1. Предпосылки формирования государства у варварских племен.

Северные соседи Римской империи - варварские, по оценкам греков и римлян, племена германцев, а также кельтов, славян, фракийцев, сарматов - в первые столетия новой эры жили еще первобытнообщинным строем. К периоду массовых вторжений варваров на территорию империи в IV-VI вв. все они в той или иной мере обнаруживали признаки социального расслоения общества и складывания государства. У германцев с особой ясностью прослеживается феодальная направленность происходящих изменений.

Родиной германцев были северные, приморские области Германии, Ютландия и Южная Скандинавия. В ходе начавшейся в конце первого тысячелетия до н.э. экспансии, которая происходила в несколько волн, германцы прочно обосновались на территориях между Рейном, Дунаем, верховьями Эльбы и Одера. Наиболее активно происходило распространение кимвров, тевтонов, вандалов, алеманов, саксов, англов и других племен и племенных союзов.

Имущественное и социальное неравенство, известное германскому обществу уже в I в., еще долго выражалось сравнительно слабо. Наиболее типичной фигурой этого общества был свободный, ни от кого не зависящий человек - земледелец и одновременно воин, участник народного собрания, хранитель обычаев и культов своего племени.

Отсутствие у древних германцев государства проявлялось прежде всего в том, что каждый полноправный член племени был лично и непосредственно сопричастен управлению, не только в принципе, но и на деле выступая носителем народовластия. Высшим органом власти было народное собрание, куда имели доступ все совершеннолетние свободные мужчины, за исключением тех, кто обесчестил себя трусостью в сражении. Народное собрание созывалось от случая к случаю для решения наиболее важных дел, каковыми считались вопросы войны и мира, суд по особо тяжким или запутанным преступлениям, посвящение в воины, а значит и в полноправные члены общества, а также выдвижение предводителей племени. Согласно сообщениям римских историков, всеми текущими делами, и прежде всего судебными, ведал совет старейшин. К рубежу тысячелетий он состоял уже не из патриархов всех родов племени, а из представителей родоплеменной знати.

Наряду с коллективной властью народного собрания и совета старейшин у германцев существовала индивидуальная власть племенных вождей - конунгов. Конунг располагал весьма ограниченной властью - он был военным предводителем племени, представлял его в международных делах, имел преимущество при дележе военной добычи и право на более или менее регулярные, хотя и добровольные, подношения со стороны соплеменников, а также часть штрафов с осужденных.Власть конунга была выборной. Избирали его на народном собрании из числа наиболее знатных мужчин, еще не обязательно принадлежащих к одному роду.

Особое место в древнегерманском обществе занимали предводители дружин. В отличие от племенного войска-ополчения, включавшего всех боеспособных членов племени, строившегося по родам и семьям и возглавлявшегося конунгом, дружины составлялись из случайных, не связанных родством людей. Будучи чрезвычайно сплоченной, дружина занимала особое место в племенной организации. Она то противопоставляла себя племени, то составляла ядро племенного войска. Постепенно из разбойничьей ватаги, существовавшей как бы на периферии племени, она превращалась в настоящую княжескую дружину и в этом качестве становилась основой власти племенного вождя. В дальнейшем из дружины вырастала новая, служилая знать, постепенно оттеснявшая старую, родоплеменную.

Реальной политической единицей древнегерманского мира являлось племя. Время от времени возникали племенные объединения. Племена состояли из довольно обособленных округов (с территориями до 1000 кв.км), возглавлявшихся своими предводителями. Округ в свою очередь дробился на несколько сотен, которые назывались так, потому что были обязаны выставлять в племенное ополчение по сотне воинов. В округах и сотнях существовали свои собрания. Полномочия и функции собраний были в принципе одни и те же. Принудить округа и сотни к выполнению своих решений племенное собрание было не в состоянии: все держалось на добровольном согласии соплеменников, объединенных в сотни и округа.

К IV-V вв. племенные объединения перерастают в племенные союзы, более сплоченные, устойчивые и, как правило, более многочисленные (например, союзы алеманов, готов, франков). Совместный сбор всех полноправных членов союза был практически невозможен. Собрание племенного союза сохранялось лишь как собрание войска (Мартовские поля у франков, войсковой тинг у лангобардов). Реальное политическое значение таких собраний упало. Совет старейшин окончательно уступил место совету дружинной, служилой знати, группирующейся вокруг конунга. Власть конунга усилилась. Не будучи еще наследственной, она уже стала прерогативой какого-то одного рода, из которого и надлежало выбирать конунга.

Начиная с IV в. предводители отдельных племенных подразделений все чаще поступают на службу к римлянам.Эта практика, еще более, чем торговля с Римом, содействовала приобщению германцев к римской политической культуре. Конунги пытались перестроить свои отношения с соплеменниками по римсому образцу.

Важным средством социально-политического возвышения конунгов, как и знати в целом, явилось принятие германцами христианства, которое более подходило меняющейся общественной структуре варварского мира, чем древняя языческая религия германцев.

Период с IV по VII вв. вошел в историю как эпоха Великого переселения народов. В числе наиболее значительны миграционных процессов, изменивших этнический, культурный и политический облик Европы, были волны экспансии германских племен. Западная Римская империя пала в 476 г., вконец ослабленная вторжениями варваров. На ее обломках к концу V века сложилось несколько варварских раннегосударственных образований: такими были государства вандалов, вестготов, свевов, бургундов, франков и другие.

Саксы и англы, вторгшиеся в Британию и оттеснявшие аборигенов-кельтов, тогда еще не имели собственной государственности.