2.6.3. Доктрины выдающихся юристов

Статья 38(1)(d) определяет «доктрины наиболее квалифицированных специалистов по публичному праву различных наций в качестве вспомогательного средства для определения правовых норм». Хотя доктрина имеет меньший вес, чем прецедентное право, она может в существенной степени способствовать разъяснению международно-правовых норм[179], что подтверждается практикой международных уголовных судов. Как показывает Н.Г. Михайлов, ссылки на труды известных юристов встречаются в определениях, решениях и приговорах МТБЮ довольно часто. «Обычно такие труды используются для демонстрации обоснованности решений, принятых Апелляционной и Судебными камерами по какому-либо относящемуся к делу вопросу. Высказанные известными юристами мнения цитируются Судьями в качестве веских аргументов для подкрепления своих суждений и выводов»[180].

Так, например, в решении Судебной камеры по делу Челебичи для подкрепления своей позиции по вопросу об ответственности командиров за преступления, совершенные их подчиненными, Судьи сослались на труды Майкла Боса, Карла Джозефа Партша, Вальдемара А. Солфа и Шерифа Бассиони[181]. Подобная практика принята и в других трибуналах. Так, Судебная камера МТР при разрешении вопросов, связанных с перекрестным допросом свидетелей, сослалась на работу Адриана Кина[182]. В том же деле для подкрепления своей позиции о специальном намерении как элементе преступления геноцида Судьи сослались на труд Роджера Мерла и Андрэ Витю[183]. Судья СССЛ Робертсон в своем особом мнении по делу Нормана для подтверждения своей позиции по вопросу неретроактивности сослался на монографию Антонио Кассезе «Международное уголовное право»[184].

 

2.6.4. Иные вспомогательные средства, используемые при определении международно-правового обычая и при судебном толковании

Как уже говорилось, при установлении факта существования международного обычая международные уголовные суды пользуются классической методикой, разработанной Международным судом ООН. Соответственно, в качестве свидетельства существования государственной практики и opinio juris они учитывают заявления государств, национальное законодательство и подзаконные акты, военные уставы и наставления, решения национальных судов, участие государств в тех или иных международных соглашениях и т.п. Однако «в процессе доказывания обоснованности тех или иных положений, в отношении которых они должны определить свою позицию, а также для подтверждения существования международного обычая и в целях уяснения значения и разъяснения содержания тех или иных социально-юридических терминов»[185], судами используются и иные вспомогательные средства.

Во-первых, суды зачастую обращаются к положениям, содержащимся в документах так называемого «мягкого права» (soft law). Во-вторых, они пользуются документами дипломатических конференций и различных подготовительных комиссий, которые вели работу по проектам тех или иных международных соглашений. Это позволяет судам уточнить позицию государств по поднимаемым вопросам. В-третьих, суды используют комментарии, решения, заявления и доклады международных организаций по правам человека и иным гуманитарным проблемам[186].

В частности, при интерпретации договоров в области гуманитарного права и норм собственных уставов, связанных с применением этой отрасли права, судьи Международных трибуналов ООН в первую очередь используют Комментарии Международного Комитета Красного Креста. Этот источник рассматривается судами как чрезвычайно авторитетный, что следует из его широкого использования практически во всех основных судебных решениях, связанных с военными преступлениями. Кроме того, судами используются комментарии, решения, рекомендации и доклады Комиссии ООН по правам человека, Комитета ООН против пыток, Европейской комиссии по предупреждению пыток, Специальных докладчиков ООН и т.п.

Доктрина международного преступления