Erlikh_S_E_DEKABRISTY_V_ISTORIChESKOJ_PAMYaTI

лее «показательные», с точки зрения современного состояния исторической памяти, художественные произведения и публицистические высказывания литераторов сгруппированы в главе восьмой диссертационного исследования «Отказ от жертвенного служения народу — “топос” декабристских сюжетов художественной литературы».

В современной историографии тема памяти о декабристах в общественном сознании XIX — начала XX в. рассматривается в главе «Интеллигенция в поисках героя» монографии О.Б. Леонтьевой23. Историческая память представляется в качестве поля, на котором противоборствуют различные версии героического мифа. Официальному православно-монархическому изображению декабристов в качестве смутьянов, сбитых с толку пагубным вольномыслием, противостояли герценовский миф о героях мучениках 14 декабря и «либеральная легенда» Н.И. Тургенева о последовательных реформаторах из тайных обществ. Необходимо отметить положение о формировании «воображаемого сообщества» интеллигенции на основе этического принципа жертвенного служения народу, примером которого служили декабристы. Эти идеи монографии Леонтьевой чрезвычайно близки методологическим подходам настоящего диссертационного исследования.

Философ М.Я. Рожанский посвящает большое эссе современному состоянию памяти о декабристах24. Чрезвычайно важны его положения о структуре декабристского мифа исторической памяти. Кроме основной героической мифологемы в коллективной памяти существуют тесно связанные с ней тематические «изводы»:

23Леонтьева О.Б. Историческая память и образы прошлого в российской культуре XIX – начала ХХ вв. Самара: ООО «Книга», 2011. С. 375–422.

24Рожанский М.Я. Без-мятежная память. Постсоветская судьба декабристского мифа. Часть первая. Наследники по прямой // Гефтер. 2013. 30 декабря. URL: http://gefter.ru/archive/10997; Рожанский М.Я. Без-мятежная память. Постсоветская судьба декабристского мифа. Часть вторая. Назначены ответственными // Гефтер. 2014. 31 янва-

ря. URL: http://gefter.ru/archive/11214; Рожанский М.Я. Без-мятежная память. Часть тре-

тья. За стенами комендантского зала // Гефтер. 2014. 10 февраля. URL: http://gefter.ru/archive/11305.

11

—Пушкинско-декабристский миф о неразрывной дружбе основоположника современной русской культуры с просвещенными основоположниками жертвенного противостояния косной власти.

—Миф жертвенных жен героев-мучеников 14 декабря.

—Сибирский миф декабристов — просветителей Сибири.

Память о декабристах в наши дни характеризуется Рожанским как, прежде всего, наступление православных монархистов на традиционные «герценовские» представления интеллигенции. Антидекабристская право- славно-монархическая риторика охотно подхватывается пропагандистами власти. В среде либеральной интеллигенции отмечаются две тенденции. С одной стороны, декабристская «метафора мятежа» то и дело используется во время выступлений оппозиции. С другой, — происходит вычеркивание радикальных «дворянских революционеров» из наследия интеллигенции. Отмечается, что поиск «альтернативных» декабристам «духовных предков» среди таких исторических фигур как М.М. Сперанский и Н.М. Карамзин связан с духовной эволюцией интеллигенции.

Специфический раздел исторической памяти о декабристах конца 1980-х – начала 2000-х рассмотрен в статье А.П. Ковалевой «Сослагательное наклонение в “деле декабристов”. Обзор современных публикаций по альтернативной истории событий 1825–1826 гг.»25. Автор показывает, что публикации рассматриваемого периода принципиально отличаются от «ретроальтернативы» Н.Я. Эйдельмана (глава «Фантастический 1826-й» в книге «Апостол Сергей»)26. В отличие от Эйдельмана, большинство современных авторов не считает, что победа декабристов привела бы к позитивным переменам в социальном развитии страны. Крестьяне, если бы и были освобождены, то без земли. Страну ждала бы гражданская война и последующее ус-

25Ковалева А.П. Сослагательное наклонение в «деле декабристов». Обзор современных публикаций по альтернативной истории событий 1825–1826 гг. // 14 декабря 1825 года. СПб.: Нестор-История, 2005. Вып. VII. С. 553–572.

26Эйдельман Н.Я. Апостол Сергей: Повесть о Сергее Муравьеве-Апостоле. 2-е изд. М.: Политиздат, 1980. 365 с.

12

тановление деспотизма. Неблагоприятная общественная обстановка не позволила бы развиться «золотому веку» русской культуры. Ковалева отмечает, что авторы произвольно обращаются с историческими реалиями. Их «реконструкции» альтернативной истории 1825 года по «образу и подобию» 1917 свидетельствуют о разочаровании в возможности «исправить» русскую историю, избежать ужасов большевистской революции. Такой взгляд на альтернативное прошлое сближает авторов несовместимых в иных отношениях общественных взглядов – «либералов» и «державников». Наблюдения данной статьи можно считать одним из «индикаторов» радикальных изменений, которые претерпевает в наши дни декабристский фрагмент исторической памяти.

Еще одной работой, где затрагивается современное состояние памяти о декабристах, является книга американского слависта Людмилы Тригос «Декабристский миф в русской культуре» (2009). В краткой главе «Десакрализация декабристов в эпоху гласности и в постсоветский период» отмечается, что и после крушения СССР продолжил свое существование аллегорический подход к декабристам, присущий позднесоветской интеллигенции. С декабристами сравнивали руководителей ГКЧП (1991) и защитников Белого дома (1993) их сторонники. В «нулевые» годы лимоновские «националбольшевики» (2004) и участники «Другой России» (2008) также сравнивались с героями 14 декабря.

Отказ от коммунистической перспективы отразился и в разочаровании в «дворянских революционерах». Американский исследователь полагает, что преобладание в общественном сознании обыденного «десакрализованного» взгляда на декабристов грозит окончательно разрушить миф героевмучеников 14 декабря.

Тенденцией первого десятилетия XXI века, по мнению Тригос, является дискредитация декабристов со стороны правительственной пропаганды. Это, возможно, приведет к переоценке значения мятежников 14 декабря в официальных хранилищах исторической памяти и даже полному их вычер-

13

киванию из школьных учебников. Такой подход может произвести обратный эффект возрождения декабристского мифа в общественном сознании27.

В небольшом по объему исследовании одной из основополагающих тем русской культуры Тригос не смогла отразить все аспекты проблемы памяти о декабристах. Ограниченная источниковая база ее монографии не раз приводила к спрямляющим толкованиям28. В этом смысле краткая глава, посвященная постсоветскому периоду истории декабристского мифа, не является исключением. В частности нельзя согласиться с выводом, сделанным на основе анализа нескольких, далеко не самых показательных, произведений художественной литературы о том, что спад общественного интереса к геро- ям-мученикам 14 декабря вызван в первую очередь крахом коммунистической идеологии. Расширение числа беллетристических источников приводит к иному взгляду на проблему, затронутую Тригос. Перемещение декабристов из центра общественного внимания на его периферию во многом обусловлено этическим кризисом, который в современных социальных условиях переживает образованная часть российского общества.

Уже отмечалось, что исследования исторической памяти во многих случаях сочетаются с мифологическим подходом. Научное понятие «миф» не тождественно обыденному пониманию этого слова как выдумки, не имеющей ничего общего с реальностью. Классик мирового религиоведения Мирча Элиаде разработал концепцию, которая применима не только к мифам традиционных религий, но и к мифам секулярного сознания Нового времени. По его мнению, миф — это священный образец, с которым соотносят свои действия верующие в миф люди29.

27Trigos L.A. The Decembrist Myth in Russian Culture. New York: Palgrave Macmillan, 2009. P. 181–186.

28Эрлих С.Е. Очередное открытие американской славистки. Рец.: Trigos, Ludmilla A. The Decembrist Myth in Russian Culture. New York: Palgrave Macmillan, 2009. 239 pp. References. Index. ISBN 978-0-230-61916-6 // 14 декабря 1825 года. Источники, исследова-

ния, историография, библиография. Вып. VIII. СПб.: Нестор-История, 2010. С. 491–510.

29Элиаде М. Трактат по истории религий. СПб.: Алетейя, 1999. Т. 1. С. 324.

14

Представление о декабристах как героическом примере, образце для подражания с давних пор свойственно русской культуре. Огромный вклад в создание этого мифа внес А.И. Герцен. Исследования мифологических представлений о героях-мучениках имеют давнюю традицию в декабристоведении, начатую еще М.Н. Покровским. После сталинского разгрома «школы Покровского» мифологический подход к герценовским «богатырям, кованным из чистой стали», ушел в тень30. Сегодня большинство исследователей декабристской темы считают, что герценовская концепция жертвенного «примера» декабристов создана по образцам героических мифов древности31. Она повлияла как на историческую память в целом, так и на историографию движения декабристов. Автор разделяет такой подход и использует его в своем исследовании.

Современные литературоведы также характеризуют память о декабристах в мифологическом ключе. Постсоветскоесостояние декабристского мифа характеризуется как угасание — не только в лояльном советскому официозу «идеологическом», но и во фрондирующем «идеалистическом» изводах: «Усвоенные из советской школы однозначные, идеологические иидеа-

листические, трактовки событий 1825 года значительно поколеблены»32. Литературовед Абрам Рейтблат считает, что мифологический «идеаль-

ный тип» декабристского поведения, прокламированный Ю.М. Лотманом, утратил свою актуальность: «В современном обществе <…> нет таких влия-

30Эрлих С.Е. История мифа («Декабристская легенда» Герцена). СПб.: Алетейя, 2006. С. 28–35.

31Бокова В.М. Апология декабризма // Континент. 1994. № 4(82). С. 160–178; Ильин П.В. Между заговором и престолом: Я. И. Ростовцев в событиях междуцарствия 1825 года. СПб.: Нестор-История, 2008. С. 9-29; Киянская О.И. Южный бунт: Восстание Черниговского пехотного полка (29 декабря 1825 г. — 3 января 1826 г.). М.: Российский государственный гуманитарный университет, 1997. С. 118; Леонтьев Я.В. Декабристская легенда // 170 лет спустя... Декабристские чтения 1995 года. Статьи и материалы. М., 1999. С. 172–176; Сафонов М.М. Константиновский рубль и «немецкая партия» // Средневековая и Новая Россия. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 1996. С. 529.

32Зиновьева Е. Рец.: Эрлих С.Е. Метафора мятежа: декабристы в риторике путинской России. СПб.: Нестор-История, 2009. 274 с. // Нева. 2009. № 3. URL: http://magazines.russ.ru/neva/2009/3/zi20.html.

15

тельных образцов, которые бы полностью или в значительной степени задавали программу социального поведения». Отказ от универсальных декабристских образцов в пользу частных «моделей для разных ситуаций, разных контекстов» свидетельствует о неприемлемости декабристского мифа для наших образованных современников33.

Литературовед Евгений Ермолин объясняет причины, по которым произошло колебание мифологических основ: «Героическая мистерия декабристского бунта» — основной миф «в сознании русской интеллигенции с ее неприятием царизма и поиском исторических прецедентов революционным проектам преобразования России». Сегодня «революционное насилие <…> вышло из моды, стало фантомом маргинальной политики». Радикальный ментальный поворот поставил декабристский миф «под вопрос». Происходит «переоценка ценностей и полного, либо частичного развенчания былых героев». Умирающий миф поддерживается инерцией памяти старшего поколения. Людям, чья социализация пришлась на советское время, «трудно <…> расставаться с предметом детской любви». Им невозможно представить, что люди 14 декабря «все подряд озабочены слишком человеческим и никто не жертвует собой»34.

Невозможно согласиться с автором, что «насилие» может вызвать всеобщее отторжение в стране, где главными национальным героями считаются Иван Грозный, Петр Великий, Иосиф Сталин. С советскими людьми, воспитанными на мифе декабристского самопожертвования, согласиться как раз следует. Участие в заговоре и мятеже немыслимо для тех, кто не готов «жертвовать собой». Слова о «вольности святой» декабристы удостоверили собственной жертвой на виселице и в сибирской каторге.

33Культурные коды, социальные стратегии и литературные сценарии («круглый стол» «Нового литературного обозрения», 4 апреля 2006 года) // Новое литературное обо-

зрение. 2006. № 82. URL: http://magazines.russ.ru:8080/nlo/2006/82/ku5-pr.html.

34Ермолин Е. Рец.: Брюханов В.А. Заговор графа Милорадовича. М.: АСТ; Астрель;

ЗАО НПП «Ермак», 2004. 415 с. // Новый мир. 2004. № 10. URL: http://magazines.russ.ru/novyi_mi/2004/10/ee21-pr.html.

16

Проблема конца истории декабристского мифа заключается не в свойствах его исторического объекта, а в постсоветской ментальной революции советских носителей мифологемы героев-мучеников. После 1991 интеллигенция слишком озаботилась «слишком человеческим». Этический кризис, переживаемый ею, порождает презрение к тем, кто готов жертвовать собой ради общих интересов.

Екатеринбургский филолог Андрей Расторгуев поднимает проблему воздействия исторической памяти на историографию мифа. Он считает, что в последние годы возникло очередное препятствие для «многомерного восприятия дворянских революционеров XIX века»: «Переосмысление деяний декабристов в значительной степени сливается с нынешней антилиберальной волной»35. Исследователь, который желает представить исторические события без мифологической «цензуры», оказывается в положении невольного соучастника пропагандистской кампании по «дегероизации» героев интеллигенции. В процессе деконструкции герценовского мифа требуются дополнительные усилия, чтобы отмежеваться от пропагандистов православной монархии.

Наблюдения филологов, согласно которым историческая память о декабристах претерпела в постсоветское время существенные изменения, заслуживает пристального внимания.

В рассмотренных работах предшественников и современных исследователей обнаруживается целый ряд продуктивных подходов к исторической памяти о декабристах:

—Комплексный состав источников исследования исторической памяти (С.Я. Гессен);

—«Диагностирующий» состояние исторической памяти характер произведений художественной литературы (Л.Г. Фризман);

35 Расторгуев А. На берегах русского океана. Рец.: Кердан А. Земля российского владения: Романы о Русской Америке. Екатеринбург: Изд-во «АсПУр», 2013 // Урал. 2014.

№ 1. URL: http://magazines.russ.ru/ural/2014/1/15r.html.

17

—Представление об исторической памяти как поле противоборства различных идеологически обусловленных версий героического мифа (О.Б. Леонтьева)

—Сложный состав декабристского раздела исторической памяти, в котором наряду с основным героическим мифом выделяются дополнительные «изводы»: пушкинско-декабристский миф, миф жен декабристов, миф декабристов — просветителей Сибири (М.Я. Рожанский).

Все эти подходы используются в рамках настоящего диссертационного исследования.

Обзор историографии свидетельствует, что память о декабристах в общественном сознании постсоветского периода пока еще не становилась предметом монографического исследования. Заключения А.П. Ковалевой, М.Я. Рожанского и Л. Тригос, посвященные современным аспектам памяти о декабристах, сделаны на достаточно узкой источниковой базе. Их интересные наблюдения не дают детального представления о работе исторической памяти на одном из ее важнейших участков. В частности не получен убедительный ответ на важнейший вопрос: почему столь популярный среди позднесоветской интеллигенции герценовский миф декабристов ушел из центра современной исторической памяти на ее периферию?

7.Источниковая база исследования

Обилие источников по рассматриваемой проблеме привело к необходимости ограничения их числа наиболее репрезентативными, позволяющими составить верное представление о строении декабристского раздела исторической памяти исследуемого периода.

Автор разделяет положение о том, что «именно факт медиатизации памяти и ее включения, таким образом, в межличностные коммуникации и по-

18

зволяет говорить о памяти как о социокультурном явлении»36. В условиях формирующейся информационной цивилизации исчезают не только фольклорные («из уст в уста») каналы передачи исторической информации, характерные для аграрного общества. Печатная книга — один из символов индустриального общества также утрачивает значение главного носителя информации. Катастрофическое уменьшение книжного рынка обусловлено, прежде всего, развитием интернет-технологий. Электронная пресса, включая интер- нет-СМИ, в том числе и имеющие печатные версии, превращается в главный инструмент формирования общественного сознания. «Инфотеймент» берет верх даже над таким традиционным инструментом формирования исторической памяти как школьное образование. Для современного подростка авторитет учебника истории и учителя, по этому учебнику преподающего, в большинстве случаев несопоставимо ниже, чем для советского школьника. Поэтому повествования о прошлом, транслируемые через всевозможные СМИ, играют главную роль в формировании исторической памяти эпохи перехода к информационной цивилизации.

Кроме того, выбор источниковой базы диссертационного исследования осуществлен, исходя из особенностей исторической памяти, которая состоит из общепринятых «само собой разумеющихся» представлений. Специфика литературных жанров, индивидуальные авторские трактовки скрывают общий фонд образов исторической памяти. Их корректное описание требует привлечения не только значительного числа «разножанровых» (публицистика, проза, поэзия, научно-популярная литература, мемуары, письма, интервью, рецензии и т.д.) источников. Необходимо, наряду с публикациями, посвященными декабристской теме, обратиться к текстам, где о декабристах упоминается лишь «вскользь». Такие «мимолетные» обращения к памяти о 14 декабря являются ценнейшим источником для реконструкции декабристского фрагмента исторической памяти.

36 Васильев А. Memory studies: единство парадигмы — многообразие объектов (Обзор англоязычных книг по истории памяти) // Новое литературное обозрение. 2012. № 117.

19

Нахождение подобных упоминаний декабристов в океане публикаций «бумажных» СМИ в количестве, достаточном для обоснованных суждений, требует гигантских затрат времени. Для одного человека такой труд является непосильным. Найти значительное число подобных источников возможно, лишь при обращении к цифровым версиям публикаций СМИ, которые размещены в сети Интернет. Поисковые сервисы позволяют обнаружить даже одиночные употребления слова «декабристы» в интернет-публикациях СМИ. В настоящее время почти все влиятельные печатные СМИ располагают ин- тернет-версиями, что позволяет получить адекватную картину исторической памяти.

При выборе СМИ, интернет-версии публикаций которых могут использоваться в качестве источников исследования, автор исходил из того, что историческая память о декабристах подразделяется на три основных идеологических сегмента: либеральный, коммунистический, православномонархический.

Каждый из них опирается на «собственный» исторически сложившийся образ декабристов.

Первым по времени был православно-монархический контр-миф де-

кабристов. Он формировался в газетных правительственных реляциях конца 1825 — начала 182637, «Донесении Следственной комиссии» (1826)38, книге М.А. Корфа «Восшествие на престол императора Николая I» (1848–185739. Декабристы изображались врагами богоданного царя, задумавшими посеять смуту в царелюбивом отечестве.

URL: http://magazines.russ.ru/nlo/2012/117/v36.html

37Готовцева А.Г. Движение декабристов в официальной прессе 1825–1826 гг. //

Вестник РГГУ. 2007. № 9. С. 154–199.

38Донесение Следственной комиссии 30 мая 1826 его императорскому величеству высочайше учрежденной комиссии для изысканий о злоумышленных обществах всеподданнейший доклад // 14 декабря 1825 года и его истолкователи (Герцен и Огарев против барона Корфа). М.: Наука, 1994. С. 71–149.

39Корф М.А. Восшествие на престол императора Николая 1-го. Составлено по высочайшему повелению статс-секретарем бароном Корфом. Третье издание (первое для публики). Санкт-Петербург, 1857. // 14 декабря 1825 года и его истолкователи (Герцен и Огарев против барона Корфа). М.: Наука, 1994. С. 207–314.

20