Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

Ю. Я. Переп'елкин. История Древнего Египта

ху, то на других царственная птица сидит уже, гордо выпрямившись, на безукориз­ ненно правильном прямоугольнике. Имеются и промежуточные виды, а в одном запястье из золотых и бирюзовых пластинок в виде Харовых (Хоровых) имен придавленный и выпрямленный соколы чередуются. И как превосходно выпол­ нены гордый сокол и имя царя на его надгробной плите! Они почти не уступают

всмысле художественности резьбы Харову (Хорову) имени на надгробии царяпреемника — Хары (Хора) Змеи, одному из примечательнейших созданий еги­ петской древности. А двойное изображение Хары (Хора) Хвата на престоле то

вверхнеегипетском, то в нижнеегипетском венце? Оно помещается на глиняной печати, которой были опечатаны какие-то припасы, вещице ничтожной по сравне­ нию с булавой, посвященной Харой (Хором) Сомом в государственный храм. Каким стройным и соразмерным, совсем «египетским», выглядит царь на печати, и каким приземистым, большеголовым на булаве, хотя Хара (Хор) Сом изображен на ней в том же положении — на престоле и в венце. Даже тогда, когда воины Хары (Хора) Хвата вторглись глубоко вверх по Нилу в Эфиопию (в нынешний Судан), они не преминули изобразить там на глыбе камня, оторвавшейся от скалы, одержанную ими победу: захваченных пленников и беспорядочно разметавшиеся по земле вражеские трупы. Событиями, достойными того, что по ним были назва­

ны годы, считались не только такие, как «поражение Северо-Востока» (т. е. ази­ атских соседей) или празднества, выходы, основание замка. Всего чаще наряду с повинностью «сопровождения Хары (Хора)», отбываемой каждые два года, та­ ким событием служило «рождение», т. е. изготовление тех или иных священных изображений. Вещественное свидетельство о том, какого уровня совершенства и зрелости достигло к тому времени кузнечное мастерство, представляют медные орудия и сосуды, в огромном количестве обнаруженные в гробнице современни­ ка Хары (Хора) Хвата.

В позднейшие времена гробницу самого Хары (Хора) Хвата принимали за могилу бога мертвых Усири (Усире, Осириса греков). В Новом царстве заброшенное кладбище ранних царей вновь привлекло к себе внимание. Город Абада (Эбот, Авидос греков), подле которого было кладбище, был местом почитания Усири (Усире).

Усири (Усире) же в глазах египтян был одновременно и древнейшим мерт­ вым царем. Потому нетрудно было прийти к мысли, что могилу его надо искать здесь, среди древнейших царских могил. Что дало повод принять за нее гробницу Хары (Хора) Хвата, доподлинно неизвестно, возможно, исключительное изобилие вокруг нее надгробных камней с именами царских приближенных. Эти надгро­ бия, появляющиеся впервые на царском кладбище в данное царствование, могли напоминать новоегипетским поклонникам Усири (Усире) те многочисленные ка­ менные плиты, которые они сами ставили в Абаде (Эботе) у «лестницы» своего бога в память самих себя и своих близких.

74

Ю . Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

0 правлении следующего царя — Хары (Хора) Змеи мало что известно, хотя его имя найдено начертанным на скале даже глубоко в пустыне между Ни­ лом и Красным морем. Новое направление в изобразительном искусстве, наме­ тившееся в предыдущее царствование и уже тогда добивавшееся подлинно «еги­ петских» соразмерности и четкости, вполне определилось, по меньшей мере, в ве­ дущих мастерских. Если при Харе (Хоре) Хвате рядом с величавым и верно воспроизведенным соколом на правильном прямоугольнике с царским именем еще влачил существование сокол на вогнутом прямоугольнике, придавленный и мало похожий на ту птицу, которую он изображал, то при Харе (Хоре) Змее устарелое и убогое начертание больше не попадается. О великолепном надгробии этого царя, надписанном его Харовым (Хоровым) именем с изумительной уве­ ренностью и изяществом, мы уже говорили.

Новый поворот в развитии страны намечается, как будто бы, с середины I царского дома, в правление царя, которого удобства ради мы будем звать Харой (Хором) Простирателем1 и чье личное имя Манефон прочел и передал по-гре­ чески как Усефаис. Точное значение Харова (Хорова) имени этого царя нельзя установить, но его можно читать д(у)н и переводить как «(сокол) простерший (крылья или когти)». При Харе Простирателе и его ближайших преемниках стали чаще выписывать также личное имя царя. В царствование Хары (Хора) Простирателя в надписях впервые появляется звание «царь (и) государь», до­ словно «тот, кто от ситовника (и) пчелы», и сразу же получает широкое рас­ пространение. Он же первый появляется на памятниках в двойном венце — верхнеегипетском, вставленном в нижнеегипетский. Вносятся ясность и порядок в написание лет на ярлыках к припасам. При Харах (Хорах) Бойце и Хвате указывали только события, по которым был назван год, притом в таких же лежа­ чих строках, как и последующие сведения о припасах, само же слово «год» не вы­ писывали. При Харе (Хоре) Простирателе впереди ссылки на события, совсем как на Палермском камне, ставится уже огромный знак года (ощипанная паль­ мовая ветвь), и всё вместе отделяется от остальной надписи отвесной чертой.

1 В своем исследовании о Раннем царстве Ю. Я. Перепёлкин передавал имя четвертого царя I царского дома как «Хор-Водолей» и, в частности, писал: «Новый поворот в развитии страны намечается как будто только с середины I царского дома, в правление царя, которо­ го, удобства ради, можно назвать Хором-Водолеем, хотя перевод его имени вдн-мв "полагаю­ щий воду" не вполне достоверен. Уже своим внешним видом это имя проповедовало новую пору, так как было по-новому сложено. У прежних царей Хорово имя состояло из одного сло­ ва: Скорпион, Сом, Боец, Змея и т. д., теперь же оно начинало состоять из двух, делалось более пышным, и таким оно оставалось в последующем Раннем и Старом царствах. При Хоре Водолее впервые в надписях появляется и звание царя верхувого и низувого, дословно "того, что от ситовника (знака Верховья) и пчелы (знака Низовья)", и сразу же получает широ­ кое распространение».

76

Глава 1. Раннее царство

Учеными было правильно подмечено, что между событиями, упомянутыми на памятниках Хары (Хора) Простирателя и в 3-й строке Палермского камня существует определенное сходство. Не все совпадения одинаково доказательны. Празднование «тридцатилетия» царствования отмечено в наименованиях как лет Хары (Хора) Простирателя, так и безымянного царя на Палермском камне, но такие празднества справляли и двое последних царей I царского дома. Обрядо­ вый бег священного быка представлен на одной из печатей Хары (Хора) Про­ стирателя, и по тому же событию назван один из годов палермского царя. Одна­ ко уже то, что бег происходил в этот год в «первый раз», намекает на повторение бега и, действительно, на Палермском камне по бегу быка обозначены два года одного из царей II царского дома; тот же бег, возможно, назван даже на ярлыке Хары (Хора) Бойца. Тем не менее, взятые вместе и особенно в связи с други­ ми совпадениями, и эти совпадения не лишены значения. По-настоящему суще­ ственными представляются два совпадения. Под одним из годов безымянного царя на Палермском камне отмечена «стрельба (в) бегемота», под другим — «рождение» своеобразной египетской богини с кошачьим обликом («Мафдет»). Но бегемота поражает острогою, или, по-египетски, «стреляет» не кто иной, как Хара (Хор) Простиратель на современных ему печатях, и на одной же из них, равно как на обломках сосудов из его гробницы, рядом с его изображением или именем названа та же египетская богиня («Мафдет»). Ни она, ни «стрельба (в) бегемота» не засвидетельствованы на памятниках других ранних царей.

Но есть, пожалуй, еще более веский довод в пользу тождества Хары (Хора) Простирателя с безымянным царем. Наименования лет этого последнего по разнообразию событий живо напоминают годы Хары (Хора) Простирателя, как они увековечены на его ярлыках. Однако исследователей всегда поражало пол­ ное молчание 3-й строки Палермского камня о повинности «сопровождения Хары (Хора)», равномерно каждые два года вспоминаемой в летописи во все прочие царствования как 1-го, так и И-го царских домов. Загадка разгадывается, по-видимому, просто, если неизвестным царем был Хара (Хор) Простиратель. При нем и, насколько можно судить по имеющимся памятникам, только при нем, «сопровождение Хары (Хора)» отмечалось не в начале наименований лет, а в конце. Из перегруженных ссылками на события названий годов Хары (Хора) Простирателя летопись могла вместить только начала, концы же, где как раз и упоминалось «сопровождение Хары (Хора)», приходилось по необходимости опускать: узкие клеточки, отведенные в летописи под отдельные годы I и II царских домов, были далеко не вместительны.

Время Хары (Хора) Простирателя отмечено также заметными сдвигами в области искусства. Если один из годов в 3-й строке Палермского камня назван «годом поражения (южных) кочевников», то от времени самого Хары (Хора)

77

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Простирателя сохранился ярлык слоновой кости с изображением царя, поража­ ющего «Восток» в «первый раз» — очевидно, в расчете на повторные победы. В отличие от победного памятника Хары (Хора) Сома, бурный натиск воин­ ственного царя передан чрезвычайно живо: от былой скованности движений не осталось и следа. Все же за отсутствием военных и охотничьих изображений Хары (Хора) Хвата и Хары (Хора) Змеи было б неосмотрительно утверждать, что на живую передачу движений художники дерзнули впервые теперь. Если на известняковом круге из гробницы Хамаку (Хэмэко), сановника Хары (Хора) Простирателя изображено стремительно несущееся животное (газель), преследу­ емое гончей, то еще лучше бегущий бык представлен на костяном ярлыке Хары (Хора) Бойца. Но вот в зодчестве царствование Хары (Хора) Простирателя от­ крыло, бесспорно, новую пору. Усыпальницы его двух ближайших предшественни­ ков в городе Абаде (Эботе, Авидосе греков), Хары (Хора) Хвата и Хары (Хора) Змеи были выложены в земле только кирпичом-сырцом да деревом и очень неслож­ ны по замыслу, представляя всего лишь обширный прямоугольный подземный покой, окруженный со всех сторон подземными же комнатушками. У Хары (Хора) Прости­ рателя в подземелье вела уже величественная лестница, а самый склеп был вымощен плитами из привозного камня (красного гранита, добываемого на самом юге страны).

Сэтого времени лестница прочно вошла в гробничное зодчество и имеется

вгробницах последующих царей. Знаменательно то, что не только у Хары (Хора) Простирателя, но также у двух его ближайших преемников, следователь­ но не случайно, она выводит из могилы прямо на восток, навстречу занимающему­ ся дню. Видимо, сытое прозябание по смерти в забитой снедью, но темной моги­ ле перестало удовлетворять царей. Понадобился выход оттуда, притом выход на восток, к восходящему солнцу. Из постоянного жилища покойного царя гробница превращалась в сытый ночлег!

Замена простого более сложным и более утонченным, наблюдающаяся в раз­ ных областях тогдашней действительности, несомненно, означала усложнение, раз­ витие общественной жизни в целом, но в чем состояли общественно-хозяйствен­ ные сдвиги, наметившиеся к середине I царского дома, имеющиеся источники не позволяют уловить с уверенностью. У безымянного царя 3-й строки Палермского камня, царя, несомненно, середины I царского дома, наверно, тождественного с Харой (Хором) Простирателем, три годовых названия из четырнадцати уцелев­ ших упоминают пруды или протоки. Два названия, правда, не слишком показа­ тельны, так как в виду имеются, скорее всего, храмовые пруды, которые «откры­ вают» или «посещают(?)». Зато третье название, если можно положиться на принятое толкование, поистине значительно: «Год копки прудов (или: протоков)

п

Глава 1. Раннее царство

(Хора) Простирателя, стояли в конечном счете в связи с ростом осушительнооросительной сети и водоснабжения, позволявшим господствующим верхам в большей мере, чем прежде, использовать для себя народный труд?

Если безымянный царь Палермского камня и Хара (Хор) Простиратель одно и то же лицо, то правление Хары (Хора) Простирателя длилось не менее тридцати с лишним лет, как показывает простой расчет по клеточкам, на которые расчерчен камень. Длительность правления, изобилие новшеств, богатство событи­ ями способны создать представление о Харе (Хоре) Простирателе как о видней­ шем представителе I царского дома. Каменный пол царской усыпальницы, не по­ вторенный в гробницах преемников, исключительная четкость и уверенность на­ чертаний и изображений служат тому как бы наглядным подтверждением. Любо­ пытно, что именно Хара (Хор) Простиратель, пускай под искаженным, но все же личным своим именем, переданным у Манефона как Усафаис, вспоминался отда­ ленным потомкам, когда надо было приурочить какое-нибудь средство или закли­ нание ко времени одного из древнейших царей.

Мы не знаем, в какой мере Хара (Хор) Простиратель был лично ответстве­ нен за нововведения своего царствования. Особое место рядом с царем занима­ ла, по-видимому, царица (Мэ-нэит), гробница которой подле мужниной на цар­ ском кладбище в Абаде (Эботе, Авидосе греков) была бы достойна самого царя. Необычайное положение занимал при Харе (Хоре) Простирателе, как будто бы, «казнохранитель государя» по имени Хамаку (Хэмэко), чья громадная усыпаль­ ница была откопана на столичном кладбище у Стен Белых (Мэнфе). На ярлы­ ках того времени Хамаку (Хэмэко) называют не вместе с сановником, ответствен­ ным за производство данных припасов, а непосредственно за царским именем. Если этот вельможа тождественен с одноименным управителем царских вино­ градников, не раз поименованным на печатях от винных сосудов, то он управлял и угодьями царского дома. Кажется, верхи общества прониклись сознанием, что живут в примечательную пору: не этим ли объясняется страсть увековечивать в наименова­ ниях лет как можно больше разных событий, отодвигая назад заурядные происшествия, как «сопровождение Хары (Хора)»? Такое стремление тем любопьпнее, что послед­ ние царствования I царского дома следуют избитым прадедовским приемам.

Преемниками Хары (Хора) Простирателя были Хара (Хор) Целостный Сердцем («Аджиб») с личным именем, переданным у Манефона как Миевис (Миебис), Хара (Хор) Дружественный Утробой («Семерхет») с личным именем, переданным у Манефона как Мемемпсес, и Хара (Хор) Высокий Рукою. По Туринскому царскому списку, последние три царя I царского дома достигли все преклонного возраста. О Харах (Хорах) Дружественном Утробою и Высоком Рукою из надписей их времени известно, что они справляли «празднество три­ дцатилетия». В последующие времена это празднество справлялось и задолго

79

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

до тридцатой годовщины царствования, но нередко совпадало с нею. По Манефону, три царя правили соответственно 26, 18 и 26 лет. Однако манефоновские числа не могут быть все исправными, так как по каирскому обломку староегипет­ ской летописи один из царей должен был править неполных девять лет. И если на основании Туринского царского списка, а именно указанных там возрастов пра­ вителей, можно было б подумать, что царствование сменялось царствованием без потрясений и смут, то современные событиям памятники способны навести на иные мысли.

По сравнению с царствованием Хары (Хора) Простирателя время его пре­ емника Хары Целостного Сердцем отмечено печатью упадка. Из всех царских гробниц I царского дома в городе Абаде (Эботе, Авидосе греков) гробница Хары (Хора) Целостного Сердцем самая убогая. По сравнению с другими она поразительно мала и сооружена очень небрежно. Царь охотно переписывал на себя каменную посуду предшественника, видимо, по собственной скудости, а не по неуважению к почившему, так как его имени он не трогал, а лишь добавлял к нему свое и притом как — корявыми письменами, а то и мелко и криво! Своеобразная четкость, которая выделяет надписи Хары (Хора) Простирателя, совсем не замет­ на в современных Харе (Хору) Целостному Сердцем, мало чем отличающихся от рядовых надписей Хары (Хора) Змеи.

Кое-кто позволяет подозревать неладное в отношениях Хары (Хора) Цело­ стного Сердцем и его преемника Хары (Хора) Дружественного Утробою. В гробнице первого нашелся всего один обломок надписанного его именем сосу­ да, тогда как в гробнице второго посуда предшественника имелась во множестве, а его имя на ней бывало нередко изглажено. Возможно, у нового властителя были давние счеты с царской семьей, потому что в его гробнице находился сосуд, на котором было стерто даже имя царицы Хары (Хора) Простирателя (Мэ-Нэит).

В остальном мы почти ничего не знаем о правлении Хары (Хора) Друже­ ственного Утробой, если не считать празднования им «тридцатилетия» цар­ ствования да таких заурядных событий, как «сопровождение Хары (Хора)». Это последнее в наименованиях лет выдвинулось опять, как во времена до Хары (Хора) Простирателя, на первое место. Мелкую, но любопытную черточку пред­ ставляет окончательное сближение в это царствование, если только не в предше­ ствующее, от которого не сохранились ярлыки, написания годовых названий на них с принятым в староегипетской летописи. Как в ней, так и на ярлыках Хары (Хора) Дружественного Утробой, наименование года вписывалось в прямоуголь­ ник, ограниченный спереди знаком года, но не расчерченный внутри на лежачие строки, как еще делали при Харе (Хоре) Простирателе. Поэтому сводки годовых наименований могли уже при Харе (Хоре) Дружественном Утробою выглядеть совершенно так же, как староегипетская летопись.

SO

Глава 1. Раннее царство

Последний представитель I царского дома, оставивший после себя памятни­ ки, — Хара (Хор) Высокий Рукою. Если ярлыки его царствования мало чем отличаются от оставленных предыдущим, то в гробнице царя наблюдается суще­ ственное новшество. В отличие от усыпальниц предшествующих трех царей, от­ куда выход был на восток, она обращена выходом на север, совсем как гробницы последующего Старого царства. Позволительно думать, что за этой переменою крылся большой сдвиг в загробных упованиях, именно в сторону большей отвле­ ченности. Ехли Хару (Хора) Простирателя потянуло прочь из мрака, из забитого снедью подземелья на землю, на свет, навстречу восходящему дню, то Хара (Хор) Высокий Рукою, видимо, стремился уже в небесные дали, в общество «негибнущих», т. е. незаходящих, звезд на севере небес. Гробница примечательна и строи­ тельным достижением: в ней применен ложный свод.

Именные надгробия приближенных, окружавшие склеп Хары (Хора) Высо­ кого Рукою в Абаде (Эботе, Авидосе греков), являются самыми крупными сре­ ди памятников такого рода, сохранившихся на тамошнем кладбище от времени I царского дома. Особенно приметна одна плита — как по величине, так и по своей надписи: внутри прямоугольной каемки над маленьким еще изображением вельможи вырезан длинный перечень его должностных званий — совсем как во времена Старого царства. И это несмотря на то, что сам сановник («Сабеф») был погребен не здесь, а в собственной гробнице на мемфисском кладбище у Стен Белых (Мэнфе), отмеченной тоже новшеством, именно стенописью — опять-таки

вдухе последующего Старого царства.

Особытиях времени Хары (Хора) Высокого Рукою мы почти ничего не знаем, если не считать того, что справляли празднество «тридцатилетия» цар­ ствования и учиняли обычные «сопровождения Хары (Хора)». Из того, что на

длинной костяшке того времени изобразили бородатого пленника и надписали над ним «Северо-восточная сторона» (срм, что обычно переводится как «Азия»), было б не в меру смелым заключить, что ходили войною на синайских кочевников, хотя ничего невозможного в том, разумеется, нет.

Как кончился I царский дом — нам неизвестно. Ко дню кончины Хары (Хора) Высокого Рукою в его гробнице в Абаде (Эботе, Авидосе греков) по-на­ стоящему готов был только срединный склеп. Помещения вокруг него достраи­ вались наспех из непросохшего кирпича-сырца, что привело затем к оседанию и обвалу стен. Но в отличие от гробницы Хары (Хора) Целостного Сердцем, в той же Абаде (Эботе, Авидосе греков) гробница Хары (Хора) Высокого Рукою была внушительных размеров, а погребение — богатым (каменная посуда, золото). То обстоятельство, что важный придворный («Сабеф») оставил подле склепа царя свою плиту, исключает как будто б насильственное свержение этого последнего.

По Манефону, I царский дом продержался на престоле свыше двух с поло-

81

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

виной столетий. Если допустить, что «празднества тридцатилетия», справляв­ шиеся большинством царей этого дома (Хары (Хоры) Простиратель, Друже­ ственный Утробой, Высокий Рукою и, вероятно, также Хват), были действитель­ но тридцатилетними годовщинами царствования, то такая продолжительность не покажется невероятной. Но поскольку «тридцатилетия» могли быть условны­ ми, манефоновские два с половиной века и тем самым прочность дома на египет­ ском престоле нуждаются в более веском подтверждении. Впрочем, не следует и слишком сокращать манефоновское число. По Палермскому камню, по тому, как на нем были распределены царствования, можно прикинуть, сколько примерно должен был длиться I царский дом, и получается, что он царствовал — все же довольно долго — вроде как бы два столетия.

О судьбах Египта при II царском доме, правившем, по Манефону, якобы три столетия, мы осведомлены, как это ни странно, много хуже, чем о I доме. Это тем более досадно, что время II царского дома было очень существенным звеном в развитии Египта от древнейшей государственности к могущественному Старому государству. Большое развитие проделали при II царском доме и египетские письменность и искусство. Начертания стали более упорядоченными и строгими, а их расположение более выдержанным. Появились, правда, еще в виде исключе­ ния, каменные постройки. Стали чаще вырезать изображения на камне. Появи­ лись каменные изваяния частных лиц, хотя и выполненные неумело по сравнению со Старым царством.

Далеко не ясны даже количество и последовательность царей II дома. Пред­ шествующий царский дом сооружал себе усыпальницы около города Абады (Эбота, Авидоса греков), но цари II дома забросили царское кладбище, чтобы за­ тем вернуться на него при не совсем обычных обстоятельствах. Со времени пред­ шественников I дома цари неизменно именовали себя Харами (Хорами), теперь же мы находим царя, который объявил себя не Харою (Хором), а его противни­ ком Сутой (Сэтом). Вслед за этим правителем (Пер-эп-сеном) другой царь, уже под самый конец II царского дома, провозгласил себя зараз Харой (Хором) и Сутой (Сэтом) и даже именовался в том же примиренческом духе Воссиявшим

Двумя Жезлами (Ха-сахмауе) и «Тем, в ком умиротворились оба бога». Что

все это значит — толком неизвестно. Неизвестно также, имело ли оно отношение к кровавым событиям в Низовье, возможно, при том же Харе-Суте (Хоре-Сэте) Воссиявшем Двумя Жезлами, если он одно и то же лицо с Харой (Хором) Вос­ сиявшим Жезлом (Ха-сахмом). На подножиях двух своих изваяний этот Хара (Хор) Воссиявший Жезлом изобразил Низовье пораженным в голову и беспо­ рядочно разметавшиеся трупы повстанцев и указал, что их пало не то 48205, не то 47209. На двух каменных сосудах он представил верхнеегипетскую государ­ ственную богиню-коршуна, вручающею ему, Харе (Хору) Воссиявшему Жезлом,

82

Глава 1. Раннее царство

увенчанному верхнеегипетским венцом, знак соединения обеих земель в «год по­ ражения Низовья». То было последнее восстание Низовья на верхнеегипетских покорителей, о котором мы что-либо знаем.

Еще на рубеже прошлого и нынешнего столетий при раскопках погребений времени I царского дома было обнаружено немало медных орудий, особенно рез­ цов и игл, но также топоры, тесла, шилья, щипцы, значительное количество медных гвоздей и проволоки, затем медные обшивки, посуда, украшения. Эти находки были тем показательнее, что медные предметы, несомненно, привлекали внимание гробокопателей, расхищавших древние кладбища. Однако по-настоящему оценить развитие медного дела при I царском доме стало возможным только с тридцатых годов текущего столетия. В большой гробнице на мемфисском кладбище был откопан целый склад медных изделий, укрытый от грабителей обвалившимся при пожаре потолком. По печатям, которыми были запечатаны припасы, можно было установить, что гробница была времени Хары (Хора) Хвата, иными словами, еще начала I царского дома. В одном из помещений подле подземного склепа В. Б. Эмери нашел пять плетеных ящиков или прямоугольных корзин, в которых оказались сотни медных орудий: 7 пил-ножовок, 86 ножей трех родов от 60 до 25 см длиною, 35 ножиков вроде нынешних шпателей, 102 тесла двух родов, 47 мотык четырех родов, 79 резцов любого размера и вида, 15 шильев, 32 пробойни­ ка двух размеров, 262 иглы разной длины, 75 медных пластин — наверно, на тот случай, если б умершему понадобились новые орудия, и 68 сосудов восьми видов, уложенные отдельно в один из пяти ящиков. Примечательно не только количе­ ство медных орудий, найденных в этой гробнице, но и большое их разнообразие. Как совершеннны они были по тем временам, видно по тому, что почти все пред­ ставленные ими виды перешли без изменений в последующее Старое царство.

Все говорит о большом и давнем опыте в изготовлении и употреблении ору­ дий из меди. Правда, то была медь в природном ее виде, не искусственный сплав ее с оловом, т. е. не бронза. Но и так широкое применение кованых орудий озна­ чало новую пору в производстве. Насколько современникам II царского дома медь была привычна как вещество для изготовления орудий, показывает то, что целые наборы хрупких их подобий, тоненькие ножи, резцы, тесла, топоры, приготовлялись для умерших именно из нее. Времени того же царского дома принадлежит камен­ ная плита зажиточного плотника Уаб-хнамы (Ваб-хнума) из гробницы неподалеку от Стен Белых (Мэнфе). По надписи на плите плотник желал иметь и на том свете медную пилу и по медному же резцу двух разных родов. Впрочем, ковка орудий при II царском доме производилась подчас довольно-таки первобытно.

Из прочих металлов сколько-нибудь заметное применение в Раннем царстве имело одно золото в его естественном сплаве с серебром, но, разумеется не для изготовления орудий.

*3