§ 21. Каким же сводом пользовался составитель житийного сказания: Начальным ли Киевским сводом или Повестью вр. Лет? Думаю, что Началь­ным сводом, и вот по каким основаниям.

Текст, заимствованный житийным сказанием из летописного, местами оказывается ближе к Новгородской 1-й летописи, чем к Повести вр. лет. Так псалом 3, вложенный в уста Борису, в житийном сказании и Новгор. 1-й ле­тописи звучит: «мънози въсташа на мя », между тем в Повести вр. лет (Лавр., Радз., Ип.): «мънози въстають на мя »; Святополк посылает к Глебу со слова­ми: «отець зоветь тя и не съдравить ти вельми », между тем в Повести вр. лет: «не съдравить бо вельми »; «потъчеся конь въ ръке и наломи ногы мало », так в Новгор. 1-й, — «ногоу малы», так в житийном сказании, между тем в По­вести вр. лет: «и наломи ему ногу мало».

§ 22. Предположение, что житийное сказание пользовалось не Пове­стью временных лет, а Начальным сводом, ведет нас к следующему заме­чанию. В Начальном своде, во-первых, не было похвалы Борису и Глебу — ибо она не отразилась в житийном сказании; во-вторых, в нем было сооб­щено подробнее, чем в Повести вр. лет, о перенесении Глебовых мощей из Смоленска в Вышегород. В Повести вр. лет читаем: «Глебу же убьену бывшю и повержену на брезе межи двема колодама, посемъ же вземше везоша и и положиша и у брата своего Бориса у церкве святаго Василья ». Пропуск перед словами «посемъ же » очевиден. Он восполняется житий­ным сказанием: «оубиеноу же Глбови и повьрженоу на поусте Mестe межю дъвема колодама, и Господь, не оставляяй своихъ рабъ, якоже рече Давыдъ: хранить Господь вься кости ихъ и ни едина отъ нихъ съкроушить-ся, и семоу святоуоумоу лежащю дълго время, не остави въ неведении и небрежении отиноудь пребыти, нъ показа: овогда бо видеша стълпъ огньнъ... и тъгда съказаша (Ярославу)... и то слышавъ посъла Смолиньс-коу... и пришедъше положиша и Вышегороде ». Думаю, что и здесь житий­ное сказание не обошлось без амплификации и еще других вставок (так, перед сообщением о перенесении мощей Глебовых рассказывается по летописи о победе Ярослава и смерти Святополка); но оно доказывает, что в Начальном своде за приведенною фразою «Глебу же убиену бывшю и повержену на брезе межи двема колодама» читалось о явлениях на мес­те, где он был положен, далее о сообщении, сделанном об этих явлениях Ярославу, и уже затем о перенесении мощей в Вышегород⁶. Составитель

6 Быть может, за приведенною фразою следовало: «Господь не остави въ неведении и небрежении отинудь быти телеси святаго, нъ показа е: овогда бо видеша» и т. д.

34

ГЛАВА III

П овести вр. лет выпустил рассказ о событиях, предшествовавших пере несению Глеба (в них упоминался Ярослав), из соображений хронологи ческих, так как иначе получался анахронизм: Ярослав переносит тело Глеба в Киев, а там сидит Святополк.

§ 23. Предположение о том, что житийное сказание пользовалось имен но Начальным сводом, а не Повестью вр. лет, ведет нас еще к одному выво ду. Мы не находим в житийном сказании тех вставок из Паремейника, ко торые читаются в Повести вр. лет; следовательно, их не было и в Начальном своде. Таких вставок две. Во-первых, непосредственно за похвалой Борису и Глебу (которой, как мы предположили, не было в Начальном своде) чита ем об убиении Святополком брата Святослава, бежавшего в Угры, и засим после) размышлений Святополка — длинный ряд благочестивых размыш лений о праведных и неправедных князьях; эти рассуждения, как увидим тождественные с текстом Паремейника, есть основание возводить именно к нему (§ 38). Во-вторых, за сравнением Святополка с Ламехом, читаем в Повести вр. лет: «Сь Ламехъ уби два брата Енохова и поя собе жене ею; cei же Святополкъ новый Ламехъ ⁷ бысть, иже ся убо родилъ бе отъ прелю­бодеяния, иже изби братию свою, сыны Гедеоновы, тако и сь бысть »; то же читаем в Паремейнике и притом полнее⁸. Впрочем, признаю возможность и того, что житийное сказание могло опустить, при пользовании летописью оба указанные места, восходящие к Паремейнику, ибо ни то, ни другое не-относится непосредственно к ходу житийного повествования. Ниже я вер­нусь к вопросу о Паремейнике и представлю другие соображения в польз) того, что им не пользовался Начальный свод.

§ 24. Чтобы покончить с вопросом о житийном сказании, укажу на вто­рой его источник. Это Несторово «Чтение о житии и о погублении блаже-ную стростотьрпьцю Бориса и Глеба». Предположение о влиянии Несте­рова сказания на житийное основывается на следующих сближениях текста того и другого сказания.

У Нестора указано, что Владимир при крещении получил имя Василия; в жит. сказано: «отець его Василеи, въ се бо имя нареченъ въ святемь кре­щении ». У Нестора читаем, что Борис, узнав о том, что Святополк сидит на столе, «възрадовася, рекыи: сии ми будеть яко отець»; в житийном сказа­нии: «се да идоу къ братоу моему и рекоу: ты ми боуди отець, ты ми братъ и стареи»; непосредственно за этим у Нестора: «идяше же путемь своимь, яко овця незлобиво, не помышляше никака же зла на брата своего », а в житий­ном сказании, также непосредственно за приведенными словами: «и си на оуме си помышляя идяаше к братоу своемоу». У Нестора: «таче повеле поставите шаторъ свои и вълезъ во нь молися Богу съ слезами... и пакы падъ на ложи своемь»; в житийном сказании: «и вълезъ въ шатьръ свои плака-шеся съкроушенъмь сьрдьцьмь... а самъ вълезъ въ шатьръ свои начатъ мо­литву творити вечернюю съ сльзами горькыми... по сихъ же леже съпати ».

7 В Лавр, и Хлебн. исправлено: «Авимелех».

8 А именно, после «сыны Гедеоновы» в Паремейнике: «последиже жена самого оулом-

комъ жьрнова оуби с города».

35

У Нестора: «и повеле прозвутеру отпети заоутрьню и святое еоуангелие чисти, бе бо день неделный»; в житийном сказании: «бе же въ святоую не­делю, рече къ прозвутероу своемоу: начьни заоутрьнюю». Непосредствен­но за этим — у Нестора: «самъ же нача пети, глоголя сице: Господи, что ся оумножиша стужающи ми, мнози восташа на мя... и прочее псалма »; в жит. сказании: «самъ же... начатъ молитися к Господоу Богоу... и начатъ пети: Господи, чьто ся оумножиша сътоужающии, мънози въсташа на мя и про­чая псалмы до коньца». У Нестора Борис, обращаясь к убийцам, говорит: «влезъше, братие, скончайте волю пославшага вы»; в жит. сказании он го­ворит: «братие, пристоупивъше, съконьчаите слоужьбоу вашю». Нестор рассказывает, что убийцы вонзили в Бориса свои сулицы, а затем, думая, что он мертв, вышли вон; «блаженый же воскочи в о т о р о п е бывъ, изи-де изъ шатра и въздевъ на небо руце моляшеся, сице гла­голя: благодарю тя, владыко Господи Боже мои, яко с п о д о -билъ мя еси...»; после молитвы Борисовой читаем: «и се ему рекшю, единъ отъ губитель притекъ оудари въ сердце его»; от этого и последовала его смерть; в житийном сказании также сообщается о том, что тело Бори­сово было прободено копьями; «и яко бысть оураненъ и искочи и шатьра въ oTopoпе, инача(ша) глоголати стояще окроугъ его:чьто стоите зьряще? пристоупивъше сконьчаимъ повеленое намъ. Си слышавъ блаженыи начатъ молитися и милъ ся имъ дЬяти, глаголя... и възьрев н а небо съ сльзами и горе въздъхноувъ начатъ молитися сицими гла­голы: Господи Боже м о и ... слава ти, яко съподобилъ м я еси...»; после молитвы Борис приглашает убийц кончить порученное им дело, но жит. сказание умалчивает о том, что он получил тогда удар в сердце⁹. Нестор продолжает: «и тако блаженыи Борисъ предасть душю в руце Божий месяца июля въ 24 день », в жит. сказании: «и абие оусъпе, пре-давъ душю свою в роуце Бога жива мЬсяца иоулия въ 24 день». Ниже, в рассказе об убиении Глеба, Нестор, повествуя о том, как Глеба настигла погоня, пишет об отроках Глебовых: «то ти, положьше весла, седяще сету-ющеся и плачющеся по святомь»; в житийном сказании: «и абие вьсемъ весла отъ роукоу испадоша, и вьси отъ страха омьртвеша ». Сообщив о смер­ти Святополка, Нестор замечает: «бываеть бо смерть грешнику люта, мно­зи бо глоголють въ раце его видевше тако, якоже Ивоульяна¹⁰ законопре-ступного»; в жит. сказании: «якоже бо Иоулиянъ цесарь, иже мъногы кръви святыхъ моученикъ пролиявъ, горькоую и нечеловечьноую съмьрть прия, неведомо отъ кого прободенъ бысть копиемь въ сердце въдроуженъ, тако и сь, бегая, не ведыися отъ кого, зълострастьноу съмьрть прия ».

9 Ясно, что Несторов рассказ первоначальнее; отметим еще, что житийное сказание умалчивает о том, что убийцы вышли из шатра, думая, что Борис убит; умолчание об окончательном ударе, полученном Борисом, стоит в связи с тем, что, следуя летописи, житийное сказание сообщает ниже о том, что Бориса прикончили два Варяга, когда его уже везли в Вышегород.

¹⁰ В Сильв, сб.: «и въ оульяни».

36

ГЛАВА III

В виду приведенных мест я признаю Несторово сказание источником житийного сказания.

§ 25 Известно другое объяснение сходства Нестерова и житийного сказаний. Покойный П. В. Голубовский в своем талантливом исследовании о службе св. мученикам Борису и Глебу в Иванической минее ¹¹ , отметив совпадение Нестора и составителя жит. сказания в сравнении Святополка с Юлианом, объяснял его тем, что оба они — Нестор и составитель другого сказания — имели в своем распоряжении общий источник — Вышегород­ские церковные записки. Я не отрицаю наличности у обоих авторов церков­ных записок, ведшихся в Вышегородской церкви; но эти записки содержа­ли как это думает и Голубовский (с. 131), записки о чудесах Бориса и Глеба; признавать их литературною обработкой сказания о Борисе и Глебе мы не имеем основания (ср. ниже § 45). Можно быть уверенным, что Нестор дал бы более совершенное произведение, если бы у него были предшественни­ки. Можно думать, что наличность литературной обработки сказания при Вышегородской церкви делала бы излишними новые обработки — обработ­ку Нестора и составителя житийного сказания. Таким образом, допуще­ние, что общие места, как напр, «искочи изъ шатра въ оторопе », «вълезъ въ шатьръ моляшеся Богу», упоминание Юлиана законопреступного, попали к Нестору и к составителю житийного сказания из общего источника, при­вело бы к предположению о существовании предшествовавшей Несторову труду обработки сказания. Такое предположение мы не считаем вероят­ным и потому, отвергнув объяснение П. В. Голубовского, признаем, что в числе источников житийного сказания был труд Нестора.

§ 26. Тот же исследователь, не успевший, к сожалению, выпустить в свет готовившееся им сочинение о Несторе и Иакове Мнихе (ср. с. 130 назв. ста­тьи), отметил еще один письменный источник житийного сказания - это службу св. Борису и Глебу. «У Иакова Мниха¹², — говорит П. В. Голубов­ский, — рассказ о смерти св. мучеников, как и в летописи, заканчивается их прославлением. Иаков Мних был очень талантливый писатель, умевший искусно сливать воедино разнородные материалы, которыми ему приходи­лось пользоваться. Поэтому его нельзя уловить в подражаниях тем или иным словам и выражениям. Тем не менее, необходимо указать следующие совпадения в лирической части труда Иакова Мниха и в песнопениях на­шей службы». Таких совпадений Голубовский указывает всего два, а имен­но в 7 и 9 песнопениях Иванической службы. Не отрицая отмеченного со­впадения, замечу, что 7 и 9 песнопения находятся в позднейшей редакции службы, возникшей, по Голубовскому, в первой половине XII века; их нет в древней редакции, составленной митрополитом Иоанном (см. сравнитель­ную таблицу песнопений обеих редакций у Голубовского, с. 132); следова­тельно, вероятнее думать, что оба эти песнопения составлены под влияни­ем житийного сказания; появление последнего нет основания относить ко времени, скажем, позже 1125 года.

11 Чт. в Ист. общ.. Нестора летописца, кн. XIV, в. III (Киев 1900), с. 156.

12 Голубовский называет составителя жит. сказания, следуя другим исследователям, Иако­вом мнихом.

37

ЧАСТЬ I

§ 27. Перехожу к другому, краткому сказанию о Борисе и Глебе, имеюще­му непосредственное отношение к летописи.

Н. К. Никольский среди проложных сказаний о св. Борисе и Глебе, восходящих большею частью к житийному сказанию, отметил один особый вид, признанный им сокращением «летописных известий под 1015 годом, но в древнейшей (не дошедшей до нас) редакции их »¹³. Этот вид проложно-го сказания озаглавлен: «Месяца 1юля в 24 день, память творимъ новояв-леную мученику Христову Бориса и Глеба» и встречается в прологах с XIII—XIV вв. ¹⁴ Не подлежит сомнению, что определение Никольского верно: текст этого проложного сказания действительно извлечен из лето­писи и притом из летописи старшей редакции, чем те летописи, что дошли до нас. В доказательство своей мысли Никольский привел то обстоятельство, что в этом сказании сохранился древний вид похвалы князю Владимиру, под­вергшийся в дошедшей до нас летописи, следовательно, в Повести вр. лет, значительному распространению. Вот текст похвалы, читающейся непосред­ственно за словами «и тако честьне съкоуташа тело его с плачемь, блаже-наго князя».

«Се бо есть новый Костянтинъ Великаго Рима, иже крестивъся самъ и люди своя; тако и сь сътвори подобно ему. Сего бо въ память дьржать кня­зи Русьстии и людие, поминающе святое крещение и прославляють Бога въ молитвахъ и песнехъ и псалмехъ, поюще Господеви новии людие, про-свещени Святымъ Духомъ, чающе надежа великаго Бога Спаса Господа нашего Icyca Христа въздати комоуждо противоу деломъ и неизреченьноую радость, юже боуди оулоучити всемъ хрестияномъ».

Эта похвала вошла в состав и той похвалы, что читается в Повести вр. лет. Доказательство того, что похвала настоящей редакции древнее похва­лы Повести вр. лет, см. у Н. К. Никольского в его статье «Один из источни­ков лет. сказания о крещении Владимира» ¹⁵.

§ 28. Прежде чем отметим еще несколько древних черт в тексте про­ложного сказания, укажем, что оно кроме летописи руководствовалось еще одним источником. Этим вторым источником признаем опять Несторово сказание. Приведем доказательства.

Проложное сказание говорит: «Борись бяше изъмлада наоученъ стра-хоу Божию и божествьныхъ писании»; Нестор: «блаженыи Борисъ въ ра-зуме сыи, исполнь блогодати Божия, взимаше бо книгы и чтяше, бяше бо и грамоте наоученъ». Проложное сказание говорит о Владимире: «вь креще­нии же нарьченъ Василии»; Нестор: «вчера елинъ Владимиръ нарицаяся,

^{1 3} Материалы для повр. списка русск. писателей и их сочинений, с. 277—279.

К указанным Н. К. Никольским спискам прибавлю рукопись Паремейника 1271 года,

л. 261. ¹⁵ Христ. Чтение за 1902 год. _t

38