Психоаналитический подход в понимании психологического потенциала семейных отношений

Андрюшин И. И. (г. Москва)

Актуальное значение при оказании психологической помощи семье, приобретает понимание психотерапевтом и пациентами смысла совместного взаимодействия. Для чего будут направлены усилия каждой из сторон психотерапевтического процесса? Одной из составляющей такого смысла, по мнению автора, можетявляться психологический потенциал семейных отношений. Данный феномен представляет собой совокупность психологических потенциалов отношений (реальных и идеальных) каждого члена семьи (в особен­ности супругов) позволяющих при определенном их соотношении, достичь гармонии внутри семьи и высокого уровня адаптации в социуме.

В этой связи, возникает необходимость раскрытия сущности психологического потенциала семейных отношений. Наиболее глубокий взгляд на понимание рассматриваемого нами феномена может быть представлен психоаналитическим методом.

Во-первых, потенциал отношений можно рассматривать в континууме инстинктов Эроса-Танатоса. В зависимости преоблада­ния того или иного инстинкта будет формироваться созидательная или разрушительная направленность поведения в отношениях. Соответственно, отношения, основанные на чувствах Эроса (любви, доброты, благодарности), будут иметь более устойчивую позицию на их сохранение и развитие в семье. Отношения, в которых превалиру-етинстинктТанатоса (чувства ненависти, злости, зависти), содержат в себе стремление разрушить, подавить конструктивные варианты разрешения возникающих проблем между членами семьи.

Во-вторых, процесс прохождения психосексуального развития человека по стадиям (оральная, анальная, фаллическая, латент­ная, генитальная), формирует структуру психического аппарата, в которой интегрируются в своем сочетании инстинкты, базовые чувства и образуется определенный уровень личностной зрелости человека. Чем выше уровень зрелости, тем больше вероятность нахождения адекватных (потенциальных) способов решения воз­никающих противоречий в отношениях в сторону их гармонизации. И наоборот, чем ниже уровень зрелости,тем меньше возможности в продолжении развития отношений.

Таким образом, понимание сущности феномена психологиче­ского потенциала семейных отношений может рассматриваться:

• через глубинные (бессознательные) закономерности форми­рования структуры психического аппарата человека. Даннаяструктура в зависимости от проявляемой ей уровня личностнойзрелости, несет в себе наличие,либо отсутствие возможностейконструктивного разрешения проблем межличностных от­ношений в семье;

• в качестве одной из важных составляющих смысла психоте­рапевтической работы, как для специалиста, так и для семьи вцелом.

38

А-Ж

«Культ успеха» и психологическая безопасность россиян

Аникеева Т. Я. (г. Москва)

Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ

№ 07-06-02006а

Одной из актуальных психологических проблем является, на наш взгляд, попытка значительной части российского общества соответствовать навязываемому нам посредством СМИ представле­нию об образе жизни «успешного человека». Каковжеэтот человек, чей образ усиленно поставляют нам популярные газеты, журналы, теле- и радиопрограммы? Во-первых, безусловно,лидер,способный принимать решения, добиваться их выполнения, быть ориентиром для окружающих. Во-вторых, человек, обладающий неким стан­дартным набором жизненных благ, причем соответствующих до­статочно высокому материальному уровню. В третьих, обладающий безупречной внешностью (зачастую подчеркивается ухоженность, умение «следить за собой», сексуальная привлекательность). Далее, предпочитающий проводить свой досуг в престижных местах, а также умеющий обеспечить своим детям такой же (и более высо­кий) уровень жизни в будущем. На этом фоне все остальные способы жизни соотечественников (у многих, к сожалению, до сих пор «вы­живания») выглядят как минимум неадекватными.

Среди личностных качеств у «успешного человека» на первом месте уверенность в себе (иногда преподносится в качестве досто­инства «любовь к себе»), самостоятельность, целеустремленность, решительность, энергичность, практичность, организованность, настойчивость и т. д. При этомтакие присущие российскому (право­славному) менталитету традиционные качества как духовность, по­рядочность, терпимость, чуткость, сострадание, добросердечность, искренность, отзывчивость, скромность, а также культивируемые в советский период «товарищество», «коллективизм» (восходящие опять же ктрадиционной российской общинное™), остаются как бы не замеченными. Причем, в данном случае речь идет отнюдь не о героях пресловутых «западных боевиков» или сериалов, а о боль­шинстве участников повседневных отечественных телевизионных программ, субъектах интервью в прессе и в СМИ в целом. Отдельные иногда встречающиеся исключения (например, ориентация на семейные ценности, примеры бескорыстной благотворительной помощи, патриотизм) буквально «тонут» в общем потоке опреде­ленным образом ориентированной информации.

Кроме того, следует учитывать и тот факт, что само достижение определенного «успешного» уровня жизни означает для человека необходимость его дальнейшего поддержания (возникает страх потерять то, что было достигнуто ценой значительных усилий), а это требует постоянных, в том числе личностных, затрат, приводя к перенапряжению (неуверенность в себе, тревожность, развитие невротических тенденций).

Таким образом, налицо явное противоречие между зада­ваемым посредством СМИ жизненным ориентиром и реальными возможностями его воплощения, имеющимися у большинства. При этом важно, что сам «культ успеха» отнюдь не входит в число традиционных ценностей российского менталитета.

Совладающее поведение юношей

и девушек в зависимости от типа жизненного события

Анненкова Е. А. (г. Ростов-на-Дону)

В последние десятилетия проблема совладающего поведения занимает важное место среди психологических исследований. Это связано с тем, что динамика современного мира, изменения, происходящие в социальных и технологических условиях, предъ­являют повышенныетребования куспешности адаптации человека в окружающей среде. На сегодняшний день никто не отрицает того факта, что для понимания специфики совладающего поведения важно иметь представление не только о личностных особенностях человека, но и учитывать особенности ситуации запустившей его.

Данное пилотажное исследование имело целью изучить раз­личия в оценке тяжести трудных жизненных событий юношами и девушками; установить соответствие между типом жизненного события и способами совладания с ним.

В качестве предмета исследования выступили оценка степени тяжести жизненного события, непосредственный опыт переживания трудных жизненных событий и способы совладания с ними. Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи.

12. Исследовать представления юношей и девушек о степенитяжести жизненных ситуаций, относящихся к разным сферамих жизни.

13. Исследовать различи в восприятии степени тяжести жизненныхсобытий у юношей и девушек.

14. Исследовать связь типа жизненного события с используемойстратегией совладания.

В качестве испытуемых в исследовании приняли участие 25 юношей и 25 девушек в возрасте 19 лет, студенты Южно-Российского Государственного Технического Университета г. Новочеркасска.

Были сформулированы следующие гипотезы:

15. Представления юношей и девушек о степени тяжести ТЖС раз­личны.

16. Используемые юношами и девушками стратегии совладаниязависят от типа ТЖС.

Для выявления субъективной степени тяжести жизненных ситуаций, использовалась методика «Трудные жизненные ситуа­ции», разработанная И. П. Шкуратовой. Испытуемые должны были оценить каждое событие по степени тяжести для себя, пользуясь семибалльной шкалой. Кроме того, они должны были указать свой опыт переживания этих событий. Для выбора используемых способов совладания предлагались описания стратегий поведения из методики «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» Нормана С. Эндлера, Джеймса Д. А. Паркера.

Методика включает ситуации четырех сфер: межличностные от­ношения, деловая сфера, экстремальные и криминальные ситуации, смерть близких людей. Кроме того, все ситуации разделены на две категории, в зависимости от степени их обратимости. Обратимыми являются ситуации имеющие возможность восстановление ис­ходного состояния человека и позитивного разрешение возникшей проблемы. Необратимые ситуации приводят к необратимым из­менениям личности человека и его жизни, и которые имеют более существенные последствия.

39

Материалы IV съезда Российского психологического общества. Том I.

Анализ данных о степени тяжести событий позволил составить их иерархию. Наиболее тяжелыми для юношей и девушек являются события связанные со смертью близких (от 7 до 6,4). На столь же высоком уровне девушки оценивают тяжесть такого события, как стать жертвой сексуального насилия. Юноши оценивают тяжесть остальных событий на порядок ниже (4,8 и менее баллов). Наиме­нее тяжелыми для них являются ситуации одиночества, критики и переезда (менее 2,5 баллов). С помощью t-критерия Стьюдента были выявлены значимые различия в оценке тяжести событий между юношами и девушками. Так девушки оценивают более тяжелыми такие события как: стать жертвой физического насилия (t=5,97 при а < 0,01) или сексуального насилия (t=5,01 при а < 0,01),тяжелая болезнь (t=2,79 при а < 0,05). Полученные данные говорятотом, что смерть близких является одинаково тяжелым событием для юношей и девушек. Девушки в сравнении с юношами оценивают какболее тяжелые следующие события: экстремальной и кризисной сферы, а также необратимые события деловой сферы (провал на экзаменах, увольнение с работы).

Исследование непосредственного опыта переживания труд­ных жизненных событий позволило выделить, наиболее часто встречающиеся в жизни студентов. Для юношей и девушек такими событиями являются: ссора с родителями, другом, любимым чело­веком, разрыв отношений с любимым человеком. Все эти события относятся к сфере межличностных отношений.

Достоверность различий в выборе стратегий совладеющего поведения между юношами и девушками проверялась с помощью ф-критерия Фишера. Для юношей более характерно использование проблемно-ориентированных стратегий совладания (<р= 4,49 при а < 0,01), для девушек более характерен копинг ориентированный на эмоции (ф=4,24при а < 0,01). Полученные данные соответству­ют имеющимся на сегодняшний день представлениям о половых различиях в выборе стратегий совладания.

Также нашла подтверждение гипотеза о существовании пред­почтений в стратегиях совладания в зависимости от типа события. Так для юношей, несмотря на общее преобладание проблемно-ориентированных стратегий, в ситуации одиночества характерно использование стратегий избегания, в ситуации предательства дру­зей ими используются эмоционально-ориентированные стратегии. Девушки также как и юноши в ситуации одиночества предпочитают использовать стратегии избегания. В ситуации провала на экзамене, не смотря на общую ориентированность на эмоциональные стра­тегии, девушки используют проблемно-ориентированные способы совладания.

Проведенное исследование подтвердило гипотезы о существо­вании различий в оценке степени тяжести жизненных событий юно­шами и девушками. Также существуют различия ввыборе стратегии совладания в зависимости от типа жизненного события.

Научное исследование: субъект versus натурализм

Антипова И. Г. (г. Ростов-на-Дону)

Дискуссии о научном познании ведутся в ключе пересмотра оппозиции субъективного- объективного. Возражения вызы­вает «субъективизм», относящий к Нововременному субъекту. Переосмысление категории субъекта помогает преодолеть боязнь субъективизма. Для психологии категория субъекта выходит за пределы классического времени, встраиваясь в деятельностную трактовку. Проблемы анализа дедуктивного пути познания и проблем обусловленности истины, связи выбора теории,закрепления теории в науке с работой научного сообщества - вопросы для психологии кажутся излишне психологичными. Они выступают не научными, когда говорится, что выбор теории в науке зависит от научного со­общества, конвенции, выбор не рационален, и излишне научными, не касающимися эмпирической науки. Психология, классически определяющая себя, стремится освоить очерченные позиции, став на место классической науки, выступая против (что было истори­чески востребовано ранее) хаотических попыток познания. Другим способом самоопределения психологии выступает выдвижение категории субъекта. В психологии, классически определяемой, рас­сматривается переход науки от индуктивизма к дедуктивизму, но не учитывается, что современная естественная наука преходит и дедуктивизм. Теория обусловлена картиной мира, деятельностью со­общества, эти вопросы могут быть понятными психологии, поскольку психология знает теорию деятельности А.Н. Леонтьева и могла бы ее выдвинуть в центр дискуссий. Современная позиция выходит за пре-делы Нововременного различения наука - субъективизм. Новое различениеобусловливаетновуюреализациюактивности субъекта в научном исследовании. Эта активность не внесение субъективизма, а основание исследования как деятельности. Теория обусловлена не субъектом как носителем субъективности, а субъектом основанием культурной активности, обусловлена сообществом, а не конвенцией. Психология может дать понять, что сообщество есть практика со­общества, в котором есть конвенции и отношения свои - чужие, и выработка критериев в деятельности, и обретение своей реаль­ности. В организованной предметности подтверждения приходят от практики, потому что практика строится в предметности, которую осваивает. Психологии это более понятно, нежели другим наукам, но психология не связывает теорию А.Н. Леонтьева с обсуждениями науки за границами дедуктивизма, в круге обсуждения проблем конвенционализма, сообщества, деятельности. Кажется, эти вопро­сы излишни для конкретной науки, относятся к эпистемологии, а не психологии. Но психология становится в контексте развития науки. Теория А.Н. Леонтьева дает преодолеть классические оппозиции на основе категории субъекта, обращаясь к обсуждению проблем науки сейчас,- а эти проблемы есть практика сообщества. В ней становятся рациональные критерии и отношения свои - чужие, конвенции. Они связаны, а не противопоставлены, как считает наука Нового времени. Способ их взаимодействия требует различения в контексте субъектное™.

40

А-Ж

Диалог: М.М. Бахтин, Л.С. Выготский, Ж. Лакан, Б. Ф. Поршнев

Антипова И. Г. (г. Ростов-на-Дону)

Актуальность проблемы диалога связана с притягательностью для постсов-ременного сознания иллюзии автономии и «многозна-ния», и открытием ненадежности этой иллюзии. Попытки вернуть устойчивость позиции в незыблемой скале смыслов обращены к восстановлению диалога, с коннотацией «истинности» и «искрен­ности». Эти попытки связаны с вчитыванием в классическую систему смыслов, непрофанируемых временем, представлением диалога как рождающего смыслы. Однако диалог есть не данность, а заданность, не возможность закрепления автономного сущест-вования. В диало­ге сознание может открытьлишь свою неопорность и нудительность. М.М. Бахтин рассматривает диалог «человека с человеком» (1979, с. 186), в котором становится бытие человека, связь сторон личности, гарантируемая ответственностью (там же, с. 5). Как становится лич­ность управляющей своими действиями в диалоге конкретизирует психологическими средствами Л.С. Выготский. Ребенок вовлекается в диалог взрослым, интерпретирующем его жесты как диалогические. Взрослый задает возможность освоения культурного медиатора, становясь медиатором, наряду со знаком, как считает В.П. Зинченко, у Л.С. Выготского взрослый выступает условием амплификации со­знания ребенка, насыщает ответственностью, требованием поступка. Взрослый показывает собой значимость культурного поля, к которо­му присоединяет ребенка. Для М.М. Бахтина и Л.С. Выготского были различия в понимании объекта присоединения, но он не ставился под сомнение, освоение культурного опыта выступало обогащающим. Желания не подвергались сомнению. Ж. Лакан видит становление ребенка как построение воображаемого себя как другого и вторжение Другого как буквы Закона. Ж. Лакан не отрицает существование ре­альности (1999), но отводит решающее значение в становлении мира перед ребенкомжеланию взрослого. Желание есть желание Другого. Желание Другого выступает предметомжелания ребенка. Диалектика отношений взрослого и ребенка есть борьба за признание. Ребенок предъявляет требования к признанию, не будучи в состоянии требо­вать. Естественнонаучно эта картина составляет шаг троглодитидов как изобретение интердикции, которая, будучи управлением, еще не стала «навязыванием». Требованием от другого троглодитид подтверждает его существование как диалогической стороны, по­рождая его как диалогического другого, Б.Ф. Поршнев. Взрослый приемлет по отношению к себе указательные жесты, которые еще не выступают таковыми. Интерпретирует жесты, признавая свое признание от ребенка. Возникает парадокс, подчеркивает Дж. Батлер, в противостоянии управлению, человек воспроизводит субъекцию. Освобождение становится в акте включения в диалог. Отсюда от­ветственность, безопорность, диалог не дает ответа, но даетвступать в отношение, осознать заданность я. Диалог мыслителей открывает возможность задать вопросы о диалоге, но невозможность ответа, поскольку диалог как смысл есть порождение субъекта, а не объект, данный сознанию.