6.1. Определение состава преступления

В теории уголовного права под составом преступления подразумевается набор признаков, позволяющих оценить конкретное деяние как преступное. Если преступление является актом человеческого поведения, то состав преступления – это способ его законодательного описания путем выделения образующих его частей и элементов[1].

Каждое преступление, в том числе преступление по международному праву, требует наличия в его составе материального и психического элемента, то есть преступного деяния и определенной формы отношения преступника к данному деянию.

Для обозначения данных элементов (точнее, групп элементов) в различных национальных правовых системах используются различные понятия. Специальные международные трибуналы ООН часто употребляют латинские юридические термины: actus reus (дословно – виновный акт) и mens rea (дословно – виновное мнение). Российская и некоторые другие системы права оперируют понятием «объективная и субъективная сторона преступления». Эта терминология иногда используется и в практике международных трибуналов[2].

Кроме «классических» материального и психического элементов состав некоторых международных преступлений включает в себя так называемый контекстуальный элемент (контекстуальные обстоятельства), который неизвестен системам внутригосударственного уголовного права.

Подробное рассмотрение вопроса об объективном и субъективном элементах преступления, обсуждению которого посвящено огромное количество работ по общей теории уголовного права, выходит за рамки данной публикации. Поэтому здесь мы коснемся только самых общих соображений, применимых к проблеме ответственности за преступления по международному праву.

 

6.2. Объективный элемент преступления (actus reus)

Объективный или материальный элемент состава преступления, т.е. преступное деяние, может составлять как преступное действие, так и преступное упущение. Эквивалентом слову «упущение» (omission) в российском уголовном законодательстве является термин «бездействие». Однако, по нашему мнению, термин «упущение», используемый в соглашениях по международному гуманитарному праву, более адекватен, так как по смыслу он включает в себя не только бездействие, но и недостаточно неэффективное действие.

Лицо несет уголовную ответственность за бездействие (упущение) лишь в том случае, если существует правовая обязанность действовать? и невыполнение этого обязательства приводит к преступлению[3].

Преступное упущение может, например, выражаться:

• в отказе командира от мер, направленных на предотвращение или пресечение преступлений, совершаемых его подчиненными, или в недостаточно эффективных мерах, направленных на такое предотвращение или пресечение (ст. 86 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям);

• в необеспечении справедливого судебного разбирательства в отношении лица, задержанного в связи с вооруженным конфликтом (ст. 6 Дополнительного протокола II к Женевским конвенциям);

– в преднамеренном оставлении раненных, больных, потерпевших кораблекрушение из числа личного состава вооруженных сил, ополчения, добровольческих отрядов противника, организованных движений сопротивления без медицинской помощи и ухода (ст. 12-13 Второй Женевской конвенции);

– в непредоставлении продовольствия, медицинской помощи лицам, задержанным в связи с вооруженным конфликтом (ст. 5 Дополнительного протокола II к Женевским конвенциям);

– в непринятии мер, направленных на защиту женщин и детей от различных форм нападения (ст. 76-77 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям) и т.п.