27. Право и закон. Законотворчество государства.

Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько.

Понятно, что ответ на вопрос о соотношении права и закона прямо зависит от того, чтб понимается под правом.

Нормативный подход, разграничивая право как систему норм и • формы его выражения, вместе с тем рассматривает их в тесном, органическом единстве.

Представители же широкого подхода, напротив, перенося акцент на жесткое разграничение понятий «право» и «закон», невольно их противопоставляют, обосновывают возможность существования правовых норм и без выражения их в законах и иных санкционируемых государством формах, т.е. независимо от государства. В этом контексте право – выразитель общих (абстрактных) принципов, идей нравственности, прав человека и других ценностей. «Право по своей сущности и, следовательно, по своему понятию, – пишет В.С. Нерсесянц, – это исторически определенная и объективно обусловленная форма свободы в реальных отношениях, мера этой свободы, форма бытия свободы, формальная свобода». В отличие от права закон – это «официальная форма общеобязательно нормативного признания или непризнания объективно сложившихся мер этой свободы и равенства». Посредством закона происходит лишь формулирование «в виде норм законодательства уже сложившихся или явно складывающихся форм и норм права (мер свободы)». При этом «право... в его соотношении с законом... выступает как источник, олицетворение и критерий справедливости».

Отталкиваясь от этой идеи, некоторые ученые не вполне корректно, на наш взгляд, толкуют естественно-правовую теорию, а именно в том смысле, что право обладает «большей ценностью», чем закон, что оно, р отличие от «произвольного», «несовершенного», «недостаточного», а иногда даже «неприемлемого» закона, всегда «истинно», «разумно», «естественно», «действительно», «человечно»².

Нельзя не заметить, что такой взгляд создает весьма расплывчатое представление о праве, ибо упомянутые высокие, но абстрактные идеалы при всей их значимости сами по себе не могут заменить властного нормативного регулятора отношений между людьми, служить критерием правомерного и неправомерного поведения. К тому же указанные ценности неодинаково понимаются различными участниками общественной жизни, представляющими разные слои и группы населения.

Право не может быть чем-то аморфным, «киселеобразным», не может существовать реально вне и помимо своего институционного, «знакового» выражения в определенных юридических источниках, и прежде всего в законах, принимаемых представительным (законодательным) органом на основании конституционно закрепленной демократической процедуры, соответствующей воле народа.

По справедливому мнению В.Н. Кудрявцева, «профессиональному юристу... должна быть присуща четкая и определенная позиция: никакое пожелание, убеждение или мнение не могут рассматриваться как правовая норма, коль скоро они не выражены в юридическом акте, , принятом надлежащим образом»*.

Разумеется, право и закон – не одно и то же, однако тенденция на некую несовместимость, разрыв между ними не может не оказывать негативного воздействия на отношение к закону, на состояние законности и правопорядка, не подпитывать правовой нигилизм. А это в современных условиях не только крайне нежелательно, но и чревато тяжелыми последствиями для общества.

При широкой трактовке права, когда оно отделяется от закона, само понятие правомерного может быть деформировано и войти в противоречие с принципом законности, привести к легализации незаконной, юридически противоправной деятельности тех или иных лиц, действующих якобы в соответствии с некими не выраженными в законе «правами».

При этом «общие правовые принципу и фундаментальные права и свободы человека как бы заменяют нормативную основу законности, и оценка законов, всех нормативных актов становится произвольно субъективным делом. Законодательству наносится тяжелый удар, и это имеет самые пагубные последствия: разрушается единая база общеобязательности законов и всем дается легальный повод произвольным образом на них реагировать... У граждан вновь формируются мотивы правового нигилизма».

Заслуживает внимания и следующее суждение относительно рассматриваемой концепции: «Привлекательная на первый взгляд постановка вопроса (о «хорошем праве» и «плохих законах». – М.Б.) повлекла за .собой ряд достаточно серьезных теоретических и практических следствий... А логика этих рассуждений проста: коль скоро существует интуитивное «хорошее право», то можно отложить в сторону любой закон, любое правовое предписание... Важно, мол, лишь решить, является ли тот или иной юридический акт подлинно гуманным, демократическим и справедливым. А судьи кто?.. Не ясно ли, что никаких; критериев на этот счет не было и нет». В результате, в обыденной жизни это вполне может выглядеть так: нравится закон – исполняю, не нравится – игнорирую. ;

Трудно согласиться и с неоправданным противопоставлением, естественного и позитивного права, так как это не соответствует, на наш} взгляд, сути естественно-правовой школы, на приверженность которой постоянно ссылаются.

Особенно жесткую, гипертрофированную форму такое противопоставление получило у Л.В. Петровой, которая сами термины «позитивное», «позитивизм» употребляет не иначе как в отрицательном смысле. Касаясь, в частности, юридического образования, она приходит к выводу, что, «только антипозитивистски воспитывая и обучая, можно надеяться, что будущие юристы не смогут стать социально опасными для общества». И это и условиях, когда в России действует демократическая Конституция, законы и другие юридические источники, закрепляющие нормы позитивного права, направленные на признание приоритетной защиты прав человека, обеспечение необходимых для нормального развития общества упорядоченности и стабильности в отношениях между людьми, составляющие нормативную основу законности и правопорядка.

Что касается естественно-правовой теории, то она никогда не обнаруживала отрицательного отношения к позитивному праву вообще, а целенаправленно боролась лишь с такими его конкретными проявлениями, которые противоречили естественным законам, символизирующим прирожденные и неотчуждаемые права человека и гражданина. Обосновывая приоритет прирожденных прав человека, естественно-правовая теория выступала за создание и развитие в конкретных государствах и у различных народов такого позитивного права, которое бы основывалось на этих фундаментальных правах, признавало его значение и необходимость для практической реализации естественных законов.

К сожалению, сторонники широкого правопонимания, за отдельными исключениями, уходят от рассмотрения назревших проблем юридической науки в связи с современностью, оставляют без ответа конкретные возражения и критические замечания своих оппонентов, не принимают во внимание доводы ученых, отстаивающих иное направление в теории права. Отвергая в качестве «узконормативистского» всякий изгляд на право как систему норм, они не учитывают того, что современное нормативное понимание права принципиально отличается от традиционного «нормативизма», суть которого не в том, что право рас-1 гматривалось как совокупность норм, а в том, что сами нормы тракто- вались как нечто самодовлеющее, оторванное от «сущего», от реальных общественных отношений. Столь же необоснованно, как видно из изложенного выше, отождествлять ныне нормативный подход к праву во всех его ипостасях с тем, каким он был в годы советского прошлого.

Нормативное понимание права делает упор на обоснование и раскрытие роли права как четкого, властного регулятора общественных отношений в целях формирования гражданского общества и правового государства, осуществления связанных с этим социально-экономических и других реформ, обеспечения интересов, прав и свобод граждан, воспитания членов общества в духе уважения и строжайшего соблюдения Конституции и законов, укрепления законности и правопорядка, борьбы с преступностью.

Необходимость решения этих вопросов ощущается сегодня как никогда остро. И трудно было бы ориентировать в этом направлении суды, правоохранительные и другие органы, граждан и их объединения с позиций широкого понимания права, равно как и осуществлять подготовку юридических кадров, которая в основном базируется на нормативном понимании права.

В.Н. Протасов

Проблема соотношения права и закона родилась практически одновременно с правом, ставилась еще в древние времена (Демокрит, софисты, Сократ, Платон, Аристотель, Эпикур, Цицерон, римские юристы) и до сих пор остается центральной в правопонимании.

В контексте данной проблемы под «законом» следует понимать не закон в строгом, специальном смысле (как акт верховной власти и источник высшей юридической силы), а все официальные источники юридических норм (законы, указы, постановления, юридические прецеденты, санкционированные обычаи и др.).

Концепций, связанных с различением права и закона, существует множество. Однако можно обозначить два принципиальных подхода:

а) право есть творение государственной власти и правом следует считать все официальные источники норм независимо от их содержания;

б) закон, даже принятый надлежащим субъектом и в надлежащей процедурной форме, может не иметь правового содержания, быть неправовым законом и выражать политический произвол.

Приверженцем первого подхода у нас в России был, в частности, известный правовед и теоретик права Габриель Феликсович Шершеневич, который считал государственную власть источником всех норм права.

Современный исследователь этой проблемы проф. B.C. Нерсесянц утверждает, что правом можно считать только правовой закон. «Нормы действующего законодательства («позитивного права»), - пишет он, - являются собственно правовыми (по своей сути и понятию) лишь в той мере и постольку, поскольку в них присутствует, нормативно выражен и действует принцип формального равенства и формальной свободы индивидов». В разрешении этой сложной проблемы нужно исходить, с одной стороны, из общего соотношения и взаимодействия общества, права и государства, а с другой - из общефилософских закономерностей связи формы и содержания.

Признано, что право и государство являются самостоятельными (в том смысле, что не государство порождает право) продуктами, результатами общественного развития. В такой же степени независимы от государства и современные процессы правообразования: они идут в недрах общественного организма, проявляют себя в виде устойчивых, повторяющихся социальных отношений и актов поведения, формируются как правовые притязания общества и фиксируются общественным сознанием. А уже дело государства - выявить эти притязания и, основываясь на началах справедливости, возвести их в закон, то есть оформить в официальных источниках как общеобязательные правила поведения. Таким образом, получается, что право как единство содержания и формы складывается в результате взаимодействия общества и государства: содержание права (сами правила поведения, информационная сторона права) создается объективно, под воздействием социальных процессов, а форму праву придает государство.

При различении права и закона обращают внимание на одну сторону проблемы - на возможность неправового содержания у правовой формы (закона). Однако правомерен и другой вопрос: а может ли вообще право существовать вне какой-либо формы объективирования? На этот вопрос следует ответить отрицательно: не может быть права до и вне своей формы (закона). Ведь то, что называют «естественным правом», на самом деле представляет собой естественно-социальные начала, которые должны определять содержа­ние юридических предписаний, а правом в собственном смысле (с точки зре­ния современных представлений о свойствах права) не является. Тем более что, как справедливо замечает проф. B.C. Нерсесянц, различение естественного права и позитивного права - лишь одна из многих возможных версий соотношения права и закона. В настоящее время суть проблемы различения права и закона состоит не в противопоставлении естественного права позитивному, а в установлении соответствия между содержанием и формой самого позитивного права.

С этих позиций можно наметить пункты, из которых следует исходить в характеристике соотношения права и закона:

1. Право и закон следует различать. Закон (официальные источники норм) - это форма выражения, объективирования права вовне, а право -единство этой формы и содержания (правил поведения).

2. Не может быть права до и вне закона (своей формы). Форма - способ жизни права, его существования. Как замечает проф. Мушинский: «Все со­временные системы права одеты в мундир законодательства».

3. Закон может иметь неправовое содержание, быть, с этой точки зрения, пустой, бессодержательной формой - «неправовым законом». (Правовое со­держание у закона или неправовое - это определяется как на основе общих естественно-правовых начал, так и исходя из конкретно-исторических усло­вий существования данного общества.)

Такой подход отвечает и общим законам связи формы и содержания явлений. Так, может иметь место бессодержательная форма (бессодержательна она, конечно, в строго заданном отношении: «какое-то» содержание у нее все равно есть), но не может быть содержания вне какой-либо формы. Например, можно имитировать из бумаги форму стула, которая внешне будет очень на него похожа. Однако с точки зрения самого предназначения, функций стула, эта конструкция будет абсолютно бессодержательна: стулом она является лишь по форме. С другой стороны, не удастся использовать в качестве стула то, что вообще не имеет никакой формы.

Поляков А.В. Лекции

Проблема соотношения права и закона является одной из наиболее дискуссионных в современной российской теории права. Ее разрешение зависит от принадлежности ученого в той или другой научной школе и, в конечном счете, от разделяемого им типа правопонимания,

Сторонники естественного права не удовлетворяются формальным различением права и закона и пытаются найти сущностные (онтологические) отличия права от закона. Государственные законы, если их рассматривать не формально, а по существу, есть обязательные для всех установления, которые поддерживаются возможностью государственного принуждения. Но таковыми являются все действующие юридические нормы государства, будь это нормы Конституции, указы главы государства или постановления правительства. И все они в этом смысле являются узаконенными нормами, т.е. законом. Однако, по мнению сторонников юснатурализма (естественного права), право несводимо к закону, так как оно порождается не государством, а природой в широком смысле слова и выражает не волю государства или конкретного правителя, а естественные закономерности бытия. Сторонники этого правопонимания полагают, что законодатель не создает право, а лишь придает официальную форму тому праву, которое изначально существует в природе, как право постоянное, неизменное и совершенное (следовательно, всегда справедливое). Фиксация в законе такого права придает самому закону правовой характер, возникает правовой закон.

В либеральной концепции правопонимания правовой закон связывается с закреплением и защитой индивидуальных прав и свобод, в которых и отражается естественное состояние человека и гражданина. Соответственно тот закон, который грубо попирает прирожденные права и свободы, хотя и остается государственным законом, но законом несправедливым и, следовательно, неправовым, так как в силу его несправедливости в нем отсутствует правовое содержание.

Такая трактовка соотношения права и закона с позиций предлагаемой в данном курсе онтологической теории права вызывает ряд критических замечаний.(Критика Поляковым Либертарно-юридической концепции)

1. Право, действительно, не может сводиться только к установлениям государства, но оно не есть и природное явление, существующее независимо от общества и имеющее раз и навсегда данное содержание, которое могло бы рассматриваться в качестве абсолютного критерия справедливости и моральной чистоты (как это предполагается в теории естественного права).

2. Право возникает в обществе и всегда несовершенно и несправедливо настолько, насколько несовершенно и несправедливо само общество. Право в этом случае предстает как ценность не абсолютная, а относительная, и относительная ценность права сохраняется до тех пор, пока оно продолжает функционировать, т.е. пока в обществе существует порядок отношений, субъекты которого реализуют свои права и исполняют обязанности, исходя из социально признанных правил поведения.

3. Любые ценности в праве носят не априорный (заранее установленный), или метафизический (рационально выводимый из недоказанных предпосылок) характер, а являются ценностями историческими, обусловленными социо-культурным развитием конкретного общества. Поэтому справедливость и свобода в праве, рассмотренные как формальные категории, бессодержательны, поскольку применимы к любому нормативному содержанию. Свое подлинное содержание они получают лишь как категории историко-социальные.

4. Из принципа относительности справедливости следует, что отнесение закона к справедливому или несправедливому зависит от субъекта оценки.

5. Сама идея противопоставления «хорошего» права «плохому» закону носит ярко выраженный идеологический характер. Вытекающая отсюда концепция «неправового закона», основывается не на его (закона) онтологических характеристиках, а на их субъективной оценке.

6. Некорректность использования критерия справедливости для отличия права от закона связано и с тем, что не только закон, но и само право сводится в этом случае к своему нормативному аспекту. Но если право рассматривать как динамическую систему, элементами которой являются не только нормы, но и реализуемые на их основе права и обязанности, то требование справедливости должно относиться ко всем элементам системы. Однако вполне может случится так , что реализация субъектом справедливых и нравственно оправданных норм приведет к несправедливости и нравственному осуждению со стороны окружающих (например, в случае безотлагательного взыскания долга с человека, большая часть имущества которого сгорела). Следовательно, даже наличие справедливых правовых норм не позволяет говорить о справедливости или несправедливости права как целостного явления.

7. К тому же далеко не все правовые нормы поддаются оценке с точки зрения справедливости. Это относится ко многим нормам как материального, так и процессуального права, к дефинитивным, оперативным и коллизионным нормам. Но и те нормы, которые могут быть оценены при помощи такого критерия, скорее всего, будут оценены по-разному разными представителями одного общества и, тем более, субъектами разных правовых культур.

Таким образом, справедливость или несправедливость закона не является научным критерием для его оценки как правового или неправового, и если отдельные нормы права и могут быть несправедливыми (с каких-либо социальных позиций), то это не лишает их автоматически правового значения.

Вообще научный критерий для теоретического различения правового и неправового закона может быть только один: наличие или отсутствие субъектов, чье пользование своими основанными на законе правами и обязанностями носит социально-оправданный характер.

Социальный (коммуникативный подход)

Правовой закон –это закон, полцчивший социальное признание общества, т.е. субъекты реально используют права и свободы, закрепленные в законе . Критерием является 1) защита в законе прав человека, если нет защиты, то это не правовой закон, разграничение понятий право и закон (это разные уровни правовой реальности) . 2) должное соотношение запретов и дозволений (для граждан – разрешено все что не запрещено, для государства – запрещено все, что не разрешено)

Лившиц Р.З Теория права

Право и закон Соотношение права и закона - центральная проблема правоведения и правопонимания. Совпадают право и закон или нет, можно ли сводить право к законам (и другим нормативным актам) или нет - эти проблемы всегда были в центре внимания юридической науки и практики (История развития взглядов на соотношение права и закона изложена в монографии B. C. Нерсесянца "Право и закон". М., 1983.). В нашей стране долгие годы преобладал взгляд на право как на систему норм. И лишь в последнее время получает все больше признания тезис о несводимости права к нормам. В предыдущем параграфе мы обосновали взгляд на право как на нормативно закрепленную справедливость. Но дело не только и не столько в определениях. Очень важны практические следствия из определений. Что изменяется в наших представлениях об обществе, что изменяется в общественной практике от признания несводимости права к закону? Прежде всего меняется представление, господствовавшее у нас много лет, о том, что право есть средство проведения политики. Известные тезисы, что право -орудие государства, средство проведения политики, средство управления, содержат только часть истины. Ведь и при командно-административном управлении право служит орудием государства, средством проведения политики. Более того, командно-административная система породила и обусловила служебную, подчиненную роль права по отношению к политике и государству. В правовом государстве право не изолируется от политики, от деятельности государства. Вместе с тем переход к такому государству означает, что право, продолжая выполнять свою служебную роль, уже не ограничивается ее рамками. Какая политика проводится? Какими средствами осуществляется управление? Если политика демократическая, гуманистическая, если управление осуществляется в интересах народа и самим народом, тогда и только тогда право в силу своей демократическо-справедливой основы является средством управления и проведения политики в жизнь. А если политика и управление не отвечают этим условиям, они не могут опираться на право. На законы- могут, а на право - нет. В правовом государстве политика и управление служат средствами проведения в жизнь права как воплощения справедливости. В этом смысл ограничения государства правом. Следующая проблема, хотя и вытекает из теории, имеет сугубо практический характер. Как отличить правовой закон от неправового? От ответа на этот вопрос зависит корректность идеи различения права и закона. При нормативистском или социологическом понимании права проблемы нет: право - это любой акт, должным образом принятый (закон или решение суда), независимо от содержания акта. Ценностное понимание права не допускает такого подхода, главным становится содержание акта. Здесь мы сталкиваемся с неоднозначным отношением людей к закону и праву. Для одних групп людей тот или иной закон олицетворяет равенство и справедливость, он правовой, а для других групп - нет. Поэтому общего и однозначного критерия отличия правового закона от неправового не существует. В этом, возможно, слабость исходной позиции, а возможно, ее истинность, ее адекватность современному противоречивому обществу. Каким бы ни был подход к праву, нужно признать, что любой закон, любой, надлежащим образом принятый нормативный акт, независимо от его содержания, подлежит исполнению. На стадии подготовки и принятия закона его правовая или неправовая природа может только предполагаться, выявляется же она в ходе реализации закона, в результате отношения к нему людей. Закон, отвечающий интересам людей, является для них правовым. Если закон отвечает интересам большинства людей в обществе, то он правовой для общества в целом на данном этапе его развития. В этом смысле правовой характер закона совпадает с его легитимностью. Один и тот же закон может быть правовым и неправовым на разных этапах развития общества. Критериев правового или неправового характера закона много: учет в нем интересов людей; применимость, реализуемость закона; отношение к нему общественного мнения; уровень общей и правовой культуры общества; научная оценка закона и др. В обществе с разноречивыми интересами однозначная характеристика закона как правового или неправового невозможна (например, наши законы о приватизации, о налогах, о земле, идея гуманизации уголовного законодательства и др.). Таким образом, предложенное понимание права, включающее различие права и закона, не дает однозначной оценки правовой природы закона, но определяет факторы такой оценки. Если право - средство общественного компромисса, то все встает на место: чем больше людей удовлетворено содержанием закона (компромисс), тем больше оснований считать такой закон правовым. Оценка закона как правового и отношение к нему в значительной степени зависят от общей и правовой культуры общества. Каково само общество, таковы и его представления о праве и справедливости. Таков теоретический ответ на вопрос об отличии правового закона от неправового. Но дело не исчерпывается теорией. Если любой закон - и правовой и неправовой - подлежит безусловному исполнению, пока он не отменен, а это абсолютно необходимо в правовом государстве, то нужен ли вообще разговор о правовых и неправовых законах? Такой разговор нужен. Более того, такая постановка проблемы необходима. Практическим следствием различия правовых и неправовых законов должно быть создание механизма признания законов неправовыми и их отмены. Иными словами, создание механизма контроля за содержанием законов, за их соответствием исходным человеческим ценностям. В большинстве развитых демократических стран такой механизм существует. Он именуется конституционным контролем. Суть его состоит в том, что конституция любой страны воплощает общепринятые в этой стране представления о правах человека, о справедливости, равенстве, свободе, о механизме управления и осуществления государственной власти. Таким образом, априорно признается, что конституция - это правовой закон. А все другие законы могут быть проверены на соответствие конституции или, что то же самое, на соответствие праву. Если закон не соответствует конституции, то считается неправовым и отменяется (либо не применяется). Соотношение права и закона оказывается сложным, неоднозначным, что полностью соответствует сложности реальных общественных отношений. Если та или иная справедливая идея не получает нормативного закрепления, она остается в сфере морали как пожелание, не имеющее обязательной силы. Это еще не право. Если же справедливая идея получает нормативное закрепление, то она становится законом и, будучи реализованной в общественных отношениях, становится правом. Таким образом, право уже закона, так как не все законы справедливы. С другой стороны, право шире закона, поскольку охватывает не только нормы, но и реальные общественные отношения, нормы в жизни, в действии.

Алексеев

Право и закон

Вопрос о соотношении права и закона вызывает много споров в юридической литературе. Чтобы понять их суть, необходимо учитывать, что термин "закон" достаточно многозначен. В узком смысле это акт высшей юридической силы, принятый органом законодательной власти или путем всенародного голосования, в широком - любой источник права. В определении К. Маркса и Ф. Энгельса, в котором право рассматривается как воля, возведенная в закон, анализируемый термин употреблен в широком смысле, включает в себя и нормативный акт, и судебный прецедент, и санкционированный обычай. Возвести волю в закон -значит придать ей общеобязательное значение, юридическую силу, обеспечить государственную защиту. Спор о том, совпадают ли право и закон, будет содержателен только в случае, когда термин "закон" понимается в широком смысле.

Стремление отождествить право и закон имеет определенное основание: в этом случае рамки права строго формализуются, правом признается лишь то, что возведено в закон; вне закона права нет и быть не может. Особо отметим: если под правом понимать только нормы права, то вывод о тождестве права и закона неизбежен, поскольку вне источников права юридические нормы не существуют. Однако право нельзя сводить к нормам. Кроме норм оно (повторим) включает в себя социально-правовые притязания (естественное право) и субъективные права. В этой триаде назначение норм состоит в том, чтобы социально-правовые притязания трансформировать в субъективные права - "юридическую кладовую" всевозможных духовных и материальных благ. Следовательно, право охватывает сферу не только должного (нормативные и индивидуальные предписания и решения), но и сущего (реальное использование юридических возможностей, реальное исполнение обязанностей). Право есть и регулятор, и появляющаяся в результате регулирования юридическая форма общественных отношений, представляющих бытие общества.

При таком широком понимании права становится очевидным, что его содержание создается обществом и лишь придание этому содержанию нормативной формы, т. е. "возведение его в закон", осуществляется государством. Формула "Право создается обществом, а закон - государством" наиболее точно выражает разграничение права и закона. Нужно только не забывать о единстве правового содержания и правовой формы и возможных противоречиях между ними. Правовое содержание, не возведенное в закон, не имеет гарантий реализации, а значит, не является правом в точном смысле этого слова. Закон может быть неправовым, если содержанием его становится произвол государственной власти. Подобные законы можно определить как формальное право, т. е. право с точки зрения формы, но не содержания. Жизнь показывает, что и законодательство в целом может не иметь ничего общего с истинным правом (тоталитарные государства) (см. схему на с. 234).

Разграничение права и закона имеет большой гуманистический смысл, ибо тогда право рассматривается как критерий качества закона, установления того, насколько последний признает права человека, его интересы и потребности.

Правотворчество - одно из важных направлений работы любого государства. Это специфическая, требующая особых, знаний и умений интеллектуальная деятельность, связанная с созданием или изменением существующих в государстве правовых норм. По результатам правотворческой работы - законам и иным нормативным актам - судят о государстве в целом, степени его демократичности, цивилизованности, культурности.

Повышение качества правовых решений, снижение до минимума числа неэффективных-нормативных актов - постоянная задача законодателя. Следует иметь в виду, что правотворчество не особая функция государства, а правовая форма, правовая "оболочка" государственной деятельности. Таким образом, "акт правотворчества" имеет два значения. Это деятельность компетентных органов государства по изданию норм права и результат данной деятельности, выражающийся в виде юридического документа, закона и пр.

Одна из важнейших характеристик правотворчества заключается в том, что это государственная деятельность, т. е. деятельность главным образом органов государства. Они принимают, создают нормы права, обязательные для тех, кому они адресованы. Но иногда право создается по уполномочию органов государства общественными организациями (в отечественной правовой системе), непосредственно в результате прямого правотворчества народа (на вече в средневековом Новгороде) или суда (в англосаксонской правовой системе).

Государство ведет свою законодательную политику на основе изучения потребностей общества и познания тенденций общественного развития. Основным импульсом к созданию закона или иного нормативно-правового акта служит общественно значимая проблема, острая социальная ситуация, нерешенный вопрос, имеющий значение для большого числа людей, для государства в целом. Искусство законодателя в том и состоит, чтобы, во-первых, вовремя, а, во-вторых, точно, адекватными правовыми средствами отреагировать на общественный "вызов", "снять" остроту ситуации. Главная роль в определении времени принятия, содержания и формы правового решения должна принадлежать правовой науке. Именно наука обладает таким научно-познавательным инструментарием, который позволяет почти безошибочно выявлять проблемы общественного развития и юридические средства их решения. Конечно, уровень развития того или иного государства влияет на содержание принимаемых законов