Вещь в японской культуре. - 2003

Кроме нормативных подношений (налоги, время) императору хроника фиксирует и экстраординарные подношения правителю. Они имеют надчеловеческое, божественное и природное происхождение. Дело в том, что, согласно китайским представлениям, Небо, Земля и Человек находятся в неразрывной связи. Если деяния императора по управлению социумом хороши, если он обладает достаточным запасом энергетики-добродетельности (яп. току, кит. дэ20), то Небо дает знать о своем удовлетворении через появление на Земле благоприятных знаков. Задача подданных — обнаруживать благоприятные знаки, которые доставляются в управление провинции, аккумулируются в Астрологическом отделе (Оммёр'ё), а затем подносятся императору (обычно во время празднования Нового года).

Судя по данным хроники, к категории благоприятных знаков относятся следующие: белая черепаха, белый олень, белая ласточка, белый голубь, белый воробей, белая ворона, белый фазан, белая лисица, белые и вороные кони, красная ворона, шелковичный червь, несколько колосьев риса на одном стебле, стебель проса с рисовым колосом, «чудесная тыква», «чудесные деревья», медь, золото и др. Наряду с обнаружением «чудесных облаков» (красный низ и золотой верх; чисто визуальный знак) и «чудесных иероглифов» (сами собой проступили на занавеске, на листе растения — образованы яйцами шелкопряда) многое из перечисленного (черепаха, конь, медь) служило непосредственным поводом для введения нового девиза правления или же сопровождало его.

Кроме этих благоприятных знаков провинции подносили государю олово, серебро, компоненты для изготовления краски, квасцы и др. Обращает на себя внимание, что в представленном списке нет «готовых изделий» (продуктов ремесла). Наоборот, многое из подносимого можно отнести к необработанному сырью. Задача императора заключается в том, чтобы «окультурить» это сырье (точно так же, как основной его задачей по отношению к подданным является обучение их грамоте, моральное и церемониальное воспитание, т.е. приведение в состояние культурности) и довести его до состояния готовой «вещи», которую затем можно пожаловать.

То же самое можно утверждать и относительно регулярных налогов: зерно (рис) и иное пищевое сырье («сырое») превращается в государевом дворце в «вареное» (угощение на государевом пиру), ткани и красители — в готовую одежду; металл — в мотыги, мечи, зеркала, буддии" ские статуи, деньги и тд. Иными словами, император играет роль универсального культурного героя (покровителя письменности, школ, сочинительства, наук, передовой агротехники, ремесленного производства), который с помощью своих преобразующих потенций (если говорить

20 О восприятии этой категории в Японии подробнее ели Мещеряков А.Н. Рецепция теории «мандата Неба» в древней Японии (VII—VIII вв.) // Япония. Путь кисти и меча. 2002, № 1, с. 52-58.

более конкретно, при помощи придворных умельцев, которыми он управляет) приводит природный мир хаоса в гармоничное, сбалансированное и окультуренное состояние.

Поскольку никто не может быть равен императору в этом деле, то хроника практически не фиксирует случаев преподнесения тэнно готовых к употреблению вещей \ Согласно записям хроники, даже иностранные посольства (Силла, Бохай) преподносят тэнно не продукты ремесла, а диковинных для Японии животных и птиц, шкуры, мед и TJL, т.е. то «природное», что не подверглось обработке (подверглось ей в минимальной степени). Это совсем не означает, что среди подарков посольств не было вещей антропогенного происхождения, но, согласно логике составителей летописи, страны-данники могли преподносить японскому тэнно только то, что произведено (рождено) самой природой. Поэтому-то и список вещей антропогенного происхождения летописью не приводится. Показательно, что из Китая, который не считался японским данником даже в самых смелых мыслительных конструктах японских идеологов, вполне можно привозить и подносить тэнно совсем другой, не «природный», а «культурный» набор вещей: «Симоцу- мити-но Асоми Макиби, обучавшийся в Китае, преподнес 130 свитков Танских церемоний, 1 свиток календаря „Тайэнрэкикэй", 12 свитков календаря „Тайэнрэкириссэй", металлический измеритель солнечной тени, медный камертон, металлический ксилофон, 10 свитков музыкального сочинения „Гакусё ёроку", 1 покрытый лаком костяной лук со свертывающейся тетивой, 1 костяной лук с изображением пьющего воду всадника, 1 лук, покрытый лаком в четырех местах, 20 пробивающих доспехи стрел, 1 церемониальный лук»23.

Значимость вещей, которые фигурируют в «Секу нихонги» в качестве пожалований и подношений, во многих случаях определяется прежде всего заключенными в них символическими смыслами. Важна не столько (не только) вещь как таковая, сколько на каких условиях и в каких обстоятельствах она была пожалована (преподнесена). Особенно хорошо это видно в дипломатической практике. Так, по прибытии в Японию посольства Силла посланный для его встречи Тадзихи-но Махито ХиниЦукури докладывал: «Посольство Силла больше не называет [привезенные им дары] данью, именуя их „дарами своей земли". [Сопроводи-

21„

путь ли не единственным исключением является преподнесение игрушек

только что родившемуся сыну императора Сёму (Секу нихонги. Дзинги. 4-11-2, '27иг.).

См., например, послание правителя Бохай, в конце которого говорилось: *Посылаю семь тигриных и семь медвежьих шкур, 6 шкур леопарда, 30 кин женьЩеня и 3 коку меда. Прошу освидетельствовать указанное количество» (Тэмпё, 11- ,Г 0> 740 г.). Среди подарков Силла значатся: попугаи, мулы, породистые собаки иэмпё, 4-5-19, 732г.).

Секу нихонги. Тэмпё, 7-4-26, 735 г.

71

тельное письмо с изъявлением покорности отсутствует], есть только список привезенного. Это является нарушением давно заведенного порядка и принятых правил вежливости». Высший государственный совет Дадзёкан распорядился: «Вызвать [соответствующих случаю людей], включая гребцов, и отправить с ними наше послание о нарушении [посольством Силла] правил вежливости с приказанием о немедленном возвращении [посольства на родину]» 4.

Как следует из данного сообщения, японские власти интересовались не качеством и количеством подарков от Силла (во всяком случае, никаких претензий по этому поводу не высказывается), а тем, называется ли преподнесенное «данью». При этом следует отметить, что и признание Силла данником Японии также имеет по преимуществу символический смысл, поскольку ни о каком реальном подчинении Силла Японии не могло идти речи (к тому же, согласно дальневосточным дипломатическим правилам, пожалования посольству должны были превосходить по стоимости поднесенное им). Иными словами, вещи, фигурирующие в процессе обмена, как бы не существуют сами по себе, их смыслы актуализируются только в момент передачи от одного агента (физического лица, института, страны) другому.

Однако было бы неверным сводить пожалование/подношение исключительно к символическому. Частые указания (в тексте законов и хроники) на количество пожалованного/подносимого свидетельствуют о том, что символический аспект был неразрывно связан с практической жизнью и потребительской ценностью вещи.

Тэмпё, 15—4—25, 743 г. См. также аналогичные упреки, адресованные вану Бохай, несмотря на преподнесенные его послом Босимо подарки: «Государыня [Кокэи] с уважением обращается к вану страны Бохай. Мы обладаем добродетелями малыми, однако Нам достался драгоценный трон, воспитываем-милуем народ, освещаем все восемь сторон. Пребывая в далекой стороне, ван отправил посла к Нашему двору. Мы весьма обрадованы такому проявлению сердечной верности и совершенной чистоты. Однако, прочтя послание, не обнаружили в нем, что [ван Бохай] называет себя Нашим подданным. Просмотрев старые записи относительно Когурё [Бохай считала себя правопреемницей Когурё. — A.M.], обнаружили, что в послании, отправленном в те времена, когда страна пребывала в мире, было сказано: Мы — словно старший и младший брат, а по сути — господин и подданный. [Когурё] просила у нас военной помощи, радовалась, когда [японские государи] восходили на трон. Эта страна должным образом приносила дань, проявляла верность и искренность. Поэтому во время посольства, присланного во времена прошлого государя [Сёму], он высказал свою похвалу и оказал посольству особые милости. Он пожелал [вану] пышного процветания, которое не прервет череда дней. Содержание этого послания должно быть [вану] известно, так что ограничимся лишь его упоминаниемЭто государево послание было отправлено после последнего визита [посольства Бохай} Так отчего же в этом году отсутствует послание должного содержания? Правила поведения не должны изменяться в зависимости от обстоятельств. Ван должен серьезно задуматься над этим. Настало жаркое лето. Надеемся, что у вас все без измененийПри возвращении посольства ему были высказаны добрые пожелания и преподнесены подарки, список которых приводится отдельно» (Тэмпё сёхо, 5-6-6, 753 г.).

72

М.В.Торопыгина

Подарки, пожалования иподношения

в эпоху Хэйан

(на материале романа XI в. «Тэндзи моногатари»)

В эпоху Хэйан (IX—XII вв.) как политическая, так и культурная жизнь Японии в значительной степени сосредоточилась в одном центре — сто-

Роман Мурасаки Сикибу «Гэндзи моногатари» — произведение жанра цукури моногатари («сделанные моногатари»), того жанра, которому еще современники дали кредит художественного вымысла, поэтому, используя произведение в качестве исторического или же культурологического источника, необходимо иметь в виду особенности этого жанра. Прежде всего, следует помнить, что написанные на японском языке произведения жанра моногатари объективируют по преимуществу ту часть жизни аристократического общества, которую мы назвали бы «японоязычной». Это означает, что жизнь двора как политического образования в этой литературе фактически не отражается. Главный предмет произведений жанра моногатари — частная жизнь, и потому жизнь государственная отражена в них лишь опосредованно.

Рассматривая тот богатейший материал, который дает роман Мурасаки Сикибу для изучения интересующего нас вопроса, мы ставили перед собой две основные задачи: выяснить ситуации дарения и выявить номенклатуру предметов, циркулировавших в обществе в качестве подэр" © М.В.Торопыгина, 2003

74

ков. Для выполнения этих задач на основании сплошного обследования романа была составлена база данных (приводится в форме таблицы), вслед за которой приводится наш комментарий.

Приведенная ниже таблица требует некоторых пояснений. Рассмотрение ситуаций, связанных с дарением, проводилось по нескольким параметрам. В графе «Глава», кроме названия главы, мы ссылаемся на номера страниц, где описан эпизод. Страницы приводятся по изданию «Гэндзи моногатари» в серии «Нихон котэн бунгаку тайкэй» . В скобках даны номера страниц в переводе романа «Гэндзи моногатари» на русский язык (пер. ТАСоколовой-Делюсиной)2. В графе «Описание ситуации» мы постарались рассмотреть ситуации дарения в максимально сжатой форме, по возможности абстрагируясь от сложных сюжетных перипетий романа В графе «Существительное, обозначающее „дар"» мы указываем японские слова, употребляемые в разных случаях для общего обозначения дара В графе «Глагол .дарить"» приводятся соответствующие глаголы, связанные с ситуацией дарения (при этом мы не фиксируем глаголы, обозначающие другие действия, связанные со сменой собственника вещи: «давать», «раздавать» и тд.). В графе «Номенклатура подарков» приводится список подаренных вещей. Мы не включаем в число «подарков» письма, которыми обмениваются герои произведения, если при этом не послано какого-либо предмета, и не отмечаем в таблице, что подаркам сопутствовало письмо (или письма), мы не считаем «подарком» также угощение, предоставляемое хозяином своим гостям, но считаем еду «подарком», если она посылается в качестве такового. В этой графе мы приводим японские слова и пояснения, взятые нами из комментариев к японскому и русскому изданиям произведения, а также из японских справочных изданий. Мы опускаем все описания предметов, поскольку основная цель этой статьи выяснить номенклатуру подарков, а не их эстетические или потребительские характеристики. Поскольку мы имеем дело с произведением очень большого объема, безусловно, нам не удалось учесть все случаи дарения, однако, как нам представляется, приводимый в таблице материал все-таки дает общую картину ситуаций дарения и номенклатуры подарков в «Гэндзи моногатари».

При подготовке материала использована база данных (компьютерной версии издания серии «Нихон котэн бунгаку тайкэй»), составленная Токийским Институтом японской литературы (Коку бунгаку кэнкю сирёкан). В статье помещены иллюстрации к роману «Гэндзи моногатаРи» эпохи Эдо.

Нихон котэн бунгаку тайкэй. Т. 14-18. Гэндзи моногатари. Под ред. Ямагиси Токухэй. Токио: «Иванами сётэн», 1958-1963.

Гэндзи моногатари. Т. 1-4. Приложение. М, 1991-1993. Пер, вступит, ст, ком- Мент. ТЛ.Соколовой-Делюсиной.

75

Слово «одежда» обозначает здесь любой костюм, состоящий из набора предметов.