Ovchinnikova_A_-_Legendy_i_mify_Drevnego_Vostoka

поднебесной ее ступеньке, сделавшись владыкой Верхне­ го и Нижнего Египта.

А хеттскому царю оставалось только отомстить за под­

лое убийство сына. Суппилулиумас двинулся войной на

новоявленного фараона и даже сумел одержать ряд по­

бед, но закончился этот поход так же трагически, как и

свадебная поездка Циннанцаса. Египетские военноплен­

ные занесли в хеттское войско чуму, и ее жертвой стал

сам Великий Табарна. Так закончил жизнь Суппилулиу­

мас - Рожденный от чистого источника - царь, снова сделавший страну Хатти мировой державой.

МУРСI.tЛI.tС 11 - DOI.tI+ I.t ЛI.tТЕРАТОР

После недолгого правления Арнувандаса, тоже погиб­

шего от чумы, на хеттский престол взошел другой сын

Суппилулиумаса, Мурсилис 11 - тот, благодаря «Лето­

писи» которого нам стали известны драматические пери­

петии со сватовством Анхесемпамон. Вообще в личности

этого правителя удивительным образом сочетался дар

военного с даром литератора: мало кто из царствующих

особ древности оставил такие талантливые записки, как Мурсилис 11. Чего стоит хотя бы его рассказ о том, как от

сильного испуга во время грозы он сперва потерял, а по­

том вновь обрел дар речиl

«Я направлялся в разрушенный город Кунну. Разразилась

гроза. Бог Грома ужасающе прогремел. Я испугался. Слов, что были в моем рту, стало меньше, и слово с трудом выходило из моего рта. Но я не обратил тогда внимания на это свое состояние. Потом пришли и прошли годы. И так случилось, что это мое состояние стало мне сниться. И во сне

меня коснулась рука бога, и дар речи от меня ушел» 136.

Далее все с той же подкупающей простотой царь по­

вествует о том, как он обращался к оракулам - сперва к

одному, потом к другому- И как те прописали больному

жертвоприносительную терапию и сложные очиститель­

ные обряды. Лечение помогло, хотя, надо думать, обо­ шлось Мурсилису не дешевле, чем благотворительная де­

ятельность его мачехи...

Мачеха Мурсилиса, третья супруга Суппилулиумаса Маль-Никаль iJ7, в девичестве вавилонская царевна, поль­

зовалась таким доверием своего грозного супруга, что хотя

и не была матерью его взрослых сыновей, тем не менее в обход традиций уважительно величалась ТавананноЙ.

Тут надо сделать отступление и объяснить, что же это

за титул. Дело в том, что в древнехеттском царстве на­

следование престола велось по женской линии. Родона­

чальницей первой хеттской династии считалась некая

Тавананна, имя которой сделалось таким же почетным

титулом матери или жены правящего государя, как имя

Табарна - почетным титулом царя. Впоследствии насле­

дование перешло от кудели к мечу, но хеттские женщи­

ны все-таки не стали безгласными безропотными суще­ ствами, какими были, к примеру, ассирийские. В стране

Хатти слабый пол сохранил достаточную независимость и ухитрялся участвовать даже в таких сугубо мужских

делах, как охота и скачки. А чего стоил параграф 26 (а) хеттских законов, начинавшийся словами, от которых любого ассирийского законотворца хватил бы удар: (.Если женщина прогоняет (от себя) мужчину... »! (.Прогоняет от себя мужчину» - нет, каково?! Если дело так дальше пой­ дет, до чего же мы тогда докатимся, а?! Эдак, чего добро­ го, женщины начнут выходить замуж за рабов, сохраняя при этом личную свободу! Или станут совместно с мужем решать вопрос о браке своих дочерей! Или даже (сохрани

нас от этого боги) получат право наследовать имущество

покЬйного супруга!"" '"'1( . 11" • rJC' '.0:1 );]!

Трудно поверить, но хеттские женщины обладали все­ ми вышеперечисленными правами, и Тавананна Маль­ Никаль широко воспользовалась последним из них. По­

сле смерти Суппилулиумаса она раздала в память о муже все его богатства заупокойному храму и просто гражда-

нам Хаттусы. Но в ту пору Мурсилис II вел дорогостоя­

щие войны с касками и с союзом Хайаса-Ацци, поэтому

столь щедрая благотворительность Тавананны отнюдь не пришлась ему по вкусу... и все-таки недостаток средств

не помешал Великому Табарне разбить сильное царство

Арцаву и сделать тамошними правителями членов верной хеттам семьи, потом превратить в своих вассалов Миру,

Хаппалу и Страну реки Сеха, разгромить Милаванду, вос­

ставшую еще при Суппилулиумасе, и заключить выгод­ ный договор с Амурру.

Но наряду с торжеством побед этот хеттский царь зна­ вал в жизни и немало горестей. В то время как он сражал­ ся с многочисленными врагами, обстановка в его дворце тоже напоминала фронтовую: жена Мурсилиса терпеть

не могла чужеземку-тавананну, и та отвечала невестке

полной взаимностью. Обе женщины всеми силами ста­

рались сжить друг друга со света, не гнушаясь при этом

даже чародейством и колдовством. В конце концов закли­ нания вавилонянки оказались сильнее: жена Мурсилиса испустила дух. Во всяком случае в ее смерти заподозрили именно Маль-Никаль, и царь созвал во дворце суд, чтобы решить судьбу тавананны...

Но тут лента исторического фильма обрывается на са­

мом интересном месте: вынесенный судом вердикт нам

доподлинно не известен. Есть предположение, что мачеху Мурсилиса отправили в ссылку, и как кара за это в страну

снова пришла чума - самый беспощадный бич хеттского

государства.

Молитвы Мурсилиса о прекращении страшного бед­

ствия - это не только вершина творчества царя-литера­

тора, но и бесподобный психологический документ, запе­

чатлевший отношения хеттов с богами. У многих других наРОДОВ]j[одобную «мОI1lИ'I:ВУ» сочли бы кощунством, но

у царя и в мыслях не было оскорблять богов, даже когда он бросал им горькие упреки в неразумной жестокости. Просто хетты по-другому относились к своим божествам, чем, скажем, вавилоняне. Хотя Мурсилис по обычаю и именовал себя «рабом» богов, его обращение к бессмерт-

НЫМ было скорее обращением одного свободного человека

к другому, попытка уговорить оппонента как следует все

обсудить и прийти к разумному соглашению.

«О вы, все боги, все богини... Вы, все боги минувшего, вы, все богини! Вы, боги, которых по этому случаю я созвал на совет, чтобы вы были свидетелями, вы, горы, реки,

источники, сторожевые башни! 138

...Я признал перед вами грех отца своего: мой отец убил

того Тудхалияса Младшего l39•

И отец мой совершил жертвоприношение, когда он убил его, но город Хаттуса не совершил тогда жертвоприношение. Страна же раньше не совершила этого жертвоприношения, и

никто не совершил этого для страны.

А теперь страна Хатти очень отягощена чумою, и страна Хатти умирает.

.. .Вы, боги, мои господа, жаждете отомстить за кровь Тудхалияса... И эта кровь страну Хатти привела к гибели. Уже прежде страна Хатти возместила эту кровь. А теперь я, царь Мурсилис, сам возмещу своим имуществом то, что возмещают, когда нарушена клятва. И пусть у вас, богов, господ моих, смягчится душа. Смилостивьтесь надо мною, вы, боги, мои господа! И пусть вы меня увидите! А когда я вам буду молиться, услышьте меня. Потому что я не совершил никакого зла. А из людей, живших в те дни,

кто совершил зло, тех никого уже нет в живых, все они

давно умерли... И если чума не уменьшится и люди будут

умирать по-прежнему, то и те немногие жрецы, приносящие

в жертву хлеб и совершающие жертвенные возлияния, что еще остаются в живых, - тогда и они умрут, и некому будет приносить вам в жертву хлеб и возлияния.

И вы, боги, господа мои, ради этого жертвенного

хлеба и жертвенных возлияний, ,lIoropbIe я ,ВIiI.])4 ,u.рИНqI,l1у" смилостивьтесь надо мною. И пусть вы меня увидите! Изгоните чуму из страны Хатти!»

Так обращался к богам Мурсилис, пытаясь воззвать к

человеческой логике небесных вершителей судеб. Но боги

не вняли доводам царя, и тогда тот в смятении начал ис­

кать причины бедствия в другом: а может быть, мор на­

чался из-за того, что его отец разорвал мирный договор с

Египтом, нарушив тем самым клятву именем Бога Грозы? И опять Мурсилис попробовал воззвать к разуму бо­

гов - если отец его согрешил, зачем же обрушивать кару

на невиновных? Полный страха за свою жизнь, полный

тревоги за судьбу страны, царь тем не менее ОСl'yfеливался читать бессмертным нравоучения, приводя в пример по­

ведение людей: посмотрите, разве будет добрый господин

так поступать с повинившимся рабом, как вы, боги, по­

ступаете с моим народом!

Пожалуй, мало найдется столь человечных и столь пронзительных произведений, как молитвы Мурсилиса,

вознесенные к небу из гибнущей от чумы Хаттусы в XIV

веке до Н.З.

Бог Грозы города Хатти, господин мой, и вы, боги, господа мои, так все и совершается: кругом грешат. Вот и отец мой согрешил. Он нарушил слово, данное Богу Грозы...

А я ни в чем не согрешил. Но так все совершается: грех отца переходит на сына. И на меня перешел грех отца моего.

... Услышь меня, Бог Грозы города Хатти, господин мой, и оставь меня в живых! Я так тебе скажу об этом: птица возвращается в клетку, и клетка спасает ей жизнь. Или если рабу почему-либо становится тяжело, он к хозяину своему обращается с мольбой. И хозяин его услышит и будет к нему милостив: то, что было ему тяжело, хозяин делает легким. Или же если раб совершит какой-либо проступок, но

проступок этот перед хозяином своим признает, то тогда что

с ним хозяин хочет сделать, то пусть и сделает. Но после того,

как он перед хозяином проступок свой признает, хозяин его

-L;' ;еNtя~Мтd:Я:\'Й х'озяnW'эlfо'Го'рабай'е наkа:жет.'я же fiризнал

грех отца моего: .Это истинно так. Я это сделал». Если же нужно возместить, то возмещение давно уже было сделано: эта чума и была многократным возмездием...

Услышь меня, я тебе молюсь, Бог Грозы города Хатти, господин мой. Оставь меня в живых!.. И пусть боги, мои

Если Египет и Ассирия были строго централизованны­

ми державами, полностью подминавшими под себя по­

коренные страны, то империя хеттов напоминала скорее

союз феодальных государств, связанных системой вас­

салитета 140.

Мелкие царьки приносили Великому Табарне присягу

на верность, прося «принять их на службу,), которая за­ ключалась в уплате дани и в участии в войнах сюзерена. В мирное же время власть хеттского владыки в вассаль­

ных странах была не очень-то велика... Вот почему цар­ ства Сирии и Палестины решительно предпочитали хетт­

ское господство египетскому или ассирийскому, и вот

почему некоторые теперь называют хеттскую страну «фе­

деративным государством,).

Подобная система имела свои преимущества, но име­ ла и недочеты: разве подданные того же Рамсеса II или,

скажем, Ададнерари 1 посмели бы так капризничать и за­

дирать нос, как это делали вассалы царя Муваталлиса? Египтяне с издевкой писали о том, что Муваталлис раздал все богатства своей страны правителям Арцавы, Лукки, Киццуватны, Араванны, Каркемиша, Алеппо, Угарита, лишь бы подвигнуть тех выступить против фараона. Да будь на месте хеттского царя владыка Египта - да живет он, здравствует и благоденствует! - все эти царьки прим­ чались бы по первому его зову, дочиста опустошив свои сокровищницы, чтобы принести живому богу богатые дары!

Нечто подобное и происходило, пока Рамсес II во главе

огромного войска продвигался к Кадешу, чтобы раз и на­

всегда покончить с этим гнездом смут и мятежа. Его про­

движение было похоже не на военный поход, а скорее на триумфальное шествие: все сирийские царьки спешили

облобызать землю у ног фараона, а местные осведомите­

ли хором уверяли, что враг обратился в бегство при одном

появлении солнцеподобного владыки. Рамсес, никогда не

страдавший недостатком самомнения, поверил радужным сообщениям и решил, что Кадеш свалится ему в руки, как спелый плод, стоит только подойти ближе...

«А мерзопакостный, повергнутый правитель хеттов со многими чужеземными странами, что были вместе с ним, стоял сокрытый и готовый (к битве) на северо-западе от

Кадеша» 141, _

с возмущением сообщает «Эпос Пентаура».

Мы уже знаем, что Муваталлис, ловко подбросив

египтянам дезинформацию, неожиданно обрушил свои

колесницы на беспечно шагающий по дороге отряд Ра. Дальнейшее сражение было в основном битвой хеттских и египетских колесниц: в обоих войсках именно конни­

ца составляла главную ударную силу, хотя организована

была совершенно по-разному. На египетских колесницах

стояли двое: возничий и лучник, на хеттских же - трое: возничий, копейщик и щитоносец; к тому же хеттские ко­

лесницы по сравнению с египетскими имели невероятно

малый вес (не более 10 кг) и центр тяжести не сзади, а в

середине кузова. Поэтому они развивали огромную ско­ рость и становились страшной атакующей силой - но в

то же время легко опрокидывались, а на ограниченном

пространстве теряли свою маневренность142.

Нетрудно представить, что началось, когда 2500 хетт­

ских колесниц, по пятам преследуя остатки разгромлен­

ного отряда Ра, ворвались в лагерь фараона! Рамсес в это

время, восседая на золотой скамье, как раз бранил своих

вельмож за плохую организацию разведки... И тут, как

живое олицетворение справедливости царственной кри­

тики, колесницы «мерзопакостного, повергнутого пра­

вителя хеттов» влетели в царскую ставку, заполонив все

вокруг.

Вместе со всеми египетскими воинами фараон сначала

Посмотрел его величество окрест себя, и он заметил, что

окружили его 2500 колесниц на его дороге отхода вместе с бойцами всеми мерзопакостного хеттского царя и многих чужеземных стран, что были вместе с ними...

Да уж, 2500 вражеских колесниц трудно было не заме­ тить! Что случилось дальше, мы тоже знаем - попавшему

в окружение фараону ничего другого не осталось, как про­ рываться с боем сквозь неприятельскую конницу... И, как

утверждает «Эпос Пентаура» , все 2500 колесниц поверглись

перед конями вдохновленного Амоном Рамсеса, после чего он собственноручно перебил всех вражеских колесничих.

«Они падали один на другого, а я убивал их окрест себя. Никто не вернулся, и все из них пали, не поднявшись».

На самом деле, надо полагать, сбившиеся в кучу две с половиной тысячи хеттских колесниц образовали не­ что вроде человеческо-конной Ходынки, и преимущество

оказалось на стороне немногочисленных телохранителей

фараона, спаянных железной дисциплиной. Это и помог­

ло египетским воинам выстоять перед лихо, но беспоря­

дочно атакующим врагом...

и пока лагерь фараона напоминал мир в состоянии пер­

возданного хаоса: в одном месте громоздились груды стол­

кнувшихся друг С другом колесниц, в другом победители

тащили на память ценные сувениры вроде золотого трона,

в третьем распоясавшиеся анатолийцы дергали за хвост

знаменитого боевого льва Рамсеса по имени Убийца Про­

тивников, - на помощь подоспело элитное египетское под­

разделение «молодцев», и ситуация резко переменилась.

Рискуя повториться, не удержусь все же от искушения поведать о случившемся словами «Эпоса Пентаура».

Сначала вступает со своей арией Рамсес:

«Я был как Монт, я стрелял направо и бился налево. Я заставил их спуститься в воду, как спускаются крокодилы!»

А потом подхватывает торжественный хор:

it.A мерзопакостный, повергнутый правитель хеттов стоял в середине своего пешего войска и своего колесничного

войска, смотря на сражение его величества в единственном

числе, предоставленного себе самому ... Он (правитель хеттов) стоял отвернувшись, смущенный от страха! ,)

Да, какая это все-таки великая сила - художественное

слово! Пусть египетским фараонам неведомы ни скром­

ность, ни элементарное чувство меры, зато рассказы о их

приключениях столь же захватывающи, как рассказы о

приключениях барона Мюнхгаузена.

Итак, после прибытия «молодцев» Муваталлис решил,

что для победы над «его величеством в единственном чис­

ле» 2500 колесниц маловато, и бросил в битву еще одну

тысячу... Однако момент был уже упущен, и конное под­

крепление только увеличило сумятицу на поле боя. Да и

что значила жалкая тысяча колесниц для божественного

фараона, только что единолично расправившегося с дву­

мя с половиной тысячами!

«Дал Я им попробовать руку мою в мгновение ока. Я учинил резню среди них; один из них кричал другому: "Это не человек тот, кто среди нас! Это Сет, великий силою!.. Не

могут люди делать того, что делает он: один-одинешенек

побеждает сотни тысяч, причем нет пешего войска с ним и нет колесничного войска. Идем скорее, бежим пред ним, и мы сыщем для себя жизнь и будем вдыхать воздух!",)

Не правда ли, полет Мюнхгаузена верхом на ядре про­

сто ничто перед подвигами Рамсеса П? Если верить сло­

вам египетского Распэ, удравшие от греха подальше во­

ины фараона только с наступлением темноты по одному,

тишком пробрались в лагерь - и пораженно всплеснули руками при виде бесчисленных трупов врагов, искрошен­ ных их владыкой.

«Они нашли, что все чужестранцы, в (ряды) которых я

проник, лежат повергнутые в своей крови, как все лучшие

бойцы страны хеттов, так и дети и братья их державца. Я заставил побелеть (от белых одежд врага) пщrе у Кадеша, и

не знали (куда) ступить из-за их множества.