Глава 3. Система аффективной организации сознания и поведения

177

явственным изменениям негэнтропических процессов саморегу­ляции: возможности усвоить, избирательно поднять, целенаправ­ленно концентрировать и произвольно стабилизировать актив­ность; удалить, связать, преобразовать и переосмыслить травма­тические впечатления. На четвертом уровне психическая система, по всей видимости, получает возможность приблизиться к тому, еще совместимому с ее жизнеспособностью максимуму негэнтро-пии, к которому, по Н.А. Бернштейну, стремятся в развитии жи­вые организмы (Бернштейн, 1990, с.454).

Структура переживания как механизм смысловой организации сознания

До сих пор мы обсуждали развитие структуры переживания в свя­зи с организацией процесса адаптации. Однако существует и дру­гая сторона вопроса. В предыдущей главе мы не раз обращались к мысли Л.С. Выготского (Выготский, 1984) о том, что пережива­ние является основной динамической единицей организации со­знания.

Сходные мысли высказывал К.Г. Юнг (Юнг, 1991), вводя по­нятие архетипического переживания. В данном случае для нас ва­жен анализ архетипа с точки зрения не содержания, а структуры. Юнг подчеркивал, что архетип — это не определенный образ или мотив, а, прежде всего, динамический фактор, предрасположен­ность к переживанию одного и того же типа. Он рассматривал ар­хетип как базовую схему переживания, спонтанно проявляющу­юся тенденцию организации сознания. Именно поэтому, по его мнению, при всем разнообразии конкретного образного выраже­ния архетипического переживания возможно универсальное по­нимание этих единых мыслеформ в любое время и в любой части света.

Юнг (Юнг, 1992), говоря об архетипе как априорной структур­ной форме инстинктивного фундамента сознания, подчеркивал, что это — форма, заряженная специфической энергией, которую можно рассматривать как натуральную причину, вызывающую оп­ределенные действия или импульсы. Таким образом, и здесь речь

178

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

идет о структуре переживания как едином механизме организа­ции сознания и поведения.

Проецируя эти мысли на наши рассуждения о развитии струк­тур, организующих разноуровневую систему адаптивного поведе­ния, мы догадываемся, что такой сложноорганизованной систе­мой переживаний является наше сознание.

Это, безусловно, тоже не новая мысль. A.M. Пятигорский {Пя­тигорский, 1973), например, сообщает, что уже для психологичес­ких воззрений раннего буддизма характерно вычленение фикси­рованного количества дискретных, иерархически организованных состояний сознания, в которых одновременно существует нор­мальная психика. Он проводит параллель с взглядами К. Левина и С. Халла, также рассматривавших сознание как конфигурацию дискретных психических состояний. Современное понимание со­знания как живой, развивающейся и смыслопорождающей сис­темы просто предполагает такую дискретность и взаимную несво­димость ее частей. Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский {Лотман, Ус­пенский, 1973) считают, что гетерогенность является исходным свойством человеческого сознания, для которого существенно наличие хотя бы двух, нес водимых друг к другу и взаимодополня­ющих систем.

Поэтому все, что мы говорили о разноуровневой и целостной живой системе переживаний, организующей наше адаптивное по­ведение, относится и к строению нашего сознания. Представля­ется, что оно может рассматриваться как живой столп отдельных состояний сознания, порожденных разными структурами пережи­вания и создающих различную целостность мироощущения. На разных уровнях сознания из фона вычленяются различные фигу­ры значимого в мире. Их формообразующим центром становятся разные психические функции; используются разные когнитивные коды, с помощью которых выстраиваются совершенно непохожие друг на друга картины мира, отличающиеся даже пространствен­но-временными отношениями. В зависимости от уровня созна­ния субъект по-разному идентифицирует себя, по-разному пере­живает свою связь и отделенность от мира.

Таким образом, получается, что мы одновременно существуем в разных мирах и разных психических формах:

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

179

• на уровне наименее структурированного пластичного созна­ ния, самого чуткого к становлению форм и ритмов мира. По И. Пригожину (Пригожий, 1986), в наименее структурированных, от­ крытых (обменивающихся со средой веществом и информацией) системах возникает особая чувствительность к внешним флук- туациям, их усвоение и, таким образом, спонтанная подстройка к внешним условиям. В каждый моменттакое сознание вписывается в единственную и уникальную фигуру мира, пространство которой овремленено и представляет то, что А. Бергсон называл «живым временем». Субъект нераздельно сливается с динамикой окружа­ ющего и является здесь наиболее способным к непосредственной интуиции, озарению, спонтанному усвоению новых смысловых структур;

• на уровне, где картина мира контрастно дифференцирова­ на нашими индивидуальными пристрастиями, связана и упоря­ дочена аффективными стереотипами и максимально реальна — чувственна, телесна и предметна. Это — определенность нашего аффективного опыта, в сети которого уловлено жизненное про­ странство и время. Пространство и время для этого сознания ус­ тойчиво определены и качественно неоднородны, А. Валлон пред­ ставляет такое пространство в виде клавиатуры наших возможно­ стей; но тоже можно сказать и об этом времени. Оно качественно определенно и стабильно, потому что непрерывно воспроизводит­ ся нашими жизненными циклами, аффективно связанными с рит­ мами мира. Субъект определен как индивидуальность, но не толь­ ко не выделен из среды, наоборот, он страстно и жестко привязан к ней и выражен своей опредмеченной потребностью, активной и нетерпеливой;

• на уровне, где в картине мира, теряющей свою цельность и устойчивость, на первый план выступает частное событие, новиз­ на, препятствие. Она описывается с помощью отдельных линий причинно-следственных связей, сюжетов возникновения и пре­ одоления трудностей, историй побед и поражений. Пространство и время предстают как взаимосвязанные условия, единая пружи­ на задачи. Основным в этой связи становится скорость — показа­ тель преодоления пространства во времени. В самосознании впер­ вые выделяется деятельный субъект, который противопоставля-

180

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

ется объективным обстоятельствам, определяется его способность владеть ситуацией, вести активный диалог с миром, что образует основу развития уровня притязаний;

• на уровне, где картина мира снова становится стабильно упорядоченной, но уже иерархически организованной смысловы­ми вертикалями, означенной аффективным опытом других лю­дей. Где происходит освобождение от непосредственного диктата ситуации, время и пространство произвольно организуются, пла­нируются экстраполяцией должного будущего, эмоциональное сопереживание и вечные ценности начинают доминировать над непосредственными индивидуальными импульсами. Субъект впервые встречается со своим устойчивым, качественно диффе­ренцированным, отраженным в оценке других людей образом, который может стать основой для развития самооценки.

Рост активности этих уровней сознания проявляется в харак­тере экстраполяции будущего. Впервые такая возможность, как мы видим, возникает на втором уровне, но будущее здесь жестко определяется жизненным опытом, это простая симметричная про­екция прошлого, здесь прошлое наиболее активно и аффективно заряжено. На третьем же уровне будущее прогнозируется вероят­ностно и из настоящего. Здесь настоящее наиболее активно и цен­но, время нельзя терять, потому что в нем, в прямой зависимости от того, что я сделаю сейчас, рождается будущее. И, наконец, на четвертом уровне наиболее активным и аффективно значимым становится произвольно определенное будущее. Спланированное будущее формирует наше поведение в настоящем и опосредует наш прошлый опыт.

По мнению Достоевского и Бахтина {Бахтин, 1979), порож­денные разными смыслами виды сознания и самосознания не только существуют одновременно: серьезно работают, разрешая насущные задачи адаптации; играют, усваивая энергию мира; за­щищаются от травмирующих впечатлений — но и ведут диалог друг с другом. Они взаимодействуют, спорят, вступают в союзы и от­вергают друг друга, К.Г. Юнг {Юнг, 1992) говорит об энергетичес­ком понимании души как разряда между полярными полюсами. Как уже упоминалось, гетерогенность, семиотическое многоязы­чие, согласно Ю.М. Лотману {Лотман, 1973; 1992 а, б; 1993), яв-

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

181

ляется одним из главных условий существования смыслопорож-дающего, а значит способного к саморазвитию сознания. В этом полифоническом сознании разговор идет на разных, несводимых друг к другу языках, и именно это, по Лотману, и делает его систе­мой, способной порождать новые смыслы.

Лотман считает, что смыслопорождающая система, носитель­ница разума, по крайней мере, бинарна, то есть состоит как ми­нимум из двух языков, находящихся во взаимной несводимости, непереводимости и, одновременно, подобных друг другу, посколь­ку каждый своими средствами моделирует одну и туже внесемио-тическую реальность. Ситуация принципиальной непереводимо­сти и неизбежных (в связи с необходимостью взаимодополнения) попыток перевести рождает новый смысл. Момент аутокоммуни-кации рассматривался, как известно, и Л.С. Выготским {Выготс­кий, 1983 а) как принципиальный, центральный в развитии чело­веческой психики.

Как перевод с языка более сложных структур могут рассмат­риваться, например, и процессы автоматизации, которые позво­ляют разгрузить высшие уровни сознания. В то же время Ю.М.-Лотман (Лотман, 1992 б, с.381-385) предполагает, что напряже­ние «споры» высшего смысла, организованного с помощью языка низшего, может стимулировать как развитие низших смысловых структур, так и взаимоотношений между низшими и высшими, и тем самым влиять на развитие высших смыслов. Так, например, «перевод» задач высших уровней на наименее структурированный язык переживания первого уровня может становиться толчком к озарению и созданию новой смысловой структуры — творческого решения задачи.

Обратное движение — дезавтоматизация психической деятель­ности, ее произвольная организация, планирование и контроль могут рассматриваться как перевод задач низших уровней на бо­лее сложный язык и традиционно считаются одним из основных путей развития форм восприятия и взаимодействия с миром. Ав­томатизация — дезавтоматизация, пульсирующее ритмичное дви­жение редукции и развертывания, перекодирования смысловых структур рассматриваются Лотманом как единый процесс разви­тия целостной системы смыслов.

182

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

Эти процессы, естественно, являются особенно напряженны­ми в процессе развития психики. Ю.М. Лотман говорит об осо­бом стимулирующем развитие действии «спор» высшего смысла, воспринятых ребенком в доступных ему простых формах. Приме­ром такой стимуляции является знакомое многим ощущение тре­вожащего тайного смысла, которое остается от прочитанной в дет­стве и не до конца понятой «взрослой» книги или нечаянно услы­шанного разговора.

Множественность генерирующихся смыслов неизбежна еще и потому, что диалог ведут не только разные фигуры сознания, но и его фигуры и фон, который, по мнению Выготского (Выготский, 1982 а), сам является сложно организованной системой. Так, Лот­ман (Лотман, 1973) описывает возможность взаимодействия меж­ду процессами развития смысловой фигуры и контекстами, тони­зирующими и организующими внутренний монолог, но не имею­щими с ним непосредственной связи. Из окружающего контекста вторгаются добавочные смысловые коды, порожденные стуком колес, качкой корабля, навеянные ветром, мерцанием огня; узо­ром обоев, чугунных решеток, архитектурных ритмов; механичес­ки напеваемым мотивом или рисованием на полях рукописи. В качестве примера такого взаимовлияния, можно вспомнить, как соотносится ход мыслей Левина¹⁵ с изменениями в рассветном небе, в то время, когда он, пытаясь понять смысл того, что с ним происходит, машинально следит за игрой освещения и движени­ем облаков (Толстой, 1928, т. 8, с.250-252).

Системная организация сознания и повеления

Л.С. Выготский (Выготский, 1982 а), как мы помним, говорит не только о смысловом, но и о системном строении сознания. По­нятно, что смысл и структура тесно переплетены: структура пере­живания соответствует смыслу адаптивной задачи, смысл, по Вы­готскому, сам перестраивает структуру сознания. Организация со-

^{1 5} См. в романе Л.Н. Толстого «Анна Каренина».

Гл а в а 3. Система аффективной организации сознания и поведения

183

знания подчиняется общим законам построения системы, и, преж­де всего, закону ее исходной целостности. Целостность системной организации сознания, как известно, определяется целеустремлен­ностью живых систем (Бернштейн, 1990; Анохин, 1963, 1978).

Целенаправленность сложно организованной системы обес­печивается за счет взаимного ограничения степеней свободы ее подсистем (Н.А. Бернштейн). Лотман считает, что в основе це­лостности любой системы лежат внутренние противоречия, на­пряженность, возникающая между ее противоположными полю­сами (1992 а). Реципрокная работа уровней антагонистов поэто­му может рассматриваться как непременное условие организации структуры сознания, ее прочности и устойчивости. Целое воз­никает в результате конфликта независимых тенденций {Лоренц, 1994).

Как мы уже обсуждали выше, важным для нас является пони­мание того, что уровни в норме не могут действовать изолирован­но. Каждый из них, идеально приспособленный для решения своих специфических задач, ограничен во взаимодействии со всей слож­ной реальностью среды. Первый, например, не имеет даже актив­ных форм защиты; второй — бессилен перед любым сбоем при­вычного хода событий; на третьем теряется общая связь происхо­дящего, мир становится объектным и распадается на частные закономерности; социальная «правильность» четвертого наруша­ет непосредственную индивидуальную связь с миром. Нормаль­ные полноценные отношения с миром требуют системной орга­низации работы всех взаимодополняющих уровней.

Многослойность, одновременная множественность образов мира и себя, их взаимная необходимость и непереводимость, ан­тагонизм, создают внутреннее напряжение — скелет системы орга­низации сознания и поведения. Рассмотрим подробнее эти меха­низмы организации системы переживаний.

Во-первых, целостность сознания, возможность его иерархи­ческой организации обеспечивается энергетическим доминиро­ванием каждого уровня, надстраивающегося над нижестоящим. Новый уровень открывает возможность следующего шага в акти­визации взаимоотношений с миром и отвоевывает ее благодаря более сложной структуре переживания.

184