Jemen-zemlya_ushedshikh_v_legendy_imenitykh_tsarstv

Возвращаясь к разговору о времени начала советско-йемен- ских переговоров по вопросу о заключении Договора о дружбе и торговле, следует отметить, что проходили они на фоне резко обострившихся отношений имама Йахйи с англичанами. В конце июня

– начале июля 1928 г. британцы предприняли против имама Йахйи несколько военных операций. Так, войска султаната Лахдж, одного из английских протекторатов на территории Южного Йемена, вторглись в пределы королевства с суши, но потерпели поражение. Затем английская воздушная эскадрилья бомбардировала города Таиз и Дамар (британцы потеряли во время налетов 4 аэроплана). Не преуспели англичане и в том, докладывал М. Аксельрод (советский разведчик-арабист, работавший под прикрытием в Йемене и Хиджазе), чтобы «поднять в Йемене восстание племен». Против короля выступило только одно племя, бану зараник, во главе со сторонником англичан шейхом Ахмадом Фатини. Учиненный им мятеж в Тихаме, спонсированный англичанами, подавил принц Сайф ал-Ислам, сын короля. Оружие мятежникам, как выяснилось в ходе следствия, британцы поставляли со складов своего гарнизона на острове Перим.

Остров этот, с расквартированным на нем отрядом Аденского гарнизона, писал в своем сочинении «Наш новый протекторат» член Палаты общин английского парламента Каралайл МакКоан, давал Англии возможность не только контролировать судоходство через Врата плача (Баб-эль-Мандебский пролив), но и отслеживать положение дел на обоих побережьях Красного моря.

Из истории острова Перим известно, что:

–в 1511 г. португальцы, стремившиеся к тому, чтобы забрать

всвои руки Красное море, установили на нем военно-сторожевой пост, построили казарму и возвели первые укрепления;

–03.05.1799 г. подполковник Мюррей, состоявший на службе Английской Ост-Индской компании, высадил на острове десант и объявил его собственностью Британской империи. Цель захвата острова состояла в том, чтобы преградить путь Бонапарту, вынашивавшему планы продвижения из Египта через Баб-эль-Мандеб- ский пролив в Индийский океан для броска на Индию. Однако уже 26 февраля 1800 г. из-за экстремальных климатических условий и

отсутствия питьевой воды и продуктов, которые доставляли с материка, английский гарнизон вынужден был покинуть остров;

–в очередной раз англичане обратили внимание на остров и начали постепенно его осваивать после захвата Адена (1839). В 1851 г. на Периме действовал уже маяк и располагался военно-дозорный отряд Ост-Индской компании;

–в 1857г. остров Перим официально вошел в состав Британской империи и оставался ее владением до ухода англичан из Южной Аравии.

Во время английской военной кампании 1928 г. итальянцы, преследовавшие свои цели в Йемене, прислали королю Йахйе «транспорт с военным снаряжением». Прибыл он в Ходейду, под охраной двух гидропланов. В предоставлении помощи вождю племени бану зараник итальянцы отказали (22).

Вслед за заключением Договора о дружбе и торговле между Йеменским королевством и СССР и налаживанием Всесоюзной Восточной Торговой Палатой – при активном содействии наследного принца Йемена Сайфа ал-Ислама – торговых отношений «советскими хозяйственными организациями» с «йеменским купечеством» встал вопрос о назначении в Йемен первого советского постоянного представителя.

Из служебной записки заведующего Отделом Ближнего Востока НКИД Сергея Константиновича Пастухова (1887–1940) на имя

Л.М. Карахана от 18.03.1929 г. следует, что вопрос этот для Йемена был в то время непростым. Суть просьбы на этот счет имама Йахйи заключалась в том, чтобы с учетом непростой для королевства внешнеполитической обстановки, не позволявшей принять в г. Сана’а’ дипломатического представителя СССР, «советская сторона сочла бы возможным назначить кого-либо из советских граждан, занимающихся торговлей, временно исполнять обязанности такого представителя». С учетом такой просьбы С. К. Пастухов предлагал «облечь функциями посредника между правительствами СССР и Йемена» одного из советских «купцов». И таким “купцом”, по мнению С. Пастухова, мог бы стать К. Хакимов. «Тов. К. Хакимов, – отмечал С. Пастухов, – будет иметь мандат от Ближвостгосторга [Экспортно-импортной конторы Госторгов по торговле с Турци-

ей и Ближним Востоком], и формально … считаться генеральным уполномоченным Ближвостгосторга в Йемене». На самом же деле «коммерческая ответственность» за все торговые операции с этой страной «будет лежать на т. Белкине. … По существу, т. Хакимов будет выполнять функции полпреда…» (23).

В письме от 13 мая 1929 г. Л. М. Карахан информировал руководство Наркомата внешней торговли (НВТ) о том, что «бывший … полпред в Геджазе [Хиджазе] т. Хакимов командируется в Йемен торговым представителем СССР». Отмечал, что так как «йеменское правительство специально просило» Москву о том, чтобы ее «представитель в глазах внешнего мира был только “купцом”», то НКИД

и«поставил в Инстанции [Политбюро] вопрос о назначении т. Хакимова генеральным представителем Ближвостгосторга, то есть той организации, которая ведет торговлю в Йемене» (24). Представительство Ближвостгосторга, сообщал Л. М. Карахан, планируется открыть (с учетом всего сказанного выше) в г. Сана’а’, а контору – в г. Ходейда, в центре экспортно-импортных операций Йемена.

В1928 г., когда велись переговоры о заключении советскойеменского Договора о дружбе и торговле, «наиболее значимыми» среди аравийских рынков являлись, по мнению советских специалистов, рынки Хиджаза и Йемена. Советская торговля в Аравии, по их расчетам, «могла дать товарооборот в 1-2 млн. руб.» (25).

Общий товарооборот Йеменского Королевства за 1927– 1928 финансовый год, как следует из донесений М. Аксельрода и Н. Белкина, составил 26, 5 млн. талеров Марии Терезии (или 2,550 млн. фунтов стерлингов). Из них 15 млн. талеров пришлось на ввоз

и11,5 млн. – на вывоз (талер Марии Терезии приравнивался к 90 коп.) (26).

Главными «торговыми воротами» Йеменского королевства считалась в то время Ходейда. Через этот порт осуществлялось до 70% импорта и более 80% экспорта. Основными товарами вывоза были: 1) кофе – 29 937 мешков (по 80 и 100 кг. зерен в мешке); 2) кожсырье – 6121 свертков-связок (по 150 кг. в свертке для тяжелого кожсырья и по 200 шт. в связке для мелких кож); 3) хенна (лавсония неколючая, из листьев которой получают хну) и сенна (лечебное дикорастущее растение), а также овечье масло и мед.

Монопольное положение на рынке продовольственных товаров занимала Индия. Она поставляла в Йеменское королевство 100% ввозимых в страну муки, риса и пряностей, и 75% сахара. Роль Англии в торговле с Йеменским Королевством, несмотря на то, что британские промышленные товары с местных рынков вытесняли Германия и Япония, все еще оставалась весомой. В рассматриваемый нами отчетный период (1927/1928) ее доля в суммарном ввозе мануфактуры составляла 50%, а керосина – 45% (27).

Участие Советского Союза во внешней торговле Йеменского королевства в те годы не было сколько-нибудь значимым. На долю

СССР приходилось всего лишь 2,3% импортируемого в страну сахара и 3,5% муки. Причиной тому – отсутствие регулярного пароходного сообщения (в 1927/1928 фин. году Ходейду посетило лишь одно советское торговое судно).

Вывоз йеменского кофе, главной экспортной статьи королевства, если судить по отчетам Н. Белкина и М. Аксельрода, держали в своих руках три итальянских торговых общества: «Italia-Arab», «Societa Coloniala» (на 300 тыс. талеров в год) и «Братья Петруцци» (на 180 тыс. талеров в год) (28).

Договор о дружбе и торговле между Москвой и Сана’а’, заключенный 1 ноября 1928 г., активизировал торговые связи Йеменского Королевства с Советским Союзом. Пароходные рейсы в Аравию, носившие прежде, по выражению советских дипломатов, «случайный характер», были поставлены на регулярную основу. В документах Международного отдела ЦК КПСС подчеркивалось, что торговля с Йеменом на базе договора от 01.11.1928 г. «должна сделаться показательным участком работы Советского Союза на Аравийском полуострове»(29). После заключения Договора о дружбе и торговле, сообщал М. Аксельрод, участие СССР во ввозе королевства заметно расширилось. В 1928/1929 фин. году доля СССР в суммарном ввозе сахара достигла 32%; муки – 15,5%; стекла – 72%; спичек – 19%; мыла – 6%; мануфактуры – 1,5%; леса – 88% и нефтепродуктов – 21% (30). В 1929/30 хозяйственном году на йеменский рынок через Ходейду было ввезено из СССР: «до 60% всего импортированного Йеменом мыла (ок. 2 тыс. ящиков); 35% сахара (свыше 5,9 тыс. т.); 30% керосина (15 тыс. т.); 40% муки (свыше 654 т.); более 50% крах-

мала (35,8 т.); 4,45 мануфактуры (592 кипы); 90% спичек (1350 ящиков) и др. товаров» (31). Поставки осуществлялись пароходами из Одессы. Сделки на йеменском рынке совершались через уполномоченного Востгосторга в Ходейде.

Согласно информационно-справочным материалам, подготовленным представительством Ближвостгосторга в Ходейде, главным предметом ввоза в СССР из Йемена был тогда кофе. Его суммарный экспорт через Ходейду (в СССР и другие страны мира) составил: 1927/1928 г. – 29 937 мешков; 1928/1929 г. – 46 421 мешков (в том числе сорта «мокка» – 6 тыс. тонн). Конкретно в СССР было поставлено: 1929 г. – 34 т.; 1930 г. – 248 т.; 1931 г. – 419 т. В 1904 г., для сравнения, вывоз йеменского кофе оценивался в 49 000 мешков (по 80 и 100 кг. зерен кофе в каждом) (32).

Повышенным спросом пользовалась йеменская хна (в 1928/1929 фин. году из королевства вывезли 906 мешков хны). Помимо кофе и хны в СССР из Йемена импортировали также кожсырье.

С 1930 г. в Йемен стали поступать советские сельскохозяйственные машины и оборудование. Для помощи в освоении этой техники в Йемен был направлен тракторист-инструктор (33).

Для установления доверительных связей с первыми лицами Йемена советские дипломаты использовали опробованный уже ими в отношениях с королем Саудовской Аравии и его ближайшим окружением метод «целевых подарков-поставок», как они фигурируют в документах Наркомата иностранных дел. Так «старому петербуржцу», Рагиб-бею, как о нем отзывается Г. Астахов, с каждым коммерческим рейсом из Одессы доставляли полюбившуюся ему во время службы в Санкт-Петербурге икру, а имаму Йахйе, учитывая его больную печень, – «Нарзан». Принцу Мухаммаду, наместнику имама в Ходейде, великолепному наезднику, привезли из Одессы специально сшитое для него роскошное кавалерийское седло. Тем же ответил, к слову, русичам-москопам и принц – подарил им «же- ребца-четырехлетку» чистой арабской породы, которого вывезли в

СССР и передали коннозаводчикам.

Внес свой вклад в дело выстраивания советскими дипломатами теплых отношений с «правительственными кругами» Йемена советский инженер И. Сиваченко, который установил и ввел в эксплуата-

цию (11.03.1931) автоматическую телефонную станцию, соединившую дворец имама с тюрьмой, больницей, казенными мастерскими, министром почт и телеграфа, начальником артиллерии и главнокомандующим войсками (34).

Широкой популярностью среди йеменцев пользовались советские врачи. Так, прибывший на работу в Йемен в 1929 г. В. Б. Бабаджанян, стал первым в истории Йемена иностранным доктором, занимавшимся лечением жен имама. Другой «врачева- тель-целитель» из России, как йеменцы именовали женщину-лекаря С. С. Слиозберг, настолько полюбилась жителям г. Сана’а’, что имам Йахйа лично обращался к М. И. Калинину с просьбой (в письме от февраля 1931 г.) разрешить ей работать в Йемене сколько можно дольше, и не переводить в другое место (35).

Торговый оборот между Йеменом и СССР в период с 1929 по 1932 гг. увеличился с 0,64 до 1,35 млн. рублей.

Политические трудности, с которыми столкнулся имам Йахйа, вызванные его «ссорой с Англией из-за девяти областей» на юге страны, сообщал из Ходейды (12.11.1928) Н. М. Белкин, сотрудник советской внешней разведки, работавший в Йемене под прикрытием, немало способствовали сближению Йемена с Советским Союзом, в том числе установлению и развитию торгово-коммерческих связей. В то же самое время, отмечал он в другом своем донесении, отправленном в Москву годом позже, именно торговля с СССР помогла Йемену «вырваться из объятий» английского Адена, «хозяина йеменского рынка по импорту» (36).

Ходейду в 1927/1928 г. посетило 108 пароходов; из них 65 – под английским флагом и 34 – под итальянским (37).

Договор о дружбе и торговле с Италией, как уже отмечалось в одной из предыдущих частей этой книги, король Йахйа заключил 2 сентября 1926 года (первые контакты между сторонами были установлены в 1924 г.). Согласно этому договору Италия брала на себя несколько важных для Йемена обязательств. По одному из них она должна была направлять для работы в Йемен специалистов, требовавшихся для реализации планов по экономическому развитию страны. (38). Действовала, надо сказать, хитро и целеустремленно, с оглядкой исключительно на собственные интересы.

Оценивая итоги итало-йеменского сотрудничества, Н. М. Белкин сообщал, что они имама «не удовлетворили». И не странно. Старые радиостанции, поставленные итальянцами, быстро вышли из строя, также как и аэропланы, на которых практически и не летали. Почти сразу же сломалась и установленная ими мельница. Что же касается патронного заводика, о котором итальянцы много говорили, то он оказался стареньким и «немощным»; и заявленную итальянцами «норму выпуска патронов» не вырабатывал. И на все это, замечает Н. Белкин, королевство истратило около 2 млн. талеров (свыше 195 тыс. фунтов стерлингов).

Поступавшие в страну итальянские товары, отмечалось в документах НКИД, были низкого качества, оборудование и оружие – устаревшим и к тому же достаточно дорогим (39).

Численность населения Йеменского королевства в 1929 г. составляла 1,750-1,950 млн. человек. В Ходейде, к примеру, проживало 12 тыс. чел., а в Мохе, некогда «мировой столице кофе» – всего 400 человек. Еврейская диаспора, по оценке Г. А. Астахова, насчитывала «до 15 тыс. человек». Около 60% населения страны приходилось на «оседлых скотоводов» и землепашцев; 5–10% – на ремесленников; и 15% – на «самый активный слой общества», коим Г. Астахов называет торговцев (40).

Горное плато, на котором располагался город Сана’а’, столица королевства, йеменцы, по его словам, гордо именовали Матерью Вселенной (Умм ад-Дунйа) и Престолом Йемена (Курсий-эль- Йамин).

В 1928 г. в Йемене, как информировали советские дипломаты, было около 2000 владетельных шейхов, «крупных и малых». В Тихаме, на побережье Красного моря, жительствовало около 1 млн. человек, объединенных в 13 межплеменных союзов, а в горной части страны – 750 тыс. чел., входивших в 28 конфедераций племен (41).

В июне 1929 г. в г. Сана’а’ открылось генеральное представительство Экспортно-импортной конторы Госторгов по торговле с Турцией и Ближним Востоком (Ближвостгосторга СССР) для стран бассейна Красного моря. Генеральным представителем СССР

(генеральным уполномоченным Ближвостгосторга) в Йемене был назначен (на заседании Политбюро от 9 мая 1929 г., на основании

рекомендации НКИД) К. А. Хакимов. Направляя его из Джидды в Йемен, Москва преследовала несколько целей. Во-первых, рассчитывала на то, что с богатым опытом работы К. Хакимова на Востоке (полпредом при эмире Бухарском и генеральным консулом в Мешхеде и Реште) он сможет укрепить позиции СССР в Йемене. Во-вторых, что ему удастся содействовать (в силу его доверительных связей с Ибн Са’удом) урегулированию отношений между королями Йахйей и Ибн Са’удом, и тем самым усилить их «политическую заинтересованность» в Советском Союзе.

Винструкции К. А. Хакимову, подписанной 11.05.1929 г.

Л.М. Караханом, указывалось, что ему необходимо разъяснять в Йемене «основы нашей восточной политики,… преследующей цель достижения политической и экономической независимости стран Востока и их освобождение от всякого внешнего гнета…». Подчеркивалось, что желательно было бы также в контактах с йеменской элитой популяризировать идею о «целесообразности сближения восточных государств» в целях укрепления их позиций на внешнеполитической арене (42).

Всередине апреля 1929 г. А. И. Ступак, служивший в то время в Джидде в составе советского дипломатического агентства (до этого работал в торгпредстве СССР в Турции, где встречался и беседовал с кади Ахмедом ал-Анси, представителем имама Йахйи), получил указание Центра «срочно выехать в Сана’а’». Цель командировки – «информировать йеменские власти о предстоящем прибытии советского постоянного представителя и подготовить его встречу».

Вконце апреля, рассказывает в своих воспоминаниях А. И. Ступак, в Джидду пришел пароход «Ленин». «По просьбе йеменского правительства он должен был проследовать затем в Ходейду, чтобы принять на борт и доставить в Джидду паломников из Йемена». Воспользовавшись этим рейсом, он и выехал в Йемен.

3 мая 1929 г., пишет А. И. Ступак, пароход прибыл в Ходейду и встал на рейд в нескольких километрах от берега; «ряды коралловых рифов не позволили ему подойти ближе». На берег его доставил местный парусник, который «шел то под парусом, то на веслах».

ОХодейде тех лет А. И. Ступак отзывается как о небольшом, «пыльном и тесном городке купцов и рыбаков, сдавленном обвет-

шалыми оборонительными стенами». В нем, по его словам, не было тогда «ни водопровода, ни электричества, ни каких-либо элементарных удобств».

Только через 10 дней после его приезда в Ходейду туда пришел торговый караван, с которым, верхом на муле, он и тронулся в путь.

По прибытии в г. Сана’а’, через два дня, «вечером, в саду королевского дворца, в маленькой беседке, освещенной слабым светом керосинового фонаря», его принял кади ‘Аблалла ал-Амри, которого «с полным правом можно было бы называть великим визирем». В ходе состоявшейся беседы А. И. Ступак информировал кади ‘Абдаллу о «предстоящем приезде в Йемен советского представителя К. А. Хакимова» с сопровождавшими его лицами, и о цели его миссии. «Договорились о порядке встречи».

К. А. Хакимов прибыл в Сана’а’ в июне 1929 г. По воспоминаниям А. И. Ступака, ему «была оказана сердечная встреча». У подножья горы Джабаль Асир, еще до въезда в город, «его приветствовал представитель имама, кади Ахмад ал-Анси», который, встретившись в Сана’а’ с А. И. Ступаком, тепло вспоминал о том, как они с ним «закладывали основы советско-йеменской дружбы».

Через несколько дней, в гостевом дворце Макам аш-Шариф состоялся официальный прием К. А. Хакимова, во время которого стороны обменялись ратификационными грамотами Договора о дружбе и торговле (43).

Спустя какое-то время в г. Сана’а’ была открыта амбулатория Красного Креста и Красного Полумесяца СССР. Советские врачи В. Б. Бабаджан, С.С. Слизберг (первая женщина-врач в Йемене) и А. М. Гендельштейн, работавшие в ней, оказывали бесплатную медицинскую помощь населению.

К. А. Хакимов пробыл в Йемене коло двух с половиной лет (с июня 1929 г. по декабрь 1931 г.), вместе с работавшими с ним в Джидде Моисем Марковичем Аксельродом и Наумом Марковичем Белкиным, сотрудниками ИНО ОГПУ-НКВД. За время службы в Хиджазе и Йемене, М. Аксельрод, в совершенстве знавший арабский язык, сумел наладить связи с лицами из ближайшего окружения имама Йахйи, короля Йемена, и эмира Ибн Са’уда, основателя Королевства Саудовская Аравия. Из Йемена М. Аксельрод вел

агентурную работу в Эритрее. Завербованных им агентов посылал в Египет. Планировалось, что в конце 1929 г. он лично должен был прибыть в Египет, чтобы на месте «разобраться с партийными группировками». Более того, выстроить доверительные отношения с влиятельной в той стране партией «Вафда». А если не удастся, то отколоть от нее левое крыло для дальнейшего использования его членов, наряду с египетскими коммунистами, в целях «революционного разогрева масс». Что касается деятельности Наума Белкина на посту резидента ОГПУ в Йемене, то, судя по сохранившимся документам, он уделял пристальное внимание сбору информации о внутриполитической ситуации в Йеменском Королевстве и в протекторатах Англии в Южном Йемене (44).

Из «Экономических очерков о Йемене» М. Аксельрода и Н. Белкина известно, что главными расходными статьями казны имама были те, что шли на содержание армии и выплату жалования чиновникам. Основной денежной единицей являлся серебряный талер Марии Терезии, весом 28-32 гр., содержавший 23,4 гр. чистого серебра (83%). Курс талера по отношению к золотому фунту стерлингов колебался от 10 до 10,5 фунтов (45).

В1926 г., как следует из справочных материалов Н. Белкина

иМ. Аксельрода, имам Йахйа «начал, было, выпускать собственную серебряную монету, ценностью, равной талеру, под названием ‘амади. Однако широкого распространения она не получила». Изготавливали на Монетном дворе имама в г. Сана’а’ и «разменную монету», медную и серебряную (46).

В1929 г. СССР оказал Йеменскому Королевству (на основании обращения имама Йахйи к Г. А. Астахову от 3 ноября 1928 г., во время переговоров в г. Сана’а’) важную дипломатическую услугу – содействовал налаживанию связей с Германией. Письмом от 21 мая 1929 г. Л. М. Карахан информировал имама Йахйю о том, что Советский Союз «вступил в контакты с германским правительством по интересующему Йемен вопросу». Подчеркнул, что, по мнению Москвы, расширение межгосударственных связей Йемена будет способствовать упрочению позиций королевства на международной арене и «укреплению независимости Йемена».