Глава 6 Индивидуальные различия и отклонения в развитии системы аффективной организации сознания и поведения

383

ненность в ней множеством разнообразных привычек, способов жить, привязанностями и страстями; надежность и великодушие в отношениях с людьми.

В идеале это рачительный и хлебосольный хозяин, живущий широко, тратящий себя щедро и с удовольствием. Этот человек — страстный, но великодушный; вспыльчивый, но отходчивый — прибежище и опора для своих близких. Тем не менее, увеличение выносливости и в данном случае рождает внутренние противоре­чия в развитии механизмов самого второго уровня, создает про­блемы других уровней и всей системы организации поведения и сознания.

Гиперфункция второго уровня

Акцентуация в развитии второго уровня

и нарастание общего лисбаланса системы смыслов

Даже при сохранении общей иерархии системы дальнейшее увеличение силы второго уровня может обусловить нарастание проблем в разрешении его собственных адаптивных задач. Преж­де всего, как мы видели и при гиперактивности первого уровня, это приводит к возникновению проблем обеспечения безопасно­сти субъекта.

Во-первых, сверхсосредоточение на приятной чувственной стороне жизни мешает выделению и фиксации признаков опас­ности, разработке аффективных стереотипов защиты от неподхо­дящего качества среды. Таким образом, целая сторона жизни ос­тается без достаточного внимания субъекта, и это в какой-то мо­мент делает его по-детски беспомощным. Кроме того, нарастание напряженности положительных аффективных связей с миром уве­личивает нетерпеливость субъекта, провоцирует дезадаптацию из-за разрядов отрицательного аффекта при нарушении ожидаемого результата.

Первый уровень при этом не только не может кардинально по­мочь в организации защиты, но и сам затрудняется в обеспечении безопасности субъекта. Мы уже обсуждали, что, если в области удовольствия действие механизма пресыщения значительно огра­ничивается, а в области дискомфорта, наоборот, резко стимули­руется, то это серьезно нарушает пластичность субъекта в отно-

384

Гл а в а 6 Индивидуальные различия и отклонения в развитии системы аффективной организации сознания и поведения

шениях с миром. Вытеснение отрицательного жизненного опыта, потеря чувства меры в удовольствии в сочетании с невниманием к соматическим проблемам может реально поставить под угрозу жизнь человека.

Третий уровень тоже не может в этом случае исправить поло­жение. Опасность подстерегает субъекта не только из-за его недо­статочной пластичности в отношениях со средой, но и в связи с нарушением развития механизма экспансии — активной адапта­ции к неопределенности, гибкого диалога с препятствием. Отно­шения с барьером все чаще могут развиваться как короткое замы­кание, импульсивное агрессивное действие: нарастающая нетер­пеливость, нетерпимость к помехе заставляет субъекта, не соизмеряя силы, бросаться на барьер в слепой ярости быка. Веро­ятность попасть в беду, разбиться о преграду нарастает.

Решение задач четвертого уровня характеризуется нарастани­ем сложностей в отношениях с людьми. С одной стороны, невни­мание к отрицательному опыту проявляется здесь как наивность и бесхитростность, что тоже может быть расценено как проявле­ние незрелости, инфантильности структуры сознания. О таком сильном, но простодушном человеке часто говорят: «большой ре­бенок».

С другой — напряженность аффективного стереотипа этого че­ловека страстей приводит к усилению доминантности в отноше­ниях, все выраженнее проявляется импульсивность и гневливость. Именно в этом случае нарастает опасность развития ситуативно­го патологического аффекта — «короткого замыкания», неконт­ролируемого агрессивного действия. Впоследствии такой человек, как правило, потрясен случившимся, однако исправить катастро­фические последствия часто уже не в его силах.

Представляется, что и здесь мы имеем право говорить об особо­го рода инфантилизме, незрелости личности этого жизнелюбивого, сильного, страстного, но в высшей степени бесхитростного и наи­вного человека, неспособного обучаться на собственном дурном опыте, опасного в своей импульсивной ярости для себя и для дру­гих. Вспомним, например, о знаменитом шекспировском мавре, и, может быть, больше проясним себе механизм столь органичной свя­зи неистовой ревности Отелло и его детской доверчивости.