Из послания царя Ивана Грозного князю Андрею Курбскому

Зачем, князь, если мнишь себя благочестивым, единородную свою душу отверг? Зачем изменил ей перед днём страшного суда?..³²

Земля наша правится Божием милосердием и родителей наших благословением, а потом нами, своими государями, не воеводами… Мы родились и выросли на царстве, своим обладаем, а не чужое похитили… И это ли православие пресветлое, если рабы владеть и повелевать будут?.. Не эти ли доброхоты душу мою заложить хотели; подобно Ироду, сосущему молоко младенца, смертью пагубную хотели света сего лишить, чужого же на царство возвести… Царь – гроза не для добрых, а для злых дел: хочешь не бояться власти – делай добро, а делаешь зло – бойся, ибо царь не втуне (напрасно, без причины) носит меч – в месть злодеям…

Ты же ради тела своего душу погубил и ради мимолётной славы… Ради временной славы, и сребролюбия, и сладости мира сего своё благочестие душевное с христианской верой и законом попрал, уподобился семени, падающему на камень, и возросшему, и воссиявшему солнцу со зноем, но ради ложного слова соблазнился, и увял, и не сотворил плода…

Как же не устыдился ты раба своего Васьки Шибанова? Ведь он благочестие свеё сохранил, и перед царём и перед всем народом, перед смертными воротами стоя, и ради крестного целования от тебя не отрёкся: хвалил тебя и готов был за тебя умереть…

Писание твоё было принято и прочитано внимательно. Змеиный яд под устами твоими, наполненный мёдом и сотами, горче полыни… Что же ты, собака, пишешь и жалуешься, совершив такую злобу (предательский поступок)?..

Лицо своё, пишешь, не явишь нам до дня страшного суда Божия. Дорого же ты ценишь своё лицо. Но кто же захочет твоё эфиопское лицо видеть? А если писание своё хочешь с собою в гроб вложить, то это будет твой последний христианский поступок, Если Господу угодно не противиться злу, то ты уже… отверг последнее прощение и по сему не будет по тебе отпевания <после смерти>.

Повесть о бражнике33

Некий человек, пьющий по утрам и в божьи праздники, за всяким ковшом господа Бога своего прославляет. Через некоторое время в назначенный день прислал Бог ангела по душу того человека. Понесли душу его к божественным вратам³⁴, поставили у врат. Начал человек стучать во врата. Пришёл к вратам апостол Пётр и говорит: «Кто стучит во врата святые?» «Это я, бражник, хочу с вами, господин, в раю быть». Апостол Пётр отвечает: «Бражникам нет входа в рай». И отошёл прочь. А бражник говорит: «Ты, господин, кто? Голос твой слышу, а имени твоего не знаю». «Я – Пётр-апостол, поручил мне Господь ключи царства небесного». Бражник говорит: «Господин Пётр, помнишь ли ты. как при распятии трижды от Христа отрёкся, если бы за тебя не лились слёзы мои, был бы ты в раю?». Апостол Пётр ушёл посрамлённым³⁵.

И начал бражник опять стучать в святые врата. Пришёл к вратам апостол Павел и говорит: «Кто стучит во врата святые?» «Это я, бражник, хочу с вами, господин, в раю быть». Апостол Павел отвечает: «Бражникам нет входа в рай». И отошёл прочь. А бражник говорит: «Ты, господин, кто? Голос твой слышу, а имени твоего не знаю». «Я – Павел-апостол, крестил Эфиопскую землю». «Господин Павел, помнишь ли, когда тебе была дана власть при Тимуре-царе… расправляться с верующими в Христа, и ты. господин, первомученика Стефанаа камнями побил, почему же ты в раю?» Апостол Павел ушёл посрамлённым³⁶.

И начал бражник опять стучать в святые врата. Пришёл к вратам царь Давид и говорит: «Кто стучит во врата святые?» «Это я, бражник, хочу с вами, господин, в раю быть». Апостол Павел отвечает: «Бражникам нет входа в рай, а царство небесное уготовано им с прелюбодеями». А бражник говорит: «Ты, господин, кто? Голос твой слышу, а имени твоего не знаю». «Я – царь Давид». «Помнишь ли, как послал слугу своего Уляна (воина Урию) на войну и велел убить его, а жену его Вирсавию взял к себе на ложе (в постель)? Почему ты в раю, прелюбодей? Я своей жене не изменял и души не погубил». И Давид ушёл посрамлённым.

После того бражник начал стучать во врата. И пришёл к вратам царь Соломон и говорит: «Кто стучит во врата святые?» «Это я, бражник, хочу с вами, господин, в раю быть». Царь Соломон отвечает: «Бражникам нет входа в рай». А бражник говорит: «Ты, господин, кто? Голос твой слышу, а имени твоего не знаю». «Я – царь Соломон Давидович, в граде эом пребываю во святая святых». И бражник говорит: «Господин царь Соломон, помнишь, как жену свою послушал и идолам поклонился, от Христа отрёкся (отказался)…».

Вздохнул бражник: «Господи, Боже мой, грешников полный рай напустил, а меня не пустишь?» И пришёл к вратам Иоанн Богослов, и говорит: «Кто стучит во врата святые?» «Это я, бражник, хочу с вами в раю быть». Иоанн Богослов отвечает: «Написано в Евангелии: бражникам нет входа в рай, уготована им мука с прелюбодеями, и с идолослужителями, и с разбойниками». Бражник говорит: «Который ты, господин, по имени, ведь вас четыре евангелиста: Лука, Марк, Матфей. Иоанн?» Иоанн говорит: «Я – Иоанн Богослов». И бражник говорит ему: «Не ты ли, господин, писал в Евангелии, что, если друг друга возлюбим, то Бог сохранит обоих. Почему ты, господин Иоанн Богослов, сам себя любишь, а меня в рай не пускаешь? Или ты своё слово из Евангелия вырежешь, или собственноручно от своих слов отречёшься. А я от врат не отойду». Иоанн Богослов говорит: «Как звёзды небесные, как пески вдоль моря, рассеяно по всей земле писание моё, и мне от оказаться нельзя, и того слова из Евангелия вырезать невозможно. Брат мой милый, пойди к нам в рай».

И открылись врата Божьего рая, и возрадовался бражник радостью великой.

А вы, братья мои, сыновья русские, христиане православные, Богу молитесь, на блуд не ходите, не напивайтесь без памяти, не будьте без ума, и вы станете наследниками царства небесного и райской обители.

Богу нашему слава, ныне присно (всегда) и во веки веков. Аминь.