Глава III

Направления развития института

Экспертизы

Нормативных правовых актов (проектов)

Практика применения законодательства об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов (проектов) в Российской Федерации имеет непродолжительную историю, но анализ её результатов подтверждает большое значение экспертизы в повышении их качества. Только в 2009 г. сотрудниками прокуратуры было изучено на предмет наличия коррупциогенных факторов 535 152 нормативных правовых акта и 282 879 их проектов, в результате чего было выявлено 36 558 нормативных правовых актов, содержащих коррупциогенные факторы. Не менее значительная работа была проведена Министерством юстиции России и другими субъектами экспертной деятельности.

Реализацию многих положений законодательства об антикоррупционной экспертизе ещё только предстоит осуществить. Тем не менее, уже сегодня представляется необходимым осмыслить проделанную работу и наметить направления её совершенствования и развития.

Следует исходить из того, что экспертиза нормативных правовых актов (проектов) становится одним из обязательных этапов правотворческой деятельности. Она также должна быть распространена на уже действующие акты. В Российской Федерации не должно быть нормативных правовых актов (проектов), затрагивающих права, законные интересы, обязанности и ответственность граждан и их объединений, исключённых из числа объектов экспертизы нормативных правовых актов. Полагаем, что одной из первоочередных задач, решаемых в данном направлении, является расширение объектов экспертизы за счет нормативных правовых актов (проектов) органов и должностных лиц местного самоуправления.

Вид экспертизы, которой следует подвергать нормативный правовой акт (проект), зависит от специфики регулируемых отношений. По отдельным вопросам, которые должны быть законодательно определены, целесообразно закрепить проведение комплексных экспертиз.

Важным направлением развития уже существующих видов экспертизы, является совершенствование их методики.

Так, например, по оценкам исследователей, в Методике проведения антикоррупционной экспертизы конкретизация коррупциогенных факторов выглядит не вполне корректно, так как к коррупциогенным факторам, устанавливающим для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил, не в полной мере можно отнести:

- принятие нормативного правового акта за пределами компетенции – нарушение компетенции органов государственной власти или органов местного самоуправления (их должностных лиц) при принятии нормативных правовых актов;

- заполнение законодательных пробелов при помощи подзаконных актов в отсутствие законодательной делегации соответствующих полномочий – установление общеобязательных правил поведения в подзаконном акте в условиях отсутствия закона;

- отсутствие или неполнота административных процедур – отсутствие порядка совершения органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) определенных действий либо одного из элементов такого порядка и другие¹²⁷.

С другой стороны, практика применения Методики антикоррупционной экспертизы также свидетельствует о том, что перечисленные в ней факторы не всегда следует относить к способствующим созданию условий для проявления коррупции. В частности, на это обратил внимание профессор Ю.Г. Арзамасов. Анализируя такой коррупциогенный фактор как «определение компетенции по формуле «вправе» с точки зрения общей теории права, он заметил следующее: «На сегодняшний день существует большое количество классификаций норм права (по юридической силе, по функциям, по отраслям права, по форме предписаний, по времени действия, по кругу лиц и т.д.)….В управомочивающих нормах, адресованных гражданам и другим субъектам правоотношений, разработчики проектов нормативных правовых актов вполне обоснованно могут использовать термин «вправе». Однако что касается должностных лиц государственных и муниципальных органов, то их права, в том числе вытекающие из диспозиции с использованием термина «вправе», корреспондируются с должностными обязанностями. Из этого следует, что при определенных условиях, перечисленных в диспозиции, разработчики проектов нормативных правовых актов вполне могут применять термин «вправе», но только когда в акте перечисляются условия, при наличии которых следует использовать данный термин. Так, например, термин «вправе» неоднократно применяется в тексте Конституции Российской Федерации, но её нормы никто не относит к коррупциогенным»¹²⁸. Разделяя позицию учёного, хотелось бы добавить следующее. Проведение антикоррупционной экспертизы в соответствии с утвержденной Методикой, требует не только знания содержания Методики экспертами, но и умений по её практическому применению. Как известно, сегодня действующий порядок не предполагает даже простой проверки у экспертов знания содержания официальной методики.

Практика применения анализируемого законодательства также показала наличие некоторых пробелов во взаимодействии субъектов механизма антикоррупционной экспертизы.

Так, проведение органами прокуратуры антикоррупционной экспертизы регламентируется приказом Генерального прокурора РФ от 28.12.2009 г. № 400 «Об организации проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов». В соответствии с ним нормативные правовые акты органов государственной власти субъектов РФ, территориальных органов федеральных органов исполнительной власти, органов местного самоуправления и их должностных лиц подлежат изучению в органах прокуратуры в течение одного месяца со дня их принятия.

В то же время, антикоррупционная экспертиза в отношении нормативных правовых актов реализуется органами юстиции по результатам их правоприменения. Процедурные вопросы такой экспертизы регулируются приказом Минюста России от 01.04.2010 г. № 77 «Об организации работы по проведению антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации и уставов муниципальных образований». Согласно п. 2 названного приказа антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов субъектов РФ проводится в срок, установленный для проведения правовой экспертизы, т.е. в течение 30 дней с момента поступления акта в территориальный орган юстиции. При выявлении в нормативном правовом акте субъекта РФ коррупциогенных факторов территориальный орган юстиции направляет заключение по результатам антикоррупционной экспертизы в орган государственной власти субъекта РФ, принявший акт, копию заключения в орган прокуратуры.

Исследователи обратили внимание на то, что такое различие в процедуре изучения нормативных правовых актов и проведения антикоррупционной экспертизы нередко приводит к различиям в оценке коррупциогенности нормативного правового акта и времени их отражения в соответствующем акте реагирования¹²⁹.

Предстоит серьезная работа по интеграции в экспертное сообщество институтов гражданского общества. Это важно для осуществления любого вида экспертизы, но, конечно, особое значение это имеет для осуществления антикоррупционной экспертизы. Мы разделяем позицию Н.А. Лопашенко, которая обоснованно полагает: «…самая большая сложность в борьбе с коррупцией видится мне в том, что противодействовать коррупции, согласно действующему антикоррупционному законодательству, обязаны, прежде всего, чиновники, государственная и муниципальная власть. То есть, те, кто чаще всего, и выступают стороной коррупционных отношений. Других у нас, в то же время, нет. Поэтому в деле противодействия коррупции должны быть задействованы все ресурсы общества и государства, включая партии»¹³⁰.

К числу направлений совершенствования норм об экспертизе нормативных правовых актов (проектов) необходимо отнести следующее (причем оно, по нашему мнению, касается всех видов экспертизы). Речь идет об отсутствии нормативно установленной ответственности, как за разработку некачественного нормативного правового акта, так и за недобросовестную его экспертизу. Исследователь В.П. Уманская в связи с этим отмечает, что в законодательстве об антикоррупционной экспертизе нет ни одной нормы об ответственности кого-либо из участников этого процесса. Однако без должного механизма ответственности правовые нормы становятся неэффективными¹³¹.

Хотелось бы отметить важность такого направления развития экспертной деятельности как создание единой базы данных, содержащей заключения по антикоррупционным экспертизам, вынесенным каждым из субъектов данного вида исследований. Поддерживаем идею тех специалистов, которые полагают, что доступ к просмотру указанной базы данных через Интернет должен быть свободным, что обеспечит исполнение принципа обоснованности, объективности и проверяемости результатов антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов¹³². Полагаем также, что реализация указанной меры будет способствовать повышению ответственности экспертов и распространению передового опыта.

Другим полезным информационным ресурсом могут выступать реестры нормативных правовых актов, прошедших антикоррупционную экспертизу, к которым также необходимо обеспечить свободный доступ (См. Приложение 3).

Перечень направлений совершенствования и развития экспертизы нормативных правовых актов (проектов) в Российской Федерации можно продолжить.

Однако хотелось бы вернуться к проблеме, которая была затронута в одном из первых разделов настоящей работы. Речь шла о причинах актуализации экспертной деятельности в современной России. Экспертиза стала востребованной в связи с низким качеством нормативных правовых актов. Экспертиза является одним из средств преодоления правотворческих ошибок во всём их многообразии. Совершенствуя институт экспертизы нормативных правовых актов (проектов), мы повышаем эффективность борьбы с правотворческими ошибками, но, как представляется, можем упустить из виду необходимость искоренения причин их совершения.

В связи с этим, полагаем, что разработкой нормативных правовых актов, а также и экспертной деятельностью, должны заниматься специалисты, имеющие специальную (прежде всего юридико-техническую) подготовку

Однако продолжает оставаться актуальным вывод Г. Спенсера: «Ни в одном деле нет такого поразительного несоответствия между сложностью задачи и неподготовленностью тех, кто борется за её решение. Несомненно, что одно из всех чудовищных заблуждений людей, самое чудовищное заключается в том, что для того, чтобы овладеть каким-нибудь несложным ремеслом, например, ремеслом сапожника, необходимо долго учиться, а единственное дело, которое не требует никакой подготовки, − это искусство создавать законы для целого народа»¹³³.

Почти два столетия назад отечественный правовед М.М. Сперанский по этому поводу с горечью заметил: «Целую жизнь посвящают, чтоб познать историю насекомых или исчислить все роды бабочек, а составление Уложения вверяют у нас первому, кто обнаружит некоторые сведения в указах или покажет некоторые таланты». Он считал, что одной из существенных причин нарушения законности, недостатка хороших законов в России, неумения составлять и кодифицировать законы было отсутствие правильно поставленного юридического образования. И делал вывод: стране нужны специалисты-законоведы и «методическое сей части учение; без чего самая лучшая система судоведения произведет одно только вредное действие новости»¹³⁴.

Сложившаяся система подготовки кадров с высшим юридическим образованием данную задачу решает не в полном объеме, так как не вооружает выпускников достаточными юридико-техническими знаниями – методологической основой правотворческой и экспертной деятельности. Между тем, на своеобразие подготовки разработчиков и редакторов нормативных правовых актов в зарубежных исследованиях давно обратили внимание.

Английский правовед XIX в. К. Ильберт описал первые попытки привлечь к работе над проектами нормативных правовых актов специалистов, организационно не входящих в состав разработчиков. В Англии в 1869 г. была учреждена особая должность − юрисконсульт по законодательным делам. В обязанности лица, ее занимающего, входило редактирование всех правительственных законопроектов, которые подлежали внесению в парламент.

Значение этого события трудно переоценить. Впервые было осуществлено «разделение труда» с точки зрения содержания и формы законов, что позволило избавиться от законотворцев-импровизаторов, появляющихся при каждом обновлении парламента, усилить борьбу с языком «великих жрецов», далеких от вопросов юридической техники.

Отметим, что некоторое время эту должность занимал сам К. Ильберт, идеи которого, как представляется, не потеряли своей актуальности и сегодня. Так, например, он одним из первых обратил внимание на то, кто может выполнять функции по проверке и корректировке проекта нормативного правового акта. К. Ильберт полагал, что в данном деле владение юридической практикой приветствуется, но не является достаточным основанием для занятия этой должности.

В связи с этим он писал: «Юристам-практикам в их деятельности не приходится иметь дело с теми задачами, с которыми необходимо считаться составителю проекта закона. Поэтому, к такой работе нельзя привлекать юристов, имеющих дело даже с обширными частными распоряжениями»¹³⁵.

Он обоснованно полагал: «Истинный правовед отличается от искусного адвоката, главным образом, своим знанием принципов той отрасли права, которой он занимается»¹³⁶. И хотя разрешение принципиальных вопросов правового регулирования – дело законодателя, а не редактора закона, но от редактора часто ожидают совета по таким вопросам, и его познания могут оказаться весьма полезными¹³⁷.

Не потеряло своей актуальности и следующее наблюдение К. Ильберта: «Практический опыт в подготовке и разработке такого рода документов, как уставы акционерных обществ, более полезен в этом случае, нежели обычная нотариальная практика; но даже и тут количество и разнообразие обстоятельств, которые должны приниматься в расчет, очевидно, гораздо менее значительны, чем в тех случаях, когда дело касается общего закона. Для того чтобы редактор парламентских актов хорошо делал свое дело, ему необходимо быть более, нежели простым редактором: он должен обладать созидательным воображением, он должен уметь конкретно представлять себе вещи и предугадывать, каким окажется на деле проект, существующий пока только на бумаге, и даже более – он должен предугадать, будет ли закон вообще иметь какое-либо значение»¹³⁸.

Весьма ценным является также замечание законоведа о том, что к редактированию парламентских законопроектов никак нельзя применять, без существенных изменений, правила и традиции, которые приняты при составлении нотариальных купчих и других юридических документов. Он обоснованно считал, что «надо принять во внимание и то, что редактор парламентского акта должен выработать документ, который будет обсуждаться и, быть может, изменяться большим числом людей; над дальнейшей судьбой законопроекта, после того как он вышел из его рук, редактор может иметь весьма неполный контроль.

Очень возможно, что новые поправки придется внести в проект под влиянием момента и в самый разгар прений. Если отдельные части закона связаны слишком крепко друг с другом, если он отредактирован так, что изменения одной его части необходимо должны повлечь за собой многочисленные изменения остальных частей, то и одной поправки в течение прений достаточно, чтобы выбить весь закон из его колеи.

По этим причинам редактор парламентских законопроектов должен, по самым условиям своей деятельности, употреблять настолько общие выражения и делать свои построения настолько эластичными, что нотариус на них не решился бы»¹³⁹.

К. Ильберт, много лет посвятивший законотворческой деятельности, полагал, что ею должны заниматься, прежде всего, ведущие знатоки права. Полагаем, что деятельность редакторов законопроекта и экспертов имеет немало общих моментов, а потому высказанные идеи могут оказаться весьма полезными для понимания содержания профессиональной компетенции разработчиков и экспертов нормативных правовых актов. Основу такой компетенции составляют знания такой юридической отрасли как юридическая техника.

Далеко не во всех юридических вузах современной России имеется в учебных планах такая дисциплина даже на правах факультатива или дисциплины по выбору. В большинстве учебников по теории государства и права нет и главы, посвященной данной области знаний. В имеющихся изданиях она сводится, зачастую, лишь к технике законодательной.

Стоит ли удивляться, что разработчики нормативных правовых актов (особенно в муниципалитетах) не владеют ее приемами.

Все это ставит вполне определенные задачи перед высшим профессиональным юридическим образованием в современной России. Одна из таких задач – включение дисциплины «Юридическая техника» в Федеральный государственный образовательный стандарт.

Следует отметить, что о необходимости введения юридической техники в учебные планы подготовки юридических кадров в России впервые заговорили в начале XX в. в связи с началом работы I Государственной Думы, депутаты которой столкнулись с так хорошо известной нам проблемой качества законодательных актов. Тогда идея эта получила большой резонанс и практическое воплощение в целом ряде государств мира. В России попытки её реализовать периодически предпринимались в разные годы лишь в отдельных вузах.

Сегодня в системе высшего профессионального юридического образования готовятся серьезные преобразования. Они связаны, в том числе, с переходом к подготовке бакалавров юриспруденции. Приказом Министерства образования и науки Российской Федерации в мае 2010 г. был утвержден Федеральный государственный образовательный стандарт высшего профессионального образования по направлению подготовки 030900 Юриспруденция (квалификация (степень) «бакалавр»).

Среди прочего в этом стандарте закреплено следующее обязательное для реализации положение: «Область профессиональной деятельности бакалавров включает: разработку и реализацию правовых норм…». «Бакалавр…готовится к следующим видам профессиональной деятельности: нормотворческая, …экспертно-консультационная». «Бакалавр… должен решать следующие профессиональные задачи: …участие в подготовке нормативных правовых актов; …составление юридических документов; …осуществление правовой экспертизы документов».

Новый учебный план подготовки бакалавров юриспруденции имеет базовую (обязательную) часть и вариативную (профильную), устанавливаемую вузом.

Трудно объяснить, но в базовой части учебного плана места для юридической техники вновь не нашлось. Конечно, можно такое отсутствие отчасти компенсировать через включение дисциплины в вариативную часть, но вряд ли такой подход будет способствовать эффективной реализации задач, сформулированных в Федеральном государственном образовательном стандарте. Практические же результаты подобной образовательной политики вполне предсказуемы: низкое качество нормативных правовых актов, борьба за изгнание из них коррупциогенных факторов, колоссальные усилия государства и гражданского общества, связанные с организацией экспертизы принимаемых актов (проектов).

Только на основе качественной подготовки юридических кадров видится нам и совершение «прорыва» в области развития теории экспертизы нормативных правовых актов, без разработки которой мы обречены развивать институт экспертизы нормативных правовых актов в современной России не на научной основе, а путем проб и ошибок.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1

Справка

о проведении общественной экспертизы законопроектов в первом полугодии 2010 г., принятых Федеральным Собранием Российской Федерации и подписанных

Президентом Российской Федерации (по состоянию на 21.07.2010 г.)

№ п/п	Наименование закона	Содержание заключения	Учет замечаний и предложений ОПРФ в тексте закона

Комиссия Общественной палаты по общественному контролю за ходом реформирования системы образования

1.

Федеральный закон от 8 мая 2010 года № 83-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений» (проект № 308243-5)

Предлагаемый законопроект направлен на повышение эффективности предоставления государственных и муниципальных услуг, при условии сохранения (либо снижения темпов роста) расходов бюджетов на их предоставление, путем создания условий и стимулов для сокращения внутренних издержек учреждений и привлечения ими внебюджетных источников финансового обеспечения, а также создание условий и стимулов для федеральных органов исполнительной власти для оптимизации подведомственной сети. Общественной палатой Российской Федерации принятие законопроекта поддерживалось, однако было предложено внести следующие поправки: 1. Включить в законопроект положение, что при принятии решений о преобразовании бюджетных учреждений в казенные следует запрашивать мнение самих соответствующих учреждений, профильных общественных организаций, независимых экспертов, учитывать их позиции. 2. Включить в ст. 20 законопроекта пункт, предусматривающий федеральным органам управлении, органам государственной власти субъектов РФ, органам местного самоуправления разработать как временные (исходящие из ассигнований 2010 г.), так и рациональные нормативы затрат на оказание услуг, предоставляемые бюджетными учреждениями на бесплатной основе. Эти рациональны нормативы должны утверждаться вместе с бюджетами на соответствующий период 3. Внести следующие изменения в стю 20 и 21: -установить переходный период (со дня официального опубликования Закона до 1 июля 2012 г.), который позволяет бюджетным учреждениям и казенным учреждения действовать в прежнем правовом режиме; -предусмотреть в течение 2010 г. разработку всего комплекса подзаконных и нормативно – методических материалов, необходимых для реализации Закона; - реализовать, начиная с января 2011 г., в ряде регионов пилотные проекты по реформированию бюджетных учреждений как комплексно, так и в отдельных секторах социальной сферы. Организовать государственный и общественный мониторинг хода и результатов этих пилотных проектов. В 4 квартале 2011 г. осуществить анализ результатов эксперимента, внесение необходимых изменений в данный закон, подзаконные акты и нормативно - методические материалы: -установить, что в переходный период действуют нормы, предусмотренные рассматриваемым законопроектом.

Не учтено Учтено Учтено Учтено Не учтено Учтено

Приложение 2

Заключение

Общественной палаты Российской Федерации по результатам общественной экспертизы проекта федерального закона № 52584-5

«О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об образовании» и статью 5 Федерального закона «О высшем и послевузовском профессиональном образовании»

Общественной палатой Российской Федерации проведена общественная экспертиза проекта федерального закона № 52584-5 «О внесении изменений в Закон Российской Федерации «Об образовании» и статью 5 Федерального закона «О высшем и послевузовском профессиональном образовании» (далее – законопроект).

Целью законопроекта является предоставление субъектам Российской Федерации возможности осуществлять образовательный процесс с учетом их национальных и региональных особенностей, путем формирования региональной и (или) национально-региональной частей, которые должны являться обязательной составной частью основной образовательной программы федеральных государственных образовательных стандартов.

Как следует из пояснительной записки, законопроект направлен на обеспечение единства образовательного пространства Российской Федерации и защиту прав граждан на получение качественного образования.

Внесение изменений основано на положениях статьи 72 Конституции Российской Федерации, согласно которой общие вопросы образования находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, а также части 2 статьи 26 Конституции Российской Федерации, которой гарантируется право каждого на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения, воспитания, обучения и творчества.

По результатам общественной экспертизы Общественная палата Российской Федерации выявила, что авторами законопроекта не учтены нормы Федерального закона от 1 декабря 2007 г. № 309-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части изменения понятия и структуры государственного образовательного стандарта", в соответствии с которым были внесены изменения в Закон Российской Федерации от 10 июля 1992 года № 3266-1 "Об образовании" (далее – Закон об образовании) в части упразднения полномочий субъектов Российской Федерации по установлению региональных (национально-региональных) компонентов государственных образовательных стандартов. Важно отметить, что внесение указанных изменений в первую очередь способствовало приведению федерального законодательства в соответствие с нормами Конституции Российской Федерации, в частности, с частью 5 статьи 43, которой предусматривается установление в Российской Федерации «Федеральных государственных образовательных стандартов» (далее - ФГОС). При этом установление иных, кроме ФГОС, государственных образовательных стандартов, а также деление ФГОС на компоненты Конституцией Российской Федерации не предусмотрено.

Кроме того, отметим, что авторами законопроекта оставлены без внимания положения Закона об образовании. Например, согласно пункту 3 статьи 3 Закона об образовании органы государственной власти субъектов Российской Федерации в сфере образования должны разработать и принять законы (иные нормативные правовые акты в области образования), которые в том числе создадут необходимые условия для удовлетворения образовательных потребностей и запросов граждан. В соответствии с пунктом 6 статьи 6 Закона об образовании вопросы изучения государственных языков республик в составе Российской Федерации регулируются законодательством этих республик. Нормативные правовые акты республик должны учитывать эти положения. В связи с этим на уровне субъектов Российской Федерации при необходимости следует разработать и принять законы об изучении государственного языка субъекта Российской Федерации в рамках основных образовательных программ. В соответствии с пунктом 5 статьи 29 Закона об образовании при разработке республиканских, региональных программ развития образования необходимо учитывать социально-экономические, культурные, национальные и другие особенности субъекта Российской Федерации.

В целях реализации указанных положений Закона об образовании Министерство образования и науки Российской Федерации в письме, адресованном субъектам Российской Федерации от 28.04.2008 N 03-848 "О мерах по обеспечению прав граждан на образование с учетом норм Федерального закона от 1 декабря 2007 года № 309-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части изменения понятия и структуры государственного образовательного стандарта", обратило внимание субъектов на необходимость принятия соответствующих законов на уровне субъекта Российской Федерации.

Считаем необходимым обратить внимание, что в проектной редакции законопроекта также не учтены положения, установленные Правилами разработки и утверждения федеральных государственных образовательных стандартов, утвержденные Постановлением Правительством Российской Федерации от 24.02.2009 № 142 (далее - Правила). В частности, согласно Правилам, при разработке проектов стандартов следует учитывать актуальные и перспективные потребности личности, развитие общества и государства, его оборону и безопасность, образование, науку, культуру народа.

Кроме того, Правилами предусмотрено проведение независимой экспертизы, которая должна осуществляться в 14-дневный срок со дня получения проекта стандарта из Министерства образования и науки Российской Федерации. В круг субъектов, которые вправе проводить экспертизу, включены институты общественного участия в управлении образованием, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, осуществляющие управление в сфере образования, - по проектам стандартов общего образования.

С целью рассмотрения проектов стандартов, экспертных заключений и предложений, поступивших от заинтересованных граждан и организаций, Министерство образования и науки Российской Федерации создает совет по федеральным государственным образовательным стандартам (далее - совет).

По результатам рассмотрения совет принимает решение рекомендовать проект стандарта к утверждению, либо к доработке, либо к отклонению.

Решение совета направляется в Министерство образования и науки Российской Федерации, которое принимает окончательное решение.

Изложенное свидетельствует о том, что на федеральном уровне все поставленные авторами законопроекта вопросы урегулированы и не нуждаются в каком-либо уточнении.

Таким образом, Общественная палата Российской Федерации полагает, что положения проектной редакции законопроекта не несут никакой нормативной правовой нагрузки и в этой связи указанный законопроект не поддерживает.