из электронной библиотеки / 158741742372512.pdf

образования, но также культуры и искусств. Единое образовательное пространство страны в данном случае лишь задает ориентиры, которые преломляются через региональную культуру с ее уникальными условиями и особенностями. И если в случае с инновациями и экономикой знаний вузы выступают как производители, то в этом случае как потребители и равноправные участники образовательной среды региона. Более того, и в том, и в другом случае вузы являются интеграторами, своеобразными «точками сборки» активного субъекта социальной и политической жизни региона.

Экономический аспект для развития региона, связанный с разработкой

ивнедрением инновационных технологий в высших учебных заведениях нуждается в организационно-правовой поддержке региональной государственной власти. Направления взаимодействия высшего образования

ибизнеса могут быть следующими:

–разработка совместных проектов вузов и бизнеса в области высоких технологий и инноваций, внедрение которых будет способствовать сокращению затрат на производство продукции, а если речь идет о новой продукции – удовлетворению определенных потребностей экономики. Именно такие проекты требуют целевой поддержки, концентрации финансовых ресурсов и соответствующего кадрового сопровождения;

–разработка программ опережающего кадрового обеспечения процессов технологического перевооружения различных сфер промышленного производства и инновационного развития регионов;

–оперативная разработка и внедрение качественно новых форм и программ переподготовки и повышения квалификации специалистов для их адаптации к условиям экономики;

–активизация механизмов целевой контрактной подготовки студентов на основе совместных юридически оформленных соглашений с бизнесструктурами, в рамках которых предусматриваются вариативность и модульность учебных планов, чтение специальных прикладных курсов специалистами-практиками, внедрение современных форм практики, таких

как: студенческие научно-технические конструкторские бюро, бизнесинкубаторы1.

Немаловажным фактором также является осуществление региональной властью функций управления посредством образования. Этот тезис находит свое концептуальное обоснование в теории «мягкой власти» Дж. Ная, который выдвинул тезис о возможности осуществления политики и

реализации власти путем формирования ценностей, взглядов, предпочтений акторов, опираясь на авторитет и привлекательность2. Формирование

своеобразного «имиджа» осуществляется двумя путями: 1) методами

1 Ваганова Т.Д. Взаимодействие негосударственного вуза с органами власти и бизнес-сообществом: к разработке модели социального партнёрства // Власть и управление на Востоке России. 2010. № 4. С. 102-106.

2 Joseph S. Nye Jr «The Paradox of American Power: Why the World’s Only Superpower Can’t Go It Alone»,

Oxford University Press, 2002.

241

«публичной дипломатии»; 2) развитием непосредственных контактов между людьми. При этом под «публичной дипломатией» понимается как можно более полное информирование общественности о собственной политике, что достигается путем:

–иновещания радио и ТВ;

–распространения печатных изданий на иностранных языках, фильмов

идругой медиапродукции;

–организации выставок и других культурных проектов, способных помочь в налаживании мостов между представителями различных культур и цивилизаций;

–лучшего понимания целей и задач американской политики международными аудиториям1.

Вторым способом осуществления «мягкой политики» является стимулирование контактов между людьми с целью формирования благоприятного отношения к стране и установления долговременных личных контактов. Это достигается посредством образования. Лидером такого обмена студентами и преподавателями является США, которые тратят на инструменты формирования имиджа, а значит, влияния значительные средства и они приносят результат. Так данные по выпускникам программы «Фулбрайт» таковы:

«99% иностранных выпускников программы «Фулбрайт» отметили, что они стали «лучше понимать Соединенные Штаты и американскую культуру»;

96% выпускников указали, что они поделились своим американским опытом с соотечественниками через СМИ и культурные каналы после возвращения на Родину;

89% опрошенных подтвердили, что их опыт, полученный в Штатах, позволил им занять лидирующие позиции в родной стране»2.

Образование в данном случае следует рассматривать не просто как процесс получения знаний или компетенций, но также как процесс формирования мировоззрения, а значит и политических, культурных предпочтений. Молодые люди, получившие высшее образование за рубежом,

взначительной мере являются проводниками и трансляторами этой культуры

всобственной стране. Более того, усвоенные модели поведения, ведения бизнеса и т.д., которые в целом можно назвать «правилами игры», сознательно формируются в пользу того государства, в котором происходило обучение. Интеграция российского образования в Болонскую систему в данном контексте можно рассматривать как попытку интеграции в мировое образовательное пространство с целью формирования собственной «мягкой власти».

Высшее образование региона также может рассматриваться как элемент формирования «мягкой власти» в глобальном и локальном смыслах.

1 Панова Е.П. Высшее образование как потенциал мягкой власти государства // Вестник МГИМО Университета. 2011. № 2. С. 157-161.

2 Там же.

242

В первом случае следует говорить о том, что целый ряд высших учебных заведений региона осуществляет подготовку иностранных студентов и, следовательно, включен в процесс «борьбы за умы и сердца» (термин, использующийся политологами для описания процесса реализации «мягкой власти»). Региональная власть здесь скорее проводник влияния государства. Во втором случае концепцию «мягкой власти», на наш взгляд, можно адаптировать и на региональную политику. Это будет касаться инвестиционной привлекательности региона, его позиционирования в масштабах страны. Первостепенной задачей здесь будет формирование имиджа области, значительное место в котором отводится вузам. Именно они привлекают молодежь со всей страны, которая не только несет знания в свои регионы, но также знание о нашей области, ее культуре. Совершенно необходимо, чтобы этот образ, информация были позитивными. По нашему мнению, можно расширенно толковать идеи привлекательности региона, включая в него не только социальный, экономический компоненты, но также в культурный и образовательный. Последний играет роль не только в привлечении мигрантов и обучающихся, внешних инвестиций, но также притягательности и популярности региона среди самих его жителей, что обеспечивает социальную стабильность и служит основой социальной солидарности.

Как видно из нашего небольшого анализа проблем инноваций и «мягкой власти», они оба затрагивают один общий принципиальный момент, который касается ценностных установок и шире, культуры в целом. Она накладывает отпечаток на исследуемые нами модели взаимодействия, как инновационные, так и властные. Генри Ицковиц в своей работе «Тройная спираль» выделяет две модели взаимодействия власти, образования и бизнеса, предшествующие созданию инновационной модели «тройной спирали». Это административно-командная модель, долгие годы господствовавшая в нашей стране и модель рыночная, характеризующаяся большей степенью свободы и независимости участников процесса взаимодействия1. Как отмечает Г. Ицковиц, приоритет контроля и управления, решающая роль государства в целом, свойственные первой модели есть обратная сторона второй модели, с сильным бизнесом как «локомотивом» производства и слабой властью. Модель «тройной спирали» представляется попыткой сочетания этих двух моделей, с целью компенсации недостатков обоих и усиления их положительных сторон2. В нашем случае можно говорить о сохранении менталитета, ценностных установок на уровне региональной власти, присущих административнокомандной модели, что потенциально ведет к слабому взаимодействию вузов и бизнеса. Вторая модель содержит такой существенный недостаток как стремление бизнеса к получению быстрой прибыли и малая готовность вкладывать средства в фундаментальные научные разработки. То есть,

1Ицковиц Г. Тройная спираль. Университеты – предприятия – государство. Инновации в действии. Томск, 2010. С. 42-43.

2Там же. С.44.

243

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современный мир отличается невиданными темпами изменений: каждый день на человека обрушиваются огромные массивы новой информации, актуальной, событийной или просто повседневной, порой корректирующей нашу жизнь с восхода и до заката солнца. Темпоральность, неудержимый прогресс как движение вперед и постоянное обновление – его цивилизационные и экзистенциальные характеристики. Не случайно в самом начале того культурного мира, в котором мы живем, родилось его самоназвание – «новое время».

Установка на новизну, высокие темпы жизни, боязнь отстать от чего-то или кого-то прячутся в самых потаенных уголках души современного человека, даже если он пытается скрыться от нашего прогресса в сельской или лесной глуши, в уютном мире субкультур или повседневных хобби и причудливых увлечений. Слова «новый», «продвинутый», «инновационный», «креативный» стали не просто модными. В медийно-коммуникативном пространстве массовой культуры они формируют саму ментальность каждого живого человека.

Но творчество и создание нового (знания, форм поведения и общения людей, способов и технологий их деятельности) всегда присутствовали в истории человеческой культуры. Человек когда-то открыл огонь и изобрел колесо, впервые попытался очертить границы звездного неба над головой и определить пределы и нормы в общении с близкими людьми, законы должного поведения по отношению к интересам и свободе другого человека. Когда-то впервые человечество изобрело мораль и религию, философию и науку, искусство и технику. Многих творцов нашей культуры и ее конкретно-исторических форм мы знаем по именам, но большинство из них остались вечными мифологическими символами в памяти человечества. Поэтому инновационность нельзя считать абсолютным признаком только нашего «блистательного мира», в котором абсолютизм ценностей перманентного обновления и креативности грозят обрушить нечто вечное в основаниях бытия человека.

Подводя итоги нашей книги, надо прежде всего отметить, что мы исходили из того факта, что понятия и термины «интеллект», «дух» и «духовное», как и понятия «культурный капитал», «интеллектуальный труд» и «духовный труд», «инновации», «научное знание» и «интеллектуальная собственность», в современной научной и философской литературе часто оказываются тождественными и синонимичными, а понятия «капитал» и «собственность» не разведены и употребляются недостаточно строго.

В результате проделанной работы нами предложено собственное понимание интеллектуального труда как институализированной формы целесообразной умственной деятельности человека и субстанции духовного производства, в котором производство идеальных продуктов не сводится только к «сознательным» и «рациональным» модусам деятельности и

245

органически сочетается с ценностно-волевыми моментами, включает иррациональные импульсы активности конкретно-исторических индивидов.

Для философского определения содержания таких понятий, как «культурный капитал» и «собственность», мы использовали потенциал концепта «габитус», под которым мы понимаем культурную телесность человека и персонификацию его деятельного бытия, которая не сводится ни к «социальному», ни к «биологическому» моментам и формируется в процессе воспитания и самовоспитания в семье, составляет онтологический и исторический базис, опираясь на который человек действует в истории и своей индивидуальной жизни, продуцируя самостные стратегии и проект личной судьбы. При этом деятельный индивид, обладающий этой неповторимой культурной телесностью, выступает как отдельный,

персонализированный габитус, так и коллективный, включенный в практики духовного производства различных форм капитала: экономического и культурного (символического, человеческого, интеллектуального). Индивиды, обладающие культурной телесностью (габитусами) как собственностью и капиталом, создают особые социальные институции, в

который организуется труд интеллектуалов и интеллигенции в конкретно-

исторических системах духовного производства.

Также мы проследили, как от почти анонимных субъектов творчества в традиционных культурах и цивилизациях, когда авторское творчество отсутствует и поглощается сакральными авторитетами мифологических, религиозных и государственных инстанций, происходит «рождение автора» и первых форм духовного производства и культурного капиталасобственности. Нами выявлены исторические моменты генезиса институциональных структур духовного производства древних цивилизаций, в которых реализовался труд первых «интеллектуалов», получающий позже авторский статус, творческую субъектность и «культурную капитализацию». Здесь начинается путь развития человека, который от автора-анонима через

«авторитетное авторство» привёл к появлению автора-интеллектуала, утверждающего первые формы культурной собственности, отличной от собственности имущественной. Писцовые школы стали первым институтом духовного производства, который получил своё развитие в системах образования человека античности и средних веков.

Мы исследовали, как от «авторитетного авторства» субъектов интеллектуальной деятельности в традиционных культурах и цивилизациях древнего мира происходит переход к индивидуальному, авторскому творчеству и массовому духовному производству в доиндустриальных цивилизациях Европы (античность, средневековье, Возрождение). Нами показано, что процесс институализации и трансформации интеллектуального труда, духовного производства и культурного капитала в античности, средние века и в эпоху ренессанса связан с появлением личного авторства, зафиксированного в письменных текстах как продуктах творчества первых европейских интеллектуалов, превращением письменности и школы в массовые феномены духовного производства. В античном мире автор

246

получает уже достаточно сложную персонификацию, формируется развитая структура духовного производства и специфические виды интеллектуального труда, а в средние века оформляется авторство интеллектуалов-теологов в лоне авторитета Бога и на базе средневековых школ и университетов в средние века. Это отличает доиндустриальный тип духовного производства как от практического опытно-рецептурной культуры восточных цивилизаций, так и от эпохи научного рационализма, интеллектуальной собственности в товарно-денежной форме и индустриального духовного производства.

При первом же подходе к прояснению степени разработанности проблемного поля инноватики мы обнаружили, что в последние десятилетия многие ученые обращались к тематизации нововведений и творчества как ядерного механизма и энергетического поля развития человека и человечества. Но в основном это были экономисты или социологии, психологи и биологи. В последнее время в российском научном и научнопублицистическом пространстве прошли десятки, если не сотни конференций и форумов, появились десятки журналов и информационносетевых порталов, имеющих в своих программных манифестациях и названиях «инновации». Но, к сожалению, если не считать некоторого ряда имен, занимающихся проблемами науки и техники, научного и в целом культурного творчества, очень мало мы нашли собственно философских исследований в обозначенном нами тематическом направлении.

Мы попытались понять природу той трансформации, которая произошла при переходе европейской культуры к новому, научному типу рациональности и новой, индустриальной системе духовного производства знания. Именно в развитой системе духовного производства индустриальной цивилизации, существующей вплоть до наших дней, мыслительная активность и творчество человека достигают, на первый взгляд, наибольшего подъёма и результативности в науке, литературе и искусстве. Но именно здесь продукты интеллектуального труда становятся специфическим товаром и через становление правовых форм интеллектуальной собственности включаются в целостную систему капиталистического (индустриального) товарно-денежного производства. Нами введено положение о том, что индустриальный тип духовного производства, первоначально связанный с авторским творчеством интеллектуалов в науке и литературе Нового времени, наиболее полно проявился в феноменах интеллектуальной собственности, научных и технологических инноваций, имеющих как всеобщую культурную значимость, так и товарно-денежное, стоимостное измерение.

Мы исходили из того, что понятие «наука» неправомерно применять к древнему миру, античности и средневековью, так как наука как специфическая форма культуротворчества и познавательной активности возникает только в сложном социокультурном контексте Европы XVII века. До этого можно говорить лишь о донаучных рациональных и донаучных нерациональных формах знания и творческой, инновационной деятельности по их производству и воспроизводству как культурно-исторических

247

предпосылках. Здесь нами выявлена специфика научного производства инноваций и университета как института производства и трансляции научного знания и научно-инновационных субкультур в социокультурной динамике индустриального мира.

Мы пришли к выводу, что интеллектуальный труд в лице агентов современного производства создаёт не только те или иные новые знания и культурные продукты, социокультурные и научно-технические инновации, управляет механизмами их внедрения в промышленные, социальные и интеллектуальные технологии, но через трансформацию систем образования

исамообразования формирует самого человека, что нашло отражение в теории «общества знаний», претендующей, как и концепты «информационное общество», «постиндустриальная цивилизация», «когнитивный капитализм», на полноту осмысления всей специфики современного мироустройства.

Всовременном общественном производстве начинает доминировать интеллектуальный труд как всеобщий и универсальный, а духовное производство в целом становится «непосредственной производительной силой», как ранее только одна наука, а экономические формы собственности (или отношения индивидов и социальных групп по поводу владения условиями и продуктами общественного производства) оказываются трансформированными в превращенные формы интеллектуальной и культурной собственности.

Эти процессы интеллектуализации и универсализации деятельности человека вступают в явные и скрытые противоречия с капиталистическим, частнособственническим характером производства и присвоения общественного продукта – материального и духовного. Экономический капитал паразитирует, вступая в финансовые и товарно-денежные отношения с интеллектуальной собственностью и человеческим капиталом, которые, в конечном счёте, формируют культурный капитал субъектов нового индустриального производства, индивидуальных и коллективных, культурные ресурсы той или иной страны, всего человечества.

Мы исходили из очевидного факта понятийно-теоретической неопределенности и отсутствия критической рефлексии в интерпретации специфики интеллектуального труда, культурного капитала и духовного производства, особенно применительно к реалиям нашей действительности начала XXI столетия. Столь же очевидным для нас было и состояние современной отечественной науки и философии, находящейся в последнее время в «наркотической зависимости» от стереотипов западного социальногуманитарного знания, вполне идеологизированного и ангажированного, как

ив прежние времена.

Проблемы конвертации человеческого капитала, практического и научного знания в сочетании с развитием инноваций и интеллектуального труда в последнее время получают свою дисциплинарную концептуализацию в экономической (иногда социологической) науке и практическое решение в сфере экономики производства «материально-технологических» благ.

248

Однако данные теоретические и практические модели, управление человеческим капиталом и инновационными процессами фактически не эксплицированы применительно к духовному производству, в том числе и к таким его отраслям, в которых реализуется производство и воспроизводство интеллектуалов в сфере науки, культуры и искусства, где инновационные процессы выражены слабо, изменения, происходящие в этой сфере, не носят качественного характера и не являются результатом внедрения культурного капитала, включающего в себя человеческий и символический капитал, инновационные продукты и технологии, не сводимые к практическим и научным знаниям и компетенциям.

Ряд проблем, связанных с актуальными проблемами интеллектуального труда и современного духовного производства остались за бортом нашего исследования и требуют дополнительных усилий. Это, прежде всего, проблематика, связанная с нашей отечественной спецификой: развитие духовного производства и формирование социальных групп интеллектуалов

иинтеллигенции в истории нашей страны; подготовка новых кадров интеллигенции и интеллектуальной элиты России в современном культурноцивилизационном и политико-идеологическом контекстах; и т.д.

Важным является исследование институциональной специфики вхождения, производства, воспроизводства и конвертации культурного и человеческого капитала в высших образовательных учреждениях и разработка концептуальной модели инновационной подготовки интеллектуала нового типа как субъекта культурного капитала, востребованного на рынке интеллектуального труда и культурных услуг, инкорпорированного в региональное и международное образовательное и культурно-коммуникативное пространство.

Впоследнем аспекте образование всегда играло особую роль – как система воспроизводства и трансляции культурного капитала (практического

иэкспертного знания, навыков социализации и жизни в солидарных сообществах, профессиональных компетенций и квалификаций новым поколениям, развития и совершенствования личности, форм общения, духовно-нравственных норм и т.д.). Это обуславливает поиск оптимальных путей организации и управления единым образовательным пространством в масштабе страны и российских регионов. Особую роль здесь призваны играть высшие профессиональные образовательные учреждения как институты непрерывного производства и обновления культурного и человеческого капитала, формирования современного человека, вступающего в жизнь в эпоху рисков и нестабильности, болезненных российских реформ, в том числе в сфере науки, образования и культуры.

Современное отечественное высшее профессиональное образование, как ведущая отрасль духовного производства, находится в транзитивном состоянии, когда распалась советская модель производства работников умственного труда, предполагавшая усвоение и трансляцию в интеллектуальные практики нормативно-энциклопедического экспертного знания и подготовку усредненного по уровню первичного и приобретенного

249