2008 Кортунов covremennaya_vneshnyaya_politika_rossii_strateg
.pdf
21
Вашингтон, а по некоторым другим – югославский кризис, расширение НАТО – дистанцировалась от него и даже подвергала его действия жесткой критике.
Однако слабость экономики России, болезненные последствия плохо продуманных реформ 90-х годов ХХ века не позволяли считать ее в полной мере суверенным государством. Россия и сегодня полностью зависит от мировой экономики,
которую контролируют США. А в те же 90-е годы ее национальная валюта была намертво «завязана» на американский доллар. Другие вышеперечисленные государства в значительной степени зависели и зависят сегодня от США в вопросах безопасности.
Однако и внутри группы этих стран отношения с глобальным лидером имели и имеют свои нюансы. Отношения США с Великобританией и Японией гораздо теснее,
чем с Францией и Германией. Т.е. степень ограниченности суверенитетов здесь всегда была и является сегодня разной.
Кмировой иерархии при лидерстве США не были подключены с 1991 года Китай
иИндия. Они оказывали и оказывают влияние на мировой порядок благодаря наличию у них динамично растущего экономического потенциала, статуса мощных военных держав регионального уровня, а также колоссальных ресурсов народонаселения,
способных в перспективе обеспечить Китаю и Индии решающее воздействие на глобальные демографо-миграционные процессы, а в более далекой перспективе – и на мировую торговлю. Однако спектр политического сотрудничества КНР и Индии со странами «большой восьмерки» (Россия – исключение из этого списка) всегда был ограничен. Очевидно, что ни Индия, ни Китай – ни в 90-е годы прошлого века, ни в начале нынешнего - не являлись и не являются пока соперниками США в глобальной политике.
Рост экономических потенциалов КНР, Индии, России, ЮАР, ЕС, Бразилии,
Мексики и других стран в конце ХХ-начале ХХI вв. не создавал предпосылок для формирования многополярного мира, поскольку экономическим, политическим и военным лидером оставались США. Они доминировали в четырех важнейших сферах:
экономике, политике, военной сфере и даже в известной степени культуре (через СМИ,
Голливуд, Интернет и т.д.).
Складывающуюся в 1991-2001 гг. систему мироустройства можно было назвать
полицентричной однополярностью. Суть этого миропорядка состояла в реализации исторического проекта на базе экономической, военно-политической и этико-правовой общности стран Запада и распространения этих стандартов на весь мир.3 Естественно,
3 Подробнее об этом см.: Системная история международных отношений. В 4-х томах М. 2003. Т. 3. Стр.
583-639.
22
это вызвало достаточно ожесточенное сопротивление во всем мире, в том числе и активизацию «асимметричного ответа» в форме транснационального терроризма.
Другой особенностью данного проекта было то, что новый миропорядок был основан на процессах глобализации. Это была попытка создать глобальный мир по единым стандартам. Наконец, данный проект не имел договорной базы вообще. В его основе лежала цепь прецедентов, а по существу следующих односторонних решений и концепций США:
доктрина «расширения демократии» (1993);
концепция расширения НАТО (1996);
новая стратегическая концепция НАТО, в соответствии с которой зона ответственности НАТО распространялась за пределы Северной Атлантики;
доктрина превентивных ударов;
доктрина демократизации Большого Ближнего Востока.
Однополярный мир просуществовал всего 10 лет – с 1991 по 2001 гг. Началом его крушения стали террористические акты в США 11 сентября 2001 года. С 2001 года по настоящее время мы наблюдаем его крушение. И это очередной водораздел в мировой политике.
2.4.Крушение «однополярной полицентричности»
По общему признанию большинства отечественных и зарубежных экспертов-
международников, именно теракты 11 сентября 2001 года в США и последующия военные операции США и их союзников в Афганистане и Ираке явились водоразделом в мировой политике и мощнейшим катализатором крушения Вестфальской системы и формирования контуров нового мирового порядка.
Конечно, прямые последствия терактов 11 сентября 2001 г. для формирования нового мирового порядка не следует преувеличивать. Это всего лишь символический водораздел, подготовленный развитием событий в последние десятилетия. Тем не менее, очевидно, что речь идет о долгосрочных изменениях, заметно влияющих на структуру международных отношений.
Сегодня, когда после сентябрьской трагедии 2001 г. прошло около десяти лет, и
первые эмоционально окрашенные оценки сменились более трезвыми и взвешенными,
отчетливо видны два обстоятельства. Во-первых, серьезнейший кризис существующих
– уже постконфронтационных – механизмов и концепций международной
23
безопасности, которые больше просто не работают. Во-вторых, полная непредсказуемость принципов, параметров и содержания формирующейся новой системы международных отношений. Всемирная история воистину еще раз посрамила лжепророков, не так давно предрекавших ее конец.
В то же время в настоящий момент достаточно определенно мы можем констатировать только крушение однополярного мира, т.е. той системы международных отношений, которая, казалось бы, начала уже складываться после окончания холодной войны. В конкретном плане речь идет о следующих факторах,
подтверждающих, крушение старого миропорядка.
Однополярный мир, основанный на безраздельном господстве США в мире, по крайней мере, в первую половину ХХI века, не может обеспечить ни международную безопасность, ни национальную безопасность даже самих США.
Концепция многополюсного мира также не может быть прочной конструкцией нового мирового порядка: сентябрьские 2001 года теракты показали не только, что ни один полюс силы не в состоянии защитить себя в одиночку, но и то, что все они одновременно и в одинаковой степени уязвимы.
Механизмы коллективной безопасности СНГ оказались незадействованными, что может привести к их окончательной деградации.
Столь же бесполезным для противодействия важнейшему вызову ХХI
столетия оказался и потенциал НАТО; теперь уже ясно даже руководству альянса: этот потенциал создавался под совершенно другие военные задачи, нежели борьба с транснациональным терроризмом и другими новыми вызовами и угрозами.
События 11 сентября 2001 г. нанесли также тяжелый удар по Организации Объединенных Наций и другим организациям системы международной безопасности, например, ОБСЕ, которые оказались невостребованными в новой исторической ситуации. Еще более тяжелый удар был нанесен ООН односторонним вторжением США и Великобритании в 2003 г. в Ирак.
Кроме того, сегодня можно также зафиксировать важнейшие факторы неопределенности обстановки.
Во-первых, это действия главного актора – США. По авторитетному мнению такого эксперта мирового класса, как Г.Мирский, исламисты,
организовав теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне, преследовали цель
24
спровоцировать США на военный удар по мусульманским странам, что должно было, по их сценарию, радикализовать на антиамериканской основе весь исламский мир.4 Во многом это им удалось: США обрушили всю мощь своей чудовищной военной машины на Афганистан и Ирак,
вызвав рост антиамериканских настроений во многих станах этого мира.
Если и в дальнейшем Вашингтон будет действовать в том же духе,
сокрушая с помощью военной силы неугодные им исламские политические режимы, то в стратегической перспективе исламская мировая община способна консолидироваться и превратиться в мощный ресурс сопротивления становлению нового мирового порядка.
Во-вторых, это политика КНР. Именно Китай, как представляется, извлек для себя из сложившейся ситуации наибольшую выгоду, поскольку развитие событий ослабило и сковало силы многих участвующих в них акторов, включая США (особенно после того, как они увязли в Ираке).
Для стабилизации положения в Центральной Азии и нейтрализации исламистского экстремизма военный разгром Талибана значит немного.
Даже после частичного уничтожения талибов в Афганистане (а частичного
«выдавливания» их оттуда) и в условиях малоуспешного функционирования созданного там компромиссного коалиционного правительства с участием всех основных политических сил, терроризм,
конечно, не прекратил в регионе своего существования. Многие эксперты полагают, что сразу после удара по Афганистану одним из его центров стал соседний Пакистан, где центральные власти не в состоянии полностью контролировать обстановку на всей его территории, особенно в горных районах и в приграничной с Афганистаном зоне.
По-прежнему не исключено втягивание в этот затяжной конфликт Пакистана, имеющего в своем арсенале ядерное оружие, что, в свою очередь, неизбежно повлечет за собой вмешательство Индии. Все это способно дестабилизировать весь АТР с непредсказуемыми последствиями.
Военное вторжение США в Ирак в 2003 г., не подкрепленное санкцией ООН, резко усугубило мировую террористическую обстановку.Неспособность США справиться с ситуацией в Ираке чревато
4 Подробнее об этом – в пятнадцатой главе.
25
его распадом на несколько государств с трудно предсказуемыми последствиями.
Не следует сбрасывать со счетов противоречивые настроения мусульман в Таджикистане и Узбекистане. Продолжение аналогичных антитеррористических операций в других странах мира, предоставление американцам военных баз в Центральной Азии способно еще больше радикализовать настроения исламской уммы, вызвать резкий всплеск антиправительственных настроений. Дополнительной причиной волнений могут послужить систематические провалы этих стран в экономике,
которые привели к резкому падению и без того низкого уровня жизни.
Наконец, существует неопределенность в отношении Ирана, который способен блокировать судоходство в Ормузском проливе, что спровоцирует мировой военный и экономический кризис с непредсказуемыми последствиями.
2.5.Кратковременная коалиция
После 11 сентября 2001 г. положительным моментом для становления нового мирового порядка многие эксперты посчитали возникновение долгосрочной общей угрозы для США, России и других стран, что, по их мнению, явилось объективной предпосылкой для пересмотра отношений России и Запада в сторону формирования подлинно партнерских отношений, шансом на выработку новой повестки дня. На этом основании был сделан вывод о том, что совместное противодействие транснациональному терроризму – это, своего рода, системообразущий фактор формирования нового мирового порядка, отодвигающий на второй план другие вопросы как двусторонних, так и международных отношений.
Развитие событий показало, однако, преждевременность подобных оценок.
Демонстративный выход США из Договора по ПРО, подтверждение твердых намерений в отношении развертывания стратегической ПРО и расширения НАТО,
ужесточение военной доктрины США, агрессивные риторические выпады в адрес российских партнеров в некоторых официальных заявлениях американского руководства – все это говорило о том, что надежную и прочную основу для кардинального и необратимого улучшения отношений России и США создать пока не удалось.
26
В этом плане не следовало преувеличивать и потенциал созданной США сразу после событий 11 сентября 2001 года антитеррористической коалиции. Как показало развитие событий, это был всего лишь рабочий орган (действующий в режиме ad hoc),
созданный для решения конкретной задачи по противодействию общему противнику в Афганистане. Он не смог стать основой для глобального союза безопасности между Россией и Западом. Для этого не было объективных предпосылок.
Кроме того, США четко просигнализировали, что ни СБ ООН, ни ОБСЕ, ни другие международные организации, способные обеспечить правовую основу для совершаемых ими - пусть справедливых – действий, им не нужны. Еще более прискорбно, что с этим по существу согласились и все прочие государства-члены международного сообщества, включая Россию. В результате сегодня весь мир, включая арабский Восток, лишний раз убедился в том, что человечество вступило в новый век, в
котором, как и раньше, главенствующими являются не принципы разума и гуманизма,
и даже не нормы международного права, а фактор силы, который делает мир еще более хрупким и беззащитным.
США не провели расследование и не осуществили должные судебные процедуры даже на внутригосударственном уровне. С правовой точки зрения, вина Бен Ладена не доказана и по сей день. На каком основании США объявили войну именно Афганистану не ясно и сегодня. Все это представляет собой правовой абсурд. Вместо проведения сначала национального, а затем и международного судебного расследования США предпочли огульно обвинить в терактах целые страны и безосновательно объявить об «исламском следе», а по существу – обвинить в терроризме весь мировой ислам, начав против него «крестовый поход» (президент США, как известно, в сентябре 2001 года так и заявил). Пригрозив, что любой режим,
укрывающий терроризм, заплатит за это высокую цену, США присвоили себе право наказывать все подозреваемые страны без всяких санкций ООН. Положение о законности упреждающих ударов по террористам появилось затем и в военной доктрине Российской Федерации. Такая тенденция находится в вопиющем противоречии с нормами международного права и самими основами Вестфальской системы международных отношений.
Конечно, абсурдно предположение, что теракты 11 сентября 2001 года организовала сама администрация США. Однако ее попытка эксплуатировать эту провокацию в американских интересах налицо. Просматриваются, в частности,
следующие цели:
27
политический разгром исламского фундаментализма как препятствия на пути установления американского мирового порядка;
установление контроля над неугодными США мусульманскими странами;
усиление контроля за нефтеносными районами в зоне между Каспием и Персидским заливом и обеспечение безопасности маршрутов движения соответствующих энергетических потоков;
понижение политического статуса союзников США по НАТО;
возвращение Европе статуса экономической зоны, целиком зависящей от США, как это было сразу после 1945 года.
Эти цели – во всяком случае, в полном объеме – не были достигнуты. Однако они
– в повестке дня политики США.
2.6. Почему Америка – не империя
После распада СССР и в период своего почти безраздельного господства в мировой политике в последнее десятилетие ХХ века США решили, что они «схватили самого Бога за бороду» и возомнили себя «новой империей».5 И хотя Вашингтон официально об этом никогда не объявлял, эта идеологема прочно вошла в сознание как политического класса США, так и рядовых американцев. Вместе с тем, как убедительно показали события начала ХХI века, вывод о рождении «новой империи» - оказался не более, чем безосновательным мифом. И в пользу этого мифа сегодня уже нет решительно никаких серьезных аргументов, хотя в плену у него по-прежнему находится немало не только американских и европейских историков и политологов, но российских ученых.6
Исходя из исторического опыта возникновения, существования и заката полноценных империй, можно сформулировать следующие их признаки или, если угодно, «родовые отличия».
Первое. Сверхнациональное идеократическое государство, объединенное идеей
общего блага.
Второе. Наличие универсального, единого исторического проекта,
базирующегося на религиозных ценностях, включающих в себя, помимо всего прочего,
универсальный тип спасения и благодати для всех – «и эллинов, и иудеев». При этом общепланетарный, даже вселенский, космический идеал империи неизбежно порождал
5См., например, М.Макфол. Новый разговор с Россией//Россия в глобальной политике.Т.2 №5.2004. с.160-174.
6См., например, Ф.Уткин. Под сенью новой империи// Россия в глобальной политике. №1. 2002, с. 50-62.
28
идею служения империи в качестве абсолютного морально-нравственного императива не только в политической, но и в личной жизни. (По этой причине не может быть,
например, «либеральной империи», ибо либерализм – это антиимперский вектор развития в указанном смысле.)
Третье. Терпимость (если угодно, «толерантность») к другим культурам и цивилизациям, жизненным укладам, этносам, в особенности входящим в ареал империи. Такую «имперскую» терпимость блестяще демонстрировала, в частности,
Римская империя, а еще нагляднее – Российская империя, которой была полностью чужда идея превращения всех подданных в русских. И даже кочевников, как показала история, она умудрилась включить в свой ареал.
Четвертое. Ответственность имперского государства за всех, живущих в империи, из которой вытекали такие чисто имперские проекты, как строительство дорог, почты, водопровода, мостов и т.д. При этом у такого государства не могло быть ни малейшего оттенка самодовольства (а тем более «самонадеянности силы»). Это государство всегда сознавало всю огромную тяжесть «имперского бремени». В
Российской империи такое осознание воплотилось в идее «Москва – Третий Рим»,
которая означала всего лишь понимание московскими государями того обстоятельства,
что после падения Константинополя другого, кроме Москвы, защитника восточнохристианской цивилизации и культуры в мире отныне нет.
Пятое. Опора на стержневой, т.е. имперский, этнос. И здесь важно понять, что есть имперские и неимперские народы. Например, славяноруссы Киевской Руси не были имперским народом, а великороссы стали таковым.
Как же с точки зрения этих имперских критериев смотрятся США?
Вряд ли общим благом можно считать провозглашаемые Вашингтоном идеалы демократии, права человека, свободу и проч. Во-первых, эти ценности относятся к разряду универсальных и американским изобретением уж никак не являются. Во-
вторых, они являются либеральными: во главу угла здесь положен индивидуализм, что никак не резонирует с имперскими идеалами общего блага. Индивидуальные ценности
– это, вне всякого сомнения, хорошо, но империя – это все-таки «немного» больше. Что же еще остается у Америки в качестве общепризнанных ценностей? Ах да! Ценности потребительского общества! Но ведь эти ценности для любой империи – смерти подобны. Именно они, как ржавчина, разъедали имперские конструкции, созданные,
казалось бы, на века.
Имеют ли США универсальный исторический проект? Некоторые американцы
(и не только они) говорят, что имеют. Да только почти никто в мире так не считает.
29
Напротив попытки Вашингтона силой навязать американские представления о добре и зле повсеместно вызывают все большее отторжение не только у представителей других цивилизаций, но теперь уже и у союзников США, находящихся с ними внутри одной
(назовем ее евроатлатической) цивилизации.
Про американскую «толерантность» сегодня долго говорить не приходится.
Примеры такой толерантности мы ежедневно наблюдаем в Ираке, реже – в репортажах об американских тюрьмах (например, в Гуантанамо и Абу-Грэйб), организованных ЦРУ повсюду в мире, в том числе и в странах Центральной и Восточной Европы,
весьма часто – в воинственной риторике высшего руководства США, включая президента. Известный американский исследователь А.Ливен по этому поводу обращает внимание на усилия администрации Дж.Буша, успешно сочетающей проповеди о правах человека с применением пыток и активное вдалбливание основ демократии в головы мусульман с крайним презрением к собственным взглядам тех же мусульман.7 Понятно, что здесь нет ничего похожего на толерантность. Такое поведение больше подходит под определение идейной и политической непримиримости и «двойных стандартов».
Об американской «самонадеянности силы» сказано очень много, прежде всего самими американцами. Какая уж тут ответственность за мировое сообщество!
И, наконец, можно ли говорить о существовании американского имперского этноса? При всем уважении к американцам, конечно же, нет! Их бесспорным достижением является другое – создание уникальной в истории человечества политической нации. В реализации этого проекта, кстати говоря, принимали участие чуть ли не все народы мира, но прежде всего англичане, ирландцы, французы, немцы,
итальянцы, евреи и, не в последнюю очередь, русские. Но политическая нация – это далеко не имперский стержень. Это нечто непрочное и недолговечное. Сегодня она есть, а завтра – она может просто рассыпаться. И признаки размывания американской политической нации – налицо, о чем уже давно с сожалением пишут такие рьяные адепты американской цивилизации, как, например, С.Хантингтон.8
Таким образом, ни по одному из вышеперечисленных критериев до высокой планки империи США явно не дотягивают. Америка – это в лучшем случае некий имперский фантом, а точнее – «симулякр» империи (наподобие орденской ленте Портоса, роскошной в видимой ее части и скроенной из лохмотьев с тыльной стороны,
закрытой мушкетерским мундиром). Вне всякого сомнения, это мощная держава (как
7Иносми.ру. 25 апреля 2007.
8С.Хантингтон. Кто мы? Пер. с англ. М.2005.
30
любят говорить американцы, «единственная оставшаяся в мире сверхдержава»), но держава, склонная к самодовольству, «самонадеянности силы» и односторонним действиям, продиктованным не сознанием своей планетарной ответственности, а
своими чисто эгоистическими, корыстными интересами.
Суть стратегии США состоит не в том, чтобы взять на себя ответственность за глобальное управление, а в том, чтобы обеспечить себе свободу рук, т.е. по существу свободу от такой ответственности, избавиться от необходимости отвечать за те процессы и события в мире, которые не представляют интерес для собственной безопасности и развития. Соответственно, и военные интервенции США осуществляют не там, где, действительно, имеются проблемы у мирового сообщества – будь то проблемы безопасности или развития, - а там, где у США есть корыстные военные,
политические и экономические интересы. Об этом, в частности, говорит последняя Стратегия национальной безопасности 2006 г., в которой США обосновывают свое право наносить превентивные удары по любым странам, заподозренным ими в поддержке терроризма. Это значит, что все разговоры Вашингтона о «глобальном лидерстве» - не более чем риторика. На деле же никакого «глобального лидерства» нет,
поскольку США, конечно же, в действительности далеко не отождествляют свои интересы с интересами мирового сообщества.
В 1630 году губернатор американского штата Массачусетс Дж.Уинтроп призвал граждан США построить «город на холме», который представлял бы некий идеал развития для всего мира, маяк для всего человечества. Если же этого сделать не удастся, говорил Уинтроп, то «пусть проклятье упадет на наши головы». Это был имперский идеал. Нельзя, однако, сказать, что США последовательно шли к этой цели в ходе своей истории. И бремя «сверхдержавы» свалилось на них весьма неожиданно.
Уже сегодня заметно, что это бремя Америка не выдерживает. Беглый же анализ даже среднесрочных тенденций мирового развития весьма убедительно говорит о том, что ни в одной сфере – будь то экономика, военное дело, политика, культура, мораль – превосходство США не вечно. Оно ограничено жесткими временными рамками.
В мировой экономике роль США на протяжении последних 50 лет последовательно падает. Если в 1945 году их доля в мировом ВВП составляла почти
30%, то сегодня уже – не более 20. По темпам экономического роста США намного опережают другие крупные страны, особенно Индия и Китай. Последний через 10-15
лет выйдет в мировые экономические лидеры. Если в 1950 г. доля КНР в мировой экономике составляла 3,3%, а в 1992 г. – 10%, то в 2025 г. она прогнозируется на уровне не менее 20%.