Ovchinnikova_A_-_Legendy_i_mify_Drevnego_Vostoka

золота и мрака, Утнапишти начал рассказ о далеких днях,

почти позабытых по ту сторону края света...

... 0 том, как свирепый Эллиль однажды задумал уни­

чтожить весь род людской; о том, как он взял слово с других богов не говорить людям о надвигающейся ката­

строфе; о том, как Эйя обошел запрет, предупредив о гря­ дущем потопе тростниковую ограду дома Утнапишти; и о том, как, по совету мудрого бога, жители Шуруппака

принялись строить огромное судно ...

- Ох, и задал же нам тогда Эйя работенку! Но еще трудней, чем построить корабль размером сто двадцать

локтей на сто двадцать, оказалось отловить и погрузить на его борт диких зверей со всей округи... Слышал бы ты, какой шум царил внутри нашего судна - блеянье, и вой,

и топот, и рев, и мычанье! А какой, о боги, там стоял за­ пах! С трудом разогнав травоядных и плотоядных по раз­ ным концам ковчега, я велел корабельщику накрепко за­

крыть и засмолить двери ...

Солнечный меч из золотого сделался красным, словно отведал вражеской крови, пока Утнапишти предавался воспоминаниям о пережитом потопе. И хотя с того дня

миновало уже много веков, голос отшельника дрожал и

срывался, когда он описывал то, что видел:

-Час наступил предрешенный:

Вечером мрака властитель пролил нечистые воды; На образ дня посмотрел я И я испугался этой погоды,

В судно вошел и двери захлопнул...

Едва рассвет засветился, Из глуби небес поднялась черная туча, Адад рычал в ней,

Набу и Царь вперед выступали; Вестники, шли они через гору и поле; Нергал опрокинул мачту.

Он идет, Ниниб, он бой ведет за собою;

Факелы принесли Ануннаки, Их огнями они освещают землю.

Грохот Адада наполнил небо, Все, что было блестящим, превращается в сумрак.

Брат не видит более брата, Люди в небе друг друга узнать не могут, Боги боятся потопа,

Они убегают, они поднимаются на небо Ану. Там садятся, как псы, ложатся на стены.

Кличет Иштар, как поденщица, громко,

Голосом дивным царица богов возглашает:

«Пусть тот день рассыплется пылью, День, когда я злое сказала перед богами, Потому что сказала я злое перед богами, Чтобы людей погубить и потоп накликать. Для того ли взлелеяла я народ мой,

Чтобы, как выводок рыб, они наполнили море?»

... Шесть дней, шесть ночей бродят ветер и воды,

ураган владеет землею.

При начале седьмого дня ураган спадает. Он, который сражался, подобно войску;

Море утишилось, ветер улегся, потоп прекратился.

Яна море взглянул: голос не слышен, Все человечество стало грязью, Выше кровель легло болотоl

Яокно открыл, день осветил мне щеку,

Ябезумствовал, я сидел и плакал,

По щеке моей струились слезы.

Я взглянул на мир, на пространство моря, В двенадцати днях пути виднелся остров, К горе Низир приближается судно.

Гильгамеш, затаив дыхание, внимал рассказу о том, как Утнапишти выпустил из ковчега сперва голубя, потом

ласточку и, наконец, ворона... :Когда ворон не вернулся на

судно, уцелевшие люди поняли, что наводнение пошло на

убыль и что из-под воды опять показалась суша.

- И подумать только, что мое благочестие едва не принесло всем нам гибелы Едва мы ступили на землю, я решил принести жертву богам, жертвенный дым под-

нялся высоко К небу, и первым его учуял Эллиль. Уви­

дев, что не весь человеческий род уничтожен, он так разъярился, что хотел тут же довести дело истребления

до конца... Но, по счастью, на нашу защиту встали все остальные боги и в первую очередь - ЭЙя. я думаю,­

Утнапишти понизил голос, - что, слегка поостыв, Эл­

лиль понял: без человечества ему не видать и жертв,

поэтому милостиво дозволил всем спасшимся жителям

Шуруппака вновь расселиться по этой земле. А меня с женой верховный бог удостоил наивысшей награды: бла­

гословил и возгласил:

Прежде Утнапишти 124 был смертным,

Ныне и он, и жена нам, бессмертным, подобны: Пусть он живет, Утнапишти, в устье реки далеко!

Вот с тех пор мы здесь и живем, уже много веков под­

ряд, - закончил свой невероятный рассказ Утнапиш­

ти. - Но тебя, Гильгамеш, кто введет в собранье богов?

Кто испросит для тебя вечной жизни?

- Уже солнце село, а ты все болтаешь! - взойдя на утес, упрекнула жена Утнапишти. - Дай наконец наше­

му гостю отдохнуть и выспаться после дальней дороги...

- Да ведь он мечтает о вечной жизни, - усмехнулся

отшельник. - А сон и смерть так похожи друг на друга, что тот, кто хочет победить смерть, должен сначала побе­

дить сон. Ну-ка, герой, не поспи шесть дней и семь ночей кряду - сможешь?

-Да хоть BoceMbl- твердо заявил Гильгамеш.

Сев поудобнее, он поднял глаза на ночное небо... И поч­

ти сразу звезды начали расплываться, сливаться друг с

другом, а потом в яркой голубизне ослепительно вспых­

нуло солнце.

-Кажется, я задремал, - приподнявшись на локте,

смущенно обратился Гильгамеш к Утнапишти. - Но все­

го на один миг, это не считается, правда?

- На один миг? Как бы не так! - хмыкнул отшель­ ник. - Сосчитай-ка хлеба, что лежат рядом с тобойl Пока

ты спал, жена каждый день клала возле тебя по хлебу; шесть из них уже зачерствели, и только седьмой остался

свежим, видишь? Да, ты проспал семь дней кряду, а те­

перь тебе пора возвращаться. Тот, кто не сумел побороть сон, не годится для вечной жизни. Счастливо тебе до­ браться домой, царь Урука!

- Счастье покинуло мой дом с тех пор, как погиб Эн­ киду, - глухо откликнулся Гильгамеш. - А теперь у меня больше нет и надежды.

Опустив голову, он побрел к океану, где Уршанаби го­ товил судно к отплытию. Герой уже прыгнул в лодку, уже поднял шест, как вдруг жена Утнапишти укоризненно об­

ратилась к мужу:

-Нет, не годится отпускать гостя с пустыми руками! Неужели он понапрасну проделал такой длинный путь?

Неужели ты ничем его не одаришь?

-Пожалуй, ты права... - задумчиво почесал за ухом Утнапишти. - Хорошо, Гильгамеш, вот тебе мой пода­

рок: на дне океана растет трава с острыми, как когти пан­

теры, шипами. Если ты отведаешь ее, ты навсегда избе­

жишь старости и смерти!

Едва услышав эти слова, Гильгамеш привязал к ногам тяжелые камни и нырнул на дно океана. Шипы волшеб­

ного цветка до крови изорвали его пальцы, но герой стер­

пел боль и не хлебнул смертоносной воды. Вынырнув, он

с торжествующим воплем взмахнул чудесной травой, за­ жатой в окровавленной руке.

- Я добыл бессмертие - посмотрите! ЭЙ, Уршанаби, скорее в путь! Я доставлю траву в мой город, разделю меж­ ду всеми людьми, а потом отведаю сам - и тогда обрету

вечную жизнь, и прощу Утнапишти его глупую шутку с

семью хлебами!

Переплыв океан, пройдя сквозь утесы Машу, Уршана­ би и Гильгамеш много дней шагали через горы, пустыни и

степи, и наконец увидели впереди стены Урука.

Лишь полдня пути отделяли Гильгамеша от родного дома, и при виде водоема с чистой водой царь решил смыть

374ЛНЕI-Ю.Ы IA МIAФЫ .QРЕВНЕЮ ВОСТОКА

ссебя дорожную грязь, чтобы в достойном виде предстать

перед подданными и перед матерью.

Он оставил волшебную траву на берегу, погрузился в прохладную воду... Но тут из норы выползла змея и со­ жрала траву - всю, до последнего стебелька. С тех пор змея получила способность молодеть, раз за разом сбрасы­

вая старую кожу.

Когда Гильгамеш увидел, что произошло, он едва не

лишился рассудка.

- Неужели я прошел столько дорог, перенес столько мук и лишений ради того, чтобы одарить вечной жизнью не себя, не свой народ, не Энкиду, а ползучую скользкую гадину?! Будь проклят весь змеиный род ныне и до скон­ чания веков!

Гильгамеш бушевал и проклинал змеиное племя до тех пор, пока совсем не выбился из сил; тогда он опустился на

землю и заплакал.

- Видно, правы были Сидури и Утнапишти - смерт­

ному не надо стремиться к вечной жизни. Ты помнишь знак, Уршанаби, который мы видели на берегу Евфрата? Он означает: «Вот место, чтобы причалить лодку!» Я ду­

маю, это - знамение для меня, весть о том, что пора мне

смириться, навсегда поставить лодку у родного причала.

Лодочник с Гильгамешем отправились дальше, а когда подошли к городским воротам, Уршанаби загляделся на

высокие стены Урука.

- Эту кладку заложили семь мудрецов давным­ давно, еще до потопа, - негромко проговорил Гильга­ меш. - Давно мертвы и забыты те, кто жили в допотоп­

ные времена, но имена семи мудрецов до сих пор поми­

нают в Уруке рядом с именами бессмертных. Наверное, только такого бессмертия и может добиться человек... И

я его тоже добьюсь: соберу по всей стране камни и эти

стены докончу!

ХЕТТЫ

и умерла Сарра в Кириф-Арбе, что ныне Хеврон, в земле Ханаанской. И пришел Авраам рыдать по Сарре и оплакивать ее. И отошел Авраам от умершей своей и говорил сынам Хетовым, и сказал: я у вас пришелец и поселенец; дайте мне в собственность место гроба между вами, чтобы мне умершую мою схоронить от глаз моих. Сыны Хета отвечали Аврааму и сказали ему: послушай нас, господин наш, ты князь божий среди нас, в лучшем из наших погребальных мест похорони

умершую твою.

Библия, Первая книга Моисеева, Бытие, гл. 23.

их открытиЕ

в 1880 году профессор богословия Арчибальд Генри Сэйс переполошил своей лекцией все лондонское Библей­

ское общество, заявив, что наряду с вавилонянами, асси­ рийцами и египтянами во II тысячелетии до н.э. суще­ ствовал еще один великий древний народ - хетты!

Не то чтобы о хеттах никто ничего раньше не знал; об этом народе несколько раз вскользь упоминается в Би-

блии, в том числе в рассказе о похоронах Авраамом жены его Сарры. Но к концу XIX века к священной книге уже

было принято относиться с изрядной долей скепсиса - во

всяком случае, как к источнику реальных исторических

сведений. Поэтому преподобного Сэйса вскоре наградили ироническим прозвищем «изобретатель хеттов».

То, что в 1884 году ирландский миссионер "Уильям Райт

выпустил книгу «Империя хеттов», ничуть не уменьши­

ло критического отношения к хеттам в научном мире.

«Должно быть, два священника чересчур начитались Би­

блии, - раздавались насмешливые голоса, - а может, им

слишком напекло голову во время путешествий по языче­ ским землям? »

Доводы Райта и Сэйса и впрямь вытекали из их зна­ комства с кое-какими древностями сирийской земли.

В 1872 году преподобный Райт принял приглашение британского консула Кирби Грина осмотреть некую ди­ ковинку в провинциальном турецком городке Хаме. Экс­ курсия обещала быть опасной, так как нравы местных

жителей вполне соответствовали названию их городка.

К тому же покрытый странными письменами камень, по глубокому убеждению турок, излечивал от ревматизма, поэтому горожане крайне враждебно относились к любым

попыткам чужеземцев покуситься на их святыню.

И все же Райту удалось осмотреть не только чудодей­

ственный камень, лежащий у дороги, но и три других, вделанных в стену здания. Все четыре камня оказались

покрытыми неизвестными письменами!

Решение «неверных» увезти священные реликвии едва не вызвало бунт обитателей Хамы. Прошедший но­

чью метеоритный дождь еще больше подогрел страсти: видите, правоверные - сам Аллах возражает против

нечестивого посягательства франков на мусульманские

святыни! Только благодаря вмешательству просвящен­

ного Субхи-паши история закончилась благополучно.

Находчивый паша ухитрился истолковать небесное зна­

мение в благоприятную для исследователей сторону - и

гипсовые копии загадочных надписей отправились в

Британский музей, оригиналы же заняли место в музее Стамбула.

Вскоре обнаружился еще один похожий камень, вде­

ланный в стену алеппской мечети. В отличие от своего

собрата в Хаме этот предмет излечивал глазные болезни, что отнюдь не способствовало его сохранению: оттого, что

страждущие постоянно терлись лицами о поверхность

камня в надежде на излечение, надпись на нем сильно по­

страдала, но все еще была видна...

Но кому принадлежали эти письмена? Сэйс уверял,

что хеттам - тому народу, который в Библии называет­

ся хеттеями и из которого вышла, между прочим, мать

великого Соломона, сына Давида (мир с ними обоими!). В 1876 году Сэйс установил, что надпись на хаматском

камне следует читать способом «бустрофедон» - то есть

так, как ходят по пашне быки: первый ряд - слева напра­ во, следующий - справа налево и так далее. Но только

спустя семь лет «изобретателю хеттов» удалось правиль­

но прочесть первые шесть знаков неведомого языка.

Шли годы, археология и история накапливали все но­ вые факты, подтверждавшие правоту Сэйса и Райта. Два

священника, конечно, не были свободны от ошибок и за­ блуждений, но главная их ошибка состояла в том, что они

явно недооценили значение открытого ими народа!

Медленно, очень медленно из тумана веков выплыва­ ли контуры державы, властвовавшей когда-то почти над

всей Малой Азией.

Прошлое неохотно расставалось со своими тайнами, и работа исследователей, пытавшихся заглянуть в лицо за­ гадочным хеттам, порой сопровождалась такими драма­

тическими обстоятельствами, что они могли бы составить

канву для дюжины авантюрно-археологических фильмов

вроде «Индианы Джонса».

Чего стоили хотя бы раскопки немецкого археолога Кар­ ла Хуманна в 3инджирли! Взбеленившаяся погода, болезни, нечеловеческий труд, бюрократизм и враждебность местно­ го населения словно объединились для того, чтобы привести

был извлечен договор о «вечном мире», заключенный три

тысячи лет назад между Рамсесом II и хеттским царем! Призывая в свидетели тысячу хеттских и египетских бо­

гов, в вечной дружбе клялись два могущественных влады­ ки: последний великий египетский фараон и (опять-таки

никому доселе не известный) царь Хаттусилис.

Теперь все зависело от лингвистов и филологов: несмо­

тря на первые успехи Сэйса, хеттский язык все еще оста­ вался тайной за семью печатями.

Эти печати были взломаны в те годы, когда весь мир

раскололся на два враждующих лагеря и когда военное

безумие, казалось, не оставляло места для занятий акаде­

мическими науками. Но именно во время Первой миро­ вой войны чешский ученый Бедржих Грозный вплотную подступил К раскрытию тайн хеттского языка. Сидя на

армейском складе, профессор-интендант ухитрялся со­ вмещать выдачу солдатам ботинок и подштанников с ис­

следованием клинописных текстов. К счастью для науки, его непосредственный начальник обер-лейтенант Камер­ грубер благодушно отнесся к забавному увлечению близо­

рукого «интеллигента» - И одновременно с завершением

военных действий была завершена монография «Язык

хеттов», ставшая воистину революционным прорывом в

юной науке хеттологии. Оказывается, язык хеттов ока­ зался индоевропейским!

Предварительное сообщение Грозного к его книге на­ зывалось «Решение хеттской проблемы», хотя, конечно, до окончательного решения этой проблемы было еще да­

леко. Далеко до нее и поныне.

Вслед за Грозным твердыню давно забытого хеттского

языка штурмовали исследователи самых разных нацио­

нальностей. Швейцарец Эмиль Форрер, итальянец Пьеро Мериджи, американец Игнаций Д. Гельб (последний по рождению - украинец) и немец Хельмут Теодор Боссерт

добились того, что «иероглифический» хеттский стал до­

ступен для чтения так же, как и «клинописный». И все­

таки язык и история хеттов до сих пор полны тайн, и до