Глава 4.

О шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

249

И это, по нашему мнению, тоже отражает активность в развитии второго уровня индивидуального сознания.

Вербальное обозначение помогает фиксировать впечатление, и ребенок теперь получает возможность воспроизводить его в памя­ти с помощью слова. Понятно, что это играет огромную роль в фор­мировании устойчивой индивидуальной картины мира. Известно, что именно с ранним возрастом связаны наши первые сознатель­ные воспоминания, их особая конкретная яркость, аффективная окрашенность, организация на основе чувственш ix ассоциаций.

При сохранении общего уклада и тесной эмоциональной об­щности со взрослым ребенок начинает выделять и фиксировать, с одной стороны, стереотип собственной аффективной избиратель­ности, собственных привычек и ритуалов, с другой — жизненные стереотипы близких; одним из средств их дифференциации так­же является конкретное предметное упорядочивание. Определе­ние принадлежности вещи становится для ребенка аффективно значимо. И раньше вещь, связанная с близким, приобретала для него особое качество, становилась объектом интереса. Теперь ма­лыш внимателен к самому порядку принадлежности и в какой-то момент может начать пунктуально требовать, чтобы вещи исполь­зовались только их «хозяевами» или, наоборот, воспринимать его нарушение как сверхуморительную шутку.

Ребенок и сам начинает проявлять себя как собственник. При этом «я» в его речи может еще активно не использоваться, но по­метка «мое» уже сейчас становится для него аффективно значимой. Выделяются личные вещи: одеяло, подушечка, тарелка, ложка, чаш­ка, игрушки, горшок. Часто в это время он вынужден выслушивать от родных шутливые упреки в жадности. При этом малыш искрен­не расстраивается, признает, что «нехорошо», но часто все равно не может отдать свою вещь, поскольку пока слишком «привязан» к ней как к неотъемлемому атрибуту своего жизненного стереотипа, раз­рушение которого он воспринимает трагически, поскольку пере­живание своего «я» в это время обеспечивается именно индивиду­альным аффективным стереотипом.

На пике переживания собственности, как уже отмечалось, мо­жет начаться период собирательства, накопительства, когда кол­лекции мелких предметов (чем их больше, тем лучше) складыва-

250

Глава 4 о шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

ются в коробочку, которая становится заветной ценностью, и ре­бенок ревностно следит за ее сохранностью.

Также малыш обращает внимание и на характерные для окру­жающих действия, выражения, шутки, ждет их повторения и про­воцирует на него близких. У него складывается разная манера от­ношений (с одним более фамильярен и требователен, с другим ува­жительнее, с третьим нежнее и т.д.), Утверждаются разные занятия с мамой, бабушкой или дедом, и он начинает следить за соблюде­нием сложившихся привычек.

Он начинает с особым вниманием относиться и к своим соб­ственным проявлениям. Конечно, он и раньше сосредоточивался на них, поскольку они находились в центре внимания его близ­ких, но теперь он сам фиксирует устойчивые признаки самого себя⁴³ и своих достижений. Важными становятся проявления себя в мире, их повторяемость и регулярность. Малыш гордо демонст­рирует, как он забирается на ступеньку, показывает содержимое горшка и пустую тарелку, начинает делать куличики и чиркать ка­рандашом. В большинстве случаев «картина» пока не претендует на название, но ребенок с удовольствием отмечает остающийся след. В это время он нуждается не только в общей эмоциональной поддержке мамы, но и в ее внимании к конкретному результату того, что он делает.

Характерно, что теперь взрослый дифференцированно оцени­вает его действия. Если раньше близкие радовались практически любой активности малыша, то теперь все более четко различают хо­рошее и плохое. Кроме того, «нельзя» относится теперь не только к внешней опасности, но и к неприемлемому для близких поведе­нию ребенка. Как правило, в норме это означает для них не то, что малыш сам плох, а, то, что хороший ребенок не должен делать пло­хо. И на втором году жизни отрицательная оценка начинает стано­виться устойчивым ориентиром для ребенка. Таким образом, пред­ставления малыша о себе и своих поступках развиваются и упоря­дочиваются под контролем эмоциональной оценки близкого.

^{4 3} Показано, что конец второго — начало третьего года жизни — это возрастной период формирования половой идентификации, чувства соб­ственности, самой общей самооценки (Авдеева, Хаймовская, 2003).

Гл а в а 4.

О шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

251

Как уже упоминалось, значимыми для ребенка становятся не только интенсивность, качество, но и регулярность, повторяемость своих действий. Ему важна стабильность в использовании навы­ков самообслуживания: бережно соблюдаются сложившиеся ри­туалы в организации важнейших моментов обыденной жизни. Он сам следит за порядком: укладывание спать должно непременно включать и предложения попить, и привычный разговор, и выса­живание на горшок, вне зависимости от того, насколько это ему действительно нужно; во время прогулки ребенок стремится ох­ватить все привычные удовольствия — покачаться на качелях, съе­хать с горки, посидеть в песочнице, и т.д.

Известно, что именно в этот период жизни закладываются ос­новы самоощущения, представления о постоянстве своего «я»; формируется схема собственного тела, ребенок начинает узнавать и показывать себя и близких не только в зеркале, но и на фотогра­фии. Индивидуальный аффективный стереотип проявляется и в том, что малыш становится очень выразителен в контактах: лю­бовь и нежность демонстрируются объятиями и поцелуями, близ­ким даются ласковые имена. В норме в это же время он начинает активно использовать в речи личные местоимения.

Ребенок проявляет интерес к другим детям, и, кажется, ощу­щает свою общность с ними. По крайней мере, при случайной встрече они начинают смущенно переглядываться и улыбаться друг другу как члены одного тайного сообщества. Однако, несмотря на общее стремление к сверстникам, и даже при проявлении отдель­ных симпатий, устойчивых избирательных контактов пока не фор­мируется. Радость доставляет общее движение, крик, физический контакт, то есть непосредственное аффективное заражение. Удо­вольствие от возни с песком, с водой, с игрушечной машинкой усиливается, если рядом играет другой ребенок.

Таким образом, в этот межкризисный период у ребенка про­исходит интенсивное накопление индивидуального жизненного опыта. Дифференцируется физическое самоощущение, упорядо­чивается собственная картина окружающего, насыщенного ощу­щениями качества и этологического смысла, рождается пережи­вание предметности, константности мира, особое аффективное восприятие времени и пространства. Отношения ребенка с пред-

252

Гл а в а 4 ^ ^шагах становления системы аффективной организации сознания и поведения в онтогенезе

метным миром становятся менее опосредованными аффективны­ми установками взрослого. Развитие индивидуального жизненного стереотипа создает основу для бурного развития восприятия и речи, для формирования бытовых навыков.

Выделение индивидуального аффективного стереотипа жиз­ни позволяет сформировать устойчивое самоощущение — пере­живание «я», характерное для второго уровня сознания. Это про­является в развитии представлений о схеме своего тела, фиксации своего изображения, в возникновении чувства собственности, ус­тойчивых привычек в быту и во взаимодействии с близкими. Пер­вые личные воспоминания, аффективно насыщенные и связан­ные с конкретными сенсорными ощущениями, с устойчивым рит­мом уклада, позволяют создать фундамент аффективной стабильности личности. В это время начинается связывание и на­копление впрок ярких чувственных впечатлений, индивидуальных привычек, ритуалов, позволяющих в будущем поддерживать нашу жизненную активность.

Вместе с тем, в течение этого благополучного периода в ре­зультате развития индивидуальных форм адаптации к стабильным условиям жизни ребенок снова может стать более брезгливым и пугливым, что объясняется повышением впечатлительности в си­туациях плохого сенсорного качества и этологической угрозы. Как уже отмечалось, в это время вновь проявляются страхи и идет ак­тивное связывание отрицательных впечатлений в структуре аф­фективного стереотипа. Переживание уязвимости, как мы видели в более раннем возрасте, стимулирует развитие индивидуальных форм саморегуляции и эмоционального взаимодействия ребенка с близкими. Он продолжает нуждаться в их эмоциональной под­держке для переработки своего нового, более сложного аффектив­ного опыта взаимоотношений с миром.

Теперь, когда в укладе дифференцируется индивидуальный аф­фективный стереотип ребенка, эмоциональное взаимодействие становится все более важным связующим звеном общей жизни. Наряду с непосредственным усвоением эмоционального состоя­ния друг друга, большое значение приобретают знаки эмоциональ­ных переживаний, вербальное структурирование впечатлений, в том числе получают постоянную словесную оценку проявления