26. Деятельность Нац. Союза обществ женского избирательного права и Женского социально-политического союза в Великобритании. Эммелин Панкхерст.

Национальный союз обществ женского избирательного права (далее — Национальный союз) сформировался в 1897 г., объединив разрозненные суфражистские группы по всей стране. После смерти Л. Беккер в 1889 году лидером умеренного, или конституционного, направления в женском движении стала Миллисент Фосетт (1847—1929), супруга видного члена парламента, горячего сторонника идей экономического либерализма. Многие современники смогли оценить выдающиеся организаторские и дипломатические способности знаменитой суфражистки. По её инициативе многочисленные суфражистские общества были объединены для организации общенациональной кампании с требованием права голоса для англичанок. С момента образования Национального союза и до 1919 г. она являлась его президентом и ведущим идеологом. М. Фосетт рассматривала наделение женщин избирательными правами не столько как средство для уравнения в правах мужчин и женщин, сколько как способ улучшить положение последних.

Члены Национального союза избрали методы политической борьбы, отражавшие тип мышления, систему ценностей единомышленниц. Им было свойственно убеждение в верховенстве закона и прогрессивном развитии общества, стремление к социальному порядку и рационализм. В деятельности своей организации суфражистки пытались реализовать исповедуемый ими социальный идеал: Национальный союз строился на принципах демократии и конституционализма, свободы слова, равного представительства. Выразив политическое кредо объединения кратким лозунгом “Вера. Настойчивость. Терпение”, суфражистки проводили идею о предоставлении политических прав женщинам на многочисленных митингах, посредством просветительских и петиционных кампаний, на страницах своего еженедельника “Коммон Коз”.

На протяжении всего периода до 1914 г. стратегия и тактика Национального союза, ставшего крупнейшим и самым авторитетным в британском суфражистском движении, последовательно развивалась и усложнялась. С момента образования эта организация выступала как внепартийная и апеллировала ко всем "друзьям суфражисток" — политикам, публично поддерживавшим идею о предоставлении права голоса женщинам. Соответственно, Национальный союз обеспечивал их поддержку во время избирательных кампаний. По существу, такая установка являлась пролиберальной, т.к. среди "друзей" преобладали виги, многие из которых были влиятельными членами парламента, и надежда на успешный законопроект, представленный отдельным членом парламента (Privatе Member's Bill), долгое время составляла основу политики Национального союза.

Поворотным пунктом в стратегии Национального союза стал 1912 г., когда т.н. “примирительный билль” (Conciliation Bill), умеренный законопроект, выдвинутый в 1910 г. сторонниками суфражисток в парламенте и предполагавший частичное наделение британских женщин правом голоса, не получил обещанной поддержки в нижней палате парламента. Успех этого законопроекта почти не оставлял сомнения у лидеров женского движения, однако провал “примирительного билля” не вызвал замешательства в рядах суфражисток.

Для Национального союза обществ женского избирательного права это решение — не отступать — означало необходимость существенного пересмотра политического поведения и перестановки акцентов в пропаганде. После обсуждения и голосования по вопросу об изменении программы в мае 1912 г. организация, руководимая М. Фосетт, провозгласила в качестве своих основных задач, во-первых, сократить срок действия кабинета в его настоящем составе и, во-вторых, усилить позиции в палате общин той партии, которая имеет в своей программе требование женского избирательного права[xiii]. Другими словами, суфражистки отказывались от прежней тактики давления на влиятельных членов парламента, признав необходимость опоры на парламентскую фракцию, и практически отдали свой голос на выборах недавно образованной Независимой лейбористской партии.

Очевидно, что этот поворот в политике явился следствием изменившейся ситуации в парламенте, когда отдельные члены палаты общин перестали играть решающую роль в процессе обсуждения и принятия законопроектов[xiv]. С другой стороны, определенное значение для эволюции политической стратегии Национального союза имело постепенное изменение социальной основы организации. Если в конце XIX в. Национальный союз составляли преимущественно представительницы средних слоёв — сторонницы либеральной партии, то в начале следующего столетия ряды суфражистов в значительной степени пополнялись за счет политически активных женщин-работниц. Последние оказались перед выбором между преданностью интересам своего класса и необходимостью отстаивать свои права как женщин. Либеральная партия, провозгласив широкую программу реформ, испытывала серьезные разногласия по вопросу о женском избирательном праве, а с 1908 г. ее возглавлял ярый противник этой идеи Герберт Асквит. В то же время лейбористы до 1912 г. не сформулировали четкой позиции по "женской проблеме", а многие члены партии не скрывали своего враждебного отношения к возможности равного женского представительства. Эта ситуация порождала разногласия и даже конфликты среди суфражисток, которые, таким образом, необходимо рассматривать в контексте парламентской и партийной борьбы того времени[xv].

Вопрос, вызывавший наибольшие споры в Национальном союзе, заключался в том, на каком требовании необходимо остановиться в суфражистской пропаганде. Так, участницы первых выступлений с середины XIX в. выдвигали лозунг о предоставлении права голоса женщинам на равных условиях с мужчинами[xvi], тогда как рабочее движение в ходе борьбы за демократизацию политической системы страны выступало с требованием всеобщего избирательного права для лиц, достигших совершеннолетия (что не обязательно исключало ограничения по признаку пола). Суфражистки, представительницы разных поколений, происходившие из различных социальных слоёв, привносили в движение стереотипы и установки своей среды. В результате в рамках крупнейшей британской суфражистской организации постепенно сформировалось течение, сторонницы которого выступали за всеобщее избирательное право для британских граждан — и мужчин, и женщин. Поэтому за ними закрепилось название, предложенное руководителем Женской кооперативной гильдии М. Ллевелин Дэвис, — “демократические суфражистки”, в отличие от либеральных феминисток, придерживавшихся традиционных, “буржуазных” представлений о целях и характере женского движения. Эта новая группа после 1909 гг. постепенно стала выдвигаться на влиятельные позиции в руководстве Национального союза[xvii]. А поскольку демократические суфражистки настаивали на необходимости союза с лейбористской партией, изменения в политической стратегии этой организации вполне можно считать их заслугой.

В то же время к оценке глубины противоречий внутри Национального союза обществ женского избирательного права следует подходить с известной осторожностью. Суфражистки строили процесс принятия решений исключительно на демократических принципах, что позволяло на время смягчать разногласия. Они находили особенно ценным и привлекательным в деятельности своего союза именно способность учитывать разнообразие мнений и приводить их к общему решению при поддержании порядка и посредством правил процедуры, которые "превратились в настоящее искусство"[xviii].

В предвоенные годы руководству Национального союза удавалось сбалансировать интересы различных социальных групп внутри движения. В частности, решение об изменении политической стратегии организации, принятое в 1912 г., носило явно компромиссный характер. Листовки и пропагандистские буклеты того времени разъясняют публике мотивы поворота в суфражистской кампании и его значение. Характер утверждений в этих документах свидетельствует о силе и авторитете либерального руководства, и заявление о поддержке лейбористской партии выглядит как небольшая уступка растущей и крепнущей группе демократических суфражисток. Во-первых, согласно листовкам, Национальный союз рассматривал новую тактику не как отказ от независимой внепартийной позиции, а как развитие прежней политики. И, во-вторых, настоятельно подчеркивалось, что Национальный союз не отождествлял себя с лейбористской партией и был готов оказать поддержку во время избирательной кампании любой другой партии, включившей требование права голоса для женщин в свою программу[xx]. Достигнутый компромисс позволил Национальному союзу преодолеть кризис, вызванный провалом “примирительного билля”, но в то же время события 1912 г. продемонстрировали, что внутри женского движения намечалась перестановка сил.

Между тем изменение направления в политике Национального союза открыло широкие возможности для развития пропагандистской кампании суфражисток. Наряду с традиционными методами — публичными лекциями, митингами и шествиями, представлением петиций, ярмарками — появились новые формы работы с общественностью. Так, в 1913 г. стартовала специальная образовательная кампания, ориентированная, главным образом, на представителей рабочего класса, в рамках которой проводились публичные лекции и семинары и выпускалась большими тиражами пропагандистская литература. Общественная организация Друзья женского избирательного права предпринимала в этот период особые усилия для вовлечения рабочих в движение, и число "друзей" в 1913—1914 гг. значительно увеличилось, превысив в августе 1914 г. 46 тыс. человек[xxi]. Кроме того, местные отделения Национального союза организовали в промышленных районах суфражистские клубы для мужчин и женщин и суфражистские комитеты, которые служили центрами агитации на местах, а суфражистские магазины и торговые лавки способствовали распространению информации. Пиком пропагандистской деятельности Национального союза обществ женского избирательного права стали организация и проведение политической акции в июне-июле 1913 г., получившей название “паломничество в Лондон”. Члены общества со всех концов страны направились маршем в столицу и собрались в Гайд-парке на грандиозный митинг, насчитывавший около 70 тыс. человек. Это событие имело огромный общественный резонанс и по праву считалось лидерами движения самой удачной кампанией за все время существования суфражистского движения в стране[xxii].

Для участия в избирательной кампании в новых условиях исполнительный комитет Национального союза создал в мае 1912 г. специальный фонд предвыборной борьбы (Election Fighting Fund) для поддержки кандидатов от лейбористской партии. Как утверждает М. Фосетт в своих воспоминаниях, "две тысячи фунтов были собраны тотчас же, до какого-либо официального объявления. И за короткое время между основанием фонда и началом европейской войны он успешно пополнялся за счет постоянных вкладов со стороны наших собственных членов, что позволяло нам вести работу живо и эффективно".[xxiii] Важно отметить, что и организация, и работа фонда предвыборной борьбы могут служить еще одним доказательством существования компромисса между представительницами различных течений в Национальном союзе. На этот факт намекает в своей работе и Л. Хьюм, указывая, что "исполнительный комитет Национального союза намеренно несколько отделил фонд предвыборной борьбы от родительской организации", чтобы подчеркнуть, что Союз намеревался сохранить свой внепартийный статус и тем самым удовлетворить тех членов организации, кто не поддерживал идею создания фонда. "Фонд предвыборной борьбы находился под эгидой исполнительного комитета Национального союза, но его денежные средства были совершенно отделены, и он имел собственный административный аппарат и исполнительный комитет, который включал мужчин и женщин, не являвшихся членами Национального союза"[xxiv].

Как уже отмечалось, Национальный союз был крупнейшим политическим объединением суфражисток в Великобритании. Ещё в январе 1909 г. он объединял 70 суфражистских групп по всей стране, в октябре 1911 г. — уже 305[xxv], а в августе 1914 г. таких организаций в составе союза насчитывалось 602 с общей численностью 54 тыс. человек[xxvi]. Однако “женский вопрос” приобрёл небывалую остроту в предвоенные годы благодаря деятельности другой суфражистской организации — Женского социально-политического союза, сплотившегося вокруг хорошо известной в Англии семьи Панкхерст.

Эммелин Панкхерст (1858—1928), вдова известного общественного деятеля и сторонника женской эмансипации, с юных лет находилась в центре общественно-политической жизни Манчестера, участвовала в благотворительной деятельности. И друзья, и враги считали её прекрасным оратором, при любых обстоятельствах она “держалась как истинная леди”[xxvii]. После смерти мужа она осталась активисткой манчестерского отделения лейбористской партии и продолжала настаивать на включении требования женского избирательного права в его программу. Вскоре она убедилась в необходимости создания новой независимой женской организации, т.к. лейбористы окончательно отказались поддержать требования защитников прав женщин, а деятельность традиционных суфражистских комитетов казалась ей неэффективной. В октябре 1903 г. Э. Панкхерст при поддержке своих дочерей Кристабель и Сильвии объявила об образовании Женского социально-политического союза (далее — Женский союз).

Основные положения новой тактики были сформулированы членами группы в 1906 г., к моменту переезда её штаб-квартиры в Лондон. Единомышленницы почти сразу же заявили об отказе от казавшейся им неэффективной суфражистской стратегии и о полном отмежевании от традиционных суфражистских обществ. В частности, они с гордостью стали называть себя “суфражетками” после того, как это пренебрежительное выражение, подчёркивающее половую принадлежность участниц политических кампаний, появилось в одной из центральных газет. Девиз “Не слово, а дело!” отражал наступательную позицию этих женщин, которые были убеждены: только “эффектные” действия способны привлечь общественное внимание и заставить правящие круги ответить на их требования. Человеческий прогресс достигается путём социальных потрясений, через мятеж, через индивидуальное самопожертвование, считали они. Рационализму они противопоставляли силу чувств, а величайшим призванием личности провозгласили стремление и способность человека изменить мир[xxviii].

Женский союз, как и Национальный союз, выступал с требованием наделения женщин равными политическими правами, но, в отличие от последнего, отрицал принцип сотрудничества с правительством. Его участницы не допускали и мысли о возможности компромисса с властями до тех пор, пока это требование не будет удовлетворено. Основой тактики союза объявлялась политика сознательного нарушения закона, призванная, во-первых, привлечь внимание общественности к себе, во-вторых, оказать давление на правительство и, в-третьих, показать, что существующий порядок не действует, и тем самым дискредитировать его. “Наш враг — это правительство, а не члены парламента и не мужчины, — заявляла Э. Панкхерст и поясняла, — только правительство способно дать нам право голоса”[xxix].

Таким образом, демонстративное нарушение закона стало главной формой протеста, основным способом политической борьбы членов Женского союза, которые поэтому и называли себя воительницами — “милитантками”, в отличие от “законопослушных”, умеренных суфражисток. Атака на правительство осуществлялась в самых разных формах: демонстрации, прерывание ораторов на политических собраниях, попытки вручения петиций премьер-министру лично, что чаще всего заканчивалось стычками с полицией. Поскольку правительство не выражало готовности удовлетворить требования участников женского движения, милитантки переходили к более радикальным формам протеста. Э. Панкхерст заявляла в 1910 г.: "Существует нечто, о чём правительства заботятся несравненно больше, нежели о человеческой жизни, и это нечто есть охрана прав собственности; именно на этом фронте мы будем сражаться с врагом"[xxx].

Взамен массовых шествий и уличных схваток с полицией объявлялась “атака на собственность”. Покушение на собственность в больших масштабах даже не предполагалось. Начиналась акция с чисто символических действий, например, метания завёрнутых в бумагу или привязанных камней в окна правительственных учреждений. Инициатива, исходившая от рядовых членов союза, только с течением времени получила одобрение лидеров. Вооружившись молотками, женщины разбивали окна офисов и витрины роскошных магазинов. С 1912 г., когда был отклонен очередной билль о реформе, наступила более радикальная фаза атаки на собственность. Милитантки портили площадки для гольфа, обрезали телеграфные провода, устраивали поджоги и взрывы на железнодорожных станциях и даже в храмах.

Несмотря на призывы к "женской революции" и воинствующую стратегию, Женский социально-политический союз никогда не представлял серьёзной опасности для жизни окружающих или для общественного порядка. Руководители организации придерживались строгого правила не использовать физическое насилие против своих оппонентов. Лидер милитанток говорила в этой связи: "Женский социально-политический союз никогда не ставил и не будет ставить перед собой какие-либо задачи, безрассудно подвергая опасности человеческую жизнь. Мы предоставляем это врагу. Пусть этим занимаются мужчины на войне, но не женщины"[xxxiii].

Этот принцип распространялся и на членов союза, которых руководители не принуждали рисковать своей жизнью, но они были вольны пожертвовать ею ради общего дела. Воинственность, как утверждали милитантки, растущий экстремизм были навязаны им властями. Первая акция, предпринятая женщинами, "вовсе не была воинственной, скорее, воинственными были ответные меры со стороны тех, кто ей противился"[xxxiv]. Более того, воинственность рассматривалась ими прежде всего как аргумент, апеллирующий к нравственным понятиям, а не как способ доказать свое равенство с мужчинами. "Символическое насилие" и "скорбный гнев" суфражеток противопоставлялись грубой силе государства. Взывая к благородству и мужественности своих оппонентов, сторонницы Женского союза стремились подчеркнуть свою женственность: они старались следовать моде и вести себя как “истинные леди” даже в самых экстремальных ситуациях.

О характере руководства и механизме принятия решений в Женском союзе даёт отчётливое представление следующее свидетельство Э. Панкхерст: "Дух движения был удивительным, радостным и серьёзным одновременно. Всё личное, казалось, отступало, как только женщины присоединялись к нам. Верность, эта величайшая из добродетелей, была основой движения. Во-первых, верность делу, во-вторых, тем, кто находился во главе, и, наконец, верность друг другу"[xxxv].

Cначала умеренные суфражистки, а затем и критики движения милитанток обращали внимание на авторитарный стиль руководства Женского социально-политического союза. Его лидеры, Эммелин и Кристабель Панкхерст, настаивали на абсолютной преданности своих единомышленниц и беспрекословном следовании указаниям вождей. Патерналистский характер взаимоотношений членов организации подтверждает свойственная лидерам манера высказываться от лица всех участников союза, а на митинге в 1912 г. из уст Э. Панкхерст прозвучала знаменательная фраза: "Я призываю участников собрания к восстанию! Будьте воинственными каждая по-своему. Я беру ответственность за все, что вы сделаете"[xxxvi]. В то же время, вопреки авторитаризму руководителей, обычно именно рядовые члены организации предлагали новые направления милитантской тактики, которые позднее получали одобрение Панкхерст. Способность к независимой инициативе являлась даже необходимым требованием к последователям Женского союза. Это очевидное противоречие неизбежно приводило к расколам.

Нараставшие личные разногласия между Э. Панкхерст и Ш. Деспард привели в конечном счёте к уходу последней из Женского союза в 1907 г. и созданию ею Лиги женской свободы. Эта новая организация практически полностью унаследовала программные и тактические установки Женского союза и предлагала новые варианты "боевых" методов. Например, в 1911 г. именно по инициативе Лиги сотни англичанок отказались принять участие в переписи населения, аргументируя своё решение тем соображением, что если они не имеют права голоса, то, следовательно, не являются гражданами этой страны. В 1912 г. последовал еще один, более серьёзный раскол Женского союза: супруги Петик-Лоуренс и их единомышленники отделились от основной организации и сосредоточились на издании газеты "Воутс фо уимен", поскольку не считали целесообразным продолжение активной воинствующей деятельности. За несколько недель до начала мировой войны они объявили о создании группы Объединённые суфражисты, открытой как для женщин, так и для мужчин. Это общество оказалось немногочисленным и довольно аморфным, но официальный орган объединения, “Воутс фо уимен”, оставался самым читаемым еженедельником среди суфражистских изданий. Наконец, накануне войны из рядов Женского союза была исключена Сильвия Панкхерст, которая поддерживала прочную связь с деятелями рабочего движения. В 1914 г. она организовала Федерацию суфражеток Ист-Энда, объединившую представительниц рабочего класса. Представители всех этих вновь образованных групп, в отличие от руководства Женского союза, разделяли убеждение в необходимости введения всеобщего избирательного права, что сближало их политические позиции с демократическими суфражистками.

Для Женского союза эти расколы означали “потерю благоразумия и погружение в величайшее сумасбродство воинственности”[xxxvii]. Эммелин и Кристабель Панкхерст демонстрировали всё большую непримиримость как к либеральной, так и лейбористской политике, что постепенно приводило к сужению социальной базы движения. Несмотря на физическую слабость, изнеможение — результат голодовок, Э. Панкхерст настаивала на продолжении взятого курса и объявила о начале “войны полов”, которую остановила только мировая война.