Вещь в японской культуре. - 2003
.pdf
«Сезонное слово» |
(кого) — |
'• ">•- |
нервный цгнтр |
хайку |
|
«Сезонное слово» — это краткая поэтическая формула, то, что А.Н.Веселовский называл «нервным узлом, который будит в нас ряды определенных образов, в одном более, в другом менее; по мере нашего развития, опыта, способности умножать и сочетать вызванные образом ассоциации» [Веселовский, с. 376].
В хайку представлен мир без предыстории, его, так сказать, «географический» образ. История присутствует в хайку как история времен года, история круговорота, совершающегося в природе, причем смена времен года, которую японцы, по всеобщему признанию, ощущают с необычной остротой, пристально следя в течение года за малейшими изменениями, вовлекает в движение все предметы и события, названные в стихотворении, и принимает космический характер .
Конкретные вещи, относящиеся к миру хайку, включены во всеобщность круговорота, в череду бесконечных изменений, повторяемости явлений природы, так же как и конкретные однократные события, имеющие место в каждом стихотворении. Четыре основных времени года — весна, лето, осень, зима — подразделены на более мелкие подсезоны, японцы явственно видят отличие одного подсезона от другого. Круговращение времен года вовлекает в себя все предметы и события, присутствующие в стихотворении, и принимает космический характер, заполняя чсе горизонты хайку.
Филолог Мацусэки Сэйсэй приводит, например, обширный каталог тем, употребляемых в хайку и существующих до стихотворения (горная сакура, белая роса, сумерки года, тысяча птиц, поющие цикады), — всего несколько сотен канонизированных слов-тем (дай) — и прослеживает их происхождение от Манъёсю и Кокинсю [Мацусэки Сэйсэй, с. 25-28].
Таким образом, проясняется глубина образов, имеющих давнюю предысторию и связанных со вполне внятными носителю традиции чувствами, закрепленными, «записанными» за изображенными вещами. Так, кукушка будет напоминать о загробном мире и свежести белых померанцевых цветов, а значит, о печали, даже если две последние «вещи» не упоминаются в стихотворении. Цикады соотносятся с белым цветом и грустью, крик оленя — с кустарником хаги, цветущим осенью, причем все эти связи заранее известны в традиции, а стихи их только еще раз призывают к жизни.
Традиционный читатель усматривает за отдельными словами в хайку так называемые предтексты, т.е. то, что уже было когда-то написано.
В Японии и сейчас очень популярны многотомные издания типа caiidsuKit это, по существу, каталоги тем, предметов, расположенных по разделам — временам
№ да; каждому |
слову-теме часто сопутствует или фотография, или картина, или сти- |
хотворение, или все сразу, рисующее сезонные изменения. |
|
6-8333 |
129 |
Яркие примеры развертывания слов в поэтические картины, связи «вещь-чувство» приводит Масаока Сики в трактате «Беседы Дассайсёоку о хайку»: «В картине осени видное место занимает банан с разорванными ветром и увядшими листьями (поэтому банан всегда символ осени). Развернув лист [банана], с чем сравнить его? Порванный дождем, растрепанный ветром, напоминает [он] веер [самой] осени_» [Масаока Сики, с. 406—407]. В традиционной поэтике порванные листья банана означают еще и хрупкость поэтического переживания. Басе называл себя «Тосэй из Бананового уединения», перед его хижиной рос банан. Масаока Сики приводит стихотворение Оцусё:
Листья банана Отражают удары [ветра]. Лунный свет.
В нем речь идет не только о луне и банановых листьях, |
но и о силь- |
|
ном ветре, ассоциативно связанном с листьями банана, |
хотя |
прямо |
о нем ничего не говорится, только глагол утикаэси («отражать |
удары, |
|
отбивать») «создает пейзаж с луной и ветром» [там же, с. 407]. |
|
|
С определенными вещами связаны и разные типы красоты би, провозглашенные Масаока Сики. Рамки статьи не позволяют изложить теорию красоты би в хайку в полном объеме, однако можно привести некоторые примеры. Так, в теме лета Масаока Сики находит много «радостных» вещей, а среди них наиболее, в его терминологии, «очевидно прекрасный» (энрэй) — пион в противоположность «сокровенной красоте» увядшей травинки, засохшего листа, сломанной ветви, т.е. предме-
тов |
«негативных, |
теневых». Он высоко ценил «очевидно прекрасные» |
стихи Бусона: |
|
|
|
|
Срезал пионы, |
|
|
И силы оставили меня |
|
|
В тот вечер. |
|
|
Красными воротами |
•' ; |
Во дворце муравьиного князя |
|
1 |
' |
Расцвели, о пионы! |
Классики жанра считали: «В хайку не место лишним словам о предметах и явлениях: они привлекают человеческие сердца простыми звуками» [там же, с. 7].
Еще одна особенность жанра хайку, связанная с его анонимностью, — наличие имплицитного автора, т.е. автора, как бы единого для всех произведений жанра, и такого же читателя.
130