32 A. H. Николюкин

995

СКАНДИРОВАНИЕ

996

СКАНДИРОВАНИЕ (лат. scando — поднимаюсь) — декламационный прием — подчеркнутое выделение в произношении всех метрических признаков стиха (сильных мест — иктов, цезур, концевых пауз), напр. «Утешится — безмолвная печаль И резвая — за­ думается радость» (А.С.Пушкин). Употребляется обыч­ но в целях педагогических, для облегчения распознава­ ния размеров стихотворных. М.Л.Гаспаров

«СКВОЗЬ» (нем. Durch) — литературное объедине­ние писателей-натуралистов, основанное в Берлине в 1886 Ц.Кюстером, Л.Бергом и Е.Вольфом. Участни­ками объединения были X. и Я.Харт, Б.Вилле, А.Хольц, В.Больше, Я.Шлаф, Г.Гауптман и К.Хенкель. Основной задачей члены «С.» считали развитие теоретических оснований литературы натурализма. Д.М.Новожилов

«СКИТ» («Скит поэтов») — литературное объеди­нение молодых русских поэтов (позднее и прозаиков) в Праге (1922-40). Его бессменным руководителем был А.Л.Бем. Предшественник — «Литературно-художе­ственный кружок», основанный С.Рафальским и Н.Дзе-вановским, просуществовал всего несколько месяцев (конец 1921 — начало 1922). После переезда Бема в Пра­гу Рафальский пригласил его на собрание кружка. 26 февраля 1922 в одном из эмигрантских общежитий в Праге Бем прочитал доклад на тему «Творчество как вид активности». Этот день стал датой основания «Скита поэтов». После 1928 название постепенно модифициру­ется в «С», что более соответствовало составу участни­ков объединения, т.к. с самого начала в нем участвовали и прозаики, а в конце 1922 была основана, хотя и фор­мально, прозаическая секция «Мастерская слова». Идею названия Бем объяснял стремлением объединения идти своим самостоятельным путем, сохраняя собственное творческое лицо, что вызвало на начальном этапе опре­деленную замкнутость в характере его работы. Харак­тер названия объединения отразился и во взаимоотно­шениях его членов: сами скитовцы шутливо называли себя «монахами», «монашками», «отцами». В записях заседаний Бем фигурирует как «отец-настоятель», гос­ти и «друзья Скита» — «братья и клир». За все 19 лет существования объединения через него прошло около 50 человек, не считая гостей и «друзей С», но, согласно сохранившемуся списку под названием «Четки», офи­циальными членами стало только 36 участников. По бытовавшему в содружестве ритуалу «посвящения» ски­товцы после тайного голосования и оглашения резуль­татов потирали руки. Л.Гомолицкий, который жил в Вар­шаве, был заочным членом «Скита». Лишь несколько членов «С.» жили до конца своих дней в Чехии, осталь­ные разъехались по разным странам Европы и Амери­ки. Часть скитовцев вернулась в Советский Союз, мно­гие из возвратившихся в СССР, в т.ч. и в прибалтийские страны, были репрессированы (А.Эйснер, Г.Хохлов,

Б.Семёнов). Л.Н.Белошевская

«СКИФЫ» — общественно-литературная группа, заявившая о себе двумя одноименными сборниками (1917 и 1918), политически тяготевшая к партии левых эсеров, но не формулировавшая никаких строгих пред­писаний для своих членов. В группу входили: А.Белый, С.А.Есенин, Н.А.Клюев, А.М.Ремизов, Е.И.Замятин, О.Д.Форш, М.М.Пришвин, П.В.Орешин, художник

К.С.Петров-Водкин (автор художественного оформле­ния сборников «Скифы» и марки одноименного книго­издательства), писатели и деятели искусства и культуры, объединившиеся вокруг литературного критика и публици­ста Р.В.Иванова-Разумника. Создание группы относится к 1916, когда был в основном собран первый литератур­ный сборник «Скифы», вышедший в 1917 после Февраль­ской революции. Первое организационное «скифское» собрание состоялось в Петрограде на квартире прозаика и публициста С.Д.Мстиславского (см. об этом: Ремизов A.M. Взвихренная Русь), одного из редакторов (наряду с Ива­новым-Разумником, Белым и А.И.Иванчиным-Писа-ревым) сборников «Скифы». В сборнике издания 1917 были опубликованы произведения Белого (главы из романа «Котик Летаев», стихи, статья «Жезл Аарона»), Есенина (поэмы «Марфа Посадница» и «Голубень»), а так­же В.Я.Брюсова, Клюева, Ремизова, Пришвина и др. Иде­ология «С.» базировалась на общественно-социологичес­ких построениях ее лидера Иванова-Разумника, который еще накануне первой мировой войны подошел к обосно­ванию идейно-максималистской позиции «скифства», своеобразного «почвенничества» с революционным уклоном, тесно связанного со взглядами А.И.Герцена, в т.ч. с его убеждением в невозможности приобрести духовную свободу без предшествующей ей политичес­кой и социальной революции. Общие контуры «скиф­ства» были намечены Ивановым-Разумником в статье «Человек и культура (Дорожные мысли и впечатления)» (Заветы. 1912. № 6. Подпись: Скиф), в которой проти­вопоставлялись понятия подлинной культуры и буржу­азной цивилизации.

Своеобразным манифестом группы стало пронизан­ное романтическими революционными настроениями введение к первому сборнику «Скифы», написанное Мстиславским (глава первая) и Ивановым-Разумни­ком (глава вторая), где уделом «мятущихся духовных скифов» провозглашалась «неудовлетворенность и не­примиримость», а «проповеди тихого, умеренного при­ятия жизни, тихого, размеренного житейского горения» противопоставлялась «вечная революционность» иска­ний «непримиренного и непримиримого духа», «благо­разумию» — «святое безумие». Главным врагом «С.» объявлялся «всесветный», «интернациональный», «веч­ный» «Мещанин», «бескрылый и серый», который «ря­дится в одежды Эллина, чтобы бороться со Скифом, но презирает обоих». Именно «Мещанин», «поклоняясь духу Компромисса», по мнению идеологов «скифства», «губит искусство — в эстетстве, науку — в схоластике, жизнь — в прозябании, революцию — в мелком рефор­маторстве». В разной степени «скифское» мироощуще­ние Иванова-Разумника разделяли Белый, Блок, который, как отмечал в своих воспоминаниях Иванов-Разумник, только из-за отсутствия в Петрограде не примкнул к «С.» в 1916 (Иванов-Разумник. Вершины: Александр Блок. Андрей Белый. Пг, 1923. С. 223-224), а также Есенин, Клюев, Ремизов и другие авторы сборников. «Скифс­кая» идея, оказавшаяся близкой и символизму Блока и Белого, и мифотворчеству Ремизова, Есенина и Клю­ева, и «жизнетворчеству» Пришвина, и даже «беспоч­венничеству» Л.Шестова, проявилась прежде всего в апологии русской стихии, духовного бунта как осно­вы индивидуально-всеобщего творчества. Все «скифы» были едины во мнении, что революция — это начало нового мира, начало Царствия Божьего на земле, а ду-

997

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО

998

ховный максимализм, катастрофизм и динамизм «скиф-ства», соединившись с достижениями русской революции, должны открыть новый путь к «настоящему освобожде­нию человечества, которое не удалось христианству».

Исследователи выделяют три периода в деятельности группы: первый, охватывающий подготовку к печати и пуб­ликацию сборников «Скифы» (1916-18); второй—сотруд­ничество с левоэсеровскими газетой «Знамя труда» и журналом «Наш путь» (1918-19); третий—участие чле­нов группы в работе Вольной философской ассоциации (1919-24). Своеобразным продолжением «скифского» движения стали деятельность берлинского издательства «Скифы» (1920-25), а также направление русской эмиг­рантской мысли 1920-30-х «Евразийство». «С.» оказались в числе немногих, принявших Октябрьскую революцию, которую они восприняли в духе восточной стихии и «кре­стьянского социализма» с анархо-утопической окраской. Тем более, что политическая и общественная револю­ция, по мнению «С», должна была быть только шагом на пути к настоящей «скифской» духовной революции. В 1918 Иванов-Разумник являлся заведующим литера­турным отделом левоэсеровской газеты «Знамя труда» и редактором литературного отдела журнала «Наш путь». Здесь при его ближайшем содействии увидели свет главные «скифские» произведения Блока (поэма «Двенадцать», стихотворение «Скифы», статья «Интел­лигенция и революция»), историческая концепция кото­рого была основана на осознании всеобщего неблагопо­лучия и убеждении в неизбежности катастрофического разрешения трагических противоречий, на ожидании сти­хийных очистительных перемен. Однако общественно-политическая позиция «С», их культурное сотрудниче­ство с силами, победившими в революции, все более нуждались в морально-философском оправдании выбо­ра. Так, на страницах второго сборника «Скифы» (1918, вышел в конце 1917) центральное место занимала по­лемика Иванова-Разумника с опубликованным там же «Словом о погибели Русской земли» Ремизова. И если для Ремизова не существовало никакой высшей цели, способной оправдать царившее братоубийство, то Ива­нов-Разумник, сравнивая победу Октября с приходом благой вести, в статье «Две России» толковал неприя­тие революции как проявление душевной слабости, что стало важным мотивом «скифской» публицистики. Со временем же почти все «скифы» отошли от морального релятивизма. Белый уже в статье 1921 «Так говорит прав­да» прямо призывал к возврату к традиционным эти­ческим ценностям.

Лит.: Белоус В.Г. «Скифское» или Трагедия «мировоззрительно- го» отношения к действительности // Звезда. 1991. № 10; Иванов-Ра­ зумник: Личность. Творчество. Роль в культуре / Под ред. В.Г.Белоу- са. СПб., 1996; Hoffman S. Scythian theory and literarure: 1917-1924 // Art, Society, Revolution, Russia. 1917-1921 /Ed. N.A.Nilsson. Stockholm, 1979; Dobhnger E. Der Literaturkritiker R.V.Ivanov-Razumnik und sein Konzeption des Scythentums. Munchen, 1991. Г.Н.Воронцова

СКОМОРОХ — русский средневековой бродячий актер, одновременно автор большинства исполнявшихся им словесно-музыкальных и драматических произведе­ний. Возникнув не позже середины 11 в., скоморошество достигло расцвета в 15-17 вв., а в 18 в. постепенно угас­ло. Репертуар С. включал шуточные песни, сценки, со­циальную сатиру — «глумы», исполняемые в масках и «скоморошьем платье» под аккомпанемент домры,

волынки, бубна. Подвергались гонениям со стороны цер­кви; в 1648 и 1657 были изданы указы о запрещении скоморошества.

Лит.: Белкин А.А. Русские скоморохи. М., 1975.

СКОН, г л и м е н (англ. scon — придворный шут) — англоскасонский менестрель раннего Средневековья, профессиональный дружинный поэт в древней Англии, хранитель исторических преданий рода. С. был одним из приближенных вождя или короля, на пирах сидел у его ног и под звуки арфы исполнял старинные сказания. Ко­ роль англосаксонского королевства Уэссекс Альфред Великий (9 в.), как рассказывает его биограф и совре­ менник Ассер, любил наслаждаться «саксонскими эпи­ ческими песнями», исполнявшимися С. В древнейшей англосаксонской поэме «Виксид» («Скиталец», 7 в.) пове­ ствуется о С, побывавшем у многих славных властителей. Жизнь придворного певца по имени Деор представлена в виде его лирического монолога в стихотворении «Сето­ вание Деора» (8-9 в.). АН.

СКОРОГОВОРКА — краткое народно-поэтичес­кое произведение, построенное на аллитерациях; зак­лючается в подборе слов, трудных для правильного произношения при быстром и многократном повторе­нии всей фразы. Содержание С. обычно юмористичес­кое: «Карл у Клары украл кораллы», «Колпак сшит не по-колпаковски, его надо перекол паковать», «На дворе трава, на траве — дрова, не руби дрова на траве двора».

«СКРИБЛЕРУСА КРУЖОК» (англ. Scriblerus club) — литературный клуб английских писателей эпохи Просвеще­ ния, в который входили Александр Поуп, Джонатан Свифт, Джон Арбетнот (в доме которого в 1714 собирались члены клуба), Джон Гэй, Уильям Контрив, Томас Парнелл и др., выступавшие против Дж.Аддисона и журналистов его лагеря. Основан в 1713 и назван по имени вымышлен­ ного любителя древностей Мартина Скриблеруса, нем­ ца из Мюнстера, который читал все книги, но не имел суждений о прочитанном. Цель «С.к.» — сатира на пе­ дантизм и лжеученость, воплощением которых являлся Скриблерус-Писака. По словам Поупа, членам кружка хотелось высмеять ложные вкусы, создав образ челове­ ка, который углубляется во все виды искусства и науки, но оказывается профаном в каждом из них (аналогом в русской литературе выступает отчасти Козьма Прут­ ков). Плодом деятельности «С.к.» стали «Мемуары Мар­ тина Скриблеруса», написанные в основном Арбетно- том и изданные (т. 1) в 1741, уже после его смерти. Имя «Мартин Скриблерус» иногда использовали в качестве псевдонимов Поуп и Дж.Крабб в своих ранних поэмах. К замыслам, возникшим в «С.к.», восходят третья книга «Путешествий Гулливера» (1726) Свифта и «Дунсиада» (1728) Поупа. АН.

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО — направление в обще­ственной, литературной и философской мысли России середины 19 в. Основные идеологи С. — А.С.Хомяков, И.В.Киреевский, К.С. и И.С.Аксаковы, Ю.Ф.Самарин. Вокруг этих людей сложился литературно-философский кружок, который своей целью ставил выработку основ­ных начал самобытного национального («православно-славянского») мировоззрения. С. идейно сформирова­лось в спорах с западничеством, и было радикально

32*

997

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО

998

ховный максимализм, катастрофизм и динамизм «скиф-ства», соединившись с достижениями русской революции, должны открыть новый путь к «настоящему освобожде­нию человечества, которое не удалось христианству».

Исследователи выделяют три периода в деятельности группы: первый, охватывающий подготовку к печати и пуб­ликацию сборников «Скифы» (1916-18); второй—сотруд­ничество с левоэсеровскими газетой «Знамя труда» и журналом «Наш путь» (1918-19); третий—участие чле­нов группы в работе Вольной философской ассоциации (1919-24). Своеобразным продолжением «скифского» движения стали деятельность берлинского издательства «Скифы» (1920-25), а также направление русской эмиг­рантской мысли 1920-30-х «Евразийство». «С.» оказались в числе немногих, принявших Октябрьскую революцию, которую они восприняли в духе восточной стихии и «кре­стьянского социализма» с анархо-утопической окраской. Тем более, что политическая и общественная револю­ция, по мнению «С», должна была быть только шагом на пути к настоящей «скифской» духовной революции. В 1918 Иванов-Разумник являлся заведующим литера­турным отделом левоэсеровской газеты «Знамя труда» и редактором литературного отдела журнала «Наш путь». Здесь при его ближайшем содействии увидели свет главные «скифские» произведения Блока (поэма «Двенадцать», стихотворение «Скифы», статья «Интел­лигенция и революция»), историческая концепция кото­рого была основана на осознании всеобщего неблагопо­лучия и убеждении в неизбежности катастрофического разрешения трагических противоречий, на ожидании сти­хийных очистительных перемен. Однако общественно-политическая позиция «С», их культурное сотрудниче­ство с силами, победившими в революции, все более нуждались в морально-философском оправдании выбо­ра. Так, на страницах второго сборника «Скифы» (1918, вышел в конце 1917) центральное место занимала по­лемика Иванова-Разумника с опубликованным там же «Словом о погибели Русской земли» Ремизова. И если для Ремизова не существовало никакой высшей цели, способной оправдать царившее братоубийство, то Ива­нов-Разумник, сравнивая победу Октября с приходом благой вести, в статье «Две России» толковал неприя­тие революции как проявление душевной слабости, что стало важным мотивом «скифской» публицистики. Со временем же почти все «скифы» отошли от морального релятивизма. Белый уже в статье 1921 «Так говорит прав­да» прямо призывал к возврату к традиционным эти­ческим ценностям.

Лит.: Белоус В.Г. «Скифское» или Трагедия «мировоззрительно- го» отношения к действительности // Звезда. 1991. № 10; Иванов-Ра­ зумник: Личность. Творчество. Роль в культуре / Под ред. В.Г.Белоу- са. СПб., 1996; Hoffman S. Scythian theory and literarure: 1917-1924 // Art, Society, Revolution, Russia. 1917-1921 /Ed. N.A.Nilsson. Stockholm, 1979; Dobhnger E. Der Literaturkritiker R.V.Ivanov-Razumnik und sein Konzeption des Scythentums. Munchen, 1991. Г.Н.Воронцова

СКОМОРОХ — русский средневековой бродячий актер, одновременно автор большинства исполнявшихся им словесно-музыкальных и драматических произведе­ний. Возникнув не позже середины 11 в., скоморошество достигло расцвета в 15-17 вв., а в 18 в. постепенно угас­ло. Репертуар С. включал шуточные песни, сценки, со­циальную сатиру — «глумы», исполняемые в масках и «скоморошьем платье» под аккомпанемент домры,

волынки, бубна. Подвергались гонениям со стороны цер­кви; в 1648 и 1657 были изданы указы о запрещении скоморошества.

Лит.: Белкин А.А. Русские скоморохи. М., 1975.

СКОН, г л и м е н (англ. scon — придворный шут) — англоскасонский менестрель раннего Средневековья, профессиональный дружинный поэт в древней Англии, хранитель исторических преданий рода. С. был одним из приближенных вождя или короля, на пирах сидел у его ног и под звуки арфы исполнял старинные сказания. Ко­ роль англосаксонского королевства Уэссекс Альфред Великий (9 в.), как рассказывает его биограф и совре­ менник Ассер, любил наслаждаться «саксонскими эпи­ ческими песнями», исполнявшимися С. В древнейшей англосаксонской поэме «Виксид» («Скиталец», 7 в.) пове­ ствуется о С, побывавшем у многих славных властителей. Жизнь придворного певца по имени Деор представлена в виде его лирического монолога в стихотворении «Сето­ вание Деора» (8-9 в.). АН.

СКОРОГОВОРКА — краткое народно-поэтичес­кое произведение, построенное на аллитерациях; зак­лючается в подборе слов, трудных для правильного произношения при быстром и многократном повторе­нии всей фразы. Содержание С. обычно юмористичес­кое: «Карл у Клары украл кораллы», «Колпак сшит не по-колпаковски, его надо перекол паковать», «На дворе трава, на траве — дрова, не руби дрова на траве двора».

«СКРИБЛЕРУСА КРУЖОК» (англ. Scriblerus club) — литературный клуб английских писателей эпохи Просвеще­ ния, в который входили Александр Поуп, Джонатан Свифт, Джон Арбетнот (в доме которого в 1714 собирались члены клуба), Джон Гэй, Уильям Контрив, Томас Парнелл и др., выступавшие против Дж.Аддисона и журналистов его лагеря. Основан в 1713 и назван по имени вымышлен­ ного любителя древностей Мартина Скриблеруса, нем­ ца из Мюнстера, который читал все книги, но не имел суждений о прочитанном. Цель «С.к.» — сатира на пе­ дантизм и лжеученость, воплощением которых являлся Скриблерус-Писака. По словам Поупа, членам кружка хотелось высмеять ложные вкусы, создав образ челове­ ка, который углубляется во все виды искусства и науки, но оказывается профаном в каждом из них (аналогом в русской литературе выступает отчасти Козьма Прут­ ков). Плодом деятельности «С.к.» стали «Мемуары Мар­ тина Скриблеруса», написанные в основном Арбетно- том и изданные (т. 1) в 1741, уже после его смерти. Имя «Мартин Скриблерус» иногда использовали в качестве псевдонимов Поуп и Дж.Крабб в своих ранних поэмах. К замыслам, возникшим в «С.к.», восходят третья книга «Путешествий Гулливера» (1726) Свифта и «Дунсиада» (1728) Поупа. АН.

СЛАВЯНОФИЛЬСТВО — направление в обще­ственной, литературной и философской мысли России середины 19 в. Основные идеологи С. — А.С.Хомяков, И.В.Киреевский, К.С. и И.С.Аксаковы, Ю.Ф.Самарин. Вокруг этих людей сложился литературно-философский кружок, который своей целью ставил выработку основ­ных начал самобытного национального («православно-славянского») мировоззрения. С. идейно сформирова­лось в спорах с западничеством, и было радикально

32*

999

СЛЁЗНАЯ КОМЕДИЯ

1000

оппозиционно революционным и либеральным идеям последнего.

Предвосхищением С. в 1820-е в Москве был кружок «Любомудров», куда вместе с писателем В.Ф.Одоевским и поэтом Д.В.Веневитиновым входили будущие славя­нофилы И.Киреевский и А.И.Кошелев. Интерес к фило­софии Шеллинга, идеализация национального прошло­го, оппозиция просветительским (в смысле идейного течения) принципам утилитаризма, рационализма и эм­пиризма, стремление к построению мировоззренческой основы русской культуры на этических, эстетических и религиозных началах, критика европейской цивили­зации, осознание миссионерской роли России — это то, что связывает С. с его романтическими корнями. Шеллин­гом были во многом инициированы духовные искания сла­вянофилов. Согласно теории немецкого мыслителя, народ, чтобы иметь право на историческое значение, должен вы­полнять самостоятельную миссию, нести в себе часть той истины, которая досталась ему со времен первобытной цельности человечества. Шеллинг отказался от доми­нирующей роли рационализма в философии и перенес акцент на эстетическое и мифологическое освоение дей­ствительности. Близки славянофилам оказались также философия сердца Б.Паскаля и размышления Г.Стефен-са о единстве науки и религии. Вторым источником С. являлось наследие отцов Православной Церкви (восточ­ная патристика). Славянофилы большое внимание уде­ляли мистико-аскетической традиции православия (или исиахазму, понимаемому в широком смысле слова), ко­торая имеет своим содержанием умную молитву, а це­лью — достижение духовного видения. Творцами дан­ной традиции были Симеон Новый Богослов, Максим Исповедник, Исаак Сирин и др. С. идейно оформилось в 1839, когда Хомяков в салоне А.П.Елагиной прочитал доклад «О старом и новом». Киреевский откликнулся статьей «В ответ А.С.Хомякову», которая не предназ­началась для печати (опубл. 1861). Оба эти документа стали для С. программными. С. не представляет собой философской школы, однако, авторов доктрины объеди­няют общие предпосылки творчества: убеждение в том, что базисом человеческой культуры является религиоз­ная вера, которая формирует народные обычаи, искусст­во, литературу, науку. Славянофилы шли от Православия к народу, а не наоборот: «Иван Васильевич Киреевский... точно обратился от философии к Православию, но не вследствие стараний добиться сближения с русским на­родом, а путем строго научного искания истины, путем философского анализа систем западноевропейской фи­лософии, и также вследствие живого, почти случайного столкновения с некоторыми проявлениями русской ре­лигиозной жизни» (И.С.Аксаков. Письмо к издателю по поводу предыдущей статьи, 1873). В православном миросозерцании славянофилы выделяли два отличитель­ных принципа. Первый — принцип цельности духа, гармоничного единства всех способностей человека на основе веры. Эту концепцию разрабатывал на протяже­нии всей своей жизни Киреевский. Второй — принцип соборности, предполагающий гармоничное единство Церкви во множестве ее членов. Разрабатывая учение о соборности, Хомяков имел в виду свободную общность людей, которая пребывает в единомыслии веры и вза­имной любви. Истинная соборность может быть только в Церкви, вместе с тем «соборность подразумевает оцер-ковление социальной жизни. Общество, чтобы стать со-

борным, должно восстановить атрибуты первохристи-анской апостольской Церкви начала новой эры» (Благо­ва, 67-68). Принципу цельности духа славянофилы про­тивопоставляли западный рационализм, который видит в рассудке единственный верный инструмент познания, а в конечном итоге ведет к духовной раздробленности и утилитаризму. Принципу соборности в С. противо­полагается западный индивидуализм. Славянофилы ра­товали за сохранение народных корней, из которых дол­жна вырасти высшая образованность нации, и резко критиковали психологию бездумного заимствования.

Киреевский первый распознал народность в поэзии А.С.Пушкина: «Мало быть поэтом, чтобы быть народ­ным: надобно быть воспитанным, так сказать, в сре­доточии жизни своего народа, разделять надежды свое­го отечества, его стремление, его утраты, — словом, жить его жизнию и выражать его невольно, выражая себя» (И.В.Киреевский. Нечто о характере поэзии Пушкина, 1828). П.В.Киреевский, младший брат И.В.Киреевского, был собирателем русских народных песен; его сборник вышел в 1860-74 в 10 т. Близким к славянофилам был поэт Н.М.Языков, который в 1844 обрушился на запад­ников с гневным посланием «К не нашим». В кружок сла­вянофилов входил историк-архивист Д.А.Валуев, издав­ший в 1845 «Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных», одно из первых в России серьезных исследований о славянстве. Первым печатным изданием славянофилов был журнал «Московский сборник», который в 1852 закрыли сразу после выхода первого номера за статью И.Киреевского «О характере просвещения Европы и его отношении к просвещению России». Обвинения министра народно­го просвещения касались того, что автор статьи не отда­ет должной справедливости реформам Петра I, высказы­вает мысли о чуждости западного просвещения, которые не соответствуют видам правительства и доводит до опасной крайности понятие народности. Всем славяно­филам было предписано печататься только с особого со­гласия Главного управления цензуры. Ограничение было снято лишь в 1856, и тогда стал регулярно выходить жур­нал «Русская беседа» (1856-60). В 1861 -65 И.С.Аксаков издавал газету «День». В историко-культурной перспек­тиве С. трансформировалось в почвенничество и пан­славизм.

Лит.: Градовский А.Д. Первые славянофилы // Он же. Нацио­ нальный вопрос в истории и литературе. СПб., 1873; Миллер О.Ф. Основы учения первоначальных славянофилов // Русская мысль. 1880. №1,3; Барсуков Н.П. Жизнь и труды Погодина. СПб., 1888- 1910. Т. 1-22; Киреев А.А. Славянофильство и национализм. СПб., 1890; Максимович Г.А. Учение первых славянофилов. Киев, 1907; Славянофильство и западничество: Консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого. М., 1991-1992. Вып. 1-2; Благова Т.Н. Родоначальники славянофильства. А.С.Хомяков и И.В.Киреевский. М., 1995; Walicki A. The Slavophile controversy: History of a conservative Utopia on nineteenth-century Russian thought. Oxford, 1975. А.В.Гвоздев

СЛЁЗНАЯ КОМЕДИЯ см. Комедия слезная.

СЛОВАРИ И ЭНЦИКЛОПЕДИИ ЛИТЕРАТУР­НЫЕ (греч. enkyklopaideia—обучение по всему кругу зна­ний) — издания справочного характера, включающие био­библиографические очерки о писателях, литературоведах, критиках (а также философах, культурологах, эстетиках, занимавшихся вопросами истории и теории литературы),

1001

СМЕХ

1002

описание литературных явлений и процессов, разъясне­ние литературоведческих терминов и категорий литера­турного процесса. Могут называться также лексиконами, путеводителями, гидами, вадемекумами, тезаурусами; статьи в таких изданиях располагаются по алфавитному или алфавитно-тематическому принципу. Основные типы С. и э.л.: универсальные (включают творческие портреты писателей, критиков, литературоведов, обзоры национальных литератур и раскрытие литературоведчес­ких понятий и терминов^:— «Краткая литературная энцик­лопедия»: В 9 т. М., 1962-78), биографические (биобиб­лиографические), посвященные описанию жизненного и творческого пути писателей, часто принадлежащих к определенному периоду или национальной культуре («Словарь русских писателей XVIII века» / Под ред. А.М.Панченко. Л., 1988-99. Вып. 1-2, издание продолжа­ется; «Русские писатели. 1800-1917» / Под ред. П.А.Ни­колаева. М., 1989-1999. Т. 1—4, издание продолжается), терминологические («Словарь литературоведческих тер­минов» Л.И.Тимофеева и С.В.Тураева. М., 1974), пер­сональные («Лермонтовская энциклопедия» / Под ред. В.А.Мануйлова. М., 1981), проблемно-тематические серии «Энциклопедий литературных героев» по русской и зарубежным литературам, региональные («Писатели русского зарубежья» / Под ред. А.Н.Николюкина. М., 1997). Энциклопедические издания могут дифференци­роваться также по читательскому адресу (детская или взрослая аудитория, специалисты или широкая публи­ка), цели (краткая справка или полное представление о пред­мете) и характеру подготовки издания (коллегиальному или индивидуальному).

Истоки С. и э.л. традиционно возводят к труду древнегреческого поэта и грамматика эпохи эллиниз­ма Каллимаха «Таблицы тех, кто прославился во всех областях знания, и того, что они написали» (3 в. до н.э.). Издание литературных С. и э.л. началось с эпохи Возрож­дения; среди наиболее известных в настоящее время — итальянский «Словарь современных писателей» (1879) А.де Губернатиса, словари французских писателей Ж.Малиньяна (1971) и немецкой литературы (1949-58) В.Коша, итальянский «Литературный словарь Бомпиа-ни» (1947-52, дополнительные тома — 1964-66); «Кинд-леровский литературный лексикон», изданный в Швей­царии в 1970-74, «Литературный Брокгауз» в 3 т. (1988), лексиконы мировой литературы Геро фон Вильперта (Германия), а также одной из старейших английских кни­гоиздательских фирм «Кэссела»; литературоведческие лексиконы немецкой фирмы Й.Метцлера. Среди много­численных кратких и полных персональных энцикло­педий выделяются посвященные Данте, У.Шекспиру, И.В.Гёте, Ф.Кафке, М.А.Булгакову и др. Давняя и проч­ная традиция издания С. и э.л.существует также в Ки­тае, Японии, странах Востока.

Среди отечественных С. и э.л. 19-20 вв. заслужива­ют упоминания «Словарь древней и новой поэзии» (СПб., 1821. Ч. 1-3) Н.Ф.Остолопова, «Словарь русских светских писателей, соотечественников и чужестранцев, писавших в России» (Киев, 1845. Т. 1-2) Е.А.Болховити-нова (митрополита Евгения), незавершенные фунда­ментальные справочники С.А.Венгерова (в т.ч. «Кри-тико-биографический словарь русских писателей и уче­ных. От начала русской образованности до наших дней». СПб., 1886-1904. Т. 1-6; 2-е изд. 1915-18, Т. 1-2; Он же. «Источники словаря русских писателей». 1900-17.

Т. 1^; «Русская поэзия». 1893-1901. Вып. 1-7), «Литера­турная энциклопедия» под ред. В.М.Фриче, затем А.В.Лу­начарского (Т. 1-9,11,1929-39;Т. Ю.Мюнхен, 1991),био­библиографические многотомные справочники «Русские советские писатели. Прозаики» (Л., 1959-72. Т. 1-7) и «Рус­ские советские писатели. Поэты» (1977-98. Т. 1-21, из­дание продолжается), «Литературный энциклопедический словарь» (М., 1987), «Русские писатели. XX век» в 2 ч. под ред. Н.Н.Скатова(М., 1998), «Писатели современной эпо­хи» под ред. Б.П.Козьмина, Н.А.Богомолова (М., 1992-95. Т. 1-2), «Русские писатели 20 века» под ред. П.А.Никола­ева (М., 2000). Современной русской литературе посвя­щены также «Словарь русской литературы» под ред. В.Терраса, изданный в 1985 на английском языке в США; «Лексикон русской литературы XX века» В.Казака, издан­ный на немецком (1992) и русском (1996) языках.

Лит.: Кауфман ИМ. Русские биографические и биобиблиогра­ фические словари. 2-е изд. М., \955\ Кандель Б.Л. Путеводитель по иностранным библиографиям и справочникам по литературоведению и художестввенной литературе. Л., 1959; Он же. Библиография рус­ ских библиографий по зарубежной художественной литературе и ли­ тературоведению. Л., 1962; Якушева Г.В. Концепция русской и со­ ветской литературы в энциклопедиях Запада // Освобождение от догм: История русской литературы: Состояние и пути изучения: В 2 т. М., 1997. Т. 2; Она же. Пушкин в энциклопедиях Запада: (XX век) // Вес­ тник МГУ Сер. Филол. 2000. № 5; Biographical dictionaries and related works / Ed. Slocum R.B. Detroit, 1967; Lenz W. Kleine Geschichte Grosser Lexika. 3. Aufl. Giitersloh, 1980. Г.В.Якушева

СЛОВО — 1. В Древней Руси название произведе­ния, относящегося к эпидиктическому (торжественно­му) красноречию (см. Проповедь); 2. Лексема, исполь­зуемая в названии ряда древнерусских литературных памятников («Слово» Даниила Заточника, «Слово о пол­ку Игореве», «Слово о погибели Русской земли», «Сло­во о житии великого князя Дмитрия Ивановича...»), но не являющаяся жестко закрепленным жанровым оп­ределением (что можно допустить в случае со «Словом о полку Игореве» и «Словом о погибели Русской земли...», которые исследователи относят к одному жанру), в ос­новном употребляемая в жанрово-нейтральном значении

«произведение» ИЛИ «СОЧИНеНИе». О.В.Гладкова

СЛОВОРАЗДЕЛ — междусловная граница (пауза) в речи художественной, важный элемент строения сти­ха: строки: «Весна, весна! пора любви» и «Обманы, сплет­ни, кольца, слезы» (обе А.С.Пушкина) тождественны по расположению ударений и не тождественны по рас­положению С. и оттого звучат очень различно (в первой строке С. подчеркивают стопоразделы, во второй — сту­шевывают их). Обычно самые сильные С. в стихе прихо­дятся на строфоразделы, потом на стихоразделы, потом на цезуры, потом на начальную, потом на конечную часть стиха; нарушение этой иерархии ощущается как вырази­тельный прием. В поэзии 20 в. сравнительная сила С. иногда задается графическими приемами («лесенка»

В.В.МаЯКОВСКОГО И Т.П.). М.Л.Гаспаров

СЛОГ см. Стихосложение.

СМЕХ — специфическая форма культуры: поведен­ческая, мимическая и словесная реакция на жизненные явления и ситуации; в ее основе — акт духовного преодо­ления разнообразных внешних и внутренних границ (игра различиями своего и чужого и смена связанных с ними

1003

«смог»

1004

точек зрения, по Жан Полю). В частности, речь идет о нарушении разнообразных запретов. Антиподы С. — страх и серьезность, напротив, утверждают всевозмож­ные нормы и запреты в качестве необходимого условия существования культуры. В системе идей М.М.Бахтина С. — мировосприятие Средневековья и Возрождения, восходящее к мифу и ритуалу и в дальнейшей истории культуры почти утраченное. Поэтому в центре внима­ния ученого — именно С, но не категория комического, характерная для классической эстетики (ее антипод вов­се не «серьезное», а трагическое) и охватывающая, по его мнению, лишь исторически поздние и разрозненные явления, которые не могли сохранить прежний подлин­ный смысл вне рамок единой народной смеховой культу­ры. Отсюда и предпочтение слова «смеховой». Наоборот, с точки зрения классической эстетики, Бахтин создал «теорию комического», одна из заслуг которой — «оп­равдание» той особой «области смешного, которая носит название грубой комики» (Манн Ю.В. Карнавал и его ок­рестности//ВЛ. 1995. Вып. I. С, 154).

В основе «смеховой» концепции мира — идея «на­родного (или родового) тела» и «веселого телесного избытка», избытка плодородия и роста. Она выражает­ся в системе образов «гротескного реализма», т.е. обра­зов «неготового тела» с характерным акцентированием «телесного низа», в разнородных «словесных смеховых произведениях» (в частности, в пародиях), а также в множе­стве проникнутых этой образностью внеофициальных форм праздничного публичного поведения и высказывания (карнавальное действо, народный театр, фамильярно-пло­щадной жест и слово). Все эти формы—обрядово-зрелищ-ные, словесно-смеховые и, наконец, формы и жанры фами­льярно-площадной речи образуют в своей совокупности «карнавальную культуру». Специфические черты средневе­кового и ренессансного С. — всенародность и празднич­ность как универсальность и даже космичность, отсутствие разделения на субъект и объект осмеяния (С. направлен на самих смеющихся, в карнавале «нет рампы»), амбивалент­ность — одновременно умерщвляющий и возрождаю­щий характер (С. «хоронит», но могила отождествляется с рождающим лоном, осмеяние приобщает к бессмерт­ному «родовому телу»). По Бахтину, средневековый С, буцучи проявлением мифологического субстрата народной культуры (и в первую очередь — атрибутом идеи-образа «родового тела»), в то же время воплощает особую — критическую и вместе с тем возрождающую, обновляю­щую — реакцию этой культуры на исторически сложив­шуюся «отвлеченную духовность» (т.е. на определенную тенденцию культуры христианской). Многовековая ста­бильность средневековой культуры и особенно ее крат­ковременный высший расцвет в эпоху Возрождения были связаны для Бахтина с ролью смеха в обеспечении ее равновесия и целостности. Этот аспект концепции ученого связан с общеевропейским кризисом христи­анской этики рубежа 19-20 вв., отразившимся в книгах Ф.Ницше «Антихристианин» (1888, опубл. в 1906) и В.В.Ро­занова «Темный лик» и «Люди лунного света» (оба 1911), а также в ряде работ З.Фрейда, из которых непосред­ственно с проблемой смеха связано исследование «Ост­роумие в его отношении к бессознательному» (1905, рус. пер. 1925). Идеи Бахтина о стабилизирующей роли С. в средневековой культуре получили продолжение в иссле­дованиях Д.С.Лихачева, А.М.Панченко, где показано, что средневековый, в частности, древнерусский С, будучи

направлен в первую очередь на самих смеющихся (или являясь, по М.И.Стеблин-Каменскому, вообще «ненап­равленным»), вполне уживается с положительным от­ношением к высшим религиозным ценностям.

Лит.: Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965; Пропп В.Я. Ритуальный смех в фольклоре: (По поводу сказки о Несмеяне) // Он же. Фольклор и действительность: Избр. статьи. М., 1976; Он же. Проблемы комиз­ ма и смеха. М., 1976; Стеблин-Каменский МИ. Апология смеха // Он же. Историческая поэтика. Л., \91Ъ\ЛихачевД.С._уПанченкоА.М., Понырко ИВ. Смех в Древней Руси. Л., 1984; Пинский Л.Е. Коми­ ческое // Он же. Магистральный сюжет. М., 1989; Тамарченко ИД. М.Бахтин и В.Розанов: (идея «родового тела» и кризис христианской этики на рубеже XIX-XX вв.) // Бахтинология: Исследования, пере­ воды, публикации. СПб., 1995; Das Komische / Hrsg. W.Preisendanz, R.Warning. Miinchen, 1976. ИД. Тамарченко

«СМОГ» (аббревиатура: «Смелость. Мысль. Образ. Глубина»; иронически расшифровывыется как «Самое Молодое Общество Гениев») — литературная группа, ос­нованная в 1964 ВДАлейниковым (р. 1946) вместе с Л .Г.Гу­бановым (1946-83) и Ю.М.Кублановским (р. 1947). Един­ственный манифест «С», написанный Губановым,—«Чу!» (1964). «С.» противостоял поэтическому безвременью и был ориентирован на поиски «потока бессознания», апел­лирующего к подсознательному. Потому так важна была форма, облекающая художественное содержание. Лидеры «С.» использовали «имитативную» поэтику как «спо­соб самосохранения внутри упомянутого потока» (Ве-личанский, 241), но каждый самоопределялся в том, что именно он избрал предметом имитации. Губанов имити­ровал экстравагантность визуальных образов, идущих от эпатажных интонаций С.Есенина; у Кублановского «по­ток бессознания» имитировал исповедальную лирику; для Алейникова были важны поиски «имитации» в со­держании самого звука. За период существования с 1964 по 1968 публикаций «С.» практически не было, за исклю­чением подборки в «Гранях» (1966. №61). Печатный бум «С.» начался в 1990 публикацией трех книг Алейникова: «Путешествие памяти Рембо» (стихи, 1965-66), «Отзву­ки праздника» (стихи, 1969-73), «Звезда Островитян» (стихи, 1979-80). Публикация сборника «Избранное» (Ва­шингтон, 1981) Кублановского посужила причиной его эмиграции в 1982. Первая публикация подборки сти­хов Кублановского в «Огоньке» после возвращения в 1989 (№ 6) позволила А.Вознесенскому представить его как «значимую фигуру русского зарубежья». К груп­пе «С.» были близки поэты Аркадий Пахомов, Влади­мир Батшев, Алена Басилова, прозаик Саша Соколов, художник Николай Недбайло, историк, критик Вадим Делоне, искусствовед Михаил Соколов.

Лит.: Величанский А. Грядущий благовест // НЛО. 1996. № 20; Сер-геенко В. «...И всех надо помнить...»: Субъективные заметки о СМ01 е и СМОГистах // НЛО. 1996. № 20. Литературные манифесты от симво­лизма до наших дней / Сост. С.Б.Джимбинов. М., 2000. О. В. Быстрова

СОБОРНОСТЬ — религиозно-философская кате­гория, имманентная русской литературе и культуре. Яв­ляется одним из четырех атрибутов Церкви, принятых на Втором Вселенском Соборе (381) и входящих в Ни-кейский «Символ Веры» (325). Однако в русской рели­гиозной философии именно С. понимается как «душа Православия» (Булгаков С.Н. Православие. М., 1991. С. 145). Постепенно С. осознается как формула, выра­жающая само ядро православной религиозности: «Одно

1005

СОБРАНИЯ РУССКИХ И ФРАНЦУЗСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

1006

это слово содержит в себе целое исповедание веры» (Хомяков А.С. Поли. собр. соч. Прага, 1867. Т. 2. С. 282). Хомяков же определил С. как «единство... органичес­кое, живое начало которого есть Божественная благо­дать взаимной любви (Там же. С. 101). Так, по мысли П.А.Флоренского, нарушение линейной перспективы изображения в русских иконах («обратная перспекти­ва») свидетельствует именно о глубинной С, стоящей за таким видением мира, поскольку являет собой «со­бирание точек зрения и утверждает, тем самым, объек­тивно сущее» и «вечное» (Флоренский П.А. Соч. М., 1990. Т. 2. С. 343-344). Ту же С. философ находит в мно­гоголосии русской песни, где единство достигается внутренним взаимопониманием исполнителей, а не внешними рамками (Там же. С. 30), а также в русском фи­лософствовании. По мысли М.М.Пришвина, С. «есть лишь результат более утонченной личности» (Пришвин М.М. Собр. соч.: В 8т. М., 1986. Т. 8. С. 33). Отсюда совершенно особое отношение к личности Другого, поскольку личность Другого так или иначе отражает лик Бога. С, основываясь на утверждении «Ты еси» (Вяч.Иванов), в равной мере про­тивостоит индивидуализму «я» и коллективному, утверж­дающему безличное «мы».

В «Слове о Законе и Благодати» митрополита Илари-она автор последовательно разграничивает привержен­ность Закону и обретение Благодати. В этом разграниче­нии можно увидеть «ключ» к пониманию С, поскольку благодать «не один из атрибутов, но самый источник С, ее онтологическая предпосылка и конститутивный прин­цип» (Хоружий, 23). Действие Благодати митрополит Иларион относит не только к отдельной личности, но и к народу в целом, одновременно в этом тексте наличе­ствует и вектор духовности, ограничивающий поздней­шие произвольные манипуляции с толкованием С. Закон, основанный на несвободном подчинении необходимос­ти, находится за пределами С. Это означает, что попытки свести С. к позднейшему «тоталитаризму» неоснователь­ны. Несвободное подчинение (рабство) противополож­но идее С. Оппозиция Закона и Благодати проходит через всю историю православной культуры в России. С. выра­жает новый принцип человеческого единения — не без­личное равенство перед лицом Закона, но благодатное единство людей во Христе. Актуализация С. при конк­ретной литературоведческой интерпретации русской классики позволяет приоткрыть ее духовный подтекст. Проясняется вселенское ликование в финале «Слова о полку Игореве», когда торжествует весь православный мир. Для автора отказ князя Игоря от начальной бого­борческой позиции (невнимание к знамению), спасение им души иерархически важнее земной военной неудачи и достойно итогового прославления. Вселенская здравица живому князю Игорю и почившей дружине — совершен­но будто бы неуместная после одинокого возвращения ге­роя — как бы воскрешает и полк Игорев, поскольку для Бога нет мертвых. В древнерусской словесности С. про­является эксплицитно. Русская литература Нового вре­мени чаще всего рассматривается как продукт светской культуры, однако сами границы между светским и ду­ховным могут пониматься не только как разделяющие, но и как соединяющие различные явления националь­ной жизни в их существенном единстве. В данном кон­тексте понимания актуализируется православный строй русской национальной культуры, который только еще начинает осваиваться гуманитарными дисциплинами.

В поэтике Ф.М.Достоевского особо значима оппо­зиция права и благодати, представляющая собой про­должение древнерусского противопоставления Закона и Благодати. Истинная вина Раскольникова не столько в том, что он совершил убийство, т.е. правовое преступ­ление, но в том, что он лишился благодати, выпал из соборного единения людей, противопоставил себя дру­гим в своей «гордости сатанинской», самовольно пы­таясь определить «ценность» своей и чужой жизни. В художественном мире Достоевского доминирует пред­ставление о соборной вине и соборном спасении. Финал «Братьев Карамазовых» представляет собой изображение такого всечеловеческого братства, которое, как и виде­ние Алешей «Каны Галилейской», манифестирует пра­вославный архетип торжествующего пасхального вос­кресения, отличающийся представлением о благодатной основе соборного единения, преодолевающего физичес­кую смерть отдельной личности. Бахтинская концепция полифонии онтологически родственна идее православ­ной С. и вряд ли может быть адекватно воспринята без учета этого родства. Расцвет русской светской культу­ры Серебряного века был стимулирован во многом имен­но «русским религиозным возрождением». При этом поня­тие С. активно использовалось не только представителями «нового религиозного сознания», но и эстетикой симво­лизма в качестве одной из центральных категорий, однако теургическая С. в истолковании символистов кардинально отличается от С. православной, проявляющей себя в рус­ской литературе 19 в. Для Вяч. Иванова истоком С. являют­ся дионисийские оргии с их круговыми чашами, поэтому можно говорить о трансформации православной С. в эсте­тике символизма, о замене ее иным теургическим началом, связанным с традициями тамплиерства, масонства, ро­зенкрейцерства. Но это уже вторая в истории русской литературы попытка трансформации С. — после прокато­лической доминанты в эстетике русского барокко 17 в. — на столь же болезненном для русской культуры переходе от Средневековья к Новому времени. Религиозный вектор советской литературы, направляемый доктриной коллек­тивизма и верой, противоположной христианской, опре­деляется третьим этапом трансформации С.

Лит.: Хоружий С.С. После перерыва: Пути русской философии. СПб., 1994; Есаулов И.А. Категория соборности в русской литерату­ ре. Петрозаводск, 1995. И. А.Есаулов

СОБРАНИЯ РУССКИХ И ФРАНЦУЗСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ проходили в Париже в 1929-30. Органи­зация С.р.и ф.п. была связана с попыткой установления контактов с французскими литераторами и преодоления изоляции русских писателей в эмиграции. С русской сто­роны инициаторами создания франко-русской студии были молодой поэт и журналист, один из редакторов па­рижского журнала «Новый дом» В.Б.Фохт и писатель­ница Н.Д.Городецкая; с французской — Робер Себасть-ен и редакции журналов «France et Monde» и «Cahiers de la Quanzaine». В Собраниях принимали участие рус­ские литераторы старшего и молодого поколений, фи­лософы, общественные и религиозные деятели. Среди них были Г.В.Адамович, М.А.Алданов, Г.И.Алексинский, Н.Н.Берберова, Н.А.Бердяев, И.А.Бунин, В.В.Вейдле, Б.П.Вышеславцев, Г.И.Газданов, И.Н.Голенищев-Кутузов, А.Ф.Даманская, Б.К.Зайцев, К.И.Зайцев, Н.К.Кульман, И.В.де Манциарли, Ю.Л.Сазонова, МЛ.Слоним, Т.Л.Су­хотина-Толстая, Н.А.Тэффи, М.И.Цветаева, М.О.Цетлин

1007

СОБЫТИЕ

1008

и др. Французская сторона была представлена литератур­ными именами: Александр Арну, Жорж Бернанос, Андре Бюклер, Поль Валери, Луи Жиле, Леон Пьер Кент, Про-бюс Корреар, Бенжамен Кремье, Андре Мальро, Марсель Соваж, Андре Терив, Станислас Фюме, критик Рене Лалу, поэт Эмиль Люц, редактор журнала «Cahiers de l'etoile» Бланше и др. Собеседования, включавшие в себя чтение докладов и их последующее обсуждение, были публичны­ми и собирали, помимо непосредственных участников, большое число слушателей. Как правило, выступали два содокладчика — с русской и французской стороны. Темы собеседований посвящались русским и французским пи­сателям, а также современному состоянию литературы, взаимовлиянию русской и французской литератур. Отче­ты о первых четырех собраниях были опубликованы по-французски в издательстве «Cahiers de la Quinzaine»: Sebastien R., Vogt W. Rencontres, soirees franco-russes des 29 octobre 1929—29 novembre 1929 — 18 decembre 1929—

28 Janvier 1930. P., 1930. Т.Л.Воронина

СОБЫТИЕ — перемещение персонажа, внешнее или внутреннее (путешествие, поступок, духовный акт), через границу, разделяющую части или сферы изображенного мира в пространстве и времени, связанное с осуществле­нием его цели или, наоборот, отказом или отклонением от нее, а также столкновение персонажа с препятствием. По мысли Гегеля, необходимо «сначала установить разли­чие между тем, что просто происходит, и определенным действием, которое в эпическом произведении прини­мает форму С. Просто происходящим можно назвать уже внешнюю сторону и реальность всякого человеческого действия, что не требует еще осуществления особенной цели, и вообще любое внешнее изменение в облике и явлении того, что существует. Если молния убивает человека, то это всего лишь внешнее происшествие, тогда как в завоевании вражеского города заключено нечто большее, а именно исполнение намеченной цели» (Гегель Г.В.Ф. Эстетика. М., 1971. Т. 3. С. 470). Следо­вательно, речь идет об изменении сюжетной ситуации в результате собственной активности персонажа (пу­тешествие, новая оценка мира) или «активности» об­стоятельств (биологические изменения, действия ан­тагонистов, природные или исторические перемены). С, наряду с ситуацией, — важнейший элемент сюжета литературного произведения. С этой точки зрения, сюжет — ряд С. и одновременно — последовательность «частных» ситуаций. В отличие от ситуации, С. — обозна­чение динамического начала сюжета, т.е. выражение кон­фликта, либо временного, как в эпике, либо постоянного, как в драме. Понятие С, как и понятие ситуации, лежит в основе определений не только сюжета, но и мотива.

Лит.: Лотман ЮМ. Структура художественного текста. М:, 1970.

ИД. Тамарченко

СОВЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА — обозначение мно­гонациональной литературы СССР. Понятие возникло в конце 1920-х в связи с подготовкой к празднованию 10-летия советской власти (На литературном посту. 1927. № 20). В 1928 был издан первый «Краткий курс советской литературы: Конспект-тезисы» (автор М.Г.Майзель). Термин С.л. утвердился к Первому съез­ду советских писателей (1934).

Лит.: История советской многонациональной литературы: В 6 т. М., 1970-74. Т. 1-6.

СОВРЕМЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА — подвижный термин, который до недавнего времени означал всемир­ную литературу после второй мировой воины; в более узком смысле — литература последних десятилетий, в России — после распада СССР.

СОДЕРЖАНИЕ см. Форма и содержание. СОИЗМЕРИМОСТЬ см. Изометрия.

СОЛЕЦИЗМ (греч. soloikismos, от назв. г. Солы, греч. колонии в Малой Азии, жители которой нечисто говори­ ли по-аттически) — неправильный языковой оборот как элемент стиля (обычно — «низкого»): употребление не­ литературного слова (варваризм, диалектизм, вульгаризм) или сочетания слов {плеоназм, эналлага, анаколуф). Со­ четания слов могут рассматриваться как частный случай морфолого-синтаксических фигур (см. Фигуры стилисти­ ческие). Граница между С. и собственно фигурами соот­ ветствует разнице между ощущением «неправильности» и ощущением «выделенности», т.е. очень зыбка. Собствен­ но фигуры в отличие от С. используются обычно для соз­ дания ВЫСОКОГО СТИЛЯ. ММ. Гаспаров

СОНЕТ (ит. sonetto, от прованс. sonet — песенка) — твердая стихотворная форма (см. Твердые формы): сти­хотворение из 14 строк, образующих два катрена (на две рифмы) и два терцета (на две или три рифмы), чаще всего во «французской» последовательности abba abba ccd eed (ccd ede) или «итальянской» — abba abba cde dcd (или cde cde); среди различных отклонений от этих канонических форм (дополнительные строки в «С. с ко­дой», иной порядок рифм и пр.) наиболее известен «ан­глийский С.» — abab cdcd efef gg. Рекомендовались, но не стали всеобщими и некоторые «правила» для содержа­ния С: строфы должны кончаться точками, слова — не повторяться, последнее слово — быть «ключевым», четы­ре строфы соотноситься как тезис — развитие — анти­тезис — синтез или как завязка—развитие — кульмина­ция — развязка и пр.

С. возник в Италии в 13 в. на основе строфы канцоны, упрощенной под влиянием строфики народных песен; ши­рокую популярность получил благодаря Ф.Петрарке, став одной из основной форм итальянской лирики 15-18 вв., из итальянской поэзии в 16 в. переходит в испанскую, пор­тугальскую, французскую, английскую поэзию, в 17 в. — в немецкую, в 18 в. — в русскую поэзию (В.К.Тредиа-ковский); в эпоху классицизма и Просвещения менее употребителен; в эпоху романтизма и символизма ожива­ет вновь, преимущественно в немецких, английских и от­части славянских литературах как жанр философской, описа­тельной и любовной лирики (УВордсворт, А.Мицкевич, Я.Кол-лар, А.А.Григорьев, Ш.Бодлер, Ж.М.де Эредиа, Р.М.Рильке, ВЛБрюсов, Вяч.Иванов и др.). В русской поэзии 20 в. инте­ресны опыты И Л .Сельвинского с венком сонетов.

Лит.: Русский сонет. XVIII — начало XX в. / Сост., послесл. В.С.Совалина. М., 1986. Schlutter H.J., Borgmeier /?., Wittschier H.W. Sonett. Stuttgart, 1979. МЛ. Гаспаров

«41°» («Компания 41°»; «Университет 41 °») — рус­ское литературно-художественное содружество футу­ристического направления, действовавшее в Тифлисе в 1917-20. Основными участниками группы и инициа­торами создания объединения были поэты и литера-

1009

СОФИСТИКА

1010

торы: Илья Зданевич, Алексей Кручёных, Игорь Терен-тьев, Николай Чернявский, художник Кирилл Зданевич. Группа заявила о себе в октябре — ноябре 1917, пер­воначально приняв название «Синдикат футуристов». В феврале 1918 было провозглашено образование со­дружества «41°» с одноименным издательством при нем. Своим происхождением название «41°» обязано геогра­фическому положению города Тифлиса — 41° северной широты. Но для самих участников содружества — фу­туристов, придававших большое значение «слову как та­ковому», «самовитому слову» — важным представлял­ся и многозначный подтекст такого названия, весь ассо­циативно-омонимический смысловой ряд, инициируе­мый им: высокий градус творческой активности, энер­гии; высшая, кризисная температура человеческого тела на грани бреда, сумасшествия, самой жизни; крепость алкогольного напитка. Группа «41°» проповедовала принципы футуризма (русского кубофутуризма), пред­ставляя одно из его наиболее радикальных, «левых», ху­дожественно-эстетических проявлений. В литературной, поэтической практике это означало заумный язык, об­ращение к бессознательному, эксцентричность, абсур­дизм, рисунок и игру словом и шрифтом. Важную орга­низующую и пропагандистскую роль для содружества играло литературно-музыкальное кабаре, оборудованное в небольшом подвале дома Зданевичей на Головинском (Руставели) проспекте. Получив сначала название «Сту­дия поэтов», оно вскоре было переименовано в «Фанта­стический кабачок». Здесь встречались русские, грузин­ские, армянские поэты, художники, актеры, проходили дискуссии. Открылся и своеобразный лекторий — «фу-тур-всеучбище (университет) 41°». Группа «41°» оста­валась открытой для широких контактов со многими де­ятелями как близких, так и иных творческих взглядов, проживавших или приезжавших в Тифлис. С группой сотрудничали поэты Т.Вечорка, Н.Васильева, Ю.Деген, В.Каменский, В.Катанян, А.Чачиков, Г.Шайкевич, ар­мянский поэт-футурист Кара-Дервиш (А.М.Гаджан), драматург и режиссер Н.Евреинов, грузинские поэты объединения «Голубые роги» — Г.Робакидзе, Т.Табид-зе, П.Яшвили, художники Н.Гончарова, С.Валишевский, А.Бажбеук-Меликов, Л.Гудиашвили, ученый-искусство­вед Д.Гордеев. В «Фантастическом кабачке» выступала актриса театра миниатюр С.Г.Мельникова, ставшая свое­образной «музой футуристов». Под маркой тифлисского издательства «41°» вышло более десятка книг (брошюр) Кручёных, Терентьева, И.Зданевича. Выпущена газета «41°» (Тифлис. 1919. 14-20 июля; вышел единственный номер с манифестом группы). Событием стал выход ли­тературно-художественного альманаха «Софии Георгиев­не Мельниковой — Фантастический кабачок» (Тифлис: 41°, 1919), где были представлены работы не только всех участников группы «41°», но и многих примыкавших к объединению поэтов, литераторов, художников. Среди лекций, читавшихся и обсуждавшихся в «всеучбище — университете 41°»: Кручёных: «Тайные пороки акаде­миков», «Азеф — Иуца — Хлебников», «Буква как тако­вая», «Любовное приключение Маяковского»; И.Зданевич: «Об итальянском футуризме», «О заплетающихся языках Ф.Тютчева и В.Брюсова», «Лорнет Доди Бурлюка»; Те-рентьев: «Грамматика заумного языка», «А.Кручёных — грандиозарь», «Трактат о сплошном неприличии» и др. Многие тексты, апробированные в дискуссиях «Фантас­тического кабачка», были затем опубликованы авторами.

В 1920, ввиду отъезда основных участников, тиф­лисское содружество «41°» прекратило свою деятель­ность. Уехавший в Баку Кручёных выпустил там (1920), а затем и в Москве (1921—23) несколько книг-брошюр под маркой издательства «41 °». Переселившийся к 1921 во Францию Илья Зданевич, взявший псевдоним Ильязд, стал одним из организаторов группы «Через», а в 1923 и 1930 опубликовал две книги, обозначив в выходных дан­ных — «Париж: Издательство 41 градус». В 1940-х он вновь воссоздал в Париже издательство «41 °», в котором вышло несколько книг, оформленных художниками П.Пи­кассо, А.Дереном, А.Матиссом, Ф.Леже, Л.Сюрважем, М.Шагалом.

Лит.: А.[БрюсовВ.] <Рец.> «Софии Георгиевне Мельниковой». Тиф­ лис, 1919 // Художественное слово. М., 1921. № 2; Терентъев И. Леф За­ кавказья: (Компания 41°) // ЛЕФ. М., 1923. № 2; Васильев И.Е. Русский литературный авангард начала XX века: (группа «41 °»). Екатеринбург, 1995; Поэзия русского футуризма / Сост. В.Н.Альфонсов, С.Р.Красицкий. СПб., 1999; Никольская Т.Д. «Фантастический город»: Русская культурная жизнь в Тбилиси (1917-1921). М.,2000; L'AvanguardiaaTiflis/Eds. LMagarotto, M.Marzaduri, G.Pagni Cesa. Venezia, 1982. В. Н.Дядичев

СОТЙ (фр. sotie от sot — дурак) — жанр средневе­ковой светской драматургии во Франции, восходящий к традициям карнавального праздника дураков и священ­ной пародии. Расцвет С. — 15-16 вв. Являлся жанром сниженным, комическим. Основные персонажи С. — ду­раки. С. обычно разыгрывались перед мистерией или моралите', они близки фарсу, однако отличаются от него большей степенью символичности персонажей и содер­жания, наличием элементов фантастики, большей склон­ностью к сатире, а не к комическому.

Лит.: Мурашкинцева Е.Д. Средневековый театр: Основные жан­ ры комической драмы // Суфлер. М. 1993. № 4; Ardeu И. Fool's play: A study of satire in the sottie. Cambridge, 1980. М.А.Абрамова

СОФИСТИКА (греч. sophisme — рассуждение, ос­нованное на преднамеренном нарушении законов логи­ки) — учение, возникшее в среде софистов. Первона­чально в Древней Греции софистами называли людей, сведущих в той или иной области знания, в т.ч. леген­дарных «семерых мудрецов». Состав их со временем менялся, но неизменно включал в себя Фалеса и Соло­на Афинского (оба — 6 в. до н.э.), прославившихся эти­ческими сентенциями {гномами) — правилами жизнен­ной мудрости, отличавшимися от близких им по жанру фольклорных пословиц ярко выраженной авторской по­зицией («ничего слишком» Солона), а также Писистра-та, правителя Афин в 6 в. до н.э., знаменитого своими хозяйственными и культурными достижениями и стрем­лением к справедливости. Софисты — платные учите­ля философии, красноречия, математики и других наук. В их среде возникла т.наз. С. первая (вторая половина 5 в. — первая половина 4 в. до н.э.). Ее создатели и при­верженцы (Протагор, ок. 480 — ок. 410 до н.э.; Горгий, ок. 483-375 до н.э.; Гиппий, вторая половина 5 в. до н.э.) — авторы многочисленных диалогов (чей взгляд на мир и нравственные принципы земного бытия отличались крайним релятивизмом) считали своей задачей научить человека «мыслить и говорить» и с помощью риторики выстраивали «убедительную речь» с самой парадоксальной цепью доказательств — формально (логически) правиль­ных, но по сути абсурдных. Скептический рационализм со­фистов был сходен с учениями Аристотеля и Сократа в том,

1011

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ

1012

что именно человек признавался «мерой всех вещей». Сократ, выступавший (как и его ученик Платон) с крити­кой морального нигилизма и глубинной безосновности софистов, был в качестве одного из них высмеян в коме­дии Аристофана «Облака» (423 до н.э.).

Истоки С. второй (С. новой) восходят к эпохе элли­низма (3-2 вв. до н.э.), когда актуальным для культурного развития явилось обращение к греческой философии и ли­тературе 6-4 вв. до н.э. и начали развиваться «ученая по­эзия», малый эпос («эпиллий»), направления азианизма (3 в. до н.э.) и аттикизма («аттицизма», 2 в. до н.э.). Окон­чательно формируется к началу 2 в. н.э. С. вторая стре­милась обобщить опыт античной риторики, возродить традиционную эллинскую культуру слова; в ее русле, на­ряду с парадным красноречием (Аристид, 2 в.; Либаний, или Ливаний, 314 — ок. 393), культивировались как «ма­лые» жанры (описание статуй, картин), так и определяю­щие для позднеантичной эпохи: диалоги, в т.ч. прозван­ного позднее «Вольтером своего времени» Лукиана (ок. 120-200 н.э.), романы (Лонга, 2-3 вв. и Гелиодора, 3 или 4 в.), исторические сочинения (Плутарха, ок. 46 — ок. 127). Приверженцы С. второй были запечатлены в энцик­лопедическом труде Афинея (3 в.) — симпосионе «Пиру­ющие софисты» (предположительно состоял из 30 книг, дошло 15), где по образцу «Пира» Платона изображены софисты, излагающие свои взгляды на пиру у богатого римлянина. Некоторые исследователи выделяют т.наз. позднюю С. (4 в.), обусловленную последним этапом борьбы язычества против христианства (Либаний, Юли­ан Отступник). Следы влияния С. второй можно обнару­жить в ранневизантийской литературе (Иоанн Дамаскин, Либаний, Иоанн Златоуст).

Лит.: Gomperz H. Sophistik und Rhetorik. Stuttgart, 1965.

Г.В.Якушева

СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ — творчес­кий метод литературы и искусства 20 в., познавательная сфера которого ограничивалась и регламентировалась задачей отражать процессы переустройства мира в све­те коммунистического идеала и марксистско-ленинской идеологии. Ср. — основной официально (на государ­ственном уровне) признанный метод советской литера­туры и искусства, цель которого — запечатлеть этапы строительства советского социалистического общества и его «движения к коммунизму». В течение полувека су­ществования во всех развитых литературах мира Ср. стремился занять ведущее положение в художественной жизни эпохи, противопоставляя свои (якобы единствен­но верные) эстетические принципы (принцип партий­ности, народность, исторический оптимизм, социалис­тический гуманизм, интернационализм) всем иным идейно-художественным принципам.

Отечественная теория Ср. берет начало с «Основ позитивной эстетики» (1904) А.В.Луначарского, где искус­ство ориентируется не на сущее, а на должное, и творче­ство приравнивается к идеологии. В 1909 Луначарский один из первых назвал повесть «Мать» (1906-07) и пьесу «Враги» (1906) М.Горького «серьезными работами соци­ального типа», «знаменательными произведениями, зна­чение которых в развитии пролетарского искусства когда-нибудь учтется» (Литературный распад. СПб., 1909. Кн. 2. С. 88). Критик первый привлек внимание к ленинскому принципу партийности как определяющему в строитель­стве социалистической культуры (статья «Ленин» // Лите-

ратурная энциклопедия. М., 1932. Т. 6). Термин «Ср.» впервые появился в передовой статье «Литературной газеты» от 23 мая 1932 (автор И.М.Гронский). И.В.Ста­лин повторил его на встрече с писателями у Горького 26 октября того же года, и с этого момента понятие по­лучило широкое распространение. В феврале 1933 Луначарский в докладе о задачах советской драматур­гии подчеркивал, что Ср. «насквозь отдается борьбе, он весь насквозь—строитель, он уверен в коммунистичес­ком будущем человечества, верит в силы пролетариата, его партии и вождей» (Луначарский А.В. Статьи о советской литературе. М., 1958. С 239). На Первом всесоюзном съез­де советских писателей (1934) своеобразие метода Ср. обос­новывали А.А.Жданов, Н.И.Бухарин, Горький и А.А.Фаде­ев. Политическую составляющую советской литературы акцентировал Бухарин, который указывал, что Ср. «от­личается от просто-реализма тем, что он в центре вни­мания неизбежно ставигизображение строительства со­циализма, борьбы пролетариата, нового человека и всех многосложных «связей и опосредовании» великого ис­торического процесса современности... Стилевые осо­бенности, отличающие социалистический реализм от буржуазного... ближайшим образом связаны с содержа­нием материала и целеустремлений волевого порядка, диктуемого классовой позицией пролетариата» (Первый всесоюзный съезд советских писателей. Стенографич. отчет. М., 1934. С. 501). Фадеев поддерживал высказан­ную раньше Горьким мысль о том, что в отличие от «старого реализма — критического... наш, социалисти­ческий, реализм — утверждающий (с. 233). Речь Жда­нова, его формулировки: «изображать действительность в ее революционном развитии»; «при этом правдивость и историческая конкретность художественного изобра­жения должны сочетаться с задачей идейной передел­ки и воспитания трудящихся людей в духе социализ­ма» (с. 4), — легли в основу определения Ср., данного в Уставе Союза советских писателей. Программным яви­лось и его утверждение, что «революционный романтизм должен входить в литературное творчество как состав­ная часть» Ср. (там же). В преддверии съезда, узаконив­шего термин, поиски его определяющих принципов ква­лифицировались как «Борьба за метод» — под таким названием в 1931 вышел один из сборников рапповцев. В 1934 была опубликована книга «В спорах о методе» (с подзаголовком «Сборник статей о социалистическом реализме»). В 1920-х шли дискуссии о художественном методе пролетарской литературы между теоретиками Пролеткульта, РАПП, ЛЕФа, ОПОЯЗа. Пафосом борь­бы были «насквозь» пронизаны выдвигавшиеся теории «живого человека» и «производственного» искусства, «учебы у классиков», «социального заказа». Острые споры продолжалась в 1930-х (о языке, о формализ­ме), в 1940-50-х (главным образом в связи с «теори­ей» бесконфликтности, проблемой типического, «по­ложительного героя»). Характерно, что дискуссии по тем или иным вопросам «художественной платформы» ча­сто касались политики, были связаны с проблемами эсте­тизации идеологии, с обоснованием авторитаризма, тота­литаризма в культуре. Десятилетия длился спор о том, как соотносятся романтизм и реализм в социалистическом искусстве. С одной стороны, речь шла о романтике как «научно обоснованной мечте о будущем» (в этом каче­стве романтику на определенном этапе стал подменять «исторический оптимизм»), с другой — предпринима-

1013

СОЮЗ РОЩИ

1014

лись попытки выделить особый метод или стилевое те­чение «социалистического романтизма» со своими позна­вательными возможностями. Эта тенденция (обозначен­ная еще Горьким и Луначарским) вела к преодолению стилевой монотонности и к более объемной трактовке сущности Ср. в 1960-х.

Стремление к расширению понятия Ср. (а вместе с тем и к «расшатыванию» теории метода) обозначилось в отечественном литературоведении (под влиянием ана­логичных процессов в зарубежной литературе и крити­ке) на Всесоюзном совещании по вопросам С.р. (1959): И.И.Анисимов подчеркнул свойственную эстетической концепции метода «большую гибкость» и «широту», что диктовалось стремлением преодолеть догматические постулаты (ВЛ. 1959. № 6. С 90). В 1966 в ИМЛИ прохо­дила конференция «Актуальные проблемы социалисти­ческого реализма» (см. одноименный сборник — М., 1969). Активная апологетика Ср. одними докладчиками, критико-реалистического «типа творчества»—другими, романтического — третьими, интеллектульного — чет­вертыми, — свидетельствовала о явном стремлении раздвинуть рамки представлений о литературе социа­листической эпохи. Отечественная теоретическая мысль находилась в поисках «широкой формулировки творчес­кого метода» как «исторически открытой системы» (Д.Ф.Марков). Итоговая дискуссия развернулась в кон­це 1980-х (ЛГ. 1988. 13 апр., 25 мая, 20 июня, 1 сент.). К этому времени был окончательно утрачен авторитет ус­тавного определения (оно стало ассоциироваться с догма­тизмом, некомпетентным руководством в сфере искусст­ва, диктатом сталинщины в литературе—«заказным», го­сударственным, «казарменным» реализмом). Опираясь на реальные тенденции развития отечественной лите­ратуры, современные критики считают вполне право­мерным говорить о С.р. как о конкретно-историческом этапе, художественном направлении в литературе и искус­стве 1920-50-х. К С.р. относили В.В.Маяковского, Горь­кого, Л.Леонова, Фадеева, М.А.Шолохова, Ф.В.Гладкова, В.П.Катаева, М.СШагинян, Н.А.Островского, В.В.Виш­невского, Н.Ф.Погодина и др. Новая ситуация возник­ла в литературе второй половины 1950-х на волне XX съезда партии, заметно подточившего основы то­талитаризма и авторитарности. Из социалистических ка­нонов «выламывалась» русская «деревенская проза», изображавшая крестьянскую жизнь не в ее «революци­онном развитии», а напротив, в условиях социального насилия и деформации; литература рассказывала и страш­ную правду о войне, разрушая миф о казенной героике и оптимизме; по-иному предстали в литературе граждан­ская война и многие эпизоды отечественной истории. Дольше всех цеплялась за догматы Ср. «производствен­ная проза». Важная роль в наступлении на сталинское наследство принадлежит в 1980-е т.наз. «задержанной», или «реабилитированной», литературе — не опублико­ванным в свое время произведениям А.П.Платонова, М.А.Булгакова, А.А.Ахматовой, Б .Л.Пастернака, В.С.Грос­смана, А.Т.Твардовского, А.А.Бека, Б.А.Можаева, В.И.Бе­лова, М.Ф.Шатрова, Ю.В.Трифонова, В.Ф.Тендрякова, Ю.О. Домбровского, В.Т.Шаламова, А.И.Приставкина и др. Разоблачению С.р. способствовал отечественный концеп­туализм (соц-арт). Хотя С.р. «исчез как официальная док­трина с крушением Государства, частью идеологической системы которого он являлся», этот феномен остается в центре исследований, рассматривающих его «как со-

ставной элемент советской цивилизации», — полагает па­рижский журнал «Revue des etudes slaves» (P., 1998. № 4. P. 909). Популярный на Западе ход мыслей — попытка свя­зать истоки С.р. с авангардом, как и стремление обосновать сосуществование двух тенденций в истории советской ли­тературы: «тоталитарной» и «ревизионистской».

Лит.: Генезис социалистического реализма в странах Запада / Ред. Т.В.Балашова и др. М., 1965; Проблемы художественной формы со­ циалистического реализма / Ред. Н.К.Гей и др. М., 1971. Т. 1 -2; Голуб­ ков ММ. Утраченные альтернативы. М., 1992; Гройс Б. Рождение со­ циалистического реализма из духа русского авангарда // ВЛ. 1992. Вып. 1; Добренко Е. Метафора власти: Литература сталинской эпохи в истори­ ческом освещении. Мюнхен, 1993; Знакомый незнакомец: Социалис­ тический реализм как историко-культурная проблема. М., 1995; Соц- реалистический канон: Сб. статей / Ред. Х.Гюнтер, Е. Добрей ко. СПб., 2000; Robin R. Le realisme socialiste: Une estetique impossible. P., 1986; Socialist realism without shores / Ed. T.Lahusen, Е.Добренко. Darham; L, 1997; Aucouturier M. Le realisme socialiste. P., 1998. А.А.Ревякшш

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД см Марксистс­кое литературоведение.

СОЮЗ МОЛОДЫХ ПИСАТЕЛЕЙ И ПОЭТОВ —

создан в Париже в 1925 на одном из поэтических вечеров в кафе Ла Болле с целью объединения разрозненных писа­ тельских сил младшего поколения «первой волны» русских эмигрантов. Инициаторы и организаторы — Ю.К.Тера- пиано, Д.Кнут, А.П.Ладинский, В.А.ЭДамченко. В январе 1925 С.м.п. и п. (в декабре 1931 переименован в Объеди­ нение писателей и поэтов) был зарегистрирован и обо­ сновался в доме № 79 по улице Данфер-Рошро. Первым председателем Союза стал Терапиано (впоследствии председателями избирались Ладинский, Ю.Б.Софиев, Ю.В.Мандельштам, В.А.Смоленский, Ю.Фельзен, Л .Ф.Зу- ров). При С.м.п. и п. был создан Клуб молодых литера­ торов. Свои страницы для публикации произведений молодых поэтов и прозаиков предоставлял сборник «Перекресток» (1930. № 1-2). В конце 1920-х и 30-х молодая эмигрантская литература Парижа начинает приобретать все большую известность и влияние. Жур­ нал «Современные записки», эмигрантские газеты Пари­ жа помещают рецензии почти на все выходящие книги молодых писателей. Литературному признанию всемер­ но содействовал журнал «Числа», который, по словам П.Пильского, напомнил «о судьбе неприюченной и за­ бытой литературной молодости, забитой в темный угол молчания, общего невнимания, равнодушия редакторов. Казалось, что это — обреченное поколение. Оно бы и ста­ ло бы обреченным, многие бы не увидели своих строк в печати: эти имена спасены «Числами» (Оцуп Н.А. Со­ временники. Париж, 1961. С. 121 ).Творческая деятельность Союза оборвалась с началом фашистской оккупации Фран­ ции В 1940. Л. Г Голубева

«СОЮЗ РбЩИ», Гёттингенский союз поэтов «Гёттингенская роща» (нем. Hainbund) — поэтический кружок, основанный студен-тами Гёттингенского университета И.Г.Фоссом, Л.К.Г.Хёлти, И.М.Миллером в 1772. К кружку примк­нули также братья X. и Ф.Л.Штольберги, И.А.Лейзе-витц, Г.А.Бюргер, М.Клаудиус. Поэтическим идеалом для «С.р.» был Ф.Г.Клопшток, чья ода «Холм и роща» (1771), противопоставившая «ахейскому холму» антич­ной поэзии «тевтонскую рощу» как метафорическое урочище германских бардов, дала имя кружку. Анти-

1015

СОЮЗ РУССКИХ ЖУРНАЛИСТОВ И ЛИТЕРАТОРОВ В ГЕРМАНИИ

1016

рационалистическая направленность «Ср.» имела более мягкий и спокойный характер, нежели в движении «Бури и натиска»', сентименталистские настроения — культ дружбы, мечтательно-восторженная любовь к природе и родине нашли выражение в малых лирических формах: небольших одах, песнях, стихотворениях, нередко окра­шенных в тона идиллии и имитирующих фольклорную безыскусность. Главное достижение «Ср.» — создание литературной баллады на основе исторической народной песни (особенно «Ленора», 1773, Бюргера). Большинство произведений поэтов напечатаны в гёттингенском «Аль­манахе муз» (1770—1804). «Ср.» постепенно, по мере за­вершения участниками учебы в университете, распадал­ся после 1775.

Лит.: Prutz R.E. Der Gottinger Dichterbund. Bern, 1970. A.M.

СОЮЗ РУССКИХ ЖУРНАЛИСТОВ И ЛИТЕРА­ТОРОВ В ГЕРМАНИИ был организован 9 сентября 1920 в Берлине. Под председательством И.В.Гессена прошло учредительное собрание, утвержден устав Союза, про­ведены выборы в правление и в ревизионную комиссию. 12 октября 1920 состоялось первое заседание правле­ния Союза, его председателем был избран Гессен, сек­ретарем Б.СОречкин, казначеем В.Я.Назимов. Гессен занимал должность председателя с октября 1920 по фев­раль 1924, затем в разное время Союз возглавляли А.А.Яб-лоновский, Ю.И.Айхенвальд, В.М.Зензинов, СП.Мель-гунов, В.Е.Татаринов, А.А.Боголепов и др. Основные цели Союза определял пункт первый устава: «а) объе­динение работников русской печати; б) охрана их про­фессиональных интересов; в) материальная помощь нуждающимся членам Союза» (РГАЛИ. Ф. 2227. Оп. 1. Ед. хр. 216). Правление Союза всеми возможными спо­собами оказывало русским журналистам и литераторам материальную и правовую поддержку, принимало учас­тие в их трудоустройстве, в ходатайстве о въезде в Герма­нию писателей-эмигрантов (по ходатайству правления германское правительство разрешило въезд эмигрировав­шему из России А.М.Ремизову в сентябре 1921). На пер­вых заседаниях обсуждался вопрос о создании в Берли­не русской кооперативной типографии, обеспечивающей издание литературных трудов сочленов. Был разрабо­тан устав кассы взаимопомощи Союза. Считая необхо­димым утверждение своего правового статуса, руковод­ство Союза обратилось к германским властям с просьбой узаконить устав «Профессионального Союза русских жур­налистов и литераторов в Германии». В марте 1921 устав был утвержден (Руль. 1921.2 марта). Обсуждались воп­росы охраны авторских прав членов Союза, участия его представителей в Совете русских благотворительных организаций, учреждаемых при миссии российского общества Красного Креста в Берлине, в русском тре­тейском суде. По инициативе Союза была учреждена берлинская секция Всероссийского союза работников печати (27 января 1923).

20 ноября 1920 в Союзе состоялся первый литератур­ный вечер, посвященный памяти Л.Н.Толстого. Толсто­вские торжества явились значительным событием в куль­турной жизни Берлина, в них приняли участие, кроме представителей русской общественности, президент рейх­стага Лебе, депутаты рейхстага, члены германского пра­вительства. Значительным событием в жизни Союза явился Первый зарубежный съезд русских писателей и журналистов, открывшийся в Белграде 25 сентября

1928. Боголепов выступил с докладом, в котором обосно­вал идею создания объединения всех существующих за­рубежных организаций русских писателей и журнали­стов с последующим его вхождением в международную федерацию журналистов. С приходом Гитлера к власти деятельность Союза становится все менее интенсивной. В печати сведения о деятельности Союза обрываются в 1933. Но, как свидетельствуют архивные данные, Союз продолжал функционировать и в 1934-35. В РГАЛИ (Ф. 2227) сохранились сведения о проведении вечера со­вместно с Русским академическим союзом (декабрь 1934), а также выборов правления (июль 1935). л.г.Голубева

СОЮЗ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ И ЖУРНАЛИС­ТОВ В ПАРИЖЕ создан в июле 1920 в (до декабря 1922 — Союз русских литераторов и журналистов). На первом организационном заседании было выбрано прав­ление в составе А.Н.Толстого, М.Л.Гольдштейна, С.Л.Полякова (Литовцева), Б.С.Мирского и др. Первым председателем Союза избран И.А.Бунин. В октябре того же года был принят устав Союза. С 1921 Союз возгла­вил П.Н.Милюков, в течение многих лет почти бессмен­ным его председателем. Функции секретаря Союза мно­гие годы исполнял В.Ф.Зеелер. Ежегодно производилось переизбрание правления Союза, которое постоянно по­полнялось новыми членами. В правление Союза за вре­мя его существования входили также А.А.Яблоновский, К.Д.Бальмонт, В.Ф.Булгаков, А.И.Куприн, М Л.Слоним, С.И.Варшавский, С.Я. Эфрон, Б.К.Зайцев, И.С.Шмелев, М.А.Алданов, Дон-Аминадо, Н.А.Тэффи, Саша Черный, К.И.Зайцев, В.В.Руднев и др. Бунин 24 ноября 1933 был избран почетным членом Союза. 25 сентября 1928 в Бел­граде открылся Первый зарубежный съезд русских писа­телей и журналистов. Парижская делегация на съезде была самой многочисленной. На съезде был утвержден проект организации Зарубежного союза русских писа­телей и журналистов, состоящего из местных союзов (Парижского, Берлинского, Варшавского, Белградского, Пражского). Органы управления — съезд Союза, совет Союза, президиум совета, правление Союза. Председа­телем совета был избран член правления парижского Союза писателей и журналистов — Яблоновский. Пре­зидиум совета составляли делегаты Парижского Союза с его местопребыванием в Париже. В правление Зару­бежного союза русских писателей и журналистов от парижской делегации были избраны Зеелер, К.И.Зайцев, Руднев, К.К.Парчевский, П.Б.Струве и др. Указом юго­славского короля Александра за вклад в развитие лите­ратуры были награждены парижские писатели-эмигранты: Д.С.Мережковский—орденом Св. Саввы 1 -й степени; Куп­рин, Б.К.Зайцев, З.Н.Гиппиус — орденом Св. Саввы 2-й степени; Яблоновский, Руднев — орденом Св. Саввы 3-й степени. По решению съезда при Сербской академии наук была создана специальная издательская комиссия, что дало возможность парижским писателям Куприну, Буни­ну, Шмелеву, Тэффи, Мережковскому, Гиппиус, Баль­монту, А.М.Ремизову издать свои сочинения в серии «Русская библиотека». Средства на издание были вы­делены югославским правительством. Парижский Союз русских писателей и журналистов не имел своего печатно­го органа, своего издательства. Члены Союза печатались главным образом в издательстве «Петрополис», а также в издательствах при журнале «Современные записки» и газете «Возрождение». После съезда Союз пытался на-

1017

СОЮЗ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ И ЖУРНАЛИСТОВ В ЮГОСЛАВИИ

1018

ладить творческие связи с союзами русских писателей в других странах. В мае 1931 в Париж на заседание прав­ ления Союза был приглашен председатель пражского Союза писателей Н.И.Астров с докладом о его дея­ тельности. Мероприятия такого рода были крайне ред­ ки, и заявленная на съезде консолидация писательских сил эмиграции на деле не осуществилась.После вступ­ ления фашистских войск в Париж Союз прекратил свою работу. По окончании войны его деятельность была во­ зобновлена. Л.Г.Голубева

СОЮЗ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ И ЖУРНАЛИС­ТОВ В ПОЛЬШЕ организован в Варшаве в 1930, суще­ствовал до 1939. Председателем Союза был писатель, генерал П.Н.Симанский, затем А.М.Хирьяков. Количе­ство членов Союза немногочисленно и в разные годы не превышало 30-40 человек. Литературная жизнь рус­ской эмиграции в Варшаве протекала не так оживлен­но, как в Берлине, Париже или Праге; активно участво­вали в работе Союза М.П.Арцыбашев, А.А.Кондратьев, П.М.Пильский. Союз устраивал литературные вечера и конкурсы, «устные газеты», собрания (посвященные годовщине смерти Л.Н.Толстого, 70-летию Д.С.Мереж­ковского, памяти Арцыбашева, Вас.И.Немировича-Дан­ченко и др.), благотворительные спектакли. Осуществ­лялось это при минимальных денежных средствах (см. кассовые отчеты Союза — РГАЛИ. Ф. 2480. Ед. хр. 2). Одной из наиболее значительных акций Союза стало издание на средства авторов брошюры, включавшей стихотворения 35 участников русских литературных кружков и объединений, существовавших в Польше: «Таверна поэтов» (В.С.Байкин, В.В.Бранд, О.Воинов, Б.Евреинов, С.Жарин, О.Колодий, М.Константинович, А.Топольский), «Литературное содружество» (Хирьяков, С.Л.Войцеховский, С.Киндякова, С.П.Концевич-Семёно-ва, С.И.Нальянч-Шовтенов, П.Прозоров, Г.Соргонин); «Священная лира» (Кондратьев, Л .Н.Гомолицкий, Г.Клин-гер), а также авторов-одиночек, живших в Варшаве, Виль­но, Львове, Дубно, Ровнах, Сарнах, Пинске, Луцке и др. (Антология русской поэзии в Польше. Варшава: Изд. Союза русских писателей и журналистов в Польше, 1937).

К концу 1935 Союз разослал писателям русского за­ рубежья составленную им анкету, которую заполнили (и свои автобиографии прислали) 33 писателя (среди них: М.А.Алданов, А.В.Амфитеатров, Н.Н.Берберова, К.Д.Бальмонт, Г.Д.Гребенщиков, Н.Д.Городецкая, Б.К.Зайцев, Л.Ф.Зуров, Д.М.Кнут, А.П.Ладинский, С.Р.Миншюв, И.Ф.Наживин, Вас.И.Немирович-Данченко, Н.А.Оцуп, А.М.Ремизов, М.Л.Слоним, В.А.Смоленский, Ю.К.Терапиано, Н. А.Тэффи, В.Ф.Ходасевич, К.А.Чхеидзе, СИ.Шаршун, И.С.Шмелев, В.С.Яновский). На основании этих материалов а также других источников секретарем Союза Гомолицким был задуман Словарь русских зарубеж­ ных писателей. Работа эта была передана для пополнения и выпуска в свет Русскому заграничному историческому архиву в Праге; туда же были переданы и оригиналы анкет и автобиографий. Словарь увидел свет в 1993 в Нью-Йорке: Булгаков В. Словарь русских зарубежных писателей / Ред. Г.Ванечкова. с. в. Шумшин

СОЮЗ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ И ЖУРНАЛИС­ТОВ В ЧЕХОСЛОВАКИИ. — В апреле 1921 в Праге был создан Союз русских журналистов и литераторов. Его

учредителями были З.Г.Ашкинази, А.С.Гурооич, К.П.Бельговский, В.Л.Магеровский, В.Менцель-Волы-нец, О.Марков, А.Котомкин. В Союз («первый» Союз) не вошли журналисты, группировавшиеся вокруг журна­ла «Воля России». Председателем был избран Ашкина-зи, секретарем Бельговский. После приезда в Прагу С.К.Маковского на собрании 2 августа 1921 он был из­бран председателем Союза русских журналистов и ли­тераторов. В 1922 в состав правления Союза входили: председатель — Маковский, секретарь — Бельговский, казначей — Магеровский, члены правления — Менцель-Волынец, В.А.Амфитеатров-Кадашев. Осенью того же года была предпринята попытка объединить группиров­ки литературной колонии (условно — правую и левую), закончившиеся образованием единой организации — С.р.п. и ж. в Чехословацкой республике. Некоторое вре­мя в нем еще существовали левая и правая «фракции» и группа нейтральных членов («диких»), но постепенно грани эти стирались, и Союз приобрел характер про­фессиональной организации, которая сочетала свою деятельность с Комитетом по улучшению быта русских писателей и журналистов при МИД ЧСР (его первым председателем был Е.Чириков). Устав Союза утверж­ден 10 декабря 1922. В состав первого правления Со­юза (1922-23) входили: П.Сорокин — председатель, Маковский и Е.Ляцкий — заместители, Менцель-Волы-нец — секретарь, М.Слоним — казначей, а также П.По­темкин, П.Струве, В.Сухомлин, Чириков. Деятельность Союза велась в трех осно'вных направлениях: 1) работа по сохранению и пропаганде русского культурного и ли­тературного наследия и изучение современной литерату­ры; 2) участие в современном литературном процессе; 3) международное сотрудничество с другими аналогичны­ми организациями. Союз также вел работу по организа­ции литературных, литературно-музыкальных и литератур­но-театральных вечеров. Событиями особой важности для Союза стали празднования Дня русской культуры в день рождения Пушкина. Союз отмечал юбилейные даты Л.Н.Толстого (1928), А.С.Пушкина (1937), Ф.М.До­стоевского (1931) и других русских писателей (некра­совский, тургеневский, чеховский вечера). С.р.п.и ж. уча­ствовал в устройстве публичных диспутов (дискуссия по докладу Д.Лутохина о художественной литературе в советской России, диспут по докладу П.Савицкого «Новая русская литература в евразийском понимании»). Популярностью пользовались т.наз. литературно-судебные диспуты («Убийство Шатова» по роману Достоевского «Бесы», 1935). Союз стремился предоставить слово и сво­им коллегам, жившим в других странах. В Праге выступа­ли с чтением своих произведений и докладами И.Бунин, В.Набоков, С.Франк, И.Шмелев, П.Милюков, М.Осоргин и др. Союз прекратил свое существование в 1941.

Л. Н. Белошевская

СОЮЗ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ И ЖУРНАЛИС­ТОВ В ЮГОСЛАВИИ образован 1 октября 1925 в Белг­раде, в Королевстве сербов, хорватов и словенцев (название Югославии до 1929). Учредители Союза сообщали в ин­формационном письме, что Союз не ограничится только профессиональными целями: он берет на себя также инициативу создания центра, «который объединял бы все немногочисленные русские культурные силы» (РГАЛИ. Ф. 2482. On. 1. Ед. хр. 1). Председателем Союза был из­бран бывший сотрудник газеты «Новое время» А.И.Ксю-

1019

СПЕНСЕРА ШКОЛА

1020

нин. Союз устраивал литературные конкурсы, вечера, из­ давал книги русских писателей-эмигрантов. В его фонде сохранились афиши, позволяющие судить о проводимых Союзом мероприятиях. Союз стал инициатором Первого съезда русских зарубежных писателей и журналистов, про­ шедшего в Белграде в сентябре 1928, в котором приняли участие представители союзов русских писателей и жур­ налистов в Берлине, Париже, Праге и Варшаве. Точную дату ликвидации Союза на основе материалов его архивно­ го фонда установить не уцалось. Последняя из сохранив­ шихся афиш о мероприятиях Союза датирована 1 ноября 1937; вскоре после этого Союз прекратил свое существова­ ние. Печатным органом Союза был журнал «Призыв» (Бел­ град, 1926. № 1-5). С.В.Шумихин

СПЕНСЕРА ШКОЛА (англ. School of Spencer) — группа английских религиозных поэтов начала 17 в., нахо­ дившихся под влиянием поэзии Э.Спенсера (ок. 1552-99), подражавших его образности, темам, поэтическим фор­ мам. Главными представителями С.ш. были Финеас Флет- чер (1582-1650), его брат Джайлс Флетчер (ок. 1588-1623), У.Браун (1591-1643), Дж.Уитер (1588-1667), шотландец У.Дреммонд Хоторнден (1585-1649), сэр УАлександер (ок. 1567-1640). Поэты С.ш. модифицировали спенсеро­ ву строфу, пользовались аллегориями и стилистически­ ми оборотами, заимствованными из «Королевы фей» (1590-96) Спенсера. С.ш. повлияла на поэзию Дж.Мил- тона, позднее — Дж.Китса. А.н.

СПЕНСЕРОВА СТРОФА — строфа из девяти строк (восемь стихов 5-стопногоямбд и один 6-стопного) с рас­положением рифм ababbcbcc. Создана Э.Спенсером для поэмы «Королева фей» (1590-96) на основе стро­фы французской баллады, возрождена английскими романтиками («Паломничество Чайльд-Гарольда», 1809-18, Дж.Байрона и др.); в других литературах упот­реблялась лишь в стилизациях.

Лит.: Maynard T. The connection between the ballad, Chaucer's modification of it, rime royal and the Spenserian stanza. Washington, 1934. М.Л.Гаспаров

СПИРИЧУЭЛ (англ. spiritual — духовный) — фольклорно-музыкальный жанр, хоровые духовные религиозные песни, возникшие в среде негров США в эпо­ху плантационного рабства 18-19 вв. С. сочетал блю­зовые (см. Блюз) мелодии и интонации с африканским стилем «призыв-ответ» и библейскими текстами. В них отразился духовный эмоциональный облик темнокожих американцев. Связанные с библейскими сказаниями и легендами, нередко воссоздающие образы страдаю­щего народа, С, как правило, выражали наивную веру, настроения грусти, горя. Среди наиболее известных: «Теки, Иордан, теки», «Иди, Моисей, иди». С. обычно состоит из строфы, в которых одна строка повторяется несколько раз, а также рефрена, играющего организу­ющую роль. В своей работе «Программа негритянс­кой литературы» (1937) Р.Райт подчеркивал, что фольк­лор призван стать кладезем сюжетов, настроений и форм для черных писателей, обогащать их поэтику. Негри­тянские авторы (Дж.Болдуин, Л.Хьюз, Р.Эллисон, Т.Моррисон и др.) использовали стилизацию под С. как особую форму и прием. Финал новеллы Райта «Протяжная негритянская песня» (из сборника «Хижи­на дяди Тома», 1938) построен как внутренний моно-

лог молодой негритянки Сары, напоминающий инто­нацию и стилистику С.

Лит: Райт Р. Программа негритянской литературы // Писатели США о литературе. М., 1982. Т. 2; LovellJ. Black song: The forge and the flame. The story of how the Afro-American spiritual was hammered out. N.Y., 1972. Б.А.Гиленсон

СПИСОК — в древнерусской литературе любой ис­ точник текста (см. Извод). В новой литературе С. — ру­ копись (машинопись), в изготовлении которой нет уста­ новки на точность соответствия с другими С. Отражает ход работы писателя над текстом. С, изготовленный дру­ гим лицом (копия), может быть авторизован, нести сле­ ды дополнительной авторской правки и является одним из источников текста. Напр., комедия А.С.Грибоедова «Горе от ума» (1822-24) имеет различные С. или редак­ ции текста. А.Ахматова называла С. выправленные ею различные машинописные копии «Поэмы без героя» (1940-62). АН.

СПОНДЕЙ (греч. spondeios) — 1. В метрическом стихосложении — стопа из двух долгих слогов, упот­реблялась как замена дактиля, анапеста и убыстренно­го ямба и хорея (— пп, пп —, ~п—, —U); 2. В силла_г бо-тоническом стихосложнении — условное название сверхсхемного ударения в стопе ямба (Швед, русский, колет, рубит, режет»). Термин был в ходу в 18-19 вв. (выражение «замена ямба С.» и т.п.), теперь выходит

ИЗ употребления. М.Л.Гаспаров

СПОР О «ДРЕВНИХ» И «НОВЫХ» — много­ступенчатая литературно-эстетическая дискуссия, раз­вернувшаяся во Франции в конце 17 — начале 18 в. Ее началом считают 27 января 1687, когда Шарль Перро выступил на заседании Французской академии и зачитал свою поэму «Век Людовика Великого». Истоки дискуссии следует искать во Франции 16 в., в «Защите и прославлении французского языка» (1549) Ж.Дю Белле, а также и в италь­янской литературе начала Сейченто («Различные мысли», 1608-20, А.Тассони). Во второй половине 17 в. дискуссия начиналась со спора о «христианских чудесах», развернув­шегося в 1653-74; его участники — Ж.Скюдери, Ж.Шап-лен и особенно Демаре де Сен-Сорлен (автор поэмы «Хлодвиг», 1657, весьма резко критиковавший Гомера и Вергилия). Приверженцы «новых» утверждали необ­ходимость отказаться от приоритетной роли латинского языка, подшучивали над ренессансными гуманистами, утверждали приоритет светского знания. Демаре пола­гал, во многом вслед за Т.Тассо, что в эпопее уместны именно христианские, а не языческие чудеса. В защиту «древних», т.е. непререкаемости античных авторитетов, а также с утверждением о кощунственности христианс­ких чудес выступали Н.Буало и Р.Рапен. Вторая часть Спо­ра— дискуссия о надписях, развернувшаяся в 1676-77. Речь шла о том, следует ли продолжать украшать памят­ники латинскими надписями или можно перейти на фран­цузский язык. Победа была за «новыми», чью позицию выразил академик Франсуа Шарпантье.

Третий — и наиболее громкий — акт дискуссии как раз и открыло выступление Перро, восхвалявшего совре­менность и прогресс, особенно в науке. Для Перро век Людовика был ознаменован ничуть не меньшим расцве­том науки и техники (а следовательно, по его логике, и словесности), чем античность. Поэма «Век Людовика

1021

СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

1022

Великого» явилась эйфорическим славословием «но­вым». Разгневанный Буало покинул зал во время выс­тупления Перро; развернулась настоящая война язви­тельнейших эпиграмм. В поддержку «новых» выступил поэт и философ, чья апология венчает «Век Людовика Великого» — Б.Фонтенель («Свободное рассуждение о древних и новых», 1688), в качестве дополнительного аргумента осудившей языческие суеверия. В ответ на это приверженец «древних» Ж.Лабрюйер выступил с «Характерами» (1688), где (особенно в первой главе) утверждались неизменные константы человеческой личности. В пространных «Параллелях между древни­ми и новыми в вопросах искусства и наук» (1688-97, пять диалогов между Председателем судебной палаты, Аб­батом, выражающим позицию автора, и Шевалье) Перро укрепил свою аргументацию, поставил под сомнение принцип подражания в искусстве и четко обозначил свою антиавторитарную, рационалистическую позицию. Сопоставление охватывает архитектуру, скульптуру, живопись, красноречие, поэзию и науку. Симпатизи­ровавшие «древним» Ж.Лафонтен и Ж.Расин факти­чески устранились от спора, Буало же в «Критических размышлениях о некоторых местах из сочинений Лон-гина» (1694) попытался опровергнуть Перро. И хотя вскоре этих крупных писателей примирили, каждый ос­тался при своем.

Четвертым актом (1713-14) дискуссии можно счи­тать спор о Гомере, развернувшийся уже после кончи­ны основных участников третьего Спора. Эллинистка Анн Дасье осуществила новый, приближенный к пер­воисточнику перевод «Илиады»; плохо знавший гречес­кий язык поэт Удар де Ла Мот составил на его основе собственный — сокращенный более чем наполовину ва­риант поэмы Гомера, осовременив мысли и переживания героев в соответствии с классицистическими представле­ниями. Честь, благородство, деликатность чувств — вот что вышло на первый план в версии Удара де Ла Мота. В программном предисловии к переводу он критикует не­последовательность характеров, незапланированный комизм отдельных ситуаций и стилистические огрехи «Илиады». Дасье ответила Удару де Л а Моту резко критическим трак­татом «О причинах испорченности вкуса» (1715), но тот не остался в долгу и, по словам Вольтера, «ответил г-же Дасье отменно». Ф.Фенелон в «Письме о занятиях Фран­цузской академии» (1714) занял компромиссную пози­цию: греческая поэзия выше французской, но можно превзойти античных авторов, прилежно усвоив их дос­тижения. В дальнейшем дискуссия перешла на уровень массового сознания — о «древних» и «новых» спорили на страницах газет, в кафе, салонах и пр. В 1716 стара­ниями друзей состоялось примирение Дасье с Ударом де Ла Мотом, и спор был формально закончен. На са­мом деле «новые» одержали верх не в последнюю оче­редь потому, что шло время и массовый художествен­ный вкус уже был на их стороне. В социальном плане группа «новых» была достаточно пестрой, однако до­минировали в ней приверженцы абсолютизма; среди «древних» было немало ученых-педантов, аристократов старого закала, высших судейских чиновников (таков Председатель в «Параллелях...» Перро). «Спор...» под­час переходил в склоку, что не украсило ни одну из спо­рящих сторон, но это не умаляет его значения для фран­цузской культуры: утверждение и даже абсолютизация рационализма и представления о неуклонном прогрес-

се искусств; акцент на познании политических, эти­ческих, религиозных аспектов современной цивили­зации; осознание приоритетной роли национальной литературы; возрастающая роль женщин в культур­ной эволюции — все эти феномены, характерные для культуры Просвещения, в той или иной степени с ним связаны.

Лит.: Сигал НА. «Спор древних и новых»: (У истоков французско­ го Просвещения) // Романо-германская филология: Сб.ст. в честь академика В.Ф.Шишмарёва. Л., 1957; Спор о древних и новых. / Сост. В.Я.Бахмутский. М., 1985; Rigault H. Histoire de la querelle des Anciens et des Modemes. P., 1856; Gillot H. La Querelle des Anciens et des Modernes en France. P., 1914, 1968; Kortum H. Charles Perrault und Nicolas Boileau: Der Antike-Streit im Zeitalter der klassischen franzosischen Literatur Berlin, 1966; Religion, erudition et critique a la fin du XVII siecle et au debut du XVIII. P., 1968; Santangelo G.S. La «Querelle des Anciens et des Modernes» nella critica del Novecento. Bari, 1975; D'un siecle a I'autre, Anciens et Modernes. Marseille, 1987. K.A. Чекалов

СРАВНЕНИЕ (лат. comparatio) — 1. Сопоставление объектов с целью выявления их сходства или различия; 2. Вид тропа, основанный на уподоблении соотноси­ мых явлений. Может быть простым, как ряд С, харак­ теризующих Ольгу Ларину: «Всегда как утро весела, / Как жизнь поэта простодушна, / Как поцелуй любви мила» (А.С.Пушкин. Евгений Онегин. Гл. 2. XXIII), и разверну­ тым, когда второй компонент С. выстраивается в самостоя­ тельный художественный образ, как в описании смерти Ленского: «И падает... / Так медленно по скату гор, / На сол­ нце искрами блистая, / Спадает глыба снеговая» («Евгений Онегин». Гл. 6. XXXI). Отношения соответствия (анало­ гии) лежат в основе и т.наз. отрицательных С, особенно распространенных в народной поэзии и ее стилизациях: «Не тростник высок колышется, / Не дубровушки шумят, / Молодецкий посвист слышится, / Под ногой сучки тре­ щат» (Н.А.Некрасов. Коробейники, 1861). С. по при­ роде метафорично. На это указал Аристотель: «И срав­ нение... — <своего рода> метафора; они различаются незначительно. Ведь если <кто> скажет об Ахилле («Илиада», XX, 164): «Словно лев, выступал...» — это сравнение, а если «лев выступал» — метафора; посколь­ ку оба храбры, он перенес бы на Ахилла наименование льва... <обороты>, одобренные как метафоры, очевид­ но, будут и сравнениями, а сравнения, лишась <одного только> слова <«как»> — метафорами» («Риторика». Кн. III, 1406в1; 1407а4). Через метафору С. связано с аллегорией: «Уберите в сравнении связку, и вы получите метафору... а метафора—уже подобие аллегории», — пи­ сал С.Т.Колридж (Литературные манифесты западноевро­ пейских романтиков. М., 1980. С. 297). Т.ю.

СРАВНИТЕЛЬНО-ИСТОРИЧЕСКОЕ ЛИТЕРА­ТУРОВЕДЕНИЕ, компаративизм (лат. comparativus — сравнительный)—раздел литературоведе­ния, изучающий сходства и различия, связи и взаимовлия­ния литератур стран и народов мира. Обычно различаются сходства и аналогии типологические, т.е. возникающие не­зависимо друг от друга благодаря общности исторического развития, и прямые «влияния» и связи при контактах раз­личных литератур, которые основоположник С.-и.л. в Рос­сии А.Н.Веселовский условно называл «встречными течениями», хотя «течение» происходило, как правило, с одной стороны — воспринимающей, ибо к опыту дру­гой национальной культуры воспринимающая литература обращается лишь тогда, когда потребность подобного рода

1023

«СРЕДА»

1024

возникает в ходе ее собственного развития. Поэтому точнее это явление называть «активный отбор». Ли­тературные связи и влияния — процесс всеобъемлю­щий по времени. Разные эпохи и творения писателей пребывают в едином историко-литературном про­странстве. Так, фольклор американских индейцев су­ществовал столетия, прежде чем американские писа­тели-романтики открыли его для себя и он «оказал влияние» на повести В.Ирвинга, романы Ф.Купера, поэму «Песнь о Гайавате» (1855) Г.Лонгфелло. Обра­щение писателей к индейской теме связано не с влияни­ем этой фольклорной традиции, остававшейся долгое время невостребованной, но с наступлением эпохи ро­мантизма с его интересом к национальному началу. Такой же фактор активного отбора направил интерес русских романтиков 1820-30-х к европейскому и аме­риканскому романтизму — сочинениям Дж.Байрона, В.Скотта, Купера, французских романтиков. Никакое «влияние» не было в состоянии произвести такого дей­ствия, как органическая заинтересованность в род­ственных литературных явлениях.

Идеи компаративизма можно проследить у француз­ских просветителей 18 в. в представлениях о мировом гражданстве, в трудах немецкого философа и литерату­роведа И.Г.Гердера, в размышлениях И.В.Гёте о «все­мирной литературе» (1827). Первой книгой компара­тивизма принято считать исследование англичанина Г.М.Поснетта «Сравнительное литературоведение» (1886). В конце 19 в. появляется ряд немецких и фран­цузских книг С.-и.л. о У.Шекспире, Ж.Ж.Руссо, Г.Гейне и др. Особенное развитие С.-и.л. получило в Европе и Америке после первой мировой войны, когда в 1921 в Париже стал выходить специальный журнал «Revue de litterature comparee», основанный крупнейшим пред­ставителем западной компаративистики Ф.Бальданс-перже. После второй мировой войны сложились два центра С.-и.л — во Франции (П.Ван Тигем, автор кни­ги «История литературы Европы и Америки от Возрож­дения до наших дней», 1946; М.Ф.Гюйяр, автор книги «Сравнительное литературоведение», 1951) и в США (книга В.Фридериха «Основы сравнительного изучения литературы от Данте Алигьери до Юджина О'Нила», 1954.

В России сравнительный метод одним из первых применил А.И.Кирпичников в диссертации «Опыт сравнительного изучения западного и русского эпоса. Поэмы ломбардского цикла» (1873), но еще в 1797 Н.М.Ка­рамзин в заметке об открытии «Слова о полку Игореве» сравнивал его с поэмами Оссиана. В 19 в. «Слово...» сопоставлялось с «Песнью о Нибелунгах», «Песнью о Роланде», со скандинавскими сагами. А.С.Пушкин в статье «О поэзии классической и романтической» (1825) в плане сравнительного обзора обратился к за­падноевропейской литературе. О.Ф.Миллер в диссерта­ции «О нравственной стихии в поэзии на основании ис­торических данных» (1858) соотнес древнеиндийскую, древнегреческую, римскую, средневековую литературы, доказывая «вездесущие нравственные начала». Свое­образным манифестом С.-и.л. стало занимающее це­лый том предисловие немецкого филолога Т.Бенфея к не­мецкому переводу (1859) сборника древнеиндийских рассказов «Панчатантра». Сторонником сравнительно-исторического метода в исследованиях по русскому языку выступил в 1850-е Ф.И.Буслаев. Крупнейшим предста-

вителем С.-и.л. в 19 в. был академик Александр Никола­евич Веселовский (1838-1906), в трудах которого С.-и.л. из частной проблемы «влияний» превратилось в методо­логическую концепцию общего литературоведения. Тео­ретическое обоснование этот метод впервые получил во вступительной университетской лекции Веселовского «О методах и задачах истории литературы как науки» (1870). В русле С.-и.л. развивалась деятельность его бра­та— Алексея Н.Веселовского (1843-1918), автора книги «Западные влияния в новой русской литературе» (1883).С иных позиций смотрел на влияние Запада в рус­ской литературе Н.Н.Страхов в книге «Борьба с Западом в нашей литературе» (1882). В советский период наибо­лее значительные труды в области С.-и.л. принадлежат М.П.Алексееву, А.И.Белецкому, Н.К.Гудзию, В.М.Жир­мунскому, Н.И.Конраду, В.Ф.Шишмареву. В конце 1940-х многие советские литературоведы подверглись гонениям и репрессиям как представители «буржуазно­го компаративизма» и «космополитизма». Сравнительное изучение литератур ограничилось темой мирового зна­чения русской и советской литературы (работы Т.Л.Мо-тылевой). С.-и.л. стало возрождаться лишь в конце 1950-х. Дискуссия о взаимосвязях и взаимодействии национальных литератур в январе 1960 реабилитировала эту научную дисциплину, фактически запрещенную в годы сталинского тоталитаризма. Участие в организуемых с 1955 конгрессах международной ассоциации сравнительного литературоведения (AILC), в съездах славистов и иных международных форумах дало новый импульс к развитию С.-и.л. в России.

Лит.: Взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур: Материалы дискуссии / Ред. кол. И.И.Анисимов и др. М., 1961; Взаимо­ связи и взаимодействие национальных литератур: Библиография (1945— 1960). М, 1962. Ч. 1-3; Взаимосвязи и взаимодействие литератур мира: Библиография (1961-1965). М., 1968. Ч. 1-2; То же (1966-1970). М., 1973. Ч. 1-2; То же (1971-1975). М., 1979. Ч. 1-2; То же (1976-1980). М., 1983, Ч. 1 -3; То же (1981-1985). М., 1988; Горский И.К., Шати­ лов СЕ. Сравнительно-историческое литературоведение // Академичес­ кие школы в русском литературоведении / Отв. ред. П.А.Николаев. М., 1975; Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение: Восток и Запад. Л., 1979; Алексеев МП. Сравнительное литературоведение. Л., 1983; Он же. Пушкин: Сравнительно-историческое исследование. Л., 1984; Данилевский Р.Ю. Пушкин и Гёте: Сравнительное исследование. СПб., 1999; Baldansperger F._% Friederich W.P. Bibliography of comparative literature. Chapel Hill, 1950. А.Н.Николюкин

«СРЕДА», «М осковская литературная сред а», Телешовские среды — литератур­ный кружок в Москве в 1899-1916, организованный Н.Д.Телешовым, на квартире которого собирались И.А.Бунин, А.И.Куприн, М.Горький, В.В.Вересаев, С.Г.Скиталец, Л.Н.Андреев, А.С.Серафимович и др. Их произведения печатались в «Сборниках товарище­ства «Знание».

Лит.: Телешов Н. Записки писателя. М., 1966.

СРЕДНЕВЕКОВЬЕ (лат. medium aevum — сред­ние века) — термин, обозначающий период в истории культуры и искусства, в т.ч. словесности, в отличие от термина «средние века», предпочтительно используемо­го в исторической науке. С. как культурная эпоха не со­впадает со средними веками, которые в Западной Европе заканчиваются в эпоху буржуазных революций (17—18 вв.) и включают в себя также культурные эпохи Возрождения (17 в.) и Просвещения. Начало эпох также различается:

1025

СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

1026

по мнению историков, это падение Римской империи в 5 в.; с точки зрения специалистов в области культуры — начало 4 в., когда христианство становится официальной религией империи — факт, способствующий ускорению формирования средневекового сознания и картины мира, воспринимаемой современниками как пограничная веха. Однако необходимо учитывать наличие, по крайней мере, двух моделей средневекового образа мира и культурного развития в западноевропейском ареале — «средиземно­морской» и «варварской» (А.Я.Гуревич). Первая реализу­ется в странах, подвергшихся значительной романизации, вторая — в регионах, населенных германскими, сканди­навскими, кельтскими народами, которые не испытали влияния античной культуры на ранних стадиях развития. Периоды развития средневекового общества и культуры в странах, относящихся к разным моделям, не совпада­ют; так же как и культурный субстрат: в «варварских» стра­нах доминирует более архаическая картина мира, тесно связанная с мифологической стадией развития сознания, тогда как в странах, развивающихся по средиземноморс­кой модели, картина мира значительно раньше и в гораздо большей степени опирается на античное наследие, стади­ально опережающее варварское. Внутри эпохи С. выделя­ют обычно четыре периода, главным образом, на основа­нии процессов, идущих в «средиземноморских» странах (за исключением Италии, где в 14 в. начинается Возрож­дение): первый, переходный, часто называемый «темны­ми веками», — с начала 3 до начала 10 в.; раннее С. — 10-11 вв.; зрелое С. — 12-13 вв.; позднее С.— 14-15 вв. При всем своеобразии каждой из моделей и каждого из периодов можно выделить устойчивые для средневе­кового сознания и словесности черты, которые были отчасти поколеблены лишь в позднее С. Прежде всего это синкретизм, в силу которого в С. отдельные виды духовной деятельности человека не расчленяются, но воспринимаются как единое знание, восходящее, в ко­нечном итоге, к высшей, священной мудрости. На ран­нем этапе она связывалась с язычеством и мифологией (в первую очередь, в «варварских» странах — Герма­нии, Исландии, Ирландии), на более позднем — с хрис­тианством. Соответственно религиозное, эстетическое, художественное, историческое, природное и научное слиты в единое целое как в сознании человека, так и в сло­весности. В качестве отличительной черты средне­векового сознания и культуры отмечают также приори­тет жанрового канона над индивидуальным мастерством средневекового автора, которое может проявляться толь­ко на формальном уровне в пределах заданного канона, освященного традицией. Поскольку любой язык, по представлению средневекового человека, имеет боже­ственную природу, он является не предметом личного творчества, а своего рода средством разгадывания, тол­кования (или, напротив, зашифровки) абсолютных ис­тин, способом наиболее адекватной передачи общих идей, что выражается в восприятии поэзии как ремес­ла. Не случайно в С, культура которого основана на «эс­тетике тождества», не существует понятия плагиата. Предельным выражением неосознанности авторства служит фольклорное сознание, которое, в первую очередь, выражает коллективную истину и связано с устным ти­пом творчества, которое не может не быть анонимным. Однако авторское самосознание в С. в определенной сте­пени проявляется в куртуазной лирике и рыцарском ро­мане, которые связаны с осознанием игрового, условно-

го начала словесности и с ее саморефлексией. Самореф­лексия (осознание литературы как особой реальности, отделенной от культа и быта) — процесс сложный и по­степенный, он отсутствует не только в фольклорных жанрах, отличающихся установкой на изображение дей­ствительно бывшего, но также и в большинстве жан­ров назидательных, религиозных.

Строгая иерархичность религиозного сознания, опре­деляющая средневековую картину мира, распространя­ется и на систему жанров. Разделение бытия на сферу возвышенного (связанного с Божественным и небесным) и низменного (относящегося к дьявольскому и земному) и производность, вторичность последнего определяет оценочный подход к жанрам словесности и этикет ли­тературный: закрепление за каждым из них как сферы изображаемого, так и способов изображения. «Высокие» жанры, посвященные сфере духовного, сакрального и серьезного, обладали более абстрактными и умозри­тельными способами отражения и постижения бытия, тогда как «низкие» — комические жанры, имевшие своим предметом земную стихию, были более свободны в конк­ретном и разностороннем ее изображении и связывались с комизмом. При включении сфер «высокого» и «низкого» в один жанр их строгая иерархия сохранялась и второй отводилась безусловно подчиненная роль.

На протяжении всего С. сосуществуют два типа куль­туры: официальная и карнавальная, связанная с «народ­ной смеховой традицией» (М.М.Бахтин). Последняя восходит к древнему мифологическому мышлению, ко­торое воспринимает осмеяние сакрального как непре­менный обряд, доказывающий иную его природу по от­ношению к земному. В С, помимо самостоятельного функционирования смеховой культуры (праздников дура­ков, священной пародии), наличествовало также тесное взаимодействие ее с серьезной культурой. Так, синтез этих двух традиций дает начало средневековой драматургии. Точно так же "не было непроходимой грани между уст­ной и письменной словесностью. Многие письменные жанры опираются на устную и, в частности, фольклор­ную традицию (роман, жанры куртуазной лирики, хрони­ка, примеры, животный эпос). Карнавальная традиция во многом определила также особый характер средневековой пародии и средневекового смеха, которые не обладали исключительно снижающей или чисто сатирической функциями, но часто несли функцию утверждающую. Влияние на жанровую систему иерархической картины мира, в эпоху зрелого С. включившей в себя и социальную структуру общества, проявилось также в сословной ори­ентированности жанров. Существует сознательное разгра­ничение между куртуазно-рыцарской литературой и город­ской, которые при этом взаимоориентированы и связаны сложными системными отношениями.

Традиционалистское сознание способствует гораздо более медленной, чем в последующие эпохи, эволюции словесности. Ее расцвет— 12 в., иногда именуемый воз­рождением 12 в., когда окончательно складывается средневековое мышление. В это время завершается фор­мирование эпоса зрелого С, создаются наиболее реп­резентативные жанры куртуазной лирики, лирики ваган-тов,рыцарского романа, фаблио и др. В зрелое С. в связи с развитием городов происходит важнейший сдвиг в процессе последовательной дифференциации сознания, усиливаются светские тенденции в словесности, которые в позднем С. подготавливают почву для Возрождения.