Глава XIV

и частью в Симеон.); под 1205 (6713) вся статья восходит к Радзивиловской и утраченной Троицкой, причем особенно близко сходство с последнею¹⁰; под 1206 (6724) находим статью, которой нет ни в Лавр., ни в Радзив., ни в утраченной Троицк. (Симеон.), но которая читается в Соф. 1-й и Новгор. 4-й, и др. Если не допустить, что источник Длугоша тождествен или близко сходен с тем сводом, который сам зависит от Лаврентьевской и других сход­ных сводов и вместе с тем стал источником Софийской 1-й и Новгородской 4-й, иначе — тождествен с общерусским сводом, то нам придется признать, что Длугош имел в своем распоряжении и Лаврентьевскую, и Троицкую, и Софийскую 1-ю летописи, что представляется мало вероятным.

§ 213. Определив таким образом основной источник Длугоша как об­щерусский свод 1423 года, видим, что другим его источником была действи­тельно та самая летопись, которую Семкович признал Перемышльскою, но которую правильнее назвать Галичскою. К этой летописи относятся, напр., такие сообщения, как указание на день смерти и место погребения Волода-ря Перемышльского (1126 = 6632), или рассказ об усобицах между сыно­вьями Володаря (1127 и 1128), или рассказ о захвате Володаря поляками (1121), о чем Ипатьевская упоминает под 6653, ошибочно ссылаясь на то, что сообщила об этом раньше, «въ заднихъ летехъ»; или рассказ об убие­нии Ярослава Святополчича, осадившего вместе с Васильком и Володарем Андрея Владимировича во Владимире (1123 = 6631); или рассказ о бегстве Владимира Ярославича из Угорского плена (1187 = 6698); или еще рассказ о победе Мешки над Романом (1195 = 6703) и т. д., и т. д. Эта Галичская ле­топись частью, но далеко не в полном виде, вошла в состав Ипатьевской летописи, а также, по-видимому, и общерусского свода нач. XIV в. (ср. Воскр.летопись) ^п.

§ 214. В пределах XII—XIII в. я не нахожу возможным допустить для русских известий Длугоша иных источников, кроме указанных двух — об­щерусского свода 1423 года и Галичской летописи XIII века. Переходя к X—XI вв., т. е. к событиям, входившим в состав Повести вр. лет, мы также поэтому вправе допустить для этих событий наличность у Длугоша только двух указанных источников. И действительно, большая часть событий до XI в. включительно находит себе полное соответствие в Лавр, и сходных с нею списках, откуда заключаем, что для них источником был тот же обще­русский свод 1423 года. Отметим между прочим, что указание на удел Иго-

1 0 «Et invadentes tabernacula, quae ipsi magis proprio et inusitato vocabulo turres id est Wiece apellant»; ср. Троицк. (Карамз.).

11 И. А. Линниченко правильно указал на то, что «сравнивая рассказ о южнорусских событиях у Длугоша и Татищева, можно убедиться, что оба имели под рукою сходные редакции южнорусской летописи, только список Татищева был, по-видимому, полнее списка Длугоша». ЖМНП, 1887, декабрь, с. 358. Не следует упускать из виду, что Длу­гош сообщает о пленении Володаря Болеславом дважды: один раз по русскому источ­нику под 1122 (причем изменник Петрок не назван), другой раз по польскому под 1134 (причем Володарь заменен Ярополком, будто обольщенным этим Петроком — Пет­ром Властом). Это особенно ясно выдвигает, что известие 1122 взято из русской лето­писи. Заметим, что указан день возвращения Володаря из плена в Перемышль: 22 июля.

249

ЧАСТЫ

р ев в сообщении о распределении уделов между сыновьями Ярослава (1052 = 6562), не имеющееся ни в Лавр., ни в Радзив., ни в Ипат., читалось в Тро­ицкой утраченной летописи (Карамзин), а также в Софийской 1-й и Новго­родской 4-й ¹².