Ю.Я. Перепёлкин - История Древнего Египта

Глава 2. Старое царство

тех же стражников, ждали решения своей участи. А кончались отчеты для «еластпелей» нередко жестоким избиением.

Наряду с сельским хозяйством, «дом собственный» вельможи включал в себя и ремесленное производство. Отдельные его отрасли охотно объединяли в многоремесленные мастерские, но ткачество и пищевое производство выделялись

вособые заведения. Ремесленные производства подчинялись своим начальникам,

введение «властелей» они не входили.

Кто же работал на вельможу в его «дворах» и «селениях», многоремесленных, ткацких и пищевых мастерских?

Несчетное число раз предстают перед нами эти люди на настенных изображе­ ниях в гробницах вельмож. Но все они — землепашцы и садоводы, пастухи и охотники, птицеловы и рыбаки, медники и златокузнецы, гончары и каменоделы, плотники и столяры, ткачи и сапожники, пекари и пивовары — по виду, одежде, языку, песням, вере, а также именам, где они приписаны, самые настоящие египтя­ не. Короче говоря, перед нами коренное население страны. Допустить, что оно со­ ставляло вельможескую собственность в современном смысле, состояло из частно­ владельческих рабов наподобие римских, значило бы допустить что-то неправдо­ подобное. Присмотревшись внимательно, мы заметим, что ни труд этих людей не похож на рабский, ни отношение к их труду — на рабовладельческое.

Их непосредственные начальники работают наряду с ними. Надзирающий за обмолотом зерна гонит по нему скот (молотящий копытами) вместе со своими подчиненными. Начальник медников кует вместе с ними, а их надзиратель — лощит сосуд. Старейшина судостроительной мастерской, начальник плотников сам тешет дерево, а он вдобавок еще царский чиновник — «тот, кто у изголовья царя». Начальник кожевенной мастерской растягивает кожу, в то время как его сапожник кроит из кожи обувь. Начальник каменоделов вместе с ними сверлит и лощит каменную посуду, а надзиратель принимает деятельное участие в лощении изваяния. Даже волхву и «писцу дома книги божьей» при царском дворе ни­ сколько не зазорно быть изображенным расписывающим каменные сосуды в вель­ можеской мастерской. Складывают ли в скирду или молотят хлеб, поливают ли или давят в точиле виноград, тащат ли улов рыбы или клетку с пойманным зверем, варят ли пиво или куют руду, никому не кажется неуместным, если трудящимся с прочи­ ми работниками изображен кто-нибудь из заупокойных жрецов. Раз даже в помощь выжимающим виноград придан не кто иной, как хранитель ведомостей!

Не в одной, а в нескольких гробницах изображено, как награждают ткачих: в одном случае также продольствием и тканью, а на всех изображениях ожерелья­ ми и повязками. В поминальных храмах царей представлено, как такие наградные ожерелья и повязки получают царедворцы и царские слуги. Значащиеся на про­ изводственных изображениях возгласы работников и их руководства, как бы

125

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

лживы подобные приписки ни были, предполагают все же отношение к труду и средствам производства иное, чем рабское, как мы его привыкли мыслить. Наво­ дит на размышление и тщательное, продуманное разделение труда в староегипет­ ских мастерских.

Как же работали люди у тогдашних вельмож в сельском хозяйстве и ремес­ ленных заведениях?

Вельможеские нивы и гумна были распределены по «селениям дома соб­ ственного». И того же «дома собственного» «отряды» трудились на поле плу­ гом, мотыкой, серпом при пахоте и жатве. Они же, «отряды дома собственного», гоняли по полю баранов при севе — с тем, чтобы те втоптали зерно. Согласно изображениям, в этих «отрядах» состояли только мужчины. Женской работой было веяние, и те женщины, что веяли зерно, входили, по-видимому, в состав «пя­ терок» и потому именовались «пятерочницами». Женщина с мотыкой или за укладкой снопов на гробничных изображениях редчайшее исключение. В страд­ ную пору иной областеначальник привлекал в помощь «отрядам дома собствен­ ного» «слуг царевых» — государственных земледельцев подвластных ему мест­ ностей.

Посевное зерно отпускалось из хозяйской житницы. Собранный хлеб был ячменем и пшеницей «дома собственного». Как и следовало ожидать — за рас­ средоточением по «дворам» и «селениям» больших количеств скота в вельмо­ жеских хлевах, — коровьи упряжки, на которых пахали на хозяйских полях, при­ надлежали вельможе, а не землепашцам. В каждый плуг на изображениях за­ пряжено неизменно по две коровы, и при каждой упряжке в подавляющем боль­ шинстве случаев состоят двое, изредка даже трое взрослых мужчин: пахарь, погон­ щик, а то и поводырь, что идет впереди и ведет упряжку. Вряд ли так было б, ког­ да б на вельможу пахали земледельцы, пришедшие на его поле каждый со свои­ ми плугом и коровами. Но вельможеское хозяйство, хорошо оборудованное и в избытке располагавшее рабочей силой, именно так и должно было пахать. На одном из погонщиков мы даже видим особый передник, свойственный скотоводам, но никак не пахарям, так что погонщик вполне мог быть пастухом, сопровождав­ шим своих коров так же на пашне. На том же изображении (в гробнице «Чии») сбоку от пахарей доят корову. Мужчина с молочником говорит доильщику: «Дой,

торопись ты, пока не пришел властель сей!» В. В. Струве сделал из этого

правильный вывод, что корова состояла в ведении «властеля», т. е. местного управляющего, и была потому хозяйской. При VI царском доме князь XIV верхнеегипетской области (по имени «Иби») прямо говорил о «зерне(?), уп­ ряжках, людях» как о своих «собственных» (слово «упряжка» написано бук­ вами с придачею изобразительных знаков плуга и быка). Вельможескими были, конечно, и стадо баранов, втаптывавших зерно после сева, и стадо ослов,

126

Ю . Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

возившее хлеб с поля на гумно. Для такого овечьего и ослиного стада имелось по особому обозначению. Если верить надписаниям на изображениях, подобное стадо ослов могло заключать их сотни и даже тысячи. Хозяйскими были, несом­ ненно, и ослы, молотившие копытами на току зерно.

Вельможеский скот, который пастухи пасли, доили и откармливали на убой, или стоял в «хлевах дома собственного», расположенных во «дворах» и «селениях»,

или почасту пасся особо на отделенных выгонах, главным образом низовых. Скот­ ные дворы являлись одновременно крупными молочными заведениями. В гробни­ це ...* изображено, как доят зараз множество коров, и затем длиннейшее шествие мужчин несет молоко хозяину. Вельможеские скотоводы подчинялись различным начальникам. Главные из них наряду с «властелями» привлекались к отчету во вверенном им поголовье. И кто из них не мог предъявить столько, сколько дол­ жен был «дать»у подвергался истязаниям как «неугодный владыке своему, не­ любезный владычице своей, ненавистный обоим домам владыки своего» (т. е. верхнеегипетскому и нижнеегипетскому хозяйству вельможи).

Рыбаки и птицеловы работали обыкновенно многолюдными соединениями во главе со своими начальниками. Рыбу ловили по-разному: с берега и с лодок, неводами, мордами, сачками. Ужение было известно, но производственное значе­ ние его было ничтожно. Значительная часть пойманной рыбы потрошилась на месте и заготовлялась впрок. Если верить изображениям посмертной трапезы вельможи, которые дошли до нас в несчетном количестве, а также пространным перечням потребных для нее яств, рыба не поступала на стол знати, но тем боль­ шее значение, свежая или заготовленная впрок, рыба имела для народа. Птице­ ловство было существенною отраслью вельможеского хозяйства, так как призва­ но было, помимо поставки дичи к столу, пополнять богатые птичники вельможи. Ловили птицу сетями и западнями. Птицеводство было поставлено на широкую ногу и тоже требовало большого числа рабочих рук. В птичники «дома соб­ ственного», с прудами и без оных, зерно отпускалось целыми мешками; варили еще и особую еду, которою пичкали откармливаемую птицу. Как бы мы ни урезывали огромные числа, указанные на изображениях домашней птицы, ее у вельмож могло быть, действительно, очень много. Населяла их птичники пре­ имущественно водяная птица; потому птицеловство процветало в низовых боло­ тах.

В составе вельможеского хозяйства имелись и крупные ремесленные заведе­

ния.

По меньшей мере довольно часто ремесла объединяли помногу в одну гро­ мадную многоремесленную мастерскую — «палату мастеров». В ней могли быть представлены одновременно медники, златокузнецы, каменотесы, мастера по

* Имя владетеля Ю. Я. Перепёлкиным не обозначено.

128

Глава 2. Старое царство

ценным каменьям, изготовители каменной посуды, ваятели, «рубильщики» (столя­ ры и плотники-судостроители), лощильщики, сборщики ожерелий. Это не меша­ ло отдельным ремеслам иметь свои особые помещения и своих особых начальни­ ков. Так, существовали мастерские древодельческие, соединявшие в себе, по-види­ мому, все работы по дереву, от судостроительных до столярных, и состоявшие в ведении заведующих, именовавшихся «старшинами», кожевенные мастерские со своими заведующими во главе, мастерские каменной посуды с особыми же на­ чальниками, «распорядители медников», «распорядители рубилъщиков», «распо­ рядители ваятелей». Если на полевые работы в своем личном хозяйстве областеначальники привлекали в виде дополнительной силы «слуг царевых», т. е. го­ сударственных земледельцев, то в ремесленных мастерских те же областеначальники пользовались наряду с работниками «дома собственного» также государ­ ственными ремесленниками: «рубилъщиками (царского) местожительста», «каменосечидми местожительства», «мастерами местожительства». Отдельные изделия проходили зачастую через руки нескольких мастеров, представителей разных производственных отраслей. Так, предметы обстановки, изготовлявшиеся «рубилъщи­ ками», лощили иногда они сами, иногда же особые «лощильщики», бусы изготовля­ ли одни работники, а снизывали в ожерелья и подвески другие, обыкновенно карлики, чьи маленькие и тонкие пальцы особенно подходили для такой работы.

От многоремесленных мастерских были обособлены ткацкие. Если в тех совершенно не видно женщин, то в этих, как и следовало ожидать, они преобла­ дали. Само название ткацких мастерских было «дом ткачих», а не «дом тка­

тель», «писеи,» (последний, конечно, не был ткачом) «дома ткачих».

В гробнице князя XIV верхнеегипетской области Пйапи-анхи (Пйеп-онха) времени VI царского дома перед вельможею, восседающим в кресле, изображено двое писцов, сидящих на земле и занятых расчетом, сколько рабочих единиц тре­ буется в месяц и сколько в год. Что речь идет о ткацкой мастерской, доказывают ключник, стоящий за теми писцами (ключники ведали также бельем), и третий писец, учитывающий куски ткани, которые не то вынимает, не то укладывает сто­ ящий перед ящиком мужчина (приписка повреждена, но исчислялись ткани, повидимому, десятками тысяч). И вот оказывается, что в месяц ткацкой мастерской требуется 84 рабочих единицы, а в год — 996 (писцы, или, вернее, сочинитель расчета, облегчили себе труд, помножив на 12 только лишь 80 без 4). Таким об­ разом, воображаемая мастерская мыслилась крупным заведением. То, что мы здесь передали как «рабочая единица», дословно будет «две руки» (человеко-руки!). То же самое словоупотребление мы встретили и на изображении многоремесленной мастерской в гробнице князя совсем другой области (XIX верхнеегипетской).

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

Там «писцы дома собственного» учитывали «руки» мастеров. Видимо, понятие «человеко-руки» в смысле рабочей единицы было вполне привычным в тогдаш­ них учете и расчетах.

В гробнице Пйапи-анхи (Пйеп-онха) находится по соседству еще одно лю­ бопытное изображение. Позади трех мужчин, двух «распорядителей полотна» и одного ключника, из которых второй и третий несут куски ткани, изображены два сапожника и девять мужчин, занятых как будто особым видом ткачества или вяз­ ки. Два из них работают на станках, трое или четверо готовят нити, один лощит(?) ткань(?), над одним написано «сотворение паруса». Девятый сидит возле одного из работающих на станках, как если бы все его дело состояло в том, чтобы помо­ гать ему. Тот говорит: «Наполни мне иглу эту спешно. Вот, игла пуста».

И помощник вдевает нить (или веревку?) в деревянную иглу. Это единственное староегипетское изображение чего-то похожего на ткацкие станки, хотя эти по­ следние тогда, несомненно, существовали.

Но был еще один вид мастерских — пищевые, название которых можно, по­ жалуй, передать как «заповедник». Эти «заповедные» мастерские служили одно­ временно и складами готовых припасов. В «заповедниках» производили пищу разного рода, но основными, а то и единственными производствами были тесно связанные между собою хлебопечение и пивоварение (пиво приготовляли из пече­ ных ячменных хлебцев) с придачею гончарной мастерской, изготовлявшей посуду для пива (именно на изображении такой мастерской в гробнице «Чии» времени V царского дома мы впервые видим гончарный круг). Во главе «заповедника» стоял его «распорядитель»f и там могла быть своя житница с месячным запасом зерна. На изображении из одной вельможеской гробницы отчитываются перед

«писцами житницы» три «распорядителя заповедника», один в остроконечном хлебе, другой — в пиве, третий — в округлом хлебе, так что не исключено, что существовали и более дробные «заповедники» (подразделения?), производившие каждый определенный вид хлеба или пиво.

«Распорядители запрета» отчитывались перед «управою» в целом или пис­ цами «дома собственного», производившими приемку изделий. Проверка была самой тщательной. В целях ее применяли особые приборы — по внешнему об­ лику большие сосуды. В случае неполноценности изделия приёмщик отклонял его, требуя представить другое. В пищевых мастерских работали мужчины и женщи­ ны, но одни работы выполняли преимущественно мужчины, другие — преимуще­ ственно женщины. Иные работы даже с внешней стороны представляли единую цепь взаимодействий. Работница лепит хлеб, работник передает его другому, кла­ дущему его на огонь, который поддерживает третий. Подле мельничих, растираю­ щих зерно на зернотерках, расположились просеивальщицы со своими ситами, причем одна просеивальщица может обслуживать несколько мельничих, и т. д.

130

Глава 2. Старое царство

Во всех мастерских — разноремесленных, ткацких, пищевых — средства производства все или почти все принадлежали, несомненно, хозяину. Мы видели, что на пашне зерно и упряжки были тоже его. Работники приходили работать на него с голыми или почти голыми руками. Имеются также известия о содержании вельможеским хозяйством занятых в нем людей.

В гробнице верховного сановника VI царского дома (Ки-чом-ен, «Кагемни») находится изображение, разъясненное в сопроводительной приписке как «отведение рыбы (рабочему) соединению (мужчинам и женщинам, судя по со­ проводительным изобразительным знакам) дома собственного». Целое шествие рыбаков со всевозможною рыбою на шестах, на плечах, в руках, в кошелях, в связ­ ках несет на показ вельможе свое «дело большое весьма». «Писеи, отрядов» ве­ дет «запись рыбы». В одном только кошеле ее оказывается сотня. Другой «пи­ сеи, отрядов дома собственного» учитывает уже выдаваемую рыбу. Любопытно, что учет ведут писцы самих же «отрядов», как если бы рыбаки были прикрепле­ ны к «отрядам» для снабжения их рыбой. Два «распорядителя рыбаков» пе­ редают рыбу четырем «распорядителям» и шести «предводителям» отрядов с предложением «ускорить кормежку». Двое мужчин уносят рыбу с довольным возгласом: «Мы накормлены». Сходное изображение имелось и в гробнице «Чии» середины V царского дома.

«Распорядитель отрядов» отвечал за несколько рабочих дружин, «предво­ дитель отряда» всего за одну. На описанном только что изображении шесте­ ро «предводителей отряда» представляют многочисленное второстепенное на­ чальство: присутствие четырех «распорядителей отрядов», из которых каждый начальствовал не менее, как над тремя рабочими дружинами, показывает, что име­ лось в виду кормление множества «отрядов». Вместе они составляли «соедине­ ние», как следует из общей приписки к изображению. Из нее же вытекает, что «соединение» было занято на полевых работах и кормление его стояло в прямой связи с ними. Ведь в полном виде приписка имела такой вид: «[смотрение (вель­ можи) на работы] поля всякие (и) отведение рыбы соединению дома соб­ ственного».

С этим изображением и его надписанием перекликается возглас работника на одном из изображений в гробнице князя XIV верхнеегипетской области Пйа- пи-анхи (Пйеп-онха), современника того же VI царского дома. Изображено льняное поле вельможи. Работники рвут лен и вяжут в снопы. Один работник обращается к товарищам с призывом: «Творите быстро, (с тем чтобы) дали вы есть народу этому хлеб-пиво (т. е. пищу)» — иными словами, чем быстрее вы закончите работу, тем скорее мы будем есть. На поле не видно никакой еды, так что питаться работники пойдут куда-то в другое место. Собрать же им пришлось льна 62000 снопов (!).

131

Ю.Я. Перепелкин. История Древнего Египта

Вгробнице другого князя той же XIV верхнеегипетской области Пйапианхи (Пйеп-онха) Среднего времени все того же VI царского дома показано, как на поле к женщинам приближается ни много ни мало как «честной (муж) ца­ рев» Атати-анхи (Атет-онх). Он несет им двух гусей (или уток?) и сосуд с мо­ локом и ведет теленка. Другой «честной (муж) царев», следующий за первым, сам проголодался и растирает колосья между ладонями. Над жнецами написан возглас: «Пиво ко (мне) — режу (я) ячмень (т. е. то зерно, из которого оно при­ готовлялось)». Тот же возглас мы читаем над жнецами в других гробницах. В гробнице Хатап-ах-ахты («Хетепхерахти») на изображении жатвы пожилой жнец, засунув серп под мышку, угощается луком и протягивает его другим. У ног его большая корзина с хлебом и пивом. В ряде других гробниц на изображени­ ях пахоты-сева, жатвы, увоза урожая с поля тоже видны большие корзины с хле­ бом, пивом и овощами, раз даже навес со всевозможными припасами. На изобра­ жении вельможеского огорода в одной гробнице показана доставка занятым там людям опять-таки большой корзины с хлебом.

Вгробнице упомянутого князя Пйапи-анхи (Пйеп-онха) рядышком с пти­ целовами изображена походная поварня. Под потолком висят куски мяса, птица и рыба, на земле видны хлеб и сосуды. Два повара готовят пищу. Один жарит утку, другой вертит что-то съедобное в руках. Он говорит помощнику-мальчику: «Дай

сделаться этому, (и) позовешь ты молодцов есть хлеб-пиво (т. е. пищу)».

«Молодцы», очевидно, те самые птицеловы, что трудятся тут же рядом в «поле». В той же гробнице вместе с ловлею птиц сетью и рыб неводом изображена по­ ходная поварня и покрупнее, с висящими под потолком мясом и птицею, с хлеба­ ми и сосудами, вероятно, с пивом и молоком, а также с живыми утками в клетках. Здесь пищу готовят несколько поваров. В других гробницах на изображениях ловли птицы и рыбы, а также изготовления челноков, мы видим груды припасов под открытым небом, однажды — под навесом с попыткою разместить их в неко­ тором порядке по видам их.

Особенно охотно приготовление пищи показывали на скотоводческих изоб­ ражениях. Как птицеловам и рыбакам в болотах Низовья, так и скотоводам, пас­ шим скот на его выгонах, приходилось, естественно, готовить пищу на месте. Поми­ мо кормления главного скотовода, изображены бывают кучи еды и приготовление ее в значительном количестве несколькими людьми.

Вельможеское хозяйство кормило работников не только на поле, но и в про­ мышленных мастерских.

На одном из изображений в своей гробнице князь верхнеегипетской области Пйапи-анхи (Пйеп-онх), современник VI царского дома, направляется в свое многоремесленное заведение обозреть работу мастеров: изготовителей каменной посуды, ваятелей, медников, изготовителей украшений. Одновременно трое мужчин

132

Глава 2. Старое царство

вносят в мастерскую сосуды, сумки с едою, хлеб, мясо. Над (т. е. за) носильщи­ ками изображены груды разных яств. Сопроводительная приписка поясняет изображение: «Доставка пищи (дословно: «вещи», но с придачею изобразитель­ ного знака хлеба) мастерам». Показано также, как князь обозревает работу жи­ вописцев и ваятелей. И тут наваленные грудами яства: всевозможное мясо, хлеба, лук и посередине большой сосуд с вином или пивом. Надпись вверху поясняет, кому все это предназначено: «...хлеб-пиво (т. е. пища) писцам очерка (т. е. живописцам) (и) ваятел(ям)». Заметим, что живописцы заняты вполне ремес­ ленной работой: расписывают шкафчик, сосуд, изваяние. Ваятелям, видимо, везло по части угощений. В гробнице Риа-шапсаса (Ра-шопшеса) за креслом вельможи сидит на земле ваятель и запускает руку в корзинку или миску с плодами; рядом с ним сосуды с напитками. В другой гробнице — Птах-хатпи (Птах-хотпа) времени V царского дома ваятеля, как барина, катают в лодке и угощают в ней же яствами и питьем. На изображении в гробнице другого областеначальника VI царского дома — князя XIV верхнеегипетской области Иби в многоремеслен­ ную мастерскую входит мужчина с сумкой и с корзиной, из которой высовывается несколько пивных или винных сосудов. Он направляется непосредственно к мед­ никам, плавящим медь, и златокузнецам, кующим золото (несколько дальше от него лощат и сверлят сердоликовые украшения).

В гробнице верховного сановника Птах-хатпи (Птах-хотпа) находится уже упоминавшееся нами изображение награждения ткачих. Их награждают ожерель­ ями в присутствии вельможи и его жены, но на этом изображении к ожерельям прибавляются и другие блага. Над мужчинами, отмеривающими подле житниц зерно и зерновидные плоды, написано: «Отмеривание ячменя (и) пшеницы для вознаграждения^?) домов ткачих» и «Отмеривание (такого-то) зерновидного плода для вознаграждения^)». Рядом — груда разной еды, а далее мужчина передает ткачихе, в присутствии ведущего учет писца, большой сверток с хлебом.

«Вот хлеб. Ожерелье (уже) дано» — добавляет награждающий. «Писец дома ткачих» приглашает сослуживцев, «распорядителя» и «предводителя» того же

«дома», а, возможно, также самих ткачих к куче смокв, около которой тоже стоит мужчина с меркой. Но начальство делит с ткачихами не одни лишь продоволь­ ственные выдачи. Как ткачихи, так и управление их «домов», получают тюки и куски полотна. Ткачихи получают вдобавок еще умащение. Изображено, конечно, незаурядное, торжественное событие. Но, за вычетом наградных ожерелий, подоб­ ные выдачи представляли, наверное, не более как внеочередное повторение в рас­ ширенном или сокращенном виде обыденных выдач продовольствия, ткани и умащения.

Если мы пристально вглядимся в производственные изображения вельмо­ жеских гробниц, то скоро подметим, что изображенные работники трудятся на

133

Ю. Я. Перепёлкин. История Древнего Египта

вельможу по принуждению. Принадлежностью надзирающих за их работою лиц очень часто оказывается тяжелый жгут, реже — палка, т. е. те самые орудия, ко­ торыми на тех же изображениях вооружены погонщики крупного скота. Под угрозой избиения трудятся вельможеские люди на поле и скотном дворе, в боло­ тах и водах, на лодках и кораблях, даже в ремесленных мастерских. Если за не­ выполнение положенных поставок истязали даже управляющих селениями и стадами, то можно себе представить, как подобные начальники сами расправля­ лись с подчиненными, не выполнившими дневной урок или иное задание (уроки на день были распространным явлением в вельможеском хозяйстве). Недаром младший брат сановника похвалялся, что в бытность управляющим его хозяйством

(«домом собственным») никого не бил так, чтобы тот «пал под пальцами его».

Очевидно, такого рода «падеж» приключался нередко.

И тем не менее из этого заявления следует, что беспощадное избиение счи­ талось предосудительным, что подвластные управляющему люди не почитались за вещь, с которой можно обращаться по собственному усмотрению. Впрочем, из дру­ гой похвальбы Маи-риа-маи-птах-анхи (Ми-рэ-ми-птех-онха) человечностью своего управления, именно тем, что он никогда никого не порабощал, тоже выте­ кает, что подведомственное управителю хозяйство зиждилось не на рабстве.

Непосредственные производители, работавшие на вельможу, за ничтожными, быть может, исключениями, не были рабами, не были вещью в руках хозяина. На вельможу работало коренное население страны и, как мы неоднократно видели, и обращение с ними было не рабовладельческим. Равным образом отношение к производственному труду было совсем не таким презрительным, как можно было ожидать, если б общество было рабовладельческим. Тем не менее, староегипетское вельможеское хозяйство имело и много общего с рабовладельческим производ­ ством. И тут и там непосредственные производители работали в принудительном порядке и с помощью не своих, а хозяйственных средств производства. Послед­ нее обстоятельство коренным образом отличает хозяйство староегипетских вель­ мож от крепостнического. Близость староегипетского производства к рабовла­ дельческому греко-римскому была поэтому вполне правильно оттенена академиком В. В. Струве. Дальнейшие изыскания помогут точнее определить своеобразное хозяйство Старого царства.

Имеются две приписки к гробничным изображениям, в которых работницы, как-будто бы, названы «рабынями». В гробнице И-нафы (И-нуфе) одна из ра­ ботниц «заповедника», т. е. пищевой мастерской, обозначена словом «хама» (хоме), которым впоследствии, в Новом царстве, обозначались рабыни. Совершен­ но так же названы работницы ткацкого заведения в гробнице Пйапи-анхи (Пйеп-онха) при VI царском доме: «Запись рукам служан(ок) (хама) для по­ требы месячной — 84, вкупе для потребы годичной — 996» (на 12 помноже-

134