45. Алгоритм исследования политической ситуации.

Формирование политической ситуации происходит в процессе взаимодействия субъектов политики. В систем­ном качестве она включает три блока: проблемный блок (противоречия интересов участников, блок соотношения сил и блок их отношений друг к другу в диапазоне друг-враг).

Поскольку субъекты политики разнородны, то структура их взаи­модействия или, иначе говоря, структура политической ситуации включает три относительно автономных уровня: микрополитический (персональные субъекты политики), макрополитический (институцио­нальные субъекты политики) и социально-политический (социаль­ные субъекты политики). Все политические субъекты взаимодействуют между собой как в рамках своего уровня, так и вне его. В целом данная структура иерархична и моноцентрична. Последняя ее особенность объясняется тем, что в условиях государственно-организованного об­щества именно государственный аппарат и возглавляющая его правя­щая политическая элита образуют управляющую субсистему, в руках которой находится верховная власть и монопольное право на приме­нение вооруженного насилия.

До тех пор пока общество подчиняется власти государственного аппа­рата (государственной власти), политическая ситуация в стране является стабильной. В противном случае налицо политическая дестабилизация (нестабильная политическая ситуация), экстремальной формой которой является политическая анархия. Последняя возникает или в результате гражданской войны или как следствие недееспособности государствен­ной власти (ее паралича). Обычно подобного рода паралич наступает в результате раскола внутри правящей политической элиты и (или) деградации государственного аппарата, который становится неуправ­ляемым.

Главной задачей любой государственной власти является сохранение политической стабильности, а следовательно, недопущение дестабили­зации. Если же она тем не менее происходит, то необходима ее локали­зация любыми средствами и недопущением ее распространения на всю территорию государства.

Источником дестабилизации является неудовлетворение интересов политических субъектов, которое имеет место при разрешении поли­тических проблем.

Поскольку проблема — это противоречие интере­сов, то ее разрешение в пользу одной из сторон оставляет интерес дру­гой неудовлетворенным. Если она не получает за это более или менее значимую компенсацию в результате компромисса, то у нее формируется недовольство, объектом которого является другой политический субъект и обязательно государственная власть (обычно в персональном каче­стве), которая допустила или даже навязала такое решение проблемы.

Степень недовольства непосредственно зависит от значимости не­удовлетворенного интереса. Она незначительна, когда интерес второ­степенный, и максимальна, когда он является жизненно важным.

В случае неудовлетворения второстепенных (неприоритетных) ин­тересов недовольство, как правило, бывает слабовыраженным (глухое недовольство) и не выходит за рамки бытовой сферы. Когда не удов­летворяются основные (приоритетные) интересы, оно становится пуб­личным (открытым). Если открытое выражение недовольства не дает желаемых результатов, то оно сменяется протестным — открытыми протестными выступлениями.

Когда затрагиваются жизненно важные интересы, то обычно немедленно следует протест, причем зачастую в самой экстремальной форме.

Хотя формы протестных выступлений весьма вариативны, тем не менее в наиболее общем виде их можно подразделить на две категории: мирные и немирные (насильственные). В свою очередь, насильствен­ные протестные выступления могут происходить без применения или с применением оружия (боевого или не боевого).

Исходя из сказанного, можно выделить четыре типа политической ситуации: нормальная, напряженная, взрывоопасная, кризисная. Нормальная характеризуется слабым выражением недовольства, на­пряженная — недовольство и мирные формы протеста, взрывоопас­ная — мирные и немирные формы протеста без применения оружия, кризисная — с применением оружия, но не боевого.

Использование боевого оружия в сколько-нибудь массовом масштабе — это уже граж­данская война, следствием которой обычно является политическая анархия в региональных или общегосударственных рамках.

Приведенная типология политических ситуаций представляет собой своего рода шкалу динамики их трансформации. Соответственно, дви­жение от нормальной ситуации есть процесс дестабилизации, а движе­ние к ней — процесс стабилизации. В принципе последний значительно более инерционен по сравнению с первым, которому зачастую присуща определенная дискретность, т. е. периодические «вспышки» и спады. При оценке степени опасности дестабилизации целесообразно использовать пространственный критерий ее распространения и с его помощью уточ­нять и корректировать тип конкретной политической ситуации.

В пространственном критерии существуют два аспекта: количествен­ный и качественный. В соответствии с первым дестабилизация может быть локальной, т. е. имеющей место в определенном достаточно круп­ном населенном пункте, региональной или трансрегиональной, т. е. охватывающей несколько, как правило, соседних регионов. Теорети­чески можно представить и общегосударственную дестабилизацию, однако на практике это, видимо, эксклюзивное явление.

Что касается качественного аспекта, то тут выделяются четыре геопо­литические зоны: столица, центральные, периферийные и пограничные провинции.

Говоря о динамике процесса пространственной дестабилизации, можно выделить три ее основных варианта.

Первый, главный, когда развитие постепенно идет от глухого недовольства через мирные к на­сильственным протестным выступлениям. Это всегда требует доста­точно длительного времени.

Второй, дискретный вариант, когда раз­витие дестабилизации характеризуется непоследовательностью и даже паузами нормализации.

И, наконец, третий, взрывной вариант, когда имеет место резкий переход от нормального или напряженного к кри­зисному состоянию или даже к гражданской войне. Данный вариант, как правило, наиболее чреват наступлением политической анархии, ибо он, в принципе, слабо управляем, что отличает его от двух других.

Наряду с пространственным критерием при оценке степени опас­ности дестабилизации необходимо использовать и социальный, т.е.численность и состав участников массовых протестных выступлений по их принадлежности к основным социально-политическим субъек­там (этническим, конфессиональным и социально-классовым). Веро­ятно, нет особой необходимости доказывать, что в крупных населенных пунктах, чем меньше число участников протестного выступления, тем вероятнее, что налицо искусственно организованный псевдопротест, т. е. его участники просто наняты за плату, особенно если они принад­лежат к внеклассовым социальным слоям.

По составу участников протестных выступлений можно подразделить на два основных вида: социально однородные и социально разнород­ные. В первом случае это представители вполне определенной социаль­ной общности и, соответственно, они отстаивают свои специфические интересы. До тех пор пока протестное выступление подобного рода носит мирный характер, как правило, удается сохранять его однород­ность. Как только оно приобретает насильственную форму, т. е. начина­ются столкновения с полицией, то к нему подключаются представители паразитарных слоев в расчете на возможность грабежа и практически безнаказанных хулиганских проявлений. Нередко именно они и пред­ставители иждивенческих внеклассовых слоев выступают в качестве инициаторов применения насилия. Однако все же это в основном имеет место при социально разнородных протестных выступлениях.

В принципе надежную политическую стабильность может обеспе­чить только демократия ввиду наличия развитой структуры публич­ного взаимодействия между тремя уровнями. Однако эта надежность достигается отнюдь не автоматически. Ее непременным условием яв­ляется отсутствие серьезных ошибок со стороны государственной вла­сти. В подавляющем большинстве случаев они являются следствием идеологической заданности и (или) особой сложности проблем, поиск оптимального решения которых может быть объективно затруднен. Вместе с тем опыт ряда развитых стран (Скандинавские страны, Швей­цария и т. д.) наглядно демонстрирует, что преодоление всех этих труд­ностей — задача выполнимая.