23.05. Тема. Эволюция форм коммуникации.

Б.В. Марков. Философия языка и коммуникации. С.364 – 388.

У.Эко. От Интернета к Гутенбергу: текст и гипертекст

Отрывки из публичной лекции Умберто Эко на экономическом факультете МГУ 20 мая 1998

У Платона в конце диалога "Федр" есть такой пример: Гермес, предполагаемый изобретатель письменности, демонстрирует фараону Таммузу изобретение, которое позволит людям помнить то, что иначе пропадет в забвении. Фараон не рад и говорит: "Хитроумный Тот! Память -- дивный дар, ее надо постоянно поддерживать. Из-за твоего изобретения у людей испортится память. Они будут вспоминать не благодаря внутреннему усилию, а благодаря внешней поддержке". Согласимся с этим фараоном. Письмо, как всякая новая техническая поддержка, ослабляет силу человека. Так, автомобиль вредит способности ходить. Письмо опасно, потому что ослабляет силу ума, предлагая людям окаменевшую душу, карикатуру на ум, минеральную память. Платон, конечно, иронизирует. Он приводит аргумент против письма, но вкладывает его в уста Сократа, который ничего не писал. Именно поскольку он не публиковался, Сократ потерпел поражение -- в академическом плане.

В наше время никто из-за письма не волнуется по двум простым причинам. Во-первых, мы знаем, что книга -- это не способ присвоить чужой ум, наоборот, книги -- машины для провоцирования собственных новых мыслей, и только благодаря изобретению письма есть возможность сберечь такой шедевр спонтанной памяти, как "В поисках утраченного времени" Пруста. Во-вторых, если когда-то память тренировали, чтобы держать в ней факты, то после изобретения письма ее стали тренировать, чтобы держать в ней книги. Книги закаляют память, а не убаюкивают ее. Фараон выразил исконный страх -- страх, что новая техника отменит или разрушит нечто хорошее, плодоносное, самоценное и духовное. Фараон будто бы показал сначала на письмена, а затем на идеальный символ человеческой памяти и сказал: "Это (то есть письмена) убьет то (то есть память)". В "Соборе парижской богоматери" Гюго Клод Фролло показывает сначала на книгу (книги только начали печатать в то время), потом на свой собор и говорит: "Это убьет то".

Действие романа развивается в XV веке -- только изобрели печать. До того рукописи предназначались для малочисленной элиты. Работа по обучению масс содержанию Библии, житиям Христа и святых, моральным принципам и даже истории своего собственного народа, а также географии, природоведению, то есть природе отдаленных стран и свойствам трав и камней, -- эта работа отводилась фрескам и статуям Собора. Средневековый собор был как бы постоянной неизменной телепрограммой, которая давала народу все необходимое как для повседневной, так и для загробной жизни. Книги же отвлекали от базовых ценностей, поощряли излишнюю информированность, вольное толкование Писания и нездоровое любопытство.

Согласно книге Маршалла Маклюэна "Галактика Гутенберга" (1962), после изобретения печати преобладал линейный способ мышления, но с конца 60-х ему на смену пришло более глобальное восприятие -- гиперцепция -- через образы телевидения и другие электронные средства. И если не Маклюэн, то его читатели как бы тыкали пальцем в Манхэттенскую дискотеку, потом в печатную книгу со словами: "Это убьет то". Средства массовой информации довольно скоро установили, что наша цивилизация становится image-oriented, ориентированной на зрительный образ, что ведет к упадку грамотности.

Добавлю, что средства массовой информации подняли на щит этот упадок словесности как раз тогда, когда на мировую сцену вышли компьютеры. Безусловно, компьютер -- орудие для производства и переработки образов, и так же безусловно, что инструкция нам дается в образе неизбежной иконки. Но так же известно, что старые компьютеры рождались как орудие письменности. По экрану ползли слова и строки, и пользователь должен был читать. Новое поколение детей из-за компьютера научилось читать с дикой скоростью, и сейчас тинэйджер читает быстрее, чем профессор университета -- вернее, профессор читает медленнее, чем тинэйджер. Тинэйджеры, если они хоть что-то на своем компьютере программируют, должны знать логические процедуры и алгоритмы и должны печатать слова и цифры, причем очень быстро. В этом смысле компьютер возвращает людей в гуттенбергову галактику, и те, кто пасутся ночами в Интернете и болтают в чатах, -- они работают словами. Если телеэкран -- это окно в мир, явленный в образах, то дисплей -- это идеальная книга, где мир выражен в словах и разделен на страницы.

Традиционный компьютер предлагал линейную письменную коммуникацию, это была быстро бегущая книга. Сейчас появились гипертексты. Книга читается справа налево, или слева направо, или сверху вниз -- это зависит от нас. Но в любом случае это работа в физическом смысле -- книгу приходится листать. А гипертекст -- это многомерная сеть, в которой любая точка здесь увязана с любой точкой где угодно. Итак, мы в конце "истории с убийствами" -- "это убьет то" и т.д. Сейчас реален вариант, что CD-ROM вытеснит книгу. А если учесть, что CD мультимедийны, то, значит, не понадобятся видеокассеты и прочее.

Это не научная фантастика. Рассмотрим конфликт книги и гипертекста в свете дилеммы, которую я только что обрисовал: борьба визуальной и буквенной коммуникаций. Вскоре после изобретения печати кроме книг было много других носителей информации: живопись, гравюра, устное обучение, но книги оставались базой для передачи научных сведений, включая новости современной истории. Книги были оптимальным материалом. С усовершенствованием средств массовой информации, от кино до телевидения, кое-что изменилось. Недавно единственным способом учить языки, кроме путешествий, были учебники. А сейчас дети часто учат языки по пластинкам, смотрят фильмы на языке, разбирают надписи на упаковках. То же и с географией. Я в детстве узнавал об экзотических странах из Жюль Верна. Мои дети в нежном возрасте уже знали больше меня -- из телевидения и кино. Можно отлично выучить древнеримскую историю по фильмам. Надо только выбирать те фильмы, которые не врут. Ошибка Голливуда не в том, что нам подсовывают фильмы вместо Тацита и Гиббона, а в том, что эти фильмы -- кичевые и слащавые версии Тацита и Гиббона. По хорошему научно-популярному фильму, не говоря уж о CD, генетику можно преподавать лучше, чем по учебнику. На данном этапе многие средства массовой информации участвуют в культурной работе. Культура в поисках более живых путей должна использовать все эти возможности средств массовой информации. Необходим образовательный подход, тщательно продуманный в смысле ответственности и задач. Для языков лучше кассета, чем учебник. Шопен на компакт-диске с комментариями поможет разобраться в музыке, и нечего волноваться, будут ли люди покупать пятитомные музыкальные энциклопедии. Проблему надо ставить иначе. Не надо противопоставлять визуальную и вербальную коммуникации, а надо совершенствовать и ту, и эту. В Средние века визуальная коммуникация для народа была важнее письма. Но визуальный Шартрский собор по своему культурному наполнению ничуть не хуже письменного образа мира. Собор был телевидением своего времени. Разница в том, что главный редактор тех средневековых телепрограмм любил читать хорошие книги, имел замечательную фантазию и работал для общественного блага -- или хотя бы так искренне считал.

Проблема лежит в другой плоскости. Визуальные коммуникации должны сосуществовать с вербальными, в первую очередь с письменными. Этому есть причина.

Семиотики и логики потратили много сил, описывая разницу между выражениями "дитя", "некое дитя", "одно дитя", "то дитя", "дети", "детство", "детвора". Эти различия не так уж поддаются визуальному отображению, но очень важны в языках искусства, как и вопрос о картине, изображающей незнакомую нам женщину. Что это? "Женский портрет"? "Женский образ"? "Образец женщины"? Или живописный аналог фразы "передо мной женщина, она смотрит на меня"?

Прежде всего, в контексте плаката или альбома соседство письменных сообщений помогает понять смысл и опровергнуть его. Возьмем риторическую фигуру exemplus. Аристотель посвятил ей интереснейшие страницы. Лучший способ убеждать -- действовать путем индукции, то есть привести много случаев, чтобы создалось убеждение, что они составляют правило. Предположим, я хочу доказать, что собаки дружелюбны и любят своих хозяев. Я привожу много случаев, подтверждающих, что собаки дружелюбны и полезны, и тем самым внедряю убеждение, что собаки дружелюбны и полезны. Теперь предположим, что я хочу убедить вас, будто собаки опасны. Я сделаю это посредством exemplus'a: одна собака загрызла хозяина. Как вы сами понимаете, единичный случай ничего не доказывает. Но, поскольку пример устрашающий, я создаю у вас впечатление, что собаки бывают недружелюбными. А как только я вас в этом убедил, я восполню общее правило из единичного случая и заключу: поэтому псам доверять нельзя. Используя exemplus, я соскользнул от описания единичной собаки к описанию собак вообще.

Если ум у вас критический -- а я надеюсь, что ум у вас критический, -- вы уловите, что я извратил вербальное выражение "одна собака была плохая", сформулировав его иначе: "собаки -- плохие".

Но если экземпла визуальная, а не вербальная, ваш физический ум окажется в трудном положении. Если я предъявлю вам изображение пса, кусающего своего хозяина, -- как вы различите частное и общее?

У образов есть "платоническая сила", они преображают частные идеи в общие. Вот так, посредством визуальных коммуникаций, легче проводить стратегию убеждения, cомнительную в ином случае. Читая в газете, что "такой-то" провозглашает: "Х -- в президенты!", я понимаю, что высказывается мнение "такого-то".

Но если в телевизоре какое-то неизвестное мне лицо агитирует: "Х -- в президенты!", то воля индивида воспринимается уже как сгусток общей воли. Часто мне думается, что в ближайшем будущем наше общество расщепится -- или уже расщепилось -- на два класса: тех, кто смотрит только телевидение, то есть получает готовые образы и готовое суждение о мире, без права критического отбора получаемой информации, и тех, кто смотрит на экран компьютера, то есть тех, кто способен отбирать и обрабатывать информацию. Тем самым начинается разделение культур, существовавшее во времена Средневековья: между теми, кто способен был читать рукописи и, значит, критически осмыслять религиозные, философские и научные вопросы, и теми, кто воспитывался исключительно посредством образов в соборе -- отобранных и обработанных их творцами. Тема для фантаста! Будущий век, в котором пролетарское большинство пользуется только зрительной коммуникацией, а планируется эта коммуникация компьютерной литературной элитой.

Оставим вопрос о пролетариях, потому что мы-то с вами принадлежим к этой самой "аристократии", и вернемся к противостоянию компьютера и книги.

Книги относятся к двум категориям: книга для чтения и книга-справочник. Книга для чтения -- а это может быть что угодно: роман, философский трактат, социологическое исследование -- читается по принципу "разворачивания истории": на первой странице говорится, что произошло убийство, история разворачивается, пока, наконец, на последней странице не оказывается, что убийцей, как всегда, был дворецкий. Кончилась книга -- кончилось ваше чтение. Автор хочет, чтобы вы начали с первой страницы, расследовали вопросы, которые он вам предлагает, и потом он подаст вам вывод. В числе ненормальных, которые читают книги не так, -- университетские профессора. Допустим, исследователь разрабатывает тему Иерусалима в творческом наследии Фомы Аквинского, и, таким образом, он будет перелистывать тысячи страниц, фокусируя свое внимание только на тех местах, где было упомянуто слово "Иерусалим". Или вот еще хорошее занятие -- исследовать употребление союза "и" в Библии. Но для неспециалиста такие способы чтения покажутся очень скучными.

Но есть еще книги для консультации -- справочники, энциклопедии. Такие книги лучше сначала прочитать один раз с начала до конца, а потом уже, зная содержание, обращаться к отдельным параграфам. Энциклопедии замышляются для спорадического и никогда -- для линейного чтения. Человек, прочитавший энциклопедию с начала до конца, -- готовый кадр для психбольницы. Люди открывают энциклопедии, чтобы узнать, когда жил Наполеон и какова формула синильной кислоты.

Университетские профессора читают энциклопедии особенно изощренным образом. Допустим, мне надо посмотреть, мог ли Наполеон встретиться с Кантом. Я беру тома на "Н" и на "К", смотрю, что годы жизни Наполеона -- 1769-1821, а Канта -- 1724-1804. В 1804 году Наполеон уже был императором, значит, не исключено, что они встречались. Наверно, я полезу смотреть об этом статью "Кант", потому что Наполеон в своей жизни перевидал стольких людей, что о встрече его с Кантом в короткой статье могли и не упомянуть, а вот если Кант встречался с Наполеоном, то в статье о нем этот факт может быть упомянут. Короче говоря, мне придется лазить по полкам, совершать физический труд (именно поэтому университетские профессора выглядят такими дряхлыми). С помощью же гипертекста я выполню эту работу за несколько минут или секунд.

Несколько или даже один CD-ROM могут вместить всю "Британнику", причем им будет гораздо удобнее пользоваться. Полки, заставленные сплошняком энциклопедиями, как у меня дома, скоро начнут освобождаться, и я не вижу причин скорбеть об исчезновении всех этих томов.

Настоящее несчастье состоит не в том, что человек не может купить энциклопедию. Может, на это у него деньги есть, но у него никогда не хватит денег снять квартиру, достаточную, чтобы эту энциклопедию поставить! Попробуйте подарить "Британнику" японцу. Куда ему ее деть?

Гипертекстуальный диск вытеснит книгу-справочник. Но вытеснит ли он книгу для чтения? Этот вопрос можно переформулировать в виде двух отдельных вопросов. Первый: может ли электронный носитель заменить книгу для чтения, и второй: может ли мультимедийный CD-ROM изменить саму природу произведения для чтения?

Ответим прежде всего на первый вопрос.

Книга не умрет, книга останется необходимой -- вот я наконец это и объявляю. Причем не только художественная литература, но все случаи, когда требуется чтение неторопливое, вдумчивое, то есть не просто получение информации, но и размышление о ней. Читать с дисплея -- это совсем не то же самое, что читать со страницы. Подумайте, как вы знакомитесь сами с новой компьютерной программой. Обычно любая программа способна выводить на дисплей все необходимые инструкции, тем не менее пользователи покупают книгу-учебник или как минимум распечатывают инструкции. (Оставим сейчас в стороне вопрос, что компьютерные хэлпы пишутся, как правило, идиотами, а учебники -- очень талантливыми людьми).

Компьютеры способны распространять новые формы грамотности, но неспособны удовлетворять те интеллектуальные потребности, которые они сами же и стимулируют. Когда я в хорошем настроении, я начинаю мечтать о новом поколении, которое привыкнет читать с экрана и самопроизвольно начнет искать новые, более захватывающие способы чтения.

На симпозиуме по будущему книги в Сан-Марино Режи де Брэ говорил, что древнееврейская культура опиралась на книгу, потому что древнееврейский народ кочевал. И это очень важное наблюдение. Египтяне могли высекать свою историю на обелисках. Моисей -- не мог. Тот, кто хочет идти через Красное море, может взять свою историю в виде свитков, но никак не в виде обелиска. И другая кочевая цивилизация -- арабская -- тоже опиралась на книгу и тоже предпочитала письмена рисункам.

У книги есть еще одно преимущество перед компьютером. Даже напечатанная на современной окисляющейся бумаге, которая живет не больше 7-10 лет, все-таки книга крепче магнитной записи, она живет дольше. Потом, она не зависит от электрополей и от замыканий. Бумажная книга все еще самый дешевый, удобный способ передачи информации при низких расходах. Компьютерная информация забегает вперед, а книга путешествует вместе с нами, с удобной для нас скоростью. И даже если выбросить нас на необитаемый остров, где нет электрической розетки, мы сможем читать книгу, а компьютер -- не сможем. Книгу можно читать, сидя на верблюде, лежа в ванне, занимаясь любовью...

В гипертекстуальном переложении даже детектив может иметь открытую структуру, и читатель сам сможет решать, будет ли убийцей дворецкий, или кто-нибудь вместо него, или вообще следователь.

Это не новая идея. До изобретения компьютера поэты и писатели мечтали о полностью открытом тексте, который читатели могли бы переписывать как им нравится, бесконечное количество раз. Такова была идея Малларме. Джойс задумал "Поминки по Финнегану", мечтая об идеальном читателе, мучимом "не-сонницей". Макс Запрота в пятидесятые годы опубликовал роман, в котором страницы можно было перемешивать, чтобы получались разные сюжеты. Джанни Баллестрини заложил в свое время в один из самых первых компьютеров серию строф, и компьютер выдавал множество стихотворений. Рэймон Кено изобрел компьютерный алгоритм, благодаря которому стало возможным получить бесконечное количество стихов с бесконечным количеством вариантов строк. Многие современные музыканты делают аналогичные опыты с музыкой.

Проблема изменения природы текста тоже распадается на две проблемы. В одном случае, это идея физической передвижки текста. Текст, способный к передвижке, дает впечатление полной свободы, но это только впечатление, иллюзия свободы. Единственная машина, способная порождать действительно бесконечное количество текстов, была порождена тысячелетия назад, и это -- алфавит. Конечным числом букв порождаются миллиарды текстов. Текст -- стимул, который в качестве материала дает нам не буквы, не слова, а заранее заготовленные последовательности слов, либо целые страницы, но полной свободы нам не дает. Мы можем только передвигать конечное количество заготовок в рамках текста. Но я, как читатель, имею полную свободу наслаждаться традиционным детективом, используя не только печальную предназначенную концовку. Я беру роман, в котором он и она умерли, и я волен или оплакивать их кончину, или придумать себе концовку, в которой они поженились и жили долго и счастливо. Таким образом, мне, как читателю, лучше иметь завершенный текст, который я могу переиначивать в течение долгих лет, нежели текст-конструктор, с которым я могу проводить только определенные манипуляции.

Это перспектива подводит нас к другой проблеме: текст, физически конечный и предельный, может интерпретироваться бесконечными способами, или, скажем, очень многими способами, но -- не любыми способами. Но об этом аспекте я уже говорил, и разбирать его мы сейчас не будем.

Вернемся к вопросу о гипертексте. Гипертекстов, по моему мнению, имеется три различных вида. Но чтобы войти в этот разговор, надо отграничить понятие "текст" от понятия "система".

"Система" -- в данном случае лингвистическая система -- это сумма возможностей, содержащихся в данном естественном языке. Каждая лингвистическая единица может интерпретироваться посредством другой лингвистической или другой семиотической единицы, то есть слово может быть выражено через определение, случай -- через экземплу, природный вид -- через изображение и так далее. Системы, наверно, конечны. Но они беспредельны. Спиралеобразное движение может совершаться ad infinitum, до бесконечности. В этом случае, несомненно, все возможные книги вытягиваются из хорошего словаря и из хорошей грамматики. Правильно используя словарь Уэбстера, вы можете написать как "Потерянный рай", так и "Улисса".

Безусловно, гипертекст, когда он замышляется таким образом, может сделать любого читателя автором. Если одну и ту же гипертекстуальную систему дать Шекспиру и школьнику, у них будут совершенно одинаковые шансы написать "Ромео и Джульетту". Однако тексты -- это не энциклопедические и не лингвистические системы. Тексты сужают бесконечные или неопределенные возможности систем и создают закрытый универсум. Книга "Поминки по Финнегану", конечно, открыта для интерпретации, но из нее никоим образом невозможно вытянуть теорему Ферма или полную фильмографию Вуди Аллена. Это кажется трюизмом, но коренной ошибкой безответственных деконструктивистов было верить, что с текстом можно делать все, что угодно. Это вопиющая нелепость. Текстуальный гипертекст конечен и пределен, хотя он и открыт бесчисленным текстуальным интерпретациям. Гипертекст очень хорош для работы с системами, т.е. теми книгами, которые предназначены для консультаций, но он не может работать с текстами, т.е. с книгами для чтения. Системы предельны, но бесконечны. Тексты -- предельны и конечны, хотя интерпретаций может быть очень много. Существует еще и третий вариант. Давайте вообразим себе гипертексты беспредельные и бесконечные. Это бывает в Интернете. Запускается сюжет и каждый пользователь дописывает кусочек, и этот бесконечный червяк тянется и тянется. Получается джазовый джем-сейшн, когда исчезает традиционное понятие авторства и открывается новое поле для свободного творчества. Как автор книги "Открытое произведение", я не могу не радоваться подобной перспективе. Но есть разница в деятельности по порождению текста и существовании уже порожденного текста. В нашей современной культуре мы по-разному подходим к записи Бетховена и джем-сейшну в Новом Орлеане, совершающемуся у нас на глазах.

Мы, скорее всего, движемся к обществу с более значительным уровнем свободы, и в нем свободное творчество будет сосуществовать с интерпретацией текста. Но не надо говорить, что мы заменили одно другим. Пусть будет и то, и другое.

Смотреть телевизор и ходить в кино -- это разные вещи. Гипертекстуальное устройство, которое позволит нам изобретать новые тексты, не имеет ничего общего с нашей способностью интерпретировать уже существующие.

Бытует мнение, что тексты, создаваемые онлайн, разрушают авторское представление о тексте. Позвольте же мне закончить следующим.

Я хочу закончить панегириком тому конечному и предельному миру, который открывают нам книги. Вы читаете "Войну и мир" и мечтаете только об одном: чтобы Наташа отвергла этого дурака Анатоля и вышла за князя Андрея и чтобы он не умер и они жили долго и счастливо. Переписывайте эту историю за компьютером сколько вам угодно. Создавайте бесчисленное множество собственных "Войн и миров". Пусть Пьер Безухов убьет Наполеона или пусть Наполеон победит Кутузова. Но в этой книге нам делать нечего. Увы, нам придется принять закон Локка: признайте неотвратимость судьбы.

Гипертекстуальный роман дает нам свободу и творчество, и будем надеяться, что эти уроки творчества займут место в школе будущего. Но написанный роман "Война и мир" подводит нас не к бесконечным возможностям свободы, а к суровому закону неминуемости. Чтобы быть свободными, мы должны пройти урок жизни и смерти, и только одни книги способны передать нам это знание.

1 Конрад Пауль Лиссман - проф. Венского университета, автор свыше 10 монографий по эстетике, философии культуры и истории философии 19 и 20 вв., в т.ч. книг о Г. Андерсе, С. Киркегоре, Ф.Ницше, К. Марксе. В 2006 г. был отмечен званием "Ученый года" в Австрии.

^{Перевод А. Балаганиной}

2 Режабек Евгений Ярославович, доктор философских наук, профессор Южного Федерального Университета (Ростов-на-Дону).

3 Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М., 1975. С. 264.

4 Referre – (лат.) – сообщать, докладывать, называть, соотносить с внеязыковой реальностью, реферат-изложение некоторых обстоятельств того, что есть в наличии.

5 Отто R. Das Heilige. München, 1936.

6 Там же.

7 См.: Хюбнер К. Истина мифа. М., 1996. Гл. III. § 9; Гл. V. § 2, 3, 4.

8 Кассирер Э. Сущность и действие символического понятия // Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М.-СПб., 2000. С. 404.

9 Этот фрагмент из сочинения «О священной болезни» мы цитируем по : Верлинский А.Л. Античные учения о возникновении языка. СПб.. 2006, С. 166-167.

10 См. тамже. С. 166. Прим. 83.

11 Гусева Н. Индуизм и мифы Древней Индии. М. 2005, С. 85.

12 Пандей Р.Б. Древнеиндийские домашние обряды (обычаи). М. 1990. С. 59.

13 См.: Kolakowski L. Die Yegenwärtigkeit des Mythos. München. 2. Aufl., 1974.

14 Ibidem. S. 40.

15 Хюбнер К. Истина мифа. М. 1996. С. 41.

16 В ведийской мифологии существует только то, что имеет имя. «Через имя его носитель приобщается к существованию, оно является неким внутренним качеством. Из этого следует, что знать имя означает знать суть его носителя, подчинить его своей власти, а дать имя – значит создать носителя, поскольку пока нет имени, нет и соответствующего предмета или персонажа». (Елизаренкова Т.Я. Мир Ариев Ригведы // Ригведа. Мандалы V-VIII. М. 1995. С. 469).

17 Бексанский О.Е. «Когнитивная карта» и реальность. //Эпистемология и философия науки. 2006. Т.VII. №1. С. 96.

18 Баксанский О.Е., Кучер Е.Н. Познание познания: когнитивные науки. //Там ж. С. 164.

19 Фрушкина Р.М. Когнитивная лингвистика или «психолингвистика наоборот» // Язык и речевая деятельность. СПб., 1999. С. 90.

20 Lincoln Y.S., Guba E.G. Paradigmatic controversies, contradictions and emergine confluences// Denzin N.K., Linceln Y.S. (Eds) The handbook of qualitative research, Thousand Oaks. CA: Sage, 2000.

21 ^{Это слово не имеет однозначного эквивалента в русском и может быть переведено в том числе и как понимание, но скорее оно подчеркивает тот аспект, что это есть чувство, предчувствие, интуиция, чувство внутреннего согласия с чем-либо.}

22 ^{Основной термин в немецком языке для обозначения понимания.}

23 ^{Тут используется более бытовой термин - возиться с ними, хлопотать.}

24 ^{Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988. С. 548.}

25 ^{Ср., прежде всего: “Истина и метод”, С. 370 и особенно С. 373 (соответственно, с.457 и с.460 русского издания — ред.), где Гадамер подводит итог следующей формулировкой: “Понятие исходного читателя представляет собой полную непостижимости идеализацию” (примечания издателя).}

26 ^{Ср.: The Hermeneutic of Suspicion. In: Hermeneutics, Questions and Prospects. Eds. G.Shapiro and A.Sica, 1984.}

27 ^{В русском языке, говоря о переводчике, не различают, переводит ли он устную речь, или письменные тексты. В немецком имеется два различных термина для этих двух вариантов: Ubersetzer переводит письменно зафиксированные тексты, Dolmetscher является посредником при разговоре, если его ведут люди, говорящие на разных языках.}

28 ^{Здесь приводится сонет Маларме, на котором основывается Гадамер. Немецкий читатель может ориентироваться на перевод Карла Фишера, в котором, определенно, делается попытка адаптировать текст Маларме к немецкому языку благодаря тому, что он представлен в языковой манере и системе образов Стефана Георге. (Далее в немецком варианте приводится параллельный текст на французском и немецком языках. В нашем случае придется присовокупить к нему для сравнения еще и русский вариант в переводе М.Талова – прим.перев.)}

^{Здравица}

^{Rien, cette йcume, vierge vers Игрушка, пена, свежий стих}

^{A ne dйsigner que la coupe; Чуть обозначился бокалом:}

^{Telle loin se noie une troupe Так стонет стая, сжата валом}

^{De sirènes mainte à l`envers. Сирен в просторах вод морских.}

^{Nous naviguons, т mes divers О, разные друзья, средь них}

^{Amis, moi dйjа sur la poupe Плывем, я – кормщик в боте малом,}

^{Vous l`avant fastueux qui coupe Вы ж – на носу, рассекшем жалом}

^{Le flot de foudres et d`hivers; Вал зим и молний заревых;}

^{Une ivresse belle m`engage Под хмелем радостным прибоя,}

^{Sans craindre même son tangage Не опасаясь качки, стоя,}

^{De porter debout ce salut. Я поднимаю этот тост,}

^{Solitude, rйcif, йtoile Риф, одиночество, светила,}

^{A n`importe ce qui valut За всех, кто бы ни стоил звезд,}

^{Le blanc souci de notre toile. Заботы белого ветрила.}

^{Nichts – schaum – jungfräliches Gedicht}

^{Nur ein pokal – ein gruß – ein scheuer}

^{Sirenen stürme ungeheuer}

^{Ins meer das funkelnd schäumt und bricht}

^{Wir segeln voller zuversicht}

^{O freude seht mich nah dem steuer}

^{Ihr steht am bug der abenteuer}

^{Durch stürme und gewitterlicht:}

^{Die trunkenheit läßt mich nicht wanken}

^{Ich früchte nicht die schrägen planken}

^{Und grüße aufrecht was uns ehrt}

^{Riff einsamkeit der sterne regel}

^{Und alles was uns immer wert}

^{Der weißen Sorge um das segel.}

^{Исчерпывающее изложение проблемы, которая затрагивается в этом стихотворении с герменевтической точки зрения, можно найти: Uwe Japp. Hermeneutik. W.Fink Verlag. Mьnchen. 1977. S. 80 – 83. (примечание издателя)}

29 ^{Стихотворение Мёрике гласит:}

^{Noch unverrückt, o schöne Lampe, schmückest du,}

^{An leichten Ketten zierlich aufgehangen hier,}

^{Die Decke des nun fast vergeßnen Lußtgemachs}

^{Auf deiner weißen Marmorschale, deren Rand}

^{Der Efeukranz von goldengrünem Erz umflicht,}

^{Schlingt frölich eine Kinderschar den Ringelreihn}

^{Wie reizend alles! Lachelnd, und ein sanfter Geist}

^{Des Ernstes doch ergossen um die ganze Form -}

^{Ein Kunstgebild der echten Art. Wer achtet sein?}

^{Was aber schön ist, selig scheint es in ihm selbst}

^{По-прежнему, о лампа, красота твоя}

^{Живит собою зал полузаброшенный,}

^{Где ты на легких столько лет висишь цепях.}

^{Венком по краю чаши беломраморной}

^{Из бронзы вьется плющ зеленый с золотом,}

^{И хоровод детей на чаше вырезан.}

^{Как все чарует! Подлинным искусством здесь}

^{Слит дух веселья с истовой серьезностью.}

^{И пусть тебя не видят – но прекрасному}

^{Довольно для блаженства красоты его.}

^{(перевод С.Ошерова)}

^{Дискуссия между Эмилем Штайгером и Мартином Хайдеггером, на которую ссылается Гадамер, задокументирована в: Эмиль Штайгер. Искусство интерпретации. (примечание издателя)}

30 Флоренский П.А. Имена М., 1998. С. 229

31 Фридрих Шлейермахер 1766 – 1834) (1768–1834) – крупный протестантский богослов, философ и переводчик диалогов Платона на немецкий язык.

32 Schleiermacher F. Hermeneutik. Heidelberg, 1974. S. 56.

33Schleiermacher F. Ethik. Hamburg, 1981S. 104

34 Бахтин М.М. Автор и герой. // Эстетика словесного творчества. М., 1971. С.63

35 Там же. С. 74

36 Хайдеггер М. Исследовательская работа В.Дильтея и борьба за историческое мировоззрение в наши дни. // 2 текста о Вильгельме Дильтее. М.,1995. С. 162

37 Там же. С.170

38 Ганс-Георг Гадамер (1900 – 2002) учился в двадцатые годы в Марбурге сначала у неокантианца Пауля Наторпа, затем у Эдмунда Гуссерля, Николая Гартмана и Мартина Хайдеггера. Преподавательскую деятельность Гадамер начал в Марбурге, где он работал вместе с К. Левитом. С 1939 г. он был профессором в Лейпциге, с 1947 г. во Франкфурте, с 1949 в Гейдельберге. После выхода на пенсию в 1968 г. почти два десятилетия читал лекции в Америке. С 1985 по 1995 работал над подготовкой 10 томного собрания своих сочинений. В последние годы жизни его творческие заслуги были отмечены многими премиями. Перевод на русский язык: Истина и метод (1960) М., 1988. Актуальность прекрасного. М., 1991. Диалектическая этика Платона. СПб., 2000

39 Гадамер Х.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988. С. 616

40 См. Гадамер Х.Г. Язык и понимание // Актуальность прекрасного. М., 1991. С. 48

41 Gadamer H. G. Gesammelte Werke. Bd. 2. Tubingen, 1990. S. 17-18

42 Название книги «Истина и метод» поддерживает мнение, что герменевтика – это методология. Гадамер вероятно снял бы недоразумению, если бы сохранил первоначальное название "Основы философской герменевтики". Не удивительно, что для многих истолкователей Гадамера оставалось неясным, в каком смысле он говорит собственно о методе. См.: Ricoeur P. Hermeneutics & Human Sciences. Cambridge, 1981, p. 43-62

43 Гадамер. Х.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М., 1988. 345

44 Там же. С. 421

45 Юрген Хабермас (род. 18. 06. 1929 г.) - философ и социолог, с 1964 г. - профессор университета во Франкфурте на Майне, с 1970 г. - содиректор Института научно-технического мира им. Макса Планка в Штарнберге, в настоящее время на пенсии, занимается научной работой. Главным трудом Хабермаса является двухтомная “Теория коммуникативного действия” (Theorie des kommunikativen Handels). Кроме нее он написал еще более десятка книг, среди которых можно отметить: “Структурное изменение общественности” (1962), “ Техника и наука как идеология” (1968), “Познание и интерес” (1968), “К логике социальных наук (1973), ”Философский дискурс Модерна” (1985), «Включенность Другого» (1995)

46 Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб., 2001. С. 43

47 Рорти (Rorty) Ричард (1931) - современный американский философ. На русский язык переведены его работы: Философия и зеркало природы. Новосибирск. 1997, Случайность, ирония и солидарность. М., 1996.

48 Пинкер С Язык как инстинкт. М., 2004. С. 266

49 Л. Леви-Брюль. Первобытное мышление. М.1930. С.20

50 Там же. С. 228

51 Там же.

52 Там же. С. 229

53 Флоренский П.А. Иконостас. Имена. М., 1998. С. 228.

54 Там же. С. 242

55 Там же. С. 234

56 Зубов А.А. Современное состояние теории происхождения человека. //Многомерный образ человека. М., 2007. С. 224

57 Луман Н. Медиа коммуникации. М., 2005

58 Ницше. Ф. Рождение трагедии из духа музыки. Соч.Т.1. С. 117

59 Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Т.1.С. 309

60 Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки. С. 121

61 Там же. С. 177

62 Там же. С. 178

63 Там же. С 180

64 Там же. С. 186

65 См.: Де Ман П. Критика и кризис. // Слепота и прозрение. Статьи о риторике современной критики. СПб. 2002

66 Там же. С. 122

67 Там же. С. 124

68 См. наиболее впечатляющую интерпретацию мифа о Сиренах: Слотердайк П. Сферы I. Пузыри. СПб., 2005. С. 498.

69 ЛИОТАР (Lyotard) Жан-Франсуа (р. в 1924) — французский философ, создатель концепции "нарратологии", обосновывающей ситуацию постмодернизма в философии. С 1959 преподавал философию в университетах Парижа (Нантер, Сорбонна), с 1972 по 1987 — профессор университета Сент-Дени, соучредитель (вместе с Деррида) Международного философского колледжа. На его творчество заметно повлияло неокантианство, философия жизни, экзистенциализм, аналитическая традиция и "философия власти" Фуко. Основные сочинения: "Феноменология" (1954), "Отклонение исходя из Маркса и Фрейда" (1968), "Либидинальная экономия" (1974), "Состояние постмодерна" (1979), "Спор" (1983), "Склеп интеллигенции" (1984) и др.

70 Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. СПб., 1998 С. 98.

71 Фуко (Foucault) Мишель (Поль-Мишель) (1926— 1984, умер от Спида) — французский философ. Окончил Высшую нормальную школу. Лиценциат по философии (1948) и по психологии (1949) в Сорбонне. Диплом по психопатологии Парижского института психологии (1952). Член ФКП (1950—1951). Преподаватель психологии в университете г. Лилль и в Высшей нормальной школе (1951— 1955). Работал во французских культурных представительствах в Швеции, Польше, ФРГ. Вместе с Делезом в 1966—1967 отвечал за подготовку к печати французского перевода критического полного собрания сочинений Ницше. Заведующий кафедрой философии в Тунисском университете (1967—1968). Заведующий кафедрой философии экспериментального университета в Венсене (1968). Заведующий кафедрой истории систем мысли в Коллеж де Франс (1970—1984).

Основные сочинения: "Душевная болезнь и личность" (1954, переиздание в 1962 под названием "Душевная болезнь и психология"), "Безумие и неразумие: история безумия и классический век" (1961), "Генезис и структура Антропологии Канта" (1961), "Реймон Руссель. Опыт исследования" (1963), "Рождение клиники: археология взгляда медика" (1963), "Предисловие к трансгрессии" (1963), "Отстояние, вид, первоначало" (1963), "Слова и вещи: археология гуманитарных наук" (1966). "Мысль извне" (1966), "Археология знания" (1969), "Что такое автор" (1969), "Порядок дискурса" (1970), "Предисловие к логической грамматике" (1970), "Философский театр" (1970), "Ницше, генеалогия, история" (1971), "Это не трубка" (1973), "Я, Пьер Ривер..." (1973), "Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы" (1975), "Игра власти" (1976), "Запад и истина секса" (1976), "Субъективность и истина" (1977), "Жизнь подлых людей" (1977), "Микрофизика власти" (1977), "Что такое Просвещение?" (1983), "История сексуальности" (в з-х томах). "Итоги курса в Коллеж де Франс, 1970—1982" (1989) и др. В 1994 было издано четырехтомное издание работ Фуко — "Сказанные и написанные. 1954—1988" (около 360 текстов). В 1986 была создана Ассоциация "Центр Мишеля Фуко" для изучения и публикации его творческого наследия

72 См.: Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М., 1996. С. 170

73 Фуко М. Воля к истине. По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.1996. С.51

74 Бодрийяр (Baudrillard) Жан (р. в 1929) — французский философ, социолог, культуролог.

Основные сочинения: "Система вещей" (1968), "К критике политической экономии знака" (1972), "Зеркало производства" (1975), "Символический обмен и смерть" (1976), "В тени молчаливого большинства" (1978), "О совращении" (1979), "Симулякры и симуляции" (1981), "Фатальные стратегии" (1983), "Америка" (1986), "Экстаз коммуникации" (1987), "Прозрачность Зла" (1990), "Год 2000 может не наступить" и др.

75 Бодрийяр Ж. Прозрачность Зла. М. 2000. С. 35

76 Бодрийяр Ж. Забыть Фуко. СПб., 2000. С. 44

77 Ж. Деррида. (Derrida) Жак (1930 – 2004). Преподавал в Сорбонне, Высшей Нормальной школе, Высшей школе социальных исследований (Париж), организатор "Группы исследований в области философского образования", один из инициаторов создания Международного философского колледжа (1983). Основные сочинения: "Нечто, относящееся к грамматологии" (1967), "Голос и явление" (1967), "Письмо и различие" (1967), "Поля философии" (1972), "Рассеивание" (1972), "Позиции" (1972), "Похоронный звон" (1974), "Шпоры. Стили Ницше" (1978), "Почтовая открытка. От Сократа к Фрейду и далее" (1980), "Психея: изобретения другого" (1987), "И подписано: Понж" (1988), "Призраки Маркса" (1993) , "Хора" (1993), "Сила закона" (1994), "Монолингвизм другого" (1996), "Прощайте — Эммануил Левинас" (1997), "Местопребывание. Морис Бланшо" (1998) и др. (всего около 40 книг).

78 Деррида Ж. Позиции. Киев. 1996. С. 14

79 Derrida J. Dekonstruction and the Possibility of Justice. // The Cardozo Law Review, vol. 11, numbners 5-6. New-York. 1990. P. 63

80 ВОДОЛАЗКИН Евгений Германович - доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Отдела древнерусской литературы Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН

81 Бытие, 17: 5, 15.

82 В отсутствие значительных политических и экономических ресурсов усилия по самоутверждению постсоветских государств нередко сосредотачиваются в языковой сфере. Речь здесь может идти как о прямом запрете русского языка, так и о вытеснении его другими средствами. Так, на Украине из официальной речи тихо выводится лексика, совпадающая с русской, она заменяется диалектизмами, полонизмами и даже такими изящными образованиями, как «гелiкоптер» (вместо «вертолiт»).

83 См.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. / Пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. М., 1986. Т. 2. С. 564.

84 Евангелие от Матфея, 6: 34

85 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб., М., 1881. Т. 2. С. 732.

86 Послание апостола Павла к римлянам, 13: 1.

87 Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб. Т. 2. С. 342.

88 Пренебрежение даже к такой, казалось бы, подробности, как орфография, является во многом пренебрежением к собственной культуре. Это хорошо осознавали те, кому посчастливилось работать под руководством Д. С. Лихачева, человека, получившего за любовь к буквам пять лет лагерей. Его доклад «О некоторых преимуществах старой русской орфографии», подготовленный для заседания шуточной Космической Академии наук, послужил основанием для весьма серьезных обвинений. Собственно говоря, доклад был совсем нешуточным. В нем говорилось о том, что, реформировав орфографию, Россия простилась с частью своего прошлого. См.: Лихачев Д. С. Воспоминания. Раздумья. Работы разных лет / Сост. О. В. Панченко (отв. ред.), М. А. Федотова, И. В. Федорова. СПб., 2006. Т. 1. С. 355-363.

89 Сумароков А. П. Две эпистолы. СПб., 1748. С. 4.

90 Первоначально (вспомним «Попутную песню» на стихи Н. В. Кукольника) это слово использовалось и для обозначения паровоза. Подробнее см.: Виноградов В. В. История слов. М., 1994. С. 446-448.

91 Рассадина София Александровна - докторант факультета философии и политологии СПбГУ

92Августин Аврелий Исповедь. М., 2000. С. 24.

93 Там же. С. 25.

94 Житие и деяния блаженного Симеона Столпника // Жития византийских святых. СПб., 1995. С. 74.

95 Игнатий Лойола. Духовные упражнения. Paris, 1996. С.21.

96 Там же. С.21.

97 Фуко М. Ненормальные. СПб., 2005. С.245.

98 Брантом. Галантные дамы. СПб., 2007. С. 236.

99 Там же. С. 141.

100 Элиас Н. Придворное общество. Исследования по социологии короля и придворной аристократии. М. 2002.

101 Кант.И Антропология с прагматической точки зрения. СПб., 1999. С. 315

102 Там же. С. 310.

103 Мерло-Понти М. Феноменология восприятия. СПб., 1999. С. 482.

104 Фуко М. Воля к знанию // Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. М., 1996. С. 149.

105 Аллахвердов Виктор Мхайлович, профессор факультета психологии СПбГУ. В работе, поддержанной грантом РГНФ № 07-06-00329а, частично использован текст раздела «Слова, слова, слова» из монографии автора «Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания». СПб, Речь, 2003.

106 Цит. Тодоров Ц. Теории символа. М., 1999. С. 4. Ср. Аристотель. Соч., 2. М., 1978. С. 92

107 Выготский Л. С. Собр. соч. Т. 2. С. 346-347

108 Лурия А. Р. Язык и сознание. Ростов-на-Дону, 1998. С. 61.

109 Ср. Кацнельсон С.Д. Категории языка и мышления. М., 2001. С. 59.

110 Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958, афоризм 6, 41.

111 Петренко В.Ф. Основы психосемантики. М., 1997. С. 71.

112 Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999. С. 17.

113 Фрумкина Р.М. Психолингвистика. М., 2001. С. 54.

114 Цит. по: Куайн В. Онтологическая относительность. // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада. Хрестоматия. М., 1996. С. 40.

115 Bruner J. Acts of Meaning. Cambridge, Mass., 1990. P. 65.

116 См., например, Нагель Т. Что всё это значит? Очень краткое введение в философию. М., 2001. С. 43.

117 Мандельштам О. Слово и культура. // Собр. соч. в 4 тт., т.1, М., 1993. С. 215.

118 Эткинд Е.Г. Материя стиха. СПб., 1998/ C. 185-186.

119 Аллахвердов В.М. Опыт теоретической психологии (в жанре научной революции). СПб., 1993. С. 48-60.

120 Аллахвердов В.М. Сознание как парадокс, СПб., 2000.

121 Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М., 1999. С. 271-272.

122 См. Кифер Ф. О пресуппозициях. // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII, М., 1978. С. 367.

123 Ср. Тестелец Я.Г. Введение в общий синтаксис. М., 2001. С. 85.

124 Pinker S. The language instinct. N.Y., 1994. P. 23.

125 Гордон С. Забытые письмена. СПб., 2002. С. 39-40.

126 Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984. С. 103.

127 Курпатов А.В., Алёхин А.Н. Психософия: методология, развитие личности и психотерапия. СПб., 2002. С. 101.

128 Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. Киев, 1997. С. 71-72.

129 Гарднер Р., Гарднер Б. Обучение шимпанзе жестовому языку в общении с людьми. // Иностранная психология, 2000, 13. С. 24.

130 Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

131 Аристотель. Соч. Т. 2. М., 1978. С. 94.

132 См.: Рахилина Е.В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты. // Семиотика и информатика. Вып. 36. М., 1998. С. 283.

133 Матурана У. Биология познания. // Язык и интеллект. М., 1996. С. 95-142,

134 Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. СПб., 2007.

135 Блинов А. Общение, звуки, смысл. Об одной проблеме аналитической философии языка. М., 1996. С. 9.

136 Chomsky N. Reflection on language. N.Y., 1975. P. 4.