3. Консервативная научная школа

Консервативная научная школа. Введение новых дискурсов и интерпретаций вызывается неудовлетворенностью исторической науки традиционными, ранее использовавшимися методологиями. Поэтому следует начать с оценки методологических подходов консервативной историографической школы. Для традиционалистской консервативной концепции исторического знания характерна особая интерпретация сущности общества и государства и их взаимодействия. Общество возникает согласно некоему плану (божественному и т.д.), что подразумевает его неизменяемость и противоестественность попыток его модернизации. В консервативной концепции общество интегрировано в государство и построено на фундаменте жесткого иерархического порядка, подразумевающего ограниченную свободу и неравенство различных социальных групп. Равенство существует только в области морали и религии: равенстве всех перед богом, стремлении достичь благодетели, которая состоит в обязанности исполнять предназначенный каждому долг - женщинам рожать и растить детей, ухаживать за мужчинами, а мужчинам заботиться об общественном благе. Лучшие люди общества не те, кто заботится о своих правах, а те, кто несет и выполняет свои обязанности.

Самый надежный руководитель человеческого поведения, по словам одного из основателей идеологии европейского консерватизма, английского политического деятеля и публициста конца ХVIII века Эдмунда Бёрка, это скрытая в "обычных предрассудках" таинственная мудрость, унаследованная от предков, в которой отражен "разум всеобщий, коллективный, политический". В связи с этим Э. Бёрк провозглашает один из важнейших принципов консерватизма - восприятие и использование опыта прошлых поколений: "Вместо того, чтобы отвергнуть наши старые предрассудки, мы их глубоко чтим и, добавим не стыдясь, уважаем их именно потому, что это предрассудки: и чем древнее они и шире распространены, тем больше мы их почитаем. Мы опасаемся оставлять людей наедине с их собственным запасом разума, ибо полагаем, что он невелик и что индивидам лучше иметь доступ к общим накоплениям наций и веков" 1. Консервативный дискурс "о естественном порядке вещей в мире" во многом основан на христианской идеологии. Поэтому встроенные в нее представления "о естественном предназначении женщины" являются очень устойчивыми и тяжело разрушаемыми. В рамках этих представлений женщине отводится особое место, как "хранительнице традиций, семейных ценностей и домашнего очага".

Идеология консерватизма привлекает тех, кто в переменах видит угрозу своему социальному статусу и экономическому положению. Это привилегированные социальные группы (в применении к нашей теме - мужчины), которые лично заинтересованы в сохранении отвечающего их интересам государственного, общественного, гендерного устройства.

В стремлении перенести из прошлого и сохранить в настоящем традиционные ценности, духовные и общественные институты, консерватизм настаивает на исторической преемственности поколений, что отвечает менталитету не только привилегированных социальных групп. В результате адресованной женщинам системы воспитания, которая учит их быть "хранительницами очага и традиций" (другими словами, "добровольными и строгими" стражами существующего гендерного порядка), консервативные взгляды оказываются близки и многим из них. И мужчины, и женщины "добровольно" поддерживают закреплённое в обществе и государстве неравенство, связанное с полом. Это неравенство сохраняется веками, производя иллюзию неизбежности. Многие сферы человеческой жизнедеятельности оказываются как бы "естественно" разделёнными на не престижные "женские" (приватные) и общественно-значимые "мужские" (публичные).

Консервативные научные взгляды, абсолютизировавшие анатомические различия между мужчинами и женщинами, опираются на биологизаторский подход в науке. Эти взгляды отразились содержании общественных наук, в том числе на содержании исторической науки и репрезентации истории. Её характерными чертами явились: четкое фиксирование стандартов женского и мужского поведения, признание соответствующей атрибутики пола "на все времена" и для всех народов; сегрегация женщин и женского внутри научного дискурса, часто с дискриминационным подтекстом ("женская сфера", "женское занятие", "женская логика"). Центральный дискурс исторических трудов конструируется таким образом, будто женщины и их групповые интересы концептуально не могут быть объектом исторического исследования. И несмотря на факт, что женщины (вопреки их исключенности из мира политики и профессиональной деятельности) все-таки участвовали, хоть и своеобразными и немногими из доступных им способами, в мировыхсобытиях, это обстоятельство не находило должного понимания исследователей. Исключение составили лишь труды, посвященные женщинам такого масштаба как преподобная Евфросинья Полоцкая, княгиня Ольга, народная героиня Жанна Д'Арк, императрицы Екатерина Великая и Мария-Терезия, королева Виктория и подобные им по значению и роли в мировой культуре и политике женщины.

На первый взгляд, преимущественное изучение экономического и политического развития стран и регионов, истории конфликтов и боевых действий, оперирование обобщающими терминами (народ, жители, население, трудящиеся, рабы, рабовладельцы, патриции, крестьяне, феодалы, землевладельцы, рабочие, буржуазия, капиталисты, представители власти, политические деятели, политическая элита, армия, защитники отечества, офицеры, генералитет, воины, герои и т.д.) не исключает женщин из общей канвы исследований. Наоборот, оно как бы свидетельствует об объективности исследований - приоритет не отдается ни одному из полов, а женщины не изучаются просто потому, что их мало в армиях, в руководстве стран и других важных областях жизни, следовательно, в связи с отсутствием значимых следов их участия в общественно-историческом процессе. В противном случае, возможно, все было бы иначе - ведь написаны труды о великих женщинах.

Но при традиционном подходе исторический процесс реконструируется историками как цепь принимаемых решений и событий, происходящих в рамках "важной" общественной сферы, являющейся вотчиной мужчин, на фоне которой невидимыми оставались все те, кто был вытеснен в "непрестижную" приватную сферу. Как следствие, женщины почти полностью исключались из научных исследований, а знание конструировалось (и зачастую продолжает конструироваться) таким образом, что половине населения в нем не находится места. В результате происходит формирование соответствующего отношения к женщинам как к "иным", "ненастоящим" людям. А научные исследования таких групп, в лучшем случае, рассматриваются как вспомогательные, маргинальные. Заниматься исследованием женщин даже в тех сферах, где они были наиболее видимыми, - в семейной, приватной жизни, - было не престижно. Поэтому женщины в этих сферах тоже практически оставались вне изучения.