21 Апреля 1764 года, а с марта 1770 г. Было разрешено открыть воспитательный дом в Петербурге.

По мысли Бецкого, воспитательные дома должны были сыграть огромную роль в обновлении

российского общества, многие проблемы которого коренились в негативном влиянии

невежественного и зараженного предрассудками старшего поколения на юное. Поскольку в

семьях — дворянских, купеческих, крестьянских — такое влияние непреодолимо, так как

родители являются естественными воспитателями своих детей, Бецкой возлагал надежды на

закрытые государственные учреждения, где молодое поколение будет готовиться к новой жизни в

духе лучших идей Просвещения и под руководством гуманных наставников. Разумеется, сироты и

брошенные дети подходили для этой цели лучше всего. „Из безродных и бесприютных детей,

воспитанных в Воспитательных домах ... надеялись создать в России недостававших третьего чина

и нового рода людей", — отмечал автор конца XIX века. Отсюда и важнейшее в крепостной

России установление, введенное Бецким для Воспитательных домов — „все питомцы и питомицы,

дети их и потомки навсегда остаются вольными и ни под каким видом закабалены или сделаны

крепостными быть не могут (до выпуска подростки считались крепостными, зависимыми от воли

воспитателя).; имеют право покупать себе дома, лавки, устраивать фабрики и заводы, вступать в

купечество, заниматься всякими промыслами и вполне распоряжаться своим имуществом".

Некоторые выпускники оставались при доме до 20—25 лет (особенно женатые «на тутошней

воспитаннице») и имели право в течение 3-4 лет пользоваться мастерскими, работая на себя за

плату. В случае, если питомцы или питомицы воспитательного дома женились или выходили

замуж за крепостных, то последние также становились свободными (вольными). Любой человек

мог принести младенца в Воспитательный дом, не давая при этом никаких пояснений, кроме

одного — окрещен ребенок или нет.

Воспитательный процесс осуществлялся с участием главного надзирателя и главной

надзирательницы. Первый — муж богобоязненный, честный, трудолюбивый и при том женатый, в

воспитании детей искусный, знающий силу в нужнейших мастерствах. Вторая должна была быть

честной и разумной женщиной, летами не моложе как от 35 до 40. Она следит за женским полом

во всем доме, главным образом за воспитанием младенцев обоего пола от 6 до 7 лет. Все мальчики

и девочки в возрасте от 7 до 11 лет обучались в школе, ежедневно по часу в день. С 11 до 14 лет

воспитанники дома обучались ряду ремесел (мальчики), а девочки стряпают, хлебы пекут, шьют...

в прочих домашних работах упражняются. В 14 или 15 лет воспитанники готовились к выпуску из

воспитательного дома, к «совершенному окончанию разных мастерств». Педагогическая

программа Бецкого была тщательно разработана и проникнута гуманным отношением к

воспитанникам, императрица всецело разделяла его идеи и поддерживала практические шаги

главного попечителя Воспитательных домов, но решение столь грандиозной задачи — с помощью

попечения о брошенных детях обеспечить Россию просвещенными гражданами — оказалось

недостижимым.

Тяжелой проблемой с самого начала оказалась детская смертность — кормилиц не

хватало, рост числа приносимых младенцев привел к переполнению грудных отделений и,

следовательно, распространению инфекционных заболеваний. В 1767 году, например, дело дошло

до того, что из 1089 принесенных тогда детей умерло 1075. Чтобы как-то преодолеть ужасающую

смертность, опекунский совет признал за лучшее раздачу детей на воспитание по деревням, что

несколько поправило положение. Однако даже спустя целое столетие, по официальным данным, в

Санкт-Петербургском Воспитательном доме 75% приносимых детей умирало, не дожив до одного

года.

Несмотря на многочисленные трудности, с которыми сталкивался И.И.Бецкой, значение

его деятельности трудно переоценить. Ему принадлежит та несомненная заслуга, что помощь

брошенным детям — возможно, самым нуждающимся из нуждающихся — была признана важной

задачей государства и общества, несмотря на сильнейшие предрассудки, существовавшие в этом

отношении (известны слова одного видного екатерининского вельможи, что таким детям „лучше

быть в Москва-реке, чем в Доме").

Своеобразием отличался и статус самого воспитательного дома. Он рассматривался как

самостоятельное ведомство, находился под «особливым монаршим покровительством и

призрением», приравнивался в правах и ранге ко всем коллегиям (министерствам).

Императорским рескриптом всем государственным учреждениям предписывалось оказывать

воспитательному дому всемерное содействие и помощь «как богоугодному и благочестивому

общему государственному учреждению». Воспитательные дома, имея собственную юрисдикцию,

были освобождены от пошлин при заключении контрактов, могли самостоятельно покупать и

продавать деревни, дома, земли и т.п., заводить фабрики, заводы и др., получать четвертую часть

доходов от театров, общественных балов и всякого рода игр на деньги.

Вскоре, по частной инициативе благотворителей, воспитательные дома открылись в

провинциальных городах: Новгороде, Воронеже и др., учреждались сиротские дома для призрения

и воспитания сирот. В эти дома принимались сироты мужского и женского пола, оставшиеся

после родителей без пропитания; дети невольников женского пола, находящихся в крепостных

работах; осиротевшие младенцы умерших в клинике матерей. В различного рода детских

учреждениях (клиниках, родильных отделениях, больницах и т.п.) ребенок-сирота находился до

трех лет, после чего его направляли в один из столичных Воспитательных домов.

Несмотря на все усилия в области призрения, дела в воспитательных домах пошли плохо.

Система «тайного приноса» способствовала увеличению числа питомцев, отчего росла их

чрезвычайная скученность, не хватало кормилиц. Отсюда крайне высокая смертность

воспитанников. Так, например, в Архангельске из 417 детей, поступивших в местную

сиропитатсльницу до годовалого возраста, умерло 377. Из приюта в Смоленске за 20 лет его

деятельности из вышел живым ни один человек. Все это вместе взятое, объясняет четко

выраженную линию государства на передачу детей на воспитание в семьи. В Указе Екатерины II

от 7 ноября 1775 г. «Учреждения для управления губерний» предписывалось Приказу неимущих

сирот (ст. 385) отдавать последних «добродетельным людям для содержания и воспитания с

обязательством, чтобы предоставить их (сирот) во всякое время Приказу». Причем в ст. 301 Указа

говорилось, что ребенок-сирота передается на воспитание и обучение «в общественные для сирых

училища.., дабы научился науке или промыслу, или ремеслу, и доставлен был ему способ учиться

добрым гражданином». Очень характерно также, что при устройстве детей соблюдался принцип

их сословной принадлежности. Так, дети ремесленников передавались для научения ремеслу,

торговых — для обучения торговле, а «всяких иных сирот — для научения или прокормления по

их полу, роду или состоянию».

Таким образом, по указу царицы, сиротскими домами ведали приказы общественного

призрения, которые «цедили за призрением и воспитанием сирот, оставшихся после родителей без

пропитания». В царствование Екатерины II имело место одно существенное нововведение. Если

раньше незаконнорожденные подкидыши закрепощались путем их закрепления за воспитателями,

чьими крепостными они становились (Соборное Уложение царя Алексея Михайловича, 1649 г.),

то теперь они стали поступать до совершеннолетия в ведомство приказов общественных

учреждений, а затем делались вольными. Их причисляли к государственным селениям, заводам и

промыслам по рассмотрению казенной палаты и по собственному их желанию.