. 51. Pp. 46-57. – Режим доступа: http://www.nmc-radix.com/to_be_read/hostility.htm

Buss A.H. Aggression Pays // The control of Aggression and Violence / cognitive and Physiological factors. – NY, London: Academic press, 1977.

Dodge K.A., Coie J.D. Social-information-processing factors in reactive and proactive aggression in children’s peer groups // J Pers psychol, 1987. – № 53.

Titscher S., Meyer M., Wodak R., Vetter E. Methods of Text and discourse analysis. – London, Thousand Oaks, New Delhi: SAGE Publications, 2003.

Т.Н. Синеокова

Юрислингвистика и лингвистика измененных состояний сознания: сферы общих интересов и основные аспекты взаимодействия

В 2005 году на филологическом факультете Нижегородского государственного лингвистического университета им. Н.А. Добролюбова открылась новая специализация – «лингвокриминалистика». Наряду с другими дисциплинами учебный план для студентов-лингвокриминалистов в НГЛУ включает курс «Лингвистика измененных состояний сознания». Лингвистика измененных состояний сознания является одним из новых, динамично развивающихся направлений современной лингвистики. Совершенно естественно, что наряду с разработкой фундаментальных проблем лингвисты рассматривают и возможности прикладного использования результатов исследований. Одним из таких аспектов является привлечение данных, полученных лингвистикой измененных состояний сознания, для решения различных задач в сфере юрислингвистики.

Каковы же наиболее очевидные на данный момент сферы общих интересов юрислингвистики (ЮЛ) и лингвистики измененных состояний сознания (ЛИСС)?

1. ЮЛ и ЛИСС изучают эволюционные закономерности развития естественного языка.Несмотря на кажущуюся специфичность предметов изучения, и ЮЛ, и ЛИСС исследуют естественный язык. Более того, сложный комплекс социальных и биологических факторов, влияющих на разнообразные стороны жизнедеятельности современного человека, затрагивает во многом именно те эволюционные процессы в языке/речи, проявления которых являются областью интересов обеих дисциплин.

Научно-теоретическая и практическая значимость изучения проблем, возникающих на стыке языка и права, не вызывает сомнений. Вовлечение в активную правовую деятельность все большего количества людей, увеличение роли служебной юридической документации, совершенствование технологий манипулирования общественным сознанием, рост разного рода речевых конфликтов в современном обществе являются объективной предпосылкой «развития языка, экстраполирующегося в разные коммуникативные сферы общественной жизни, в том числе в юридическую сферу» [Голев, 1992].¹.

Исследования в области ЛИСС приобретают принципиальное значение в связи с ростом числа людей, находящихся в неглубоких, но постоянных ИСС. Ускорение научно-технического прогресса, интенсификация процессов производства, усиление информационных потоков приводит к количественным и качественным изменениям в жизнедеятельности человека. Увеличивается количество людей, учеба, работа и карьерный рост которых связаны с разнообразными стрессогенными ситуациями. Возрастает число лиц, систематически употребляющих алкоголь, табак, снотворное, транквилизаторы, стимуляторы, а также находящихся в условиях загрязненной окружающей среды. Доля людей, систематически находящихся в ИСС небольшой глубины, по мнению специалистов, может составить до трети городской популяции [Спивак, 1983]. Регулярность воспроизводства говорящими специфических элементов на всех языковых уровнях и адекватность их восприятия слушающими позволяют говорить о том, что «язык измененных состояний сознания» становится неотъемлемой частью современного языка. Заметим попутно, что изучение вербальных характеристик при ИСС, по мнению ряда исследователей, может сыграть важную роль при исследовании онтогенетических особенностей языковой и мыслительной способностей человека. Если до сих пор внимание лингвистов сосредоточивалось преимущественно на одной грани процесса – рождении и восходящем развитии языковой способности, не меньший интерес представляет и другой аспект этого процесса – распад и исчезновение языковой способности, сопровождающие диссолюцию сознания. Так, например, Д.Л. Спивак полагает, что подобно тому, «как на поздних стадиях диссолюции остаются простейшие рефлексы (например, принятие «позы эмбриона»), так и в языке возможно сохранение самых основных, наиболее рано приобретенных при речевом общении связей и структур» [Спивак, 1983, с. 43-44].

Таким образом, юридическая сфера социальной жизни и присущие пребыванию в необычных условиях особенности отражения объективной реальности являются актуальными факторами современного общественного сознания, находящими регулярное выражение в языке.

2.Связь между ЮЛ и ЛИСС является взаимодополнительной. Как ЮЛ, так и ЛИСС, изучая естественный язык, выделяют в нем в первую очередь те области, которые Н.Д. Голев метафорически называет «экстремальной» лингвистикой [Голев, 2003], связанной с исследованием языкового материала, отражающего разного рода речевые конфликты. Изучаемые данными направлениями субъязыки имеют несомненную область пересечения, которая, в первую очередь, включает явления с отклонениями от языковой и социокультурной нормы. Понимание нормы как некоего исторически сложившегося в языке и обществе инварианта, изучение специфических элементов как вариантов этой нормы, стремление к описанию разнообразных моделей отклонения от нормы и их прагматического эффекта, несомненно, объединяет ЮЛ и ЛИСС.

Общий субстрат, однако, не отменяет качественных различий, которые имеют место при постановке цели, задач и использовании методик исследования. Один и тот же языковой материал в конечном счете интерпретируется по-разному: ЮЛ интересуют морально-этические и правовые аспекты, связанные с понятиями «честь, достоинство и деловая репутация», «клевета», «оскорбление», «моральный вред», «профессиональная (журналистская) этика» и др., а также возможность экспертной оценки эмоционального состояния обвиняемого/жертвы по речевым характеристикам; ЛИСС – психофизиологические механизмы речемыслительной деятельности в особых, экстремальных ситуациях.

Оставив в стороне вопрос о потенциальной конфликтности любого, в том числе узуально нормативного, коммуникативного акта в результате недопонимания, двусмысленности и т.п., подчеркнем, что именно ЛИСС изучает те наиболее «экстремальные», глубинные механизмы процесса речепорождения, которые позволяют не только выявить и систематизировать, но и объяснить с психофизиологической точки зрения появление деформированных вариантов языковой нормы. Важной чертой ЛИСС является то, что, в отличие от изучения афазии, детской речи и т.д., исследуется совершенно нормальная, полностью сформировавшаяся речевая способность, лишь поставленная в благоприятные для выявления ее особенностей условия, встречающиеся в жизни каждого человека довольно часто. Источниками ИСС могут быть разнообразные стрессогенные ситуации, как положительные (свадьба, вручение награды и др.), так и отрицательные, в том числе неблагоприятная природная среда, искусственно вызываемые с помощью фармакологических средств (стимуляторов, транквилизаторов) ИСС и др. При этом следует подчеркнуть, что лингвистика ИСС может опираться в своей методологии на отличные от принятых в традиционной лингвистике, более формализованные принципы конструирования объекта изучения: ИСС различной глубины характеризуются четкими нейрофизиологическими параметрами, выявляемыми с помощью специальной аппаратуры, имеют количественные характеристики и могут быть вызыаны с помощью фармакологических и других средств воздействия (вживления электрода, например). Разрабатываемая в настоящее время типология ИСС, опирающаяся на классификации специфических языковых единиц на всех уровнях – фонетическом, морфологическом, лексическом, синтаксическом – примерно совпадает с типологиями, построенными с помощью методов других наук (физиологии, электроэнцефалографии и др.).

Поскольку ЛИСС «работает» в основном не с патологическими состояниями, когда человек практически исключен из процесса жизнедеятельности, в том числе деятельности речевой, основными функциональными состояниями, влияющими именно на речевые характеристики, можно считать состояние дистресса/стресса/диссоциации, состояние эвстресса и пограничное адаптационное состояние [Лебедев, 1983; Медведев, 1982; Носенко, 1979; Спивак 1998].

Состояние дистресса, оказывающее деформирующее воздействие на речемыслительные процессы, в определенной мере влияет на функционально-семантические характеристики высказывания. На первый план выдвигается эмотивная информация, непосредственно отражающая эмоциональное состояние говорящего. Речь человека в состоянии диссоциации импульсивна и не всегда предполагает наличие собеседника.

Напротив, для эвстресса характерно осознанное стремление «заразить» собеседника переживаемым состоянием, донести до него собственную эмоциональную оценку фактов действительности. Анализ особенностей мотивации деятельности говорящего позволяет сделать вывод о том, что воздействие на собеседника входит в его интенцию. Подтверждением сказанного является то, что волеизъявления являются неотъемлемой составной частью аффективной сферы.

При пограничном адаптационном состоянии (назовем его «поисковым», за неимением специального термина) говорящий стремится преодолеть деформирующее воздействие аффективных процессов на сознание. Выполнение коммуникативной задачи осложняется затруднениями в выборе смысловых и структурных компонентов высказывания, адекватных цели коммуникации.

Есть основания полагать, что разрабатываемая в рамках ЛИСС интерактивная психолингвистическая парадигма, учитывающая корреляционные связи между ИСС и их языковыми экспонентами [Синеокова, 2003; Спивак 1998], представляет несомненный интерес для ЮЛ.

Так, очевидно значение исследований, связанных с выявлением собственно лингвистических и паралингвистических коррелятов состояния дистресса при квалификации состояния аффекта в практике судебно-психологических экспертиз. Как известно, одной из важнейших методических трудностей, возникающих при судебно-психологической экспертизе аффекта, является невозможность использования большей части методов диагностики эмоциональных состояний, поскольку эти методы (регистрация параметров работы различных органов с помощью специальной аппаратуры) позволяют регистрировать состояние лишь в момент исследования. Следы пережитого аффективного состояния (изменения АД, частоты пульса, особенности дыхательного процесса, кожно-гальванические реакции и т.п.) настолько непрочны, что уже по прошествии короткого времени обнаружить их невозможно. Именно поэтому в практике проведения экспертизы используется ретроспективный анализ внешних признаков этого состояния. Осуществляется реконструкция состояния по имеющимся в распоряжении эксперта материалам (материалам уголовного дела, в т.ч. свидетельским показаниям, показаниям потерпевших, обвиняемого), ряд сведений может быть дополнен в ходе клинической беседы с подэкспертным. Диагностика состояния аффекта предполагает учет возможности симуляции этого состояния обвиняемым и сознательного или неосознанного искажения фактов свидетелями и потерпевшими. Разработка в рамках ЛИСС информативной классификации разноуровневых лингвистических единиц, позволяющей с достаточно высокой степенью надежности диагностировать состояние аффекта в целом и отдельные фазы его протекания, представляет несомненный интерес для специалистов, работающих в данной сфере. Сошлемся, в частности, на опыт создания синтаксического классификационного ряда структурных форм, коррелирующих с различными типами ИСС, описание методики количественной оценки информативности разработанной классификации на основе понятия Больцмановской энтропии выбора, описание алгоритма идентификации структурных признаков и методики тестирования однозначности их идентификации, а также описание алгоритмов прогнозирования ИСС по синтаксическим признакам в [Синеокова, 2003а; 2004а; 2004б; Синеокова, Лаврова, Чернышова, 2006].

Перспективными для использования в практике лингвокриминологических экспертиз представляются и исследования, выявляющие степень и характер влияния биологически и социально значимых факторов (пола, возраста, этнической принадлежности, социального статуса, уровня образования и др.) на речемыслительные процессы. Поскольку в норме прямое влияние биологического пола говорящего и его собеседника/собеседников, биологического возраста и т.д. значительно затенено влиянием факторов социокультурного плана, внимание исследователей нередко концентрируется преимущественно именно на социокультурных факторах и их лингвистических коррелятах. Так, в настоящее время чрезвычайно популярны гендерные исследования, причем в понятие «гендер» нерасчлененно входят биологический пол и социокультурные наслоения. То же происходит с понятием биологического возраста. Далее происходит подмена: социокультурное начало рассматривается в качестве даже не главного, а единственного фактора, влияющего на поведение коммуникативных партнеров. Между тем есть основания утверждать, что половозрастные харатеристики играют заметную роль в определении характера взаимодействия коммуникантов даже в животном мире. Для аргументации данного тезиса нет необходимости прибегать к специальным исследованиям. Достаточно вспомнить о дифференцированном отношении к детенышам и зрелым особям, а также об отношении к особям противоположного пола у высших животных. Разное отношение собаки к хозяину, хозяйке и их детям вряд ли можно объяснить исключительно «социализацией» домашних животных. Представляется, что разграничение факторов социокультурного и биологического характера, если оно возможно, представляет интерес как с точки зрения изучения моделей речевого поведения в различных сообществах, так и для понимания закономерностей функционирования психики и механизмов речепорождения в целом.

Проведенные в последние годы исследования синтаксиса аффективной речи дают основания для возможного решения подобной задачи [Синеокова, 2003б]. Было установлено, что ИСС блокируют воздействие ряда факторов на механизм речеобразования и являются, таким образом, своеобразным фильтром, позволяющим выделить определенные группы факторов на фоне других и, тем самым, облегчить их анализ. Поскольку в состоянии сильного эмоционального напряжения говорящий не может в полной мере контролировать соответствие своего речевого поведения общепринятым нормам, действие факторов, связанных с социокультурными ожиданиями, ослабляется под его влиянием. Таким образом, было высказано предположение о том, что при ИСС на речемыслительные процессы воздействуют наиболее глубинные, то есть, в основном, биологические факторы, и, следовательно, влияние гендерных (социокультурных) факторов ослаблено в сравнении с влиянием внутренне присущих характеристик пола. Предварительные результаты исследований, проводимых в рамках направления «Психолингвистика» в лаборатории социопсихолингвистических исследований (СОПСИЛ) НГЛУ, подтверждают наличие специфических форм в мужской и женской аффективной речи, инвариантных по отношению к социокультурным различиям. На возможность квалификации половой принадлежности автора текста в ходе юрислингвистической экспертизы указывает А.К. Ермолаев, причем его выводы о возможности дифференциации текстов по признаку пола базируются именно на динамических особенностях протекания эмоциональных процессов и на соотношении эмоционального и рационального в восприятии и аргументации у мужчин и женщин [Ермолаева, 2002].

Представляется также вероятным, что именно при ИСС затеняются позднее приобретенные и «всплывают» глубинные структуры матричного языка у билингвов. Хорошо известно, что в состоянии эмоционального напряжения явственнее проявляется акцент. Вероятно, данная закономерность может экстраполироваться на все уровни языка [Спивак, 1982]. Типологизация отклонений от нормы при языковых затруднениях и языковой интерференции при ИСС, по-видимому, может быть использована как инструмент для идентификации этнической принадлежности индивида.

Если комплекс разнообразных экстралингвистических факторов влияния на речевые характеристики является не гомогенным, не подлежащим дифференциации целым, а представляет совокупность параллельно работающих аддитивных признаков, классифицирование этих признаков в рамках ИСС может стать основой и для квалифицированной и информативно значимой лингвокриминалистической экспертизы. При этом задачей экспертизы может быть не только установление факта наличия или отсутствия состояние аффекта, но и определение ряда других экстралингвистических коррелятов (пола, возраста, этнической принадлежности, социального статуса, уровня образования и др.).

Еще одним аспектом, объединяющим сферы интересов ЮЛ и ЛИСС, является аспект сознательного воздействия на окружающих с помощью лингвистических и паралингвистических средств. Рассмотренные выше вопросы были связаны с двумя свойствами ИСС – их деформирующим влиянием на сознательную речемыслительную деятельность человека и, как следствие, фильтрующим эффектом в отношении ряда социокультурных факторов. В то же время ИСС включают также состояния, при которых наблюдается активизация жизненных ресурсов, в том числе речемыслительных процессов. С психофизиологической точки зрения отрицательные эмоции могут быть источником силы для коры больших полушарий головного мозга, являясь необходимым стимулом для активной жизни людей [Павлов, 1951, с.205-206]. Поскольку основной целью этой активности является воздействие на окружающую среду (в том числе на людей), реализуемые в таких состояниях языковые элементы могут использоваться сознательно.

Известно, что по мере углубления ИСС возникают качественно различные слои сознания, характеризующиеся качественно различными речемыслительными процессами. Л.Д. Спивак пишет о том, что существует особый класс текстов – последовательностей, объединенных синтаксическим, морфологическим, фонетическим и семантическим параллелизмом предложений, каждое из которых реализуется в рамках грамматических структур определенного слоя языка. Свойство параллелизма широко использовалось во все века. Этот принцип использовался в древних текстах китайской классической философии, при этом изучение текстов о продлении жизни сопровождалось выполнением детально разработанных дыхательных упражнений, позволяющих достигнуть ряда уровней сознания, а также широким применением приводящих к тому же результату фармакологических средств. Содержательные аналоги древних текстов китайской классической философии можно найти в индийских и монгольских текстах. Многослойные построения были известны эллинистической риторике и использовались при описании структуры личности или мира. В дальнейшем многослойная традиция получила развитие в латинской средневековой литературе, а также в славянских литературах (Евфимий Тырновский, Киприан, Епифаний Премудрй), тексты которых пронизывали разнообразные параллелизмы [14].

Такого рода тексты актуальны и в настоящее время. Вопросы суггестологии, речевого манипулирования в рекламе, лозунгах, СМИ, предвыборных кампаниях, судебной практике, в конфликтных ситуациях в повседневной жизни в немалой степени связаны с вопросами организации текстов, ориентированных на глубинные слои сознания. Знание закономерностей построения подобных текстов, безусловно, важно при проведении лингвокриминалистических экспертиз. Уже сейчас появляются дела, связанные с манипулированием человеческим сознанием во врачебной, в частности, психотерапевтической практике. Гипотетически возможно появление исков, связанных с «неправильным» (вызвавшим панику и приведшим к трагическим последствиям) построением текста в радио- или телесообщении о приближающемся стихийном бедствии, произошедшей техногенной аварии и т.п.

Кроме того, представляется, что знание закономерностей построения текстов, воздействующих на определенные слои сознания человека, необходимо в практической работе следователей, в судебной публичной речи и других сферах юридической деятельности.

Особым аспектом являются разнообразные – неосознанные и сознательно реализуемые – невербальные компоненты коммуникации.

Наконец, разработанные в рамках ЛИСС методики прогнозирования по речевым характеристикам профессиональной пригодности лиц, работа которых связана с дефицитом времени при принятии быстрых ответственных решений, также могут оказаться полезными для специалистов в соответствующих областях.

В заключение трудно удержаться от цитаты из романа М. Стюарт «Полые холмы»: «Широко ты раскидываешь сети, Мерлин». Представляется, однако, что «сети раскинуты» еще недостаточно широко, и юрислингвистика и лингвистика измененных состояний сознания в скором времени обнаружат многие другие области плодотворного сотрудничества.

Литература

Голев Н.Д.Юридический аспект языка в лингвистическом освещении// Юрислингвистика-1: проблемы и перспективы: Межв. сб. научн. тр. / Под ред. Н.Д. Голева. Барнаул, 1999.

Голев Н.Д. Взаимодействие естественного и юридического языка как базовая проблема юрислингвистики // Право i лiнгвiстика: Материалi Мiждународноi науково-практичноi конференцii. Частина 1. Ciмферополь - Ялта, 2003.

Ермолаев А.К. О Лингвистической экспертизе текстов (квалификация половой принадлежности их автора) // Юрислингвистика-3: Проблемы юрислингвистической экспертизы: Межв. сб. научн. тр. / Под ред. Н.Д. Голева. Барнаул, 2002.

Лебедев В.И.Особенности психической деятельности в измененных условиях существования: Автореф. дис....докт. мед. наук. М., 1983.

Медведев В.И.Устойчивость физиологических и психологических функций человека при действии экстремальных факторов. М., 1982.

Носенко Э.Л.Специфика проявления в речи состояния эмоциональной напряженности: Дис...докт. психол. наук. М., 1979.

Павлов И.П.Полное собрание сочинений. Т. 3. Кн. 2. М.-Л., 1951.

Синеокова Т.Н. Методы количественной оценки информативности парадигматического ряда структурных форм эмоциональной речи // Известия Самарского научного центра Российской академии наук / Специальный выпуск “Актуальные проблемы гуманитарных наук”. Сент. 2003. Самара, 2003.

Синеокова Т.Н. Парадигматика эмоционального синтаксиса: Монография. Нижний Новгород, 2003.

Синеокова Т.Н. Алгоритм идентификации структурных форм английской эмоциональной речи. // Язык. Речь. Речевая деятельность: Межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 7. Н. Новгород, 2004.

Синеокова Т.Н. Парадигматика эмоционального синтаксиса (на материале английского языка): Дис. ... докт. филол. наук. М., 2004.

Синеокова Т.Н.,Лаврова А.А., Чернышова Е.И. Лингвометодический аспект классифицирования структурных форм ненейтральной речи // Теоретические и прикладные аспекты изучения речевой деятельности: Сборник научных статей. Вып. 1. Нижний Новгород, 2006.

Спивак Д.Л. Вариантность при билингвизме (на материале измененных состояний сознания) // Вариантность как свойство языковой системы. Тез. докл. Ч. 2. М., 1982.

Спивак Д.Л.Язык в условиях измененных состояний сознания // Вопросы языкознания. – 1983. - № 5.

Спивак Д.Л.Лингвистика измененных состояний сознания: Дис. ... докт.: 10.02.19; 19.00.04. СПб., 1998.

В.С. Третьякова