Выпуск 12

Заметки Кокана Сирэна в первой исторической хронике японского буддизма 275

гандхи из Южной Индии» [Сякусё..., 2001, с. 10а9]. Кокан Сирэн сообщает, что после того, как Бодхидхарма посетил Китай, он будто бы вернулся в Индию, а в 613 г. приехал в Японию и положил начало традиции созерцания. Вслед за ним из корейского царства Когурё приехал монах Пикван ( , яп. Экан, даты жизни неизвестны) и начал распространять в Японии учение школы Санрон32. Если второе в целом совпадает со свидетельствами из «Анналов Японии», то первое не выдерживает критики и провоцирует исследователей сразу и окончательно отказаться от восприятия текста Сирэна как заслуживающего доверия историческогоисточника33. ОднакоДэвидПоллакспециальноуделяетвниманиерационализмуКоканаСирэнаипишетотом, чтоименноэтотмыслительглубжевсех воспринял методологический принцип сомнения неоконфуцианца Чэн И ( , 1033–1107). Поллак цитирует одно из сочинений, вошедших в «Сайхоку-сю:»: Кокан Сирэн в нем критикует фразу из китайского поэтологическоготрактата о том, что Чжоуский ван написал лишь два стихотворения за всю свою жизнь. По мнению Сирэна, крайне маловероятно, чтобы кто-то, если уж он вообще писал стихи, ограничился всего двумя стихотворениями, а также почти невозможно, чтобы составитель поэтической антологии сам не был поэтом [Pollack, 1984, р. 145]. Приведенныйпримерговоритотом, чтоКоканСирэнбылпрекрасноосведомленосамомпонятииисторическойдостоверностиискореевсего, еслибы хотел, ограничился бы классической версией прибытия Бодхидхармы в Китай, изложил бы его беседу с императором У-ди и описал бы многолетнее сидение в созерцании, как, например, сделал почти за сто лет до него дзэнский проповедник Догэн, включивший историю Бодхидхармы в ряд примеров подвижничества, достойного подражания34. Можно предположить, что Кокан Сирэн намеренно пишет о приезде Бодхидхармы в Японию, дабы утвердить главенство именно традиции созерцания в Японии и ее приоритет над другими направлениями японского буддизма35. Об этом пишет Карл Билефельдт, предложивший рассмотреть «Сякусё» как политически значимый текст. По мысли иссле-

31О том, почему категории именно таковы, и как они соотносятся с группами в китайских династийных хрониках, см.: [Bodiford, 2010].

32В «Анналах Японии» сообщается, что это произошло в 625 г.

33Интересно, что еще один из первых европейских исследователей японского буддизма М.В. де Фиссер в начале ХХ в. ссылается на «Сякусё» и постоянно уточняет, что этой хронике нельзя доверять [де Фиссер, 2016].

тайси с нищим, образ которого принял Бодхидхарма. История восходит к сообщению из «Анналов Японии», относящемуся к 613 г., см.: [Трубникова, 2008, web].

276 М.В. Бабкова

одном ряду с «Сякусё» стоит целый ряд текстов дзэнских наставников, от трактата Эйсая «Рассуждение о распространении созерцания для защиты страны» до «Трактата о сидячем созерцании» ( , «Дзадзэн рон») Энни Бэннэна. Как утверждает Билефельдт, для того чтобы претендовать на равное положение с такими школами, как Тэндай и Кэгон, дзэн-буддизму необходимо было либо занять собственную позицию в доктринальных спорах, предложить некое обоснование для того пути к спасению, который в традиции считался наилучшим (то есть созерцания); либо доказать наличие исторической преемственности в Японии, представить свою линию передачи учения как издревле существовавшую в стране. Первый способне очень хорошо сочетается с принципами «передачи учения вне доктрин» и «отказа от опоры на письменные знаки», вот Кокан Сирэн и взял на себя задачу легитимироватьтрадицию Дзэн вторым способом: найти в Японии древних наставников именно созерцания. Ясно, что легенда о царевиче Сётоку-тайси, повстречавшем Бодхидхарму в образе нищего, подходит для этого как нельзя лучше [Bielefeldt, 1997].

Но можно сделать и другой вывод. Кокан Сирэн мыслил традицию созерцания не как противостоящую другим направлениям японского буддизма, а как наиболее верно передающую учение Будды Шакьямуни и потому объемлющую их. Каждая школа японского буддизма при таком подходе предлагает частную «уловку» для спасениятой или иной группы людей. А путь созерцания представлен как то, что на самом деле лежит в основе всех прочих. Тогда понятно, почему среди монахов, жизнеописания которых Кокан Сирэн включает в первую часть своей хроники, так мало собственно дзэнцев — Бодхидхарма, Энни Бэннэн и Эйсай, обо всех остальных почти ничего не сообщается, — и на этот факт специально обращает внимание Бодифорд, встраивая его в ряд аргументов в пользу трактовки позиции Сирэна как беспристрастного историка

[Bodiford, 2010, р. 132–133].

Вторая часть «Сякусё» ( , хё:, «таблицы», свитки с 20-го по 26-й) — хронологическое описание событий, важных для истории японского буддизма с точки зрения Кокана Сирэна. Самое раннее из них относится к 540 г., когда из корейского царства Пэкче ко двору японского правителя в составе посольства прибыли первые буддийские монахи; а самое позднее — к 1221 г., когда при драматических обстоятельствах правившего всего два месяца государя Тюкё ( , прав. 1221) сменил государь Гохорикава ( , прав. 1221– 1232). Среди других событий, которые Кокан Сирэн счел достойными упоминания, даты основания крупнейших храмов, путешествия японских монахов в Китай, церемонии чтения и толкования сутр при дворе, обряды при дворе и чудеса, которые происходили в связи с тем или иным благочестивым деянием государя и знати. Вопросы о том, как именно Кокан Сирэн отбирал материалы для этой части «Сякусё» и чем он руководствовался, заслуживают отдельного рассмотрения.

Теперь же я перейду к последним трем свиткам его труда — части «очер-

Заметки Кокана Сирэна в первой исторической хронике японского буддизма 277

на к тому, как организованы его очерки36. В первом разделе Сирэн указывает на три общебуддийские дисциплины, необходимые в монашеском обучении: совершенствование поведения (шила), сосредоточение (самадхи) и мудрость (праджня)37. О них же рассуждали наставники традиции созерцания в Японии со времен пионеров Эйсая и Догэна: подвижнику необходимо прежде всего соблюдать заповеди, вести себя в соответствии с уставом; затем он должен постоянно заниматься созерцанием и в конечном итоге обрести интуитивно ощущаемую, но омраченную неведением сознания, мудрость.

Раздел«Посвящения» содержитописаниядвухосновныхобрядовпострига, распространенных в Японии: принятия заповедей по «Четырехчастному уставу» и заповедей бодхисаттвы38. Кокан Сирэн описывает их достаточно подробно, с разделением на монашеские и мирские, с указанием на то, где в Японии стоят помосты для принятия заповедей39, а также отдельно пишет о постриге, который могут принять монахи в рамках преемства тайного буддизма, миккё:, и Дзэн. Указаний на высший статус какого-то из этих посвящений в тексте нет (помимо классических ремарок о большей универсальности заповедей бодхисаттвы), что вполне согласуется с общей установкой Кокана Сирэна. Стать монахом — важнейший шаг человека на пути Будды, по какому бы обряду это ни произошло. Любая традиция здесь хороша, а дальше уже подвижник будет следоватьсобственнойдорогойкистине, короткойилидлинной. Какразэтому посвящен следующий раздел — «традиции»40. Следуя общей тенденции своего века разбираться в хитросплетениях линий передачи буддийского учения, Кокан Сирэн пишет о них долго и достаточно подробно. Однако похоже, что для него вся подобная информация — некая уступка устройству воспринимаемого чувствами мира. Это для омраченного сознания и для жизни в мире сансары важно, кто от кого унаследовал какой подход к Закону Будды. Поскольку и сам Кокан, и читатели его труда еще не ушли в нирвану, раздел «традиции», с его точки зрения, должен быть написан со вниманием. Традицию созерцания в этом разделе выделяет название — «школа сердца Будды» ( , буссин-сю:, онапредставленапередачамиученияхрамовКэнниндзииТофукудзи) — ирасположение в самом конце раздела. Второе, скорее всего, связано с хронологи-

36Этот перечень с переводом на английский язык и обзор содержания каждого раздела есть у Уильяма Бодифорда [Bodiford, 2010, p. 135–139].

37Подробнее о них см. статью (три дисциплины, сангаку) в [Muller, web].

38Об этих обрядах и связанных с ними дискуссиях в японском буддизме XIII–XIV вв., см.: [Бабкова, 2015].

39Он называет три: самый древний в Тодайдзи (в Нара), второй — в храме Кандзэондзи на западе страны, а третий — тот, что устроил Сайтё в храме Энрякудзи на горе Хиэй. Еще один, четвертый, на востоке, как отмечает Сирэн, больше не существует.

40Обычно здесь исследователи отмечают, что, согласно Сирэну, в Японии нет буддизма малой колесницы, конфуцианства и даосизма. Бодифорд пишет, что такое представление Сирэна (свойственное и другим его современникам) связано с отсутствием живой линии передачи учения от наставника к преемникам [Bodiford, 2010, р. 136].

Источники— Primary Sources in Japanese

НКБТ— Нихон котэн бунгакутайкэй [Главные произведения японской классической литературы]. Токио: Иванами, 1967. Т. 89.

Сякусё, 1558 — Ко:канСирэн. Гэнко: cякусё [Буддийскиезапи-

си годов Гэнко]. URL: http://dl.ndl.go.jp/info:ndljp/pid/2606569.

писи годов Гэнко] / под ред. М. Мора. Киото: International Research Institute for Zen Studies, 2001. URL: http://iriz.hanazono.ac.jp/data/down05.en.html.

дийскиезаписигодовГэнко: переводнаяпонскийязык]. URL: http://base1.nijl.ac.jp/ iview/Frame.jsp?DB_ID=G0003917KTM&C_CODE=XYA8-02405&IMG_SIZE=&PROC_TY PE=null&SHOMEI=%E3%80%90%E5%85%83%E4%BA%A8%E9%87%88%E6%9B%B8%E 5%92%8C%E8%A7%A3%E3%80%91&REQUEST_MARK=null&OWNER=null&BID=null &IMG_NO=1.

Литература

Абаев Н.В. Чань-буддизм и культурно-психологические традиции в средневековом Китае. Новосибирск: Наука, Сибирское отделение, 1989.

Бабкова М.В. Вопрос о монашеском уставе и «заповеди бодхисаттвы» в японском буддизме XIII в. Догэн. Принятие заповедей (Дзюкай) // История и культура традиционной Японии 8. СПб.: Гиперион, 2015. С. 90–110.

де Фиссер М.В. Древний буддизм и Японии / пер. А. Г. Фесюна. М.: Серебряные нити, 2016.

ДКК— Духовная культура Китая: энциклопедия: в 5 т. / гл. ред. М.Л. Титаренко. Т. 1. Философия / ред. М.Л. Титаренко, А.И. Кобзев, А.Е. Лукьянов. М.: Восточная литература, 2006.

Годзан бунгаку. Поэзия дзэнских монастырей / пер. с яп., предисл. и коммент. А.М. Кабанова. СПб.: Гиперион, 1999.

Крюков М.В. Китайский этнос в средние века (VII–XIII вв.). М.: Наука, 1984.

Торчинов Е.А. Введение в буддологию. Курс лекций. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000.

Трубникова Н.Н. Деятельность Сё:току-тайси. Сетевая версия — август 2008 г. URL: https://docs.wixstatic.com/ugd/47b776_4d7e76f8d5424f27a7a4e894b3517082.pdf.

Заметки Кокана Сирэна в первой исторической хронике японского буддизма 281

Трубникова Н.Н., Бабкова М.В. Обновление традиций в японской религиоз- но-философской мысли XIII–XIV вв. М.: Политическая энциклопедия, 2014.

Янагида Сэйдзан . Сёки дзэнсю: сисё-но кэнкю: [Исследования ранних чаньских хроник] // Янагида Сэйдзан сю: дай роккан

[Собрание сочинений Янагиды Сэйдзана]. Киото: Хо:дзо:кан, 2000. Т. 6.

Bielefeldt C. Kokan shiren and The Sectarian Uses of History // The Origins of Japan’s Medieval World: Courtiers, Clerics, Warriors, and Peasants in the Fourteenth Century / ed. by J.P. Mass. Stanford, CA: Stanford University Press, 1997. Р. 295–320.

Bodiford W.M. Dharma Transmission in Theory and Practice // Zen Ritual: Studies of Zen Buddhist Theory in Practice / ed. by D.S. Wright, S. Heine. Oxford: Oxford University Press, 2008. Р. 261–282.

Bodiford W.M. The monastic institution in medieval Japan: The insider’s view // Buddhist Monasticism in East Asia: Places of practice / ed. by J.A. Benn, L. Meeks, J. Robson. New York: Routledge, 2010. Р. 125–147.

Bodiford W.M. The Rhetoric of Chinese Language in Japanese Zen // Zen Buddhist Rhetoric in China, Korea, and Japan / ed. by C. Anderl. Leiden: Brill, 2011. Р. 285–314.

Carpenter B.E. Kōkan Shiren and the Transformation of Familiar Things // Tezukayama University Review. 1978. Vol. 18. Р. 1–16.

Collcutt M. Five mountains: The Rinzai Zen Monastic Institution in Medieval Japan. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1981.

McRae J.R. Seeing Through Zen: Encounter, Transformation, and Genealogy in Chinese Chan Buddhism. Berkeley: University of California Press, 2004.

Muller C.A. (ed.). Digital Dictionary of Buddhism. 1995. URL: http://www.buddhismdict.net/ddb//.

Piya Tan. Transmission outside the scriptures? The evolution of Chán Buddhism as a religion its own right. 2009. URL: http://terebess.hu/zen/mesterek/40b.5-Transmission- outside-the-scriptures.pdf.

Pollack D. Kokan Shiren and Muso Soseki: “Chineseness” vs “Japaneseness” in Thirteenth and Fourteenth Century Japan // The Journal of The International Association of Buddhist Studies. 1984. Vol. 7. No. 2. Р. 143–168.

Ury M.B. Genkō shakusho, Japan’s first comprehensive history of Buddhism: A partial translation, with introduction and notes. Berkeley: University of California, 1971.

Ury M.B. Poems of the Five Mountains: An Introduction to the Literature of the Zen Monasteries. Ann Arbor: University of Michigan, 1992.

Welter A. Mahākāśyapa’s Smile. Silent Transmission and the Kung-an (Kōan) Tradition // Koan: Texts and Contexts in Zen-Buddhism / ed. by S. Heine. Oxford: Oxford University Press, 2000. Р. 75–109.

Зарубежные страны на картах типа Гё:ки

Е.К. Симонова-Гудзенко

В статье рассматривается список изображенныхи перечисленныхзарубежныхстран на картах типа Гё:ки. Ретроспективный взгляд дает возможность увидеть наличие, добавление, отсутствие тех или иных стран, что позволяет проследить процесс формирования представлений о внешнем мире жителей Японских островов XIV–XIX вв. Первичный анализ выявил устойчивость пространственных концепций Японии как божественной страны (синкоку), представлений о мире, состоящем из трех стран (сангоку сэкайкан). Кроме того, выявилось и большое число заимствований из западных изображений мира, с которыми жители островов познакомились во второй половине XVI в.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Картытипа Гё:ки, пространственные представления, синкоку, сангокусэкайкан, Япония, Китай, Тэндзику, Корея.

Благодарю Анну Дулину за помощь в сборе материалов.

«...Одной из универсальных особенностей человеческой культуры, возможно связанной с антропологическим свойствами сознания человека, является то, что картина мира неизбежно получает признаки пространственной характеристики. Сама конструкция миропорядка неизбежно мыслится на основе некоторой пространственной структуры, организующей все другие ее уровни».

Ю.М. Лотман

Япония стремится определить свое место в окружающем мире по меньшей мере с XII–XIII вв. Неудачные монгольские нашествия во многом ускорили эти поиски — страна не могла не искать определения собственного места в окружающем мире. При этом самоидентификация страны была двойственной:

содной стороны, ей было свойственно ощущение расположенности на периферии китайской империи, своей незначительности, малости, размера с «просяное зерно»; с другой стороны, Япония воспринимала себя как особое место,

сдревнейших времен управляемое божественными государями, как страну, одержавшую «победу» над непобедимыми монголами.

Одной из первых сохранившихся японских графических фиксаций представлений о мире, зарубежных странах, является карта Сё:мё:дзи

(1305 г.)1. Строго говоря, это — карта Японии. На ней определено место архипелага как центра мира, окруженного чужими странами. Вероятно, это было стремление продемонстрировать представление о себе как стране богов, известное в Японии с древних времен2, — о том, например, свидетельствует изо- бражениенакартеострововСика-носима иТакэсима , гдепроисходили ожесточенные сражения с монголами в 1274 и 1281 гг.

Наиболее понятной и знакомой, скорее всего, была китайская пространственная концепция и ее графическое выражение — империя в центре, окруженная варварскими странами, вынесенными на поля карты. Кроме того, осознание победы над монголами, пусть — или тем более — с помощью сил природы, позволяло жителям островов освободиться от комплекса страны, «малой как просяное зерно».

Карты этого типа принято называть Гё:ки-дзу, «карты типа Гё:ки» [Unno, 1994, р. 366–371; Dolce, 2007; Симонова-Гудзенко, 2016] по имени буддийского монахаГё:ки-босацу(668–741)3, которомупомимопроповедническойдеятельности традиция приписывает многочисленные культуртрегерские достижения, в том числе и картографирование Японских островов.

Возможно, примерно вто же время или немного ранее формируется необходимость определить собственное положение в буддийском мире. Появляются так называемые карты Готэндзику-дзу (Карты пяти Индий). Изначально это были изображения одного из четырех буддийских континентов Джамбудвипа, японское Нансэнбусю: (Южный материк). Карты этого типа были распространеныв Китае сдревности, известныпо крайнеймере с эпохиТан (618–907), но, возможно, существовали и ранее. На них, как правило, был отмечен паломнический маршрут в страну буддизма китайского монаха Сюань Цзана (VII в.)4. Существовала легенда, что одну из таких карт, которая потом хранилась в храме То:дзи, мог привезти из Китая в Японию Ку:кай (774–835) в 806 г. Возможно, на изображение буддийского континента на японских картах оказала влияние и роскошно декорированная для представления королю корейская карта Инь Пу XII в. Таким образом, исследователи полагают, что карты буддийского континента могли попасть в Японию довольно рано [Muroga, Unno, 1962, р. 50–51]. Самая ранняя сохранившаяся японская карта типа Готэндзику-дзу была сделана буддийским монахом Дзюкай в 1365 г.

Данные два типа карт существовали в японской культурной традиции параллельно, дополняя друг друга и формируя представления об окружающем мире вплоть до XIX в. Хотелось бы подчеркнуть, что в XVI в. к ним добавились

2Впервые понятие синкоку встречается в летописи «Нихон сёки» («Анналы Японии», 720 г.) [Нихон сёки..., 1997, с. 268].

3Гё:киподвизалсявмонастыреЯкусидзивНара; проповедуя, путешествовалпоЯпониивместе с учениками. Ему приписывается создание ряда буддийских храмов, а также объектов куль- турно-хозяйственного значения. Он также считается автором первой карты страны, самая ранняя сохранившаяся копия которой относится к XIV в. Босацу— бодхисаттва: этот высокий буддийский титул был ему пожалован императорским двором посмертно в 751 г.

4О путешествии Сюань Цзана см.: [Сюань Цзан, 2012].