29. Основные тенденции изменения социальной структуры российского общества.

Любое общество представляет собой систему, обладающую определенной социальной структурой, которая выражает объективное деление социума на общности, классы, группы, слои и т. д.

Социальная структура указывает на различное положение людей по отношению друг к другу на основе многочисленных критериев и признаков: национальных, классовых, профессиональных, возрастных, половых, территориальных и т. д. Это дает основание включать в социальную структуру следующие подструктуры:

— социально-классовые общности (классы, слои, социальные группы, касты);

- социально-этнические общности (нации, этносы, народности, национальные группы);

—социально-демографические общности (молодежь, пожилые люди, пенсионеры, мужчины, женщины);

— социально-поселенческие общности (жители города, деревни, поселков, региональные группы);

- социально-генетические общности (лица, родившиеся в данной местности, и те, кто переселился сравнительно не­давно из других местностей);

- религиозные общности (религиозные, конфессиональные группы);

— семейно-бытовые общности (родители, дети, брачные и внебрачные связи и отношения, соседские общности);

- социально-профессиональные общности.

Опора на понятие «социальная структура» предполагает подход к обществу как к совокупности взаимодействующих социальных групп и индивидов, имеющих определенные потребности и интересы.

Наряду с понятием «социальная структура» значительное внимание в социологии уделяется социальной стратификации. В ее основе заложено социальное неравенство.

Если социальная структура возникает, развивается и функционирует на основе общественного разделения труда, то социальная стратификация (или расслоение) обусловлена распределением результатов труда.

Социологи едины во мнении, что основой стратификационного строения общества является социальное неравенство.

Сущность социального неравенства заключается в неодинаковом доступе различных категорий населения к социально значимым благам, материальным ресурсам, духовным ценностям.

Однако интерпретации способов организации неравенства не одинаковы у представителей различных школ в социологии. Прежде всего эти различия проявляются в вычленении тех оснований, которые определяют облик вертикального строения общества.

К. Маркс ввел в качестве основания вертикального расслоения общества обладание собственностью, средствами производства. Поэтому его стратификационная структура фактически сводилась к двум уровням: класс собственников (рабовладельцы, феодалы, буржуазия) и класс, лишенный собственности на средства производства (рабы, пролетарии) или имеющий весьма ограниченные на собственность права (крестьяне). Попытки представить интеллигенцию, некоторые другие социальные группы в качестве промежуточных слоев между основными классами оставляли впечатление непродуманности общей схемы социальной иерархии населения.

Узость такого подхода стала очевидной уже в конце XIX в.: нувориши, сколотившие капитал на финансовых махинациях, не довольствовались положением богатых людей и стремились к обретению статуса человека «высшего света», покупая соответствующие титулы, звания и т.д.

Вот почему М. Вебер расширяет число критериев, определяющих принадлежность к той или иной страте. Кроме экономического (отношение к собственности и уровень доходов) он вводит такие критерии, как принадлежность к статусным группам и определенным политическим кругам (партиям). По мнению М. Вебера, в обществе статусные группы и политические партии различаются по степени влияния и престижности. Следовательно, вхождение чело­века в более престижную статусную группу или партию обеспечивает ему преимущественное положение в обществе.

М. Вебер считал, что экономическое и статусное неравенство относительно автономны. Первое существует «внутри экономического порядка, место статусных групп — внутри порядка социального, т.е. в сфере распределения престижа», что не исключает, конечно, их взаимного влияния. Однако значимость каждого вида неравенства в разных обществах может быть различной.

Идея многомерности оснований стратификации была подхвачена П. Сорокиным, который также указал на невозможность дать единственный критерий принадлежности к какой-либо страте и отмечал наличие в обществе трех стратификационных оснований: экономического, профессионального и политического.

В дальнейшем социологи предпринимали неоднократные попытки расширить число оснований стратификации за счет, например, уровня образования. Стратификационная картина общества многопланова, она явно состоит из нескольких напластований, не совпадающих полностью друг с другом.

Однако многомерность не мешает воспринимать сложившуюся стратификационную структуру как целостность. Люди, живущие в одном обществе, определяют положение человека в социальной иерархии обычно на основе одних и тех же признаков, обусловленных культурой и институциональной системой общества.

Под социальной стратификацией понимается наличие в обществе множества социальных образований, представители которых различаются между собой неравным объемом власти и материального богатства, прав и обязанностей, привилегий и престижа. В таком иерархически выстроенном распределении социокультурных благ выражается сущность социального расслоения; с их помощью в любой социальной системе возникает возможность стимулировать одни виды деятельности и взаимодействия, терпимо относиться к другим и подавлять третьи.

Указанная всеобщность позволяет рассмотреть факторы и основания процессов социальной стратификации. Естественная основа этих процессов — социальные связи людей, т. е. в данном случае речь идет о спонтанно самоорганизующейся, системно-функциональной целесообразности, в соответствии с которой в любом обществе выстраивается иерархия статусов, ролей, норм. Стратифицированный характер взаимодействия людей позволяет поддерживать социум в упорядоченном состоянии и тем самым сохранять его целостность и границы..

Таким образом, процессы слоеобразования выполняют в социальном движении важную регулятивно-организующую роль, помогая обществу на каждом новом этапе приспосабливаться к меняющимся условиям. Тем самым через механизмы стратификации общество развивает новые формы социального взаимодействия, которые позволяют ему отзываться на требования времени и вместе с тем сохранять свою социальную и культурную идентичность.

Механизмы стратификации проявляются в разных странах в различных формах и с неодинаковой степенью остроты и интенсивности.

Основные понятия стратификационного анализа.

Говоря об элементах социальной стратификации, используют такие единицы анализа, как «класс», «социальный слой», «социальная группа», обозначающие различные социальные общности

Социальный класс — крупная таксономическая единица социального членения. Это понятие родилось задолго до появления стратификационной теории. Оно прочно вошло в научный аппарат социальных мыслителей Западной Европы в Новейшее время. До этого о единицах социальной структуры говорили, опираясь на категорию сословий, используя названия конкретных социальных или общественных групп, представителей тех пли иных профессий.

В XVIII—XIX вв. понятие «социальный класс» наиболее интенсивно разрабатывалось учеными Англии и Франции. Рассматривались такие антагонистические социальные общности, как собственники—несобственники, рабочие—капиталисты, богатые—бедные и др. Однако разные авторы по-разному определяли понятие «класс». Сорокин, давая в первой трети XX в обзор взглядов на это понятие разных авторов в разные периоды истории, был вынужден констатировать, что «класс либо ускользал и ускользает из пальцев своих теоретиков, либо, будучи пойман, превращается в нечто столь неопределенное и неясное, что становится невозможным отличить его от ряда других кумулятивных групп, либо, наконец, сливается с одной из элементарных группировок»[1].

Наиболее активно категория «класс» используется в марксизме. Однако ни у К. Маркса, ни у Ф. Энгельса нет четкого ее определения. В их трактовке «класса» нередко переплетаются экономические, политические и философские аспекты содержания. В «Манифесте Коммунистической партии» сказано» «История всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, мастер и подмастерье, короче, угнетающий и угнетенный находились в вечном антагонизме друг к другу...»[2] В целом из работ Маркса следует, что важнейшими признаком класса он считает место в системе общественных отношений, в производстве, а существенным проявлением классовых отношений — эксплуатацию одного класса другим.

Позже, в 1919 г., В. И. Ленин дал достаточно четкую формулировку классов, которая широко использовалась в марксистской теории XX в.: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенное системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, и, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы — такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства».

В XX в. неоднократно предпринимались попытки дать более конкретное понимание социального класса, приведя его в соответствие с реалиями капиталистического общества этого период да. Так, Вебер, в отличие от Маркса, отказался от философской интерпретации понятия «класс», акцентировав внимание на его экономическом содержании. Базовым регулятором классовых отношений, по Веберу, является собственность — ее наличие или отсутствие; но между полярными классами собственников и рабочим классом Вебер обнаружил так называемый средний класс1.

По Дарендорфу, классовая структура производна от структуры власти, и категория класса определяется через отношения власти2.

Э. Гидденс ранжирует разные классы («высший», «средний», «низший»).

Несмотря на различия в подходах к определению понятия социального класса в западной социологии и политологии XX в., в них можно усмотреть общие черты. Так, главными признаками выделения класса у немарксистских теоретиков служат отношение людей к средствам производства, характер присвоения благ в условиях рыночных отношений.

На этой основе выделяют высший класс (собственники экономических ресурсов общества), низший класс (промышленные наемные рабочие, низкоквалифицированные работники) и средний класс или средние классы, которые поначалу понимали в виде достаточной аморфной общности работников, не включаемых ни в верхний, ни в низший классы. Однако во второй половине XX в. эта аморфная общность численно возросла настолько, что превысила два других указанных класса.

Внутри этой общности начала четко прослеживаться иерархия достаточно дифференцированных групп («белые воротнички», «синие воротнички», представители свободных профессий и др.)-

Некоторые социологи вычленяют четвертый класс — крестьянство; однако другие оспаривают правомерность такого вычленения, усматривая в современном крестьянине представителя среднего класса.

В целом класс — достаточно крупная аналитическая единица, рассчитанная на изучение наиболее существенных, предельно общих изменений в обществе и не предназначенная для исследования других важных, но, может быть, не столь глубоких социальных перемен. Поэтому аналитики выделили более конкретную и гибкую единицу анализа социальной структуры -понятие «страта» (от лат. stratum — настил, слой, совр.: геологический пласт), или «слой».

Страта включает в себя людей с каким-то общим статусным признаком своего положения, чувствующих себя связанными друг с другом этой общностью. Общим признаком, который дает возможность иссследователям выделить ту или иную страту, может выступать качество производственного, экономического, политического, социально-демографического или культурного плана, определяющее социальное положение людей в обществе. Перечень типологических качеств свидетельствует, что исследователь получает возможность анализировать населе­ние по самым разным критериям, так или иначе затрагивающим социальное положение групп. В результате люди, принадлежащие к разным классам, могут оказаться в одной страте выделенной, например, по признаку образования либо по значимым должностным характеристикам.

Основанием для выделения страты выступает не любой признак, а лишь статусный, т. е. такой, который объективно приобретает в данном обществе ранговый характер «выше—ниже», «лучше—хуже», «престижно—непрестижно» и т. п. Статусное положение группы невозможно понять лишь на основе формальных признаков либо количественных переменных. Многие характеристики слоя проходят через личностное и групповое освоение (люди идентифицируют себя с ними, добиваются их), детерминируются социальными нормами и поддерживаются общественным мнением. Поэтому необходимо проведение полевого исследования, в ходе которого и определится состав, границы, качественные характеристики слоя.

Категория «статус» (или ранг) приобретает в анализе стратификации ключевое значение. Статус указывает на то, что в существовании страт большую роль играют оценочные факторы: линия поведения человека или многочисленных групп людей в определенной ситуации, их отношение к чему-либо, установки, основанные на критериях, помогающих ранжировать окружающих.

Говоря об адекватной оценке, следует учитывать, что речь идет не об абсолютной, а об относительной адекватности.

В решении этой задачи немалую важность приобретает разработка инструментария для получения эмпирической информации и, в частности, процедура ранжирования статусных оценок и позиций, существующих и разных социальных группах, в обществе в целом.

Таким образом, страты в отличие от класса формируются не по чисто экономическим или производственно-профессиональным признакам, которые относительно легко идентифицирован, и измерять, а по признакам, связанным с культурно-психологической оценкой (ценности, представления, нормы, образцы поведения и навыки), которые реализуются в индивидуальном поведении и сознании и вместе с тем приобретают ярко выраженный интерсубъективный характер. В силу этого социальное расслоение точнее называть социокультурным расслоением, так как социальные и культурные аспекты в нем тесно переплетены. Подчеркнем, что культурную доминанту стратификации гораздо труднее вычленить, нежели социальную, ее сложнее квантифицировать и подвергнуть сравнению в ходе социологического исследования.

Необходимо иметь в виду еще одно различие классов и страт. Классы выделяются по их отношению к средствам производства, способам доступа к различным благам; в выделении же страт, помимо этого, следует учитывать формы и объем потребляемых благ, воспроизводство статусного положения в целом.

Различные формы потребления благ и воспроизводства статусного положения формируют у представителей разных слоев неодинаковый образ жизни, который отграничивает членов данной общности от представителей других общностей. Решающая роль образа жизни для престижа делает ту или иную статусную группу конкретным носителем разных условностей, которые поддерживают и сохраняют слой как таковой.

Важнейшие дифференцирующие признаки слоя.

признаки, связанные с экономическим положением людей, г. е. наличием частной собственности, видами и величиной доходов, уровнем материального благосостояния. Соответственно выделяются слои: богатые, среднеобеспеченные и бедные; высокооплачиваемые и низкооплачиваемые работники; владельцы недвижимости и обитатели муниципальных квартир и др.;

признаки, связанные с разделением труда, т. е. сферой приложения, видами и характером труда, иерархией профессиональных статусов, уровнем квалификации и профессиональными навыками, профессиональной подготовкой. Соответственно выделяются слои: работники сельскохозяйственного производства, промышленности; работники сферы обслуживания; лица со средним специальным образованием и т. д.;

признаки, связанные с объемом властных полномочий: здесь большое значение приобретают организация труда и производственные отношения, в рамках которых формируются разная степень и неодинаковый объем возможностей оказывать влияние на окружающих через должностное положение, виды и формы управленческой деятельности, обладание социально значимой информацией и т. п. Соответственно можно выделить слои: рядовые работники на государственном предприятии; менеджеры на предприятиях малого бизнеса; руководители высшего государственного звена управления; выборные должности муниципального звена управления и т. п.;

признаки, связанные с социальным престижем, авторитетом, влиянием. При этом имеются в виду те позитивные значения, которые люди, общество в целом придают конкретным лицам, или их роли, должности, либо комбинации того и дру того. В данном случае эмпирическими референтами могут вы ступать личные качества оцениваемых людей, их позиции но определенным вопросам, хотя немалое значение приобретает и их положение, занимаемое в престижной иерархии. Выделяются слои: неформальные лидеры; элитные группы; деятели отечественной культуры и проч.

Наряду с перечисленными признаками существует ряд качеств, позволяющих формировать слои и группы со специфическим статусным значением. Имеются в виду следующие качества и слои:

маргинальное положение в обществе. Соответственно выделяются слои: безработные, инвалиды, пенсионеры, лица без места жительства и определенного рода занятий, беженцы и др.;

противоправное поведение. Оно дает основание выделить следующие группы: контингент исправительно-трудовых учреждений; представители уголовного мира; лица, для которых характерно противоправное поведение в рамках должностных обязанностей, и т. д.

Специфика положения этих слоев и групп связана с тем, что их представители либо не в состоянии своими усилиями добиться высокого ранга в обществе, и тогда общество частично компенсирует их бессилие (денежные пособия инвалидам, пенсионерам, безработным), либо в своем поведении игнорируют общепринятые нормы взаимодействия, что способно усиливать социокультурную аномию (на этот случай общество вырабатывает систему ограничений и наказаний, позволяющую сохранять нормальное функционирование стратификационных меха­низмов).

Т.о. в действительности положение каждого человека определяется множеством признаков и является результатом действия целого ряда факторов и условий жизни. По мере углубления исследований стратификации становилось очевидным, что страта, выделенная по одному критерию, одновременно характеризуется целым набором коррелирующих между собой других слоевых показателей. Поэтому было признано, что характеризовать слой одним или двумя признаками — значит крайне упрощать картину стратификационного деления.

В 30—40-е гг. в ряде американских городов было проведено уникальное в своем роде исследование под руководством У.Л. Уорнера с целью изучить их стратификационную структуру. Огромный массив эмпирических данных позволил установить, что люди рационально или интуитивно ощущают, осознают иерархичность общества, чувствуют основные параметры, принципы, определяющие положение человека в обществе.

В этих исследованиях использовался метод «оцениваемого участия» или репутации, т.е. респондентам предлагалось дать оценку социальному положению или престижу других людей.

Уорнер установил, что в одном из городков с 10-тысячным населением существует шесть социальных классов (он вкладывал в термин «социальный класс» то содержание, которое определяется ныне как многомерная страта). Выяснилось, что в данном случае было недостаточно использовать три класса — верхний, средний, низший, поскольку каждый из них имеет свою иерархию страт. Исследователь так определил разные страты и процентное соотношение населения и них: верхний-верхний (1,44%), нижний-верхний (1,56), верхний-средний (10,22), нижний-средний (28,12), верхний-нижний (32,60) и нижний-нижний (25,22%). Было установлено также что несмотря на высокую корреляцию между профессиями статусным положением, люди одной и той же профессии могут относиться к разным стратам. Например, рабочие оказались в двух средних и двух нижних, а служащие — во всех шести стратах. Наиболее важный вывод исследования состоял в том, что идентичность слоя зависит не от единообразия какой-то одной, двух или более характеристик людей, а от сложной модели или целой сети взаимосвязанных друг с другом характеристик и установок. Члены любого слоя не отличаются строгим единообразием в любом виде деятельности; их в большей степени отличали от других слоев размер дохода, профессиональный уровень и тип социального участия (например, включенность в общественные дела города). Были сделаны интересные выводы относительно ряда конкретных особенностей жизни в небольшом американском городке.

Так, верхний-верхний класс состоял из семей старых поселенцев, состояние которых увеличивалось на протяжении нескольких поколений и которые составляли городскую элиту.

К нижнему-верхнему классу были причислены несколько разбогатевших «выскочек» и состоятельные семьи из этнических меньшинств. Представители этих семей не могли быть «зачислены» в верхний-верхний класс, несмотря на свое богатство. Такой «недостаток» они пытались компенсировать бросающимся в глаза «потреблением напоказ». Верхний-средний класс составляли «солидные буржуа», которых отличало активное участие в городских делах, отчасти люди свободных профессий, отчасти торговцы и служащие, помимо них в этот класс входили и высококвалифицированные рабочие.

Нижний-средний класс состоял из мелкой буржуазии, а также из квалифицированных рабочих и служащих.

Верхний-нижний класс представляли неквалифицированные рабочие, мелкие торговцы, а самый низший (нижний-нижний) слой — выходцы из бедного населения, в основном из иммигрантов неевропейского проис­хождения.

В годы проведения исследования в городе произошла стачка, которую начали рабочие семи обувных предприятий — основной отрасли городской экономики. Исследователи констатировали, что, хотя в обычных условиях рабочие входили в четыре разных класса, в условиях стачки представители разных слоев действовали сообща и добились удовлетворения своих требований. Таким образом, многомерный анализ позволил воссоздать сложную картину расслоения, имевшую место в одном американском городке в 1930-х гг.

Вместе с тем нельзя переоценивать значимость многомерных индексов стратификации, поскольку в целом ряде случаев они могут маскировать возможное «разногласие» признаков, сглаживать зарождающиеся противоречия в стратификационных процессах. Поэтому анализ одномерных страт не теряет актуальности. Точнее сказать, на разных этапах анализа и для разных целей исследования каждый метод способен сыграть эвристическую роль.

Вопрос, который уже многие столетия будоражит общественную мысль, состоит не в том, может ли человечество полностью освободиться от социальных неравенств, а в том, насколько объективно заданы и оправданы те неравенства, которые имеют место в разных типах общества? Насколько допустимы границы имеющихся неравенств в различных сферах жизнедеятельности общества? И конечно, вопрос вопросов - какими должны быть роль и функции современного государства в минимизации социальных неравенств, в выравнивании шансов людей на обеспечение жизненной судьбы в соответствии с их способностями и устремлениями?

В условиях постсоветской России проблематика социальных неравенств имеет особое значение. Семь десятилетий существования СССР, обеспечивавшего широкий объем социальных гарантий, выравнивающих социальные неравенства, сменились рыхлой в социальном отношении системой государственного управления, которая постаралась освободиться от решения социальных задач в прежних объемах и границах. «Спасение утопающих - дело рук самих утопающих» - под таким, по существу, девизом складывалась в 1990-е годы социальная политика в новой России. Как результат - всего за 10-15 лет возникла огромная дифференциация в социальном положении различных групп российского населения, а социальные неравенства приобрели как никогда ранее резкие формы. И хотя в последние годы социальная политика российского государства стала приобретать более осмысленный, адресный и долгосрочный характер, использовать значительно большие материальные ресурсы, а национальные проекты стали охватывать важнейшие области социальной сферы (образование, здравоохранение, жилье), все же преодолеть глубину явно не оправданных социальных неравенств, возникших за годы реформ, пока не удается.