Dzheffri_Alexander_Smysly_sotsialnoy_zhizni

ГЛАВА б

и Никсон (представитель структурного центра)

все больше оттеснялся к оскверненной, дурной стороне бинарных противопоставлений ~ Уотер­ гейта». Потрясение, вызванное расшифровкой записей, помогло четко выделить символический

центр и продемонстрировало, что этот центр ни

либерален, ни консервативен. В сущности, боль­

шая часть возмущения по поводу грязных выра­

жений Никсона была основана на консервативных

убеждениях относительно пристойного поведения и правил гражданского приличия, убеждениях,

которые возмутительно игнорировались врагами

Никсона, левым движением, во время поляризую­

щего общество периода до начала Уотергейтского

кризиса.

В июне и июле следующего года в Палате пред­ ставителей началось судебное разбирательство, направленное против Никсона. Данные слушания

по процедуре импичмента проводились юридиче­

ским комитетом палаты и знаменовали собой са­ мый торжественный и формализованный ритуал во всем ~Уотергейтском деле». Они оказались за­

ключительной церемонией, обрядом изгнания, в

ходе которого политическое образование избавля­ ется от последнего и наиболее угрожающего источ­

ника сакральной нечистоты. К началу слушаний символизация ~Уотергейта» уже зашла очень да­ леко; по сути, ~Уотергейт» превратился не только в символ с важными обозначаемыми, но и в могу­ щественную метафору, самоочевидный смысл ко­ торой сам по себе определял разворачивающиеся события. Бодее того, смысловая структура, связы­ вавшалея с ~Уотергейтом», теперь окончательно

располагала огромную часть сотрудников Белого

452

ГЛАВА 6

дома и «центра» на стороне гражданского осквер­

нения и зла. Единственный неразрешенный во­

прос состоял в том, попадет ли в итоге на ту же сто­

рону и сам президент Никсон. Слушания в Палате

представителей вернулись к тем же темам, что об­ суждались на слушаниях в Сенате за год до этого.

Самым распространенным из обсуждений, кото­

рые составляли фон этих слушаний, было обсуж­

дение смысла выражения «серьезные преступле­

ния и правонарушения», фразы из конституции,

которая устанавливала основания для процедуры

импичмента. Сторонники Никсона настаивали на том, что необходимо узкое истолкование, соглас­

но которому чиновник должен совершить факти­

ческое гражданское правонарушение. Противни­

ки президента стояли за широкое истолкование,

куда вошли бы вопросы политической этики, бе­ зответственности и обмана. Очевидно, что это был спор об уровне кризиса системы: идет ли речь

лишь о нормативных, законодательных вопросах

или же кризис распространился и до самых общих

ценностных оснований всей системы? Если учесть чрезвычайно ритуализированный формат слуша­

ний и сильнейшую символизацию, которая пред­

шествовала обсуждениям комитета, представля­

ется почти невозможным, чтобы комитет выбрал

что-то иное, чем широкое истолкование «серьез­

ных преступлений и правонарушений».

Это обобщенное определение задало тон един­ ственной ярче всего выраженной особенности слу­

шаний: постоянному подчеркиванию привержен­

ности членов комитета принципам справедливо­

сти и объективности его процедур. Журналисты

часто отмечали, что конгрессмены прочувствова-

453

ГЛАВА б

ли всю серьезность дела и выступали не как по­

литические представители определенных групп

интересов, а как воплощения сакральных граж­

данских документов и демократических обычаев.

Такому вознесению над разделением по партий­

ному признаку соответствовало сотрудничество

среди членов юридического комитета, которое, по

сути, и задавало тон в его формальных Транслиро­

вавшихея по телевидению обсуждениях. Важней­

шие члены комитета в шестидесятых годах крити­

ковали действия истеблишмента, например войну

во Вьетнаме, и поддерживали противостоящие ис­

теблишменту движения, такие как движение за гражданские права. И, однако же, поддержка той

или иной партии ни разу не сыграла какой-либо

роли в ходе масштабного освещения работы коми­

тета журналистами; даже консерваторы правого

толка ни разу не привлекали к этому внимания.

Почему же? Потомучто этот комитет, как и коми­ тет в Сенате годом ранее, существовал в лиминаль­ ном, особом пространстве. Члены этого комитета также действовали в сакральном времени, их об­

суждения служили непрерывным продолжением

не их непосредственного партийного прошлого, а

великих эпизодов, определяющих историю амери­

канской республики. Они виделись великими па­

триотами, подписавшими Декларацию независи­

мости, создавшими конституцию и разрешивши­

ми кризис Союза, который запустил Гражданскую

войну.

Аура лиминальной трансцендентности побуди­

ла многих из самых консервативных членов ко­

митета, южан, чьи избирательные округа массово голосовали за Никсона, действовать по совести, а

454

ГЛАВА б

не из соображений политической целесообразно­

сти. В действительности южный блок стал основой сложившейся коалиции большинства, возникшей в поддержку трех статей импичмента. Показа­ тельно, что эта же коалиция намеренно обошла четвертую статью, предложенную ранее либераль­ ными демократами; по этой статье Никсон осуж­

дался за тайные бомбардировки Камбоджи. Хотя эта более ранняя статья относилась к настоящему

нарушению закона, данный вопрос трактовался

большинством американцев в сугубо политиче­

ских терминах, терминах, по поводу которых у

них до сих пор были большиеразногласия. Напро­

тив, последние три статьи импичмента относились

только к полностью обобщенным вопросам. На

карту был поставлен код, управлявший политиче­

ской властью, вопрос о том, могут ли и должны ли безличные должностные обязанности управлять

личными интересами и поведением. Именно нару­

шение Никсоном его должностных обязанностей

заставило Палату проголосовать за импичмент.

После отставки Никсона в американском обще­

стве явно чувствовалось облегчение. Довольно

долго политическое сообщество находилось в пере­

ходнам состоянии, в условиях сильного беспокой­

ства и нравственного погружения, которые почти

не оставляли времени на приземлеиные проблемы политической жизни. Когда вице-президент Дже­ ральд Форд вступил в должность президента, про­ изошел ряд символических превращений, указы­ вавших на ритуальную перекомпоновку. В первом

же выступлении после вступления в должность

президент Форд объявил, что «наш долгий нацио­

нальный кошмар закончился». Газетные заголов-

455

ГЛАВА б

ки гласили, что солнце наконец-то выглянуло из­

за туч, что начинается новый день. Американцы

без конца говорили о силе и единстве страны. Сам

Форд превратился вследствие этих обрядов пере­

компоновки из довольно неуклюжего партийного

лидера в исцелителя страны, в воплощение «хо­

рошего париЯ>~, который олицетворяет собой вы­

сочайшие стандарты этического и политического

поведения.

Прежде чем продолжить описание процесса

символизации, происходившего после этой пере­ компоновки, я бы хотел еще раз подчеркнуть, что

современные ритуалы никогда не принимают за­

конченный вид. Как показывают данные опроса, даже после ритуальной церемонии, в ходе которой

произошло согласованное голосование за статьи

импичмента, и после ритуального обновления, на­

ступившего с приходом к власти президента Фор­ да, существенная часть американского общества

не была убеждена в виновности Никсона. От во­

семнадцати до двадцати процентов американцев

не считали президента Никсона виновным ни в на­

рушении закона, ни в поведении, позорном с точ­

ки зрения нравственности. Иными словами, эти

американцы не участвовали в обобщении мнения,

которое изгнало Никсона с его должности. Ско­

рее они воспринимали «Уотергейтское дело» как затеянное врагами Никсона из соображений по­ литической мести. Демографические сведения об

этой лояльной группе не предоставляют особенной

информации. Это были люди с разным уровнем об­

разования, представители всех классов и профес­

сий. Одним из немногих значимых структурных совпадений было то, что они, как правило, были

456

ГЛАВА б

южанами. Однако тем, что, по всей видимости, действительно выделяло эту группу, были их по­ литические ценности. У этих людей были жесткие и узкие представления о политической лояльно­ сти, в которых, например, вера в Бога соотноси­

лась с преданностью американизму. У них также

был глубоко личностный взгляд на политическую

власть, они гораздо больше, чем другие американ­ цы, выражали свою верность Никсону как челове­ ку, а также его семье. Наконец, и это неудивитель­

но, данная группа гораздо более негативно, чем

прочие американцы, относилась к общественным

движениям левого толка шестидесятых годов. То,

что эти люди придерживались поляризованного и

исключающего видения политической солидарно­

сти, подкрепило их нежелание осуществлять обоб­

щение специфически политических вопросов до

общих нравственных проблем. Такое обобщение включало бы в себя не только критику Никсона, но и восстановление более широкого, более инклю­

зивного политического сообщества. Голосуя за

Никсона, они поддерживали кандидата, который обещал воплотить их чувства реакции возмуще­

ния (backlash sentiments) бунтами шестидесятых

и который в первые годы пребывания в должно­

сти выглядел склонным осуществить их желание

иметь более узкое и примордиальное политиче­

ское сообщество.

Период социальной перекомпоновки, последо­

вавший за лиминальным периодом « Уотергейта», -

завершение непосредственно ритуального эпизо­

да - вновь приводит к проблеме дихотомической сущности западной социальной теории, потому

что сюда входит отношение между такими кате-

457

ГЛАВА б

гориями, как харизмаjрутинность, сакральное/

профанное, обобщениеjинституционализация

(см. «Дилемма уникальности», Глава 2). С одной

стороны, ясно, что со вступлением в должность

президента Форда воцарилась гораздо более обы­ денная атмосфера. Институциональные акторы и

общественность в целом, по-видимому, вернулись

на профанный уровень целей и конфликта интере­

сов. Снова начались политические разногласия.

Противоречия, связанные с экономикой инфля­

ции, впервые за много месяцев вышли на стра­

ницы газет и, наряду с зависимостью Америки

от иностранной нефти, получили преувеличенное

значение в ходе выборов в конгресс осенью 1974

года.

Согласно теориям рутинизации и конкретиза­

ции (specification), или институционализации, конец ритуализации ведет за собой новую, пост­

символическую фазу, где осуществляется инсти­

туционализация или закрепление духа ритуала в

реальной форме. Наиболее полное теоретическое

изложение данного перехода представлено в тру­

дах Нейла Смелзера (1959, 1963) и Толкотта Пар­

сопса (Parsons & Bales, 1955: 35-132). Согласно

их теории, посткризисные структуры развивают­

ся, потому что они лучше Приспособлены к тому,

чтобы справляться с первоначальным источником

неравновесия. Таким образом, обобщение закан­

чивается вследствие того, что вновь созданные

структуры эффективно справляются с конкрет­

ным ролевым поведением. До известной степени такие новые и лучше приспосабливающиеся ин­

ституты действительно появились в ходе «Уотер­

гейтского дела». Появились новые структуры,

458

ГЛАВА б

позволившие политической системе сильнее от­

делиться, или изолировать себя, от конфликта ин­

тересов и обеспечивавшие большее продвижение

к универсализму. Были разработаны правила по

поводу одновременного занятия должностей на государственной службе и в частных компаниях,

иэти правила применялисЪ к назначениям пре­

зидента; было установлено, что для назначения

на ключевые должности в аппарате президента,

такие как должность директора Бюро управления

и бюджета, необходимо согласие конгресса; была

создана постоянная Специальная прокуратура, и министр юстиции был обязан в течение тридцати дней после получения любого отчета конгресса о

нарушении решить, нужно ли привлекать к делу

прокурора; наконец, финансирование президент­

ских предвыборных кампаний из федерального бюджета было оформлено в виде закона. Кроме

того, имел место ряд институциональных нововве­

дений, санкционированных менее формальным образом: должность руководителя администрации стала менее могущественной, доктрина привиле­ гий исполнительной власти применялась гораздо

осторожнее; по важным вопросам советовались с

конгрессом.

Эмиль Дюркгейм и Макс Вебер были бы склон­

ны поддержать эту дихотомическую картину раз­

решения кризиса. Вебер, конечно же, рассматри­

вал большую часть политического взаимодействия

не как культурное, а как инструментальное явле­

ние. Когда действительно случаются харизматиче­

ские эпизоды, они смягчаются в ходе неизбежного

процесса рутинизации, запущенного призывами к

контролю со стороны иреследующих собственные

459

ГЛАВА 6

интересы сотрудников вождя после его «смерти»

(Weber, 1968: 246-55)10 • Трактовка Дюркгейма

отличается большей сложностью. С одной сто­

роны, он считал неритуальный мир глубоко про­ фанным, безоценочным (nonvaluational), поли­

тическим или экономическим, полным противо­

речий, и в пекотором смысле даже несоциальным

(Alexander, 1982: 292-306). Однако в то же время

для Дюркгейма это резкое отличие явно перекры­

валось теорией, предполагавшей большую преем­

ственность, поскольку он настаивал на том, что

бурление (effervescence), исходящее от ритуалов,

продолжает распространяться на постритуальную

жизнь еще какое-то время после непосредственно­

го периода ритуального взаимодействия.

Хотя кризисная модель обобщения-конкре­

тизации позаимствована у функционалистского

анализа, понятие обобщения как ритуала взято у Дюркгейма. Представленный здесь анализ соци­

ального кризиса, таким образом, наделяет про­

цесс символизации гораздо большей автономией,

чем это делалось бы в рамках чисто функциона­

листекого подхода. На мой взгляд, обобщением и

ритуализацией не занимаются исключительно по

психологическим или социально-структурным

причинам-либо из-за беспокойства, либо из-за не­

эффективности социальных структур, - но и пото-

10Эдвард Шилз (1975; см. Eisenstadt, 1968) трактует теорию ха­

ризмы Вебера другим, менее инструментальным образом, что гораздо лучше согласуется с выбранным мной подходом. Шилз делает иревращение в обыденность следствием институциона­

лизации и говорит о сохранении ею сакрального статуса. Од­

нако открытое использование Шилзом идей Вебера и понятия

харизмы больше говорит нам о том, что Харольд Блум называл страхом влияния (anxiety of influence), чем о реальных теорети­ ческих истоках его труда, потому что Шилз явно больше опира­ ется на поздние труды Парсонса и Дюркгейма, чем собственно

на Вебера.

460

ГЛАВА б

му, что имело место посягательство на моральные

убеждения, находящие страстную поддержку.

Процессы символизации в той же степени помога­ ют разобраться в вопросах этого уровня, в какой они обеспечивают более действенные структуры

для решения конкретных, «реальных», выводя­

щих из равновесия, проблем. Именно поэтому ри­

туализация достигается не за счет простого струк­

турного изменения, но также и за счет непрерыва­

ющегося культурного бурления. Перезаряженные

антиномии культурного порядка и эмоциональная

интенсивность, лежащая в их основе, продолжают

пораждать нравственные противоречия, а зача­

стую и поддерживать резко отличающиеся друг от

друга культурные ориентации.

В сравнении с, скажем, последствиями дела Дрейфуса, бурление «Уотергейта» следует пони­ мать в терминах относительного обретения куль­

турной интеграции. «Уотергейт» стал считаться­

что чрезвычайно важно при сравнении - не про­ блемой левого или правого движения, а пробле­ мой национального масштаба, относительно ко­ торой у большинства сторон было единое мнение

(см. Schudson, 1992). Все соглашались с тем, что

налицо были определенные «уроки "Уотергей­ та"», которые стране предстояло усвоить. В пери­ од между 1974 и 1976 годом американцы посто­ янно рассуждали об императивах того, что стали

называть «этикой после "Уотергейта"» ("PostWatergate morality"). Люди переживали эти собы­

тия как могущественную социальную силу, разру­

шавшую институты и репутации. «Этикой после "Уотергейта"» называли бурление, исходящее от

ритуального события. Так пазывались возрож-

461