Выпуск 12

чением за несколько лет до того на подвластные России Алеутские острова, и, пользуясь этим, попросить об установлении торговых отношений с Японией.

Центральное правительство Японии было извещено о прибытии российского судна 21 ноября 1792 г. Получив сообщение княжества Мацумаэ вместе с копией письма иркутского губернатора, адресованного князю Мацумаэ, члены совета старейшин обменялись мнениями о содержании этих документов, а также запросили мнения глав трех ведомств8 и членов «черного кабинета»9. Было решено унесенных течением моряков принять, но приходить для этого на судне в Эдо не позволять. Если по объяснении причин русские не примут этого решения, то следует принять жесткие меры или указать на Нагасаки как на единственное место для прибытия иностранных судов10.

В сборнике «Указания по взаимодействию с русскими» (яп. «Росиадзин ториацукаи тэдомэ» ), составленном самим Мацудайра Саданобу по итогам переговоров с Лаксманом, он отмечал: «Приплыв ныне, они [русские] сделали это в соответствии с долгом. А потому и нам следовало не чинить препятствий, [а действовать] в соответствии с ритуалом и законом. Ведь Россия, простирающаяся от Европы до Азии и подчинившая себе Татарию, — могучее государство, не имеющее аналогов в мире. Дело было особенно важным, ведьивварварскихкнигахужеуказывалось, чтоонаневедетвойнбез достаточных оснований» [Мацудайра, 1794, с. 153].

В целом текст этого документа демонстрирует уже высокую осведомленность Мацудайра Саданобу о России и истории ее попыток установить отношения с Японией: он упоминает о заходе в японские воды судна М. Беневского (1746–1786) в 1771 г., посещении членами российской экспедиции северо-востока Хоккайдо в 1778–1779 гг. ит.д. Действительно, визит экспедиции Лаксмана не был для японских властей большой неожиданностью. Слухи о возможном приезде русских просочились через айнов, и еще в 1791 г. исследователь северных земель Могами Токунаи (1754–1836) сообщил их правительству [Могами, 1800, с. 453–454]. По-видимому, в этой связи в начале 1792 г. у голландской фактории в Нагасаки были запрошены голландские издания географических словарей И. Гюбнера, а также направлены для перевода документы на русском языке, еще в 1786 г. полученные Могами Токунаи от русских во время его поездки на Итуруп (хотя они и не были в итоге переведены) [Ёкояма, 2013, с. 63–64]. Практически сразу после получения сообщения о приезде экспедиции Лаксмана, у голландской фактории были также запрошены карта и описание России.

8 Общее название трех высокопоставленных чиновников центрального правительства: кан-

дзё: бугё: (яп. ), дзися бугё: (яп. ) и Эдо мати бугё: (яп. ), отвечавших за управление, соответственно, земель под прямым подчинением бакуфу, земель храмов и святилищ и столицы.

9 «Черный кабинет» (яп. куросёин тамари-но ма ) — помещение в замке Эдо, располагавшееся наиболее близко к месту постоянного пребывания сёгуна. В нем имели право находиться только некоторые наиболее крупные наследственные вассалы дома Токугава из числа

фудай-даймё (яп. ).

10 Подробнее об этом см.: [Щепкин, Карташов, 2017, с. 169–180].

После отъезда Лаксмана из Хакодатэ эта деятельность центрального правительства заметно активизировалась. Доставленные русскими японские моряки ДайкокуяКодаю(1751–1828) иИсокити(1766–1838) получилиаудиенциюусёгуна Токугава Иэнари, во время которой они ответили на вопросы о своем пребываниивРоссии11. ПротоколбеседывелпридворныйврачКацурагаваХосю(1751– 1809). Позже он распространился в рукописных списках под названием «Записи высочайшейаудиенцииунесенныхволнами» («Хё:мингоранноки» ) или его вариациями. Сам Кацурагава Хосю позже дополнил полученные от Кодаю сведения информацией из голландских сочинений и составил труд «Краткие вести о скитаниях в северных морях» («Хокуса бунряку» ). Голландские книги также являлись ценным источником. Так, тот же Кацурагава Хосю в 1793 г. составил «Описание России» («Росиа си» ) на основе голландского перевода «Всеобщей географии» немецкого ученого И. Гюбнера. Известный специалист по голландским наукам Маэно Рётаку (1723–1803) использовал «Описание России» голландского ученого Яна Райца для составления «Кратких основных записей о России» («Росиа хонгиряку» ), представлявших собой хронологию правления российских государей. Ямамура Масанага (1770– 1807) обращался к европейским географическим словарям для подготовки исправленного и дополненного издания сочинения известного государственного деятеля и мыслителя Араи Хакусэки (1657–1725) «Отобранные и рассмотренные чужеземные речи» («Тэйсэй дзо:яку сайран игэн» ), в котором, в отличие от оригинала, России было уделено значительное, по сравнению с другими странами, место [Ивасаки, 2015, с. 45].

Однако Мацудайра Саданобу не суждено было воспользоваться познаниями о России для продолжения переговоров с ее представителями. Вскоре после того как экспедиция А. Лаксмана покинула Хакодатэ, в июле 1793 г. он был вынужден покинуть совет старейшин и пост регента при сёгуне Иэнари и вернуться к делам и обязанностям главы княжества Сиракава. Тем не менее Саданобу сохранил вес и влияние в центральном правительстве и после.

После отставки Саданобу большинство членов совета старейшин сохранили свои посты и общий курс реформ Кансэй оставался неизменным. Однако заходы судов британской экспедиции У. Броутона в гавани Хоккайдо в 1796– 1797 гг. и полученные от айнов сведения об основании российского поселения на Урупе в 1795 г., подтолкнули правительство к переводу восточных земель айнов12 под свое прямое управление, с 1799 г. — временное, а с 1802 г. — «вечное». Однако начатая уполномоченными чиновниками активная политика по налаживанию рыболовного хозяйства и организации обороны (в первую очередь на Итурупе) путем привлечения для этого айнов и их ассимиляции не встретила понимания у сёгуна Иэнари и его отца Хитоцубаси Харусада. Еще в 1799 г., когда ответственные за земли айнов чиновники представили свой план

11 Подробнее о роли Дайкокуя Кодаю в распространении сведений о России в Японии см. статью К.М. Карташова в данной книге.

12 В восточные земли айнов (яп. хигаси эдзоти ) входили тихоокеанское побережье Хоккайдо к востоку от Хакодатэ, а также прилегающие острова, включая Кунашир и Итуруп.

Хотя Саданобу пишет о «двух или трех» случаях выражения собственного мнения, на данный момент соответствующих документов не обнаружено. Однако когда в 1806–1807 гг. произошли нападения российских судов под командованием Н.А. Хвостова (1776–1809) и Г.И. Давыдова (1784–1809), центральное правительство уже само сочло нужным обратиться к Мацудайра Саданобу с просьбой представить свое мнение о необходимых действиях. 11 июля 1807 г. члены «черного кабинета», в число которых на тот момент входил и Саданобу, посетили замок Эдо для аудиенции у сёгуна Токугава Иэнари в связи с происшествиями в землях айнов, после чего Саданобу на некоторое время остался один на один с сёгуном для разговора. 24 июля Саданобу посетил также резиденцию младшего государственного советника Хотта Масаацу (1755–1832), который вскоре после этого направлялся в земли айнов для разбирательства в происшедшем [Такадзава, 1994, с. 106]. Судя по всему, во время обеих встреч речь шла о том, какие меры принять в связи с нападениями российских судов. Именно в этот период Саданобу представил правительству четыре письма, позже получивших общее название «Черновой проект письменного мнения по делу о землях айнов» [Мацудайра, 1807]. Первое из них датировано 20 июля, второе — 5–6 августа, третье — 4 сентября, четвертое осталось без даты. АдресатомвторогоитретьегописемзначитсячленсоветастарейшинМакиноТадакиё, сынизаконныйнаследниккоторогобылженатнадочериСаданобу. Впервом и четвертом письмах адресат не указан.

В первом письме Саданобу предложил разрешить инцидент, позволив России торговлю. Однако в качестве предварительного условия он предложил также продемонстрировать «воинскую доблесть» (буи ) японской стороны путем нападения на русских или российское судно. «Однажды показав свою воинскую доблесть, даже если мы будем чем-то недовольны в позиции России, мы сможем их простить и позволить торговлю», — писал он.

Во втором письме он указывал, что если российская сторона извинится за нынешний инцидент, а после попросит о торговле с Японией, объяснив это тем, что она поможет жителям подчиненных России островов, то можно позволить России торговлю как проявление сострадания. В этом случае «мы соблюдем долг по позволению торговли и сможем показать воинскую доблесть Японии». Однако если правительство посчитает совершенно невозможным признатьторговлю, томожноизбратьтакойспособ, прикоторомЯпониябудет предоставлять России рис и другие товары в качестве жеста доброй воли.

Втретьем письме Саданобу особенно настаивал на демонстрации воинской доблести как предварительного условия дляторговли, по-видимому, из-затого, что к этому времени в столице широко распространились слухи о нападениях российских судов на земли айнов. Он опасался, что если Япония позволит торговлю, уступив и не показав своей воинской доблести, или будет принуждена силой к открытиюторговли, то впоследствии это вызовет серьезные проблемы.

Вчетвертом письме, как и в предыдущем, Саданобу обращает особое внимание на проблемы, которые могут возникнуть не только в отношениях с иностранными государствами, но и внутри страны, если Япония признаетторговлю, уступив военной силе России. Однако он все же предлагает разрешить

торговлю как проявление сострадания и помощи жителям подчиненных России островов, если Россия принесет извинения. В качестве возможных примеров проявления воинской доблести он называет нападение на российские суда или подчиненные России острова Курильского архипелага и получение плодов победы или принесение Россией извинений за нападения в какой-либо форме.

Как видно, сквозь тексты всех четырех писем красной нитью проходит идея демонстрации «воинской доблести» как первоочередного шага, а также позволение России торговых отношений в той или иной форме. Очевидно, что для Саданобу со времени переговоров с А. Лаксманом насущнейшей задачей оставалась безопасность Японии от внешней угрозы. И если поначалу он, по-видимому, питал надежды сохранить положение дел в землях айновтаким, каким оно оставалось на протяжении последних столетий, то после визита Резанова и нападений Хвостова и Давыдова он пришел к осознанию, что только открытиеторговых отношений с Россией позволит обезопасить северные пределы страны на долгое время.

Примечательно, что во втором и четвертом письмах Мацудайра Саданобу предполагает, что в случае позволения России начатьторговлю с Японией другие страны мира также изъявят подобное желание — именно поэтому, на его взгляд, Японии необходимо проявить воинскую доблесть и ни в коем случае нельзя показывать свою слабость. А во втором письме он даже пишет: «Трудно сказать, принесет литорговля непременно вред в будущем, но даже если мы ее начнем и другие странытакже изъявят желание [торговать], Россия— соседнее с нами государство, такое же, как Корея и Рюкю, а потому для позволения [торговли ей] есть основания» [Мацудайра, 1807, с. 88].

Осознание России как «соседнего государства» знаменует те перемены в мировосприятии японской элиты, которые произошли на рубеже XVIII–XIX вв. под влиянием изменившейся международной обстановки в северной части Тихого океана. «Соседнее государство» (ринкоку ) в политическом языке средневековой Японии подразумевало не только географическую близость, но и обусловленное ей место другого государства в умозрительной иерархии стран мира: помещение Японии в центр локального миропорядка делало возможными отношения лишь с соседними с ней странами. В опубликованном в 1785 г. трактате «Общий обзор трех стран» японский мыслитель Хаяси Сихэй называл соседними с Японией государствами Корею, Рюкю и Эдзо (земли айнов) [Щепкин, 2017, с. 201–219, 298], хотя последнее в строгом смысле слова государством не являлось. Спустя двадцать с небольшим лет Мацудайра Саданобу рисует иную картину: в один ряд с Кореей и Рюкю встает Россия, заменяя собой таким образом земли айнов, — а они, в свою очередь, к этому времени обрели в представлении японцев четкие границы и фактически стали рассматриваться как часть Японии. Неслучайно, кстати, что в представлении Саданобу именно географическая близость России может в будущем послужить поводом для отказа в установлении отношений другим странам, в случае если такие отношения будут установлены с Россией.

В изложенной позиции Мацудайра Саданобу мы видим осознание необходимости и стойкое намерение урегулировать отношения с Россией, обуслов-

Ивасаки Наоко. Сэкай нинсики но тэнкан [Переворот в мировоззрении] // Иванами кодза Нихон рэкиси [Курс лекций по истории Японии издательства «Иванами»]. Т. 13. Кинсэй [Раннее новое время]. Ч. 4. С. 33–66.

Ооиси Синдзабуро. Танума Окицугу но дзидай [Эпоха Танума Окицугу]. Токио: Иванами, 1993.

Позднеев Д.М. Материалы по истории Северной Японии и ее отношений к материку Азии и России. Т. 2. Ч. 3. Отражение первых сношений с Россией в жизни Северной Японии. Иокогама: Типография Ж. Глюк, 1909.

Такадзава Норихару. Мацудайра Саданобу. Токио: Нихон рэкиси гаккай, 2012.

Такадзава Норихару. Ро:дзю: Мацудайра Нобуакира но дзисёку то фукусёку [Уход и возвращение на службу старшего государственного советника Мацудайра Нобуакира] // Нанки Токугава си кэнкю:. 1994. № 5. С. 75–133.

Такэути Макото. Кансэй кайкаку но кэнкю [Исследование реформ Кансэй]. Токио: Ёсикава кобункан, 2009.

Фудзита Сатору. Кинсэй ко:ки сэйдзиситотайгай канкэй [Политическая история второй половины периода Токугава и внешние отношения]. Токио: То:кё: дайгаку сюппанкай, 2005.

Фудзита Сатору. Танума Окицугу. Токио: Ёсикава кобункан, 2012. (Серия «Нихон кинсэй но рэкиси» [История Японии в период Токугава]. Т. 4).

Фукаи Масауми. Хорэки Тэммэй кара Кансэй [От периода Хорэки-Тэммэй к периоду Кансэй] // Иванами кодза Нихон рэкиси [Курс лекций по истории Японии от издательства «Иванами»]. Т. 13. Кинсэй [Раннее новое время]. Ч. 4. С. 1–32.

Щепкин В.В. Восстание айнов 1789 г. и реакция Мацудайра Саданобу // Япония: культурные традиции в меняющемся социуме. Материалы российских и зарубежных исследователей, представленные в рамках мероприятий, посвященных 100-летию со дня рождения Е.М. Пинус. (Серия «Вопросы японоведения»). № 5.

СПб.: ЛЕМА, 2014. С. 194–219.

Щепкин В.В. Северный ветер: Россия и айны в Японии XVIII века. М.: Кругъ, 2017.

Щепкин В.В., Карташов К.М. «Ритуал и закон»: прием экспедиции А. Лаксмана в Японии // Япония 2017. Ежегодник. М.: АИРО-XXI, 2017. С. 169–180.

Hall J.W. Tanuma Okitsugu (1719–1788), Forerunner of Modern Japan. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1955.

Screech T. Secret Memoirs of the Shoguns. Isaac Titsingh and Japan, 1779–1822. London: Routledge, 2006.

Жизнь и судьба Дайкокуя Ко:даю: после возвращения в Японию

К.М. Карташов

История Дайкокуя Ко:даю: — капитана японского судна, который в результате кораблекрушения попал в Россию и спустя девять лет вернулся на родину с экспедицией А.К. Лаксмана (1792–1793), — является одной из самых известных страниц в истории ранних контактов между Россией и Японией. Однако доступные на русском языке исследования и исторические источники, подробно описывая период пребывания Ко:даю: в России, почти не освещают его жизнь после возвращения в Японию. Основанная главным образом на японских материалах, данная статья является попыткой частично восполнить этот пробел.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Дайкокуя Ко:даю:, история Японии, история русско-японских отношений, рангаку, распространение сведений о России в Японии.

Работа выполнена при поддержке гранта Президента РФ для государственной поддержки молодых кандидатов наук, проект МК–3996.2018.6 «Россия во внешней политике

и интеллектуальной жизни Японии в конце XVIII — первой половине XIX в.».

Без упоминания Дайкокуя Ко:даю: (1751–1828) и других чле- новэкипажасудна«Синсё:-мару» необходятсякрупныемонографиипоистории русско-японских отношений [Кутаков, 1988, с. 64–65; Файнберг, 1960, с. 52–54; Черевко, 2010, с. 187–195; и др.]. На русский язык переведены составленные со слов Ко:даю: японские сочинения «Хокуса монряку» («Краткие вести о скитаниях в северных водах») [Кацурагава, 1978] и «Оросиякоку суймудан»

(«Сны о России») [Оросиякоку суймудан..., 1961]. Под названием «Сны о России» на русский язык также был переведен роман Иноуэ Ясуси, в основе которого лежит история Ко:даю: и его спутников [Иноуэ, 1977]. В 1992 г. роман был экранизирован совместными усилиями российских и японских кинематографистов.

Таким образом, благодаря широкому освещению в научных работах и художественных произведениях, имя Дайкокуя Ко:даю: знакомо не только специалистам-японоведам, но и всем, кто интересуется историей российскояпонских отношений.

Однако доступные на русском языке материалы, подробно описывая период пребывания Ко:даю: в России, почти не освещают его жизнь после воз-

с 1751 по 1857 г.2, подробно освещает события как из жизни Ко:даю:, так и из истории русско-японских отношений и внутренней политики Японии.

Историческиеисточники, приведенныевтретьемичетвертомтомахсборника материалов о Дайкокуя Ко:даю: [Дайкокуя Ко:даю: сирё:сю:..., 2003], содержат мало новой информации по сравнению с «Хокуса монряку». К такому выводу привело изучение составленных Ямасита Цунэо аннотаций к этимтекстам [Ямасита, 2003а, с. 703–780]. По этой причине мы решили рассказать о людях, имевших отношение к созданию этихтекстов, и главной опорой послужили именно аннотации. Обращение же к самим историческим источникам носило точечный характер.

Ко:даю: и двое его спутников стали первыми хё:рю:мин3, которым удалось вернуться в Японию. Решение доставить унесенных течением моряков на родину было по достоинству оценено ро:дзю:4 Мацудайра Саданобу (1759–1829), который руководил приемом российской миссии. Именно это решение во многом предопределило относительный успех экспедиции: 23 июля 1793 г. в ходе переговоров А.К. Лаксману было выдано разрешение на заход одного русского судна в Нагасаки (симпай ) для дальнейшего обсуждения возможности торговли.

За три дня до этого, 20 июля, А.К. Лаксман передал Ко:даю: и Исокити японской стороне, после чего «привезенных японцов уже более не видали» [Преображенский, 1961, с. 143]. На следующий день он получил расписку, заверенную печатями прибывших из Эдо омэцукэ5 Исикава Рокуэмон (1756–1836) и Мураками Дайгаку (1747–1798), подтверждавшую факт принятия вернувшихся из России японцев.

23 июля Ко:даю: и Исокити по указанию омэцукэ переоблачились в японскую одежду. Японцам, которые возвращались на родину после кораблекрушения, полагалось также выбривать лоб и макушку6, однако для Ко:даю: и Исокити было сделано исключение: Мацудайра Саданобу предложил, чтобы на допросе они предстали перед сё:гуном со своими русскими прическами [Яма-

сита, 2003б, с. 666–667].

Лишь 11 августа — день отъезда откладывался из-за болезни Ко:даю: — Ко:даю: и Исокити покинули Мацумаэ и в составе процессии отправились в Эдо. Руководил процессией окати мэцукэ Мурата Хё:дзаэмон , один из эдоских чиновников, прибывших в Мацумаэ 29 апреля с целью огласить решение бакуфу по поводу письма А.К. Лаксмана. Его ближайшими по-

2Год рождения Ко:даю: и год смерти его дочери соответственно.

3Хё:рю:мин — в буквальном переводе означает «люди, дрейфующие по течению», — японские моряки, в результате кораблекрушения оказавшиеся вдали от дома.

4Ро:дзю: — высший пост в правительстве бакуфу, в обязанности которого входили разработка политического курса и ответственность за его исполнение.

5Мэцукэ — одна из должностей в японском правительстве эпохи Эдо, «инспекторы