5. Совесть

Ревизор – это наша проснувшаяся совесть, которая заставит нас вдруг и разом взглянуть во все глаза на самих себя.

Н.В. Гоголь

Когда никто не увидит, никто никогда не узнает, а я все-таки не сделаю плохо – вот что такое совесть, вот что такое нравственность.

В.Г. Короленко

Что нам известно о совести? И много и мало. Много, потому что мы все знаем, правда не все в этом уверены, что «жить надо по совести», то есть не поступать плохо, безнравственно. Все знают и в разной степени глубины переживали такие состояния совести как стыд, угрызения совести, муки совести, раскаяние. И все же о совести мы не знаем достаточно много, а это необходимые знания для нашей душевной жизни, для совершенствования практики бытия.

Вначале дадим короткую общую характеристику этого морального феномена, а затем остановимся на нескольких наиболее важных концепциях, раскрывающих природу и механизм действия совести. Совесть – это сознание (знания и чувство) моральной ответственности личности за свои действия, за свое поведение перед отдельными людьми, коллективом; это сознание ответственности за судьбы близких и дальних людей, своего народа, человечества в целом; это нравственная сила, побуждающая личность выбирать ту линию поведения и совершать те поступки, которые совпадают с ее моральными убеждениями; это нравственная самооценка личностью своих поступков или мыслей с точки зрения определенных норм нравственности, ставших внутренним сознанием человека. Результатом этой оценки в зависимости от характера поступков являются чувства морального удовлетворения или стыда, недовольства собою, т.е. угрызения совести. Первое, можно сказать, научное определение совести находим у Сенеки в «Нравственных письмах к Луцилию». Философ стоицизма рассматривает понятие совести как осознанной разумом и пережитой чувством нравственной нормы.

Обратимся к этимологии понятия совесть. В древнегреческом языке совесть обозначалась – синейдезис (совесть, знание, сознание), отметим синкретичный характер этого понятия, еще не произошло разделения (по Аристотелю) на совесть как явление и сознания и психики, знания и нравственного знания, ценностного. В других языках так же в понятие совесть входит знание. Так в латинском языке conscientia – знание о вещах и совесть, в немецком – gewissen означает совесть и знание, в русском же совесть – совокупность знаний, совместное знание (С. Аверинцев, Г. Батишев), однокоренными словами совести являются ведьма, медведь, вежливость, весть, ведомость и т.д. Знание -- это стадия совести «действующей» в качестве нравственного мотива поступка. Ведь любой поступок, как уже говорилось в первой части (см., особенности морального регулирования), имеет нравственное содержание, ценностное с точки зрения добра и зла, справедливости. Итак, даже неполная характеристика этимологии понятия совесть позволяет говорить о несомненном ее компоненте – знание, которое для нас привычно связано с рациональностью, разумностью. Как это: «Злой механизм состояния безмыслия» (А. Швейцер) и у А. Пушкина: «Не дай мне, Бог, сойти с ума, уж лучше посох и сума…».

Совесть и есть задающий параметр разумности при выборе цели поступка, средств достижения. Как заметил И. Кант: закон, живущий в нас, называется совестью. Совесть есть собственно применение наших поступков к этому закону, и он же: «Совесть – это сознание, являющееся долгом само по себе», поэтому «совестью не надо руководить, достаточно ее иметь»¹. Говоря языком философа – это сама себя судящая моральная способность суждения. Но знание, разумность еще не все содержание понятия совести.

Находим у В. Даля: совесть – это «чувство, побуждающее к истине и добру». Действительно, важнейшим компонентом совести являются чувства, эмоции, ощущения, иногда смутные, не оформленные в четкие рациональные формы предощущения, имеющие неявные, неясные сигналы дискомфорта, беды. Ф.М. Достоевский писал о том, что «можно ошибиться в идее, но нельзя ошибаться сердцем и ошибкой стать бессовестным, т.е. действовать против своего убеждения». Нравственное чувство, соединенное с идеей, составляет природу убеждения как формы проявления совести. Эти два важнейших содержательных компонента составляют структурную основу совести и, взятые последовательно как способ проявления совести, позволяют выделить ее следующие блоки: совесть как мотив и предварительная нравственная оценка – стыд как психологическое состояние, переходящий в угрызения совести, далее -- муки совести – раскаяние. Если человек мотивировал свой поступок, предварительно дав ему положительную нравственную оценку, поступил в соответствие со своим выбором, целью и остался доволен собою, то в этом случае можно говорить о совести типологически близким к состоянию счастья. Но если «внутренний цензор» усмотрит нарушение нравственной нормы, то именно тогда и начнется работа совести в виде стыда, мук, угрызений совести, раскаяния.

Необходимо выделить и несколько степеней развитости совести, поскольку это чрезвычайно важный фактор ее проявления, внутренней диалектики нравственного знания и нравственных чувств. Таких степеней¹ выделим три: совесть действующая, как синоним достаточно развитой совести; догоняющая, запоздалая; и невостребованная, не проснувшаяся совесть или отсутствующая. Одна из проблем идентификации человека может решаться по факту обнаружения совести. Если она есть, то в тебе есть человеческое начало, нет ее (или нет совсем, или она «крепко спит») – нет в тебе чего-то такого важного, без чего нельзя называться человеком.

На уровне морали (по социальной горизонтали) очень многие нормальные люди очень часто себя чувствуют вполне комфортно, поскольку не нарушают общепринятых в данном социальном окружении моральных требований. Это относится к людям, чье нравственное сознание отвечает, в лучшем случае, группоцентристскому уровню (см., часть 1, тема 4). Более высокая нравственная культура личности полагает совесть как всегда действующую, всегда хоть сколько-нибудь тревожащей, ибо мы не можем быть абсолютно уверены в абсолютном нравственном совершенстве своего любого поступка². Это связано с противоречивой природой человека и общества. Потому «благими намерениями дорога в ад вымощена», потому неуклюжее выражение известного государственного деятеля перестроечной эпохи звучит смешно, но верно: «хотели как лучше, а получилось как всегда».

Итак, мы выделили пять блоков, стадий, форм обнаружения, проявления совести – мотив, оценка, стыд, угрызения, муки совести, раскаяние. Развернем их в означенной последовательности, но сразу скажем, что в реальности совесть действует не по логике «цепочки» (первая стадия, вторая и т.д.), а как нечто целостное, когда уже на первой стадии в достаточно развитой совести присутствует моральная интуиция в виде предварительной, заранее негативной оценки еще не совершенного действия, когда возникает предощущение стыда, и это может удержать от поступка, даже если объективно человек как будто все рассчитал правильно.

Первая стадия совести реализуется в момент мотивации: для чего и как совершать поступок, причем, напомним из темы по моральному регулированию: совершенно неважно, что именно пытается замыслить и осуществить человек, важно как он это мыслит и осуществляет с нравственной позиции, доброе или злое деяние получится с точки зрения добра и зла. И неважно, напомним еще, какие экономические и прочие выгоды сулит безнравственное действие – это всегда будет «расточение жизненного богатства», умаление ценности человеческого существования и никакая иная ценность в ситуации морального выбора, в процессе мотивирования не окажется равной нравственной ценности, разве что возможно добровольное жертвование,¹ ценой собственных потерь.

Мы выяснили, что совесть действует как мотив, как внутренняя обращенность к собственному моральному знанию и опыту, к тому, что усвоено в качестве моральных норм социального окружения для большинства людей, и лишь для немногих «планка» нравственной ответственности неизмеримо высока (см., тему «эсхатологическое нравственное сознание, ч. 1, 6), таких людей называют совестью нации, нравственными маяками и т.п. На этой стадии, повторим, человек должен рассуждать с точки зрения добра и зла, прикидывать возможный результат поступка, давать его предварительную нравственную оценку. Это стадия работы ясного разума, горе тому, чей разум находится в состоянии сна². Однако и самый «ясный разум» человеческий не владеет всей полнотой и сложностью возможных последствий поступка, что А.С. Пушкин выразил замечательной фразой: «Незнанья жалкая вина!». Уже потому «чистая совесть – выдумка дьявола!» (А. Швейцер).

Развитая совесть на этой стадии способна предстать и как интуиция в виде предварительной оценки еще не реализованного поступка: она может ощущаться как удовлетворенность собой или как некий дискомфорт, который слегка «царапает». Если ты не прислушался к неясному предощущению и совершил поступок, то его результат, развернутый как реалия твоего бытия, инициирует иные стадии и состояния совести. Для совести «догоняющей», запаздывающей характерна святая убежденность в своей правоте, все правильно делается, все хорошо, сомнений нет. Не нами сказано: блажен, кто верует, легко тому на свете. Вот и появляется «невыносимая легкость бытия»! Лишь потом, иногда очень поздно, «догоняет» понимание того, что плохо поступил (поистине: лучше поздно, чем никогда!), ну а «невостребованная» совесть ни до поступка, ни после его совершения не омрачает веры в собственную правоту и непогрешимость. О невостребованной совести так пишет публицист Свинцов В. : «Учтем и те многочисленные (и, увы, также стандартные) ситуации, в которых совесть как бы вовсе отсутствует — и до совершения поступка, и после него. Применительно к подобным ситуациям будем говорить о невостребованной совести, понимая под этим тот нравственный потенциал, который не проявился ни в виде действующей, ни в виде догоняющей совести. Если дого­няющая совесть по каким-то причинам как бы запаздывает, не успевает к момен­ту действия, то невостребованная отстает настолько безнадежно, что само ее существование может быть поставлено под сомнение: есть ли смысл говорить о том, что никак себя не обнаружило? Это глубоко пессимистическое предполо­жение делает проблематичным само существование совести как универсального атрибута души»¹.

«Спящая совесть», невостребованная совесть описана, например, в образе генерала Финка фон Финкельштейна из «Похождений бравого солдата Швейка» Я. Гашека. Как иной человек каждый день обязательно должен сыграть партию в шахматы, в бильярд или карты, так этот генерал должен был каждый день организовывать полевой суд и тут же вешать подсудимого. Приказав повесить ни в чем ни повинного учителя, учительницу, православного священника или целую семью, он шел домой, с удовольствием вспоминая, как отвел «увертки» своих жертв. «Сентиментальный человек написал бы, наверное, – горько иронизирует писатель, – что на совести этого генерала десятки человеческих жизней…. Однако, принимая во внимание его (генерала) точку зрения, мы не можем сказать, чтобы у него вообще кто-нибудь был на совести». Есть много систем усыпления совести².

Итак, работа совести начинается на первой стадии нравственного поступка – мотиве. Это, собственно, стадия морального выбора, который должен совершаться в ситуации нравственной свободы¹. Это означает, во-первых, равноправие(!) добра и зла, а во-вторых, автономию, независимость, интимность, т.е. никто и ничто (ни приказ, ни повиновеиие и послушание) не довлеет над субъектом нравственного выбора – человек, имея свободу морального выбора, сам выбирает, сам решает по поводу своего поступка, опираясь на свои нравственные представления о добре и зле, на свой нравственный опыт, и, самое важное, готов нести личную ответственность за свой выбор и действия². Напомним то, что говорилось еще в первой теме: каковы бы ни были источники моральных норм и правил, нравственное решение и связанный с ним риск ответственности могут быть только индивидуальными.

Сама категория морального выбора содержит широчайший содержательный диапазон: от стереотипного, привычного, очевидного действия до поступков смыслообразующих. Вот уж поистине огромное поле «творчества собственной жизни» и кем бы ни был человек в профессиональном отношении, он является творческим существом, «творцов собственной жизни» с точки зрения морального выбора и роли своей совести в этом выборе, как у Ю. Левитанского: «совесть, ставшая призванием» Насколько глубоко это положение свидетельствуют строчки из письма известного революционера Н.Э. Баумана своему отцу: «Мне очень прискорбно слышать, что Вы до сих пор не можете и не желаете понять меня. Неужели Ваш долгий жизненный опыт не подсказывает Вам, что каждый человек должен идти своим собственным путем, что в жизни нет одной широкой проторенной дороги для тех, кто способен мыслить и чувствовать? Тот несчастен, кто сбился со своей настоящей дороги или не мог найти ее вовсе. А счастлив тот, кто идет неуклонно без страха и сомнения туда, куда указывает ему совесть и убеждения. Не может быть счастлив человек, если он обречен на постоянную борьбу со своим внутренним голосом, если он вступил в сделку со своей совестью…. Мой путь давным-давно намечен, свернуть с него – значит убить свою совесть» ¹. Это очень серьезно – не отступать от своей совести в любых жизненных обстоятельствах, это и есть верность себе. Правда, жизнь совестливого человека весьма трудна, ибо в ней всегда присутствует «принцип вечного беспокойства! (А. Кемпинский).

Скажем, что история жизни нравственного, культурного человека, как и человеческой культуры вообще, есть, собственно, опыт отбора результатов нравственного выбора, фиксация его в нормах, требованиях. В этом смысле каждый человек творец культурных норм жизни или их ниспровергатель, разрушитель, в этом смысле опыт совестливой жизни становится высшей культурной ценностью. Приведем высказывание известного опального этика советских времен Я. Мильнера-Иринина: «Оберегай совесть – то внутреннее чувство, которое повелевает поступать в соответствии с идеалом добра, чувство, составляющее наидрагоценнейшее твое достояние, лучшую часть твоего существа, его нравственное одушевление и высочайшую, целомудренную страсть, пламенеющее сердце всяческой духовной жизни и жизненности, залог душевной чистоты, святая святых человека… Совесть – единственное истинное, неотъемлемое и неотчуждаемое твое достояние, которое не может быть отнято у тебя даже с жизнью, ибо в ней, в совести твоей, – бессмертная совесть человечества. Приговор совести – это всеобщий, последний и окончательный приговор, как общественный (общечеловеческий), так и личный (сугубо интимный), приговор, не подлежащий никакой дальнейшей апелляции, ибо не к кому больше апеллировать, ибо нет ничего в природе вещей, что было бы выше человека и его совести».¹

Об этом рассуждает известный психоаналитик и философ В. Франкл в книге «Человек в поисках смысла». В поисках смысла жизни человека направляет его совесть, которая, по Франклу, является органом смысла. Совесть можно определить как способность обнаружить тот единственный и уникальный смысл, который кроется в любой жизненной ситуации. В. Франкл считает, что работа совести подчинена основной отличительной характеристике человеческого существования – его конечности. Совесть может и дезориентировать. До последнего вздоха человек не знает, действительно ли он осуществил свой «замысел», цель жизни или находится в заблуждении по этому важнейшему экзистенциальному вопросу. По В. Франклу такая неизвестность не освобождает человека от риска повиноваться своей совести или хотя бы прислушаться к ее голосу. Как же «звучит» этот голос?