3.9.4.4. Тщательная проработка интерпретаций переноса

Клинический опыт учит нас, что никакая отдельная интерпретация, пусть даже она будет абсолютно правильной, не остается эффективной в течение длительного периода времени. Для того, чтобы быть эффективной, ее следует повторять много раз. Более того, никакая отдельная интерпретация не может полностью объяснить реакцию переноса пациента. В лучшем случае единичная интерпретация переноса является лишь частичным объяснением. Для того, чтобы прийти к полному пониманию и устойчивым изменениям в поведении пациента, требуется тщательная проработка индивидуальных интерпретаций. Хотя более обще и более полно тщательная проработка будет обсуждаться позже, я хотел бы кратко описать здесь тщательную проработку интерпретаций переноса. (Для более полного знакомства с данным вопросом см.: Freud, 1914,1916-17, 1926, 1937; Fenichel, 1941; Lewin, 1950; Greenacre, 1956).

3.9.4.4.1. Теоретические замечания

Процесс тщательной проработки, в основном, представляет собой повторение и разработку инсайтов, полученных посредством интерпретации. Повторение является особенно важным при попытках анализировать и преодолевать сопротивления переноса. Это относится к нежеланию Эго снять старые защиты и рискнуть; Эго необходимо время для того, чтобы справиться со старыми тревогами и положиться на свои новые адаптивные возможности. Как правило, при первой интерпретации значения частного сопротивления переноса изменения либо нет, либо оно небольшое. Позже идентичная интерпретация может вызвать явное изменение у пациента, но старое поведение сопротивления вернется, когда что-то "незаметное" из повседневной жизни изменит баланс сил в пользу Ид или Суперэго. Сопротивления упорны для того, чтобы Эго приняло новый опыт, приводящий к изменению, требуется время. Для того чтобы добиться более глубокого понимания значения реакции переноса, необходимо раскрыть и проследить множество ее превращений и ответвлений. За это ответственны переопределение и множественность функций и явлений переноса. Так, например, нам следует интерпретировать значение поведения пациента в данной современной ситуации переноса, а затем отслеживать эту же реакцию по отношению к оригинальной и всем промежуточным фигурам переноса. Более того, нам следует также раскрыть, как данная часть поведения переноса может служить инстинктивной отдушиной в одном случае и сопротивлением и защитой в другом. Или же мы должны проследить определенное явление переноса через различные либидозные фазы, а также определить, как это понимается с точки зрения Эго, Ид и Суперэго. Вся эта работа, которая следует за новым инсайтом и ведет к изменению в отношении или поведении, может рассматриваться в качестве процесса тщательной проработки (Greenson, 1965).

3.9.4.4.2. Клинический материал

Теперь я бы хотел представить некоторые клинические данные, которые проиллюстрируют интерпретацию и часть тщательной проработки реакции переноса. Этот материал отобран из трехнедельного сеанса психоаналитической терапии.

Молодой человек, мистер 3., третий год проходит курс анализа. До этого момента его реакции переноса можно было кратко передать так: я - его отец-пуританин и любезный отец, которому нравится пациент, но который

1 См. разделы 2.5.2, 2.5.4, 2.7.1.1, 3.5.3.1, 3.9.4.2.1, 3.9.4.2.2. и 3.9.4.3.3 260

критично относится к сексуальным и агрессивным импульсам пациента. Пациент чувствует, что он занимает более низкое положение как моральное, так и сексуальное. Он маленький, неадекватный, а его сексуальность - грязна. Я же большой, потентный и чистый отец, которому он завидовал и одновременно восхищался, и с которым он надеялся соперничать. На нескольких последних сеансах возникла группа упорных сопротивлений. Мистер З. либо забывал свои сновидения, либо его ассоциации были скудными. Материал, о котором он говорил, был неинтересным, устаревшим, с небольшими фантазиями, в нем не было новых воспоминаний или инсайтов. Затем на одном из сеансов он рассказал следующее сновидение: он в большом доме, ходит из комнаты в комнату. Его сопровождает официант, постоянно предлагающий еду, которую пациент ест. В конце концов, он встречается с хозяйкой, которая говорит, что она рада, что он смог прийти, так как она знает, что он занят хорошим, чистым бизнесом, где велик риск. Она спрашивает его, как ему нравится обстановка ее дома. Пациент мямлит что-то в ответ, потому что ему не хочется высказывать негативное мнение. Ассоциации по сновидению сводились к следующему: он терпеть не может больших вечеров, он чувствует себя слишком неловко. Его родители, бывало, давали большие вечера, а он старался избегать их. Его отец был гениальным хозяином, особенно по части предлагания людям еды и питья; в действительности, он заходил в этом слишком далеко; он, бывало, впихивал еду в людей, и это приводило пациента в замешательство. Официант в его сновидении был столь же упорен. Он преследовал пациента, а тот никак не мог отделаться от него. Странно, он ел во сне, на самом деле, он очень мало ест на вечерах. Последнее время у него плохой аппетит, он связывает это со своими трудностями в анализе. Как ему кажется, последнее время он ничего не получает. В этот момент я сделал интерпретацию: «Те интерпретации, которые я предлагал вам последнее время, вы не усваивали. Я следую за вами повсюду, но вы не принимаете то, что я предлагаю вам». Пациент согласился и сказал, что есть нечто такое, что он боится впустить внутрь. Ему кажется, что он застрял. Он разочаровался в себе, потому что, когда он начал свой анализ со мной, он чувствовал, что здесь дела пойдут лучше, чем с его предыдущим аналитиком, который был холоден и равнодушен. Я спросил его об обстановке, которую он видел в сновидении. Он ответил, что придает большое значение и очень чувствителен к обстановке. Он уделяет большое внимание внутреннему интерьеру. Длинная пауза. Он боится, что я подумаю, что это феминно, слишком по-женски. Он слышал, что декораторы, занимающиеся внутренним интерьером, обычно гомосексуалисты. Пауза. Небольшой разговор. Я интерпретирую ему: "Вы, кажется, боитесь говорить со мной о своих гомосексуальных чувствах; вы как бы уклоняетесь все время. Почему вы не можете рискнуть поговорить об этом со мной?" Теперь ответы пациента привели к его страху меня, потому что я был доброжелателен, а не равнодушен. Он бы чувствовал себя в большей безопасности, если бы я был холоден и держался отчужденно. В каком-то смысле я - его отец, я даю ему слишком много. Он не может вспомнить как он выражал теплые чувства по отношению к своему отцу. Он ему нравился, но всегда с некоторого расстояния Позже, уже будучи подростком, пациент, кажется, относился к отцу, как к грубому, вульгарному человеку. "Вы доброжелательны, но вы не грубы и не вульгарны". Моя интерпретация: "Но, возможно, вы боитесь, что, если вы позволите своим чувствам идти в направлении гомосексуальности, я могу измениться. Кроме того, в сновидении я был также хозяйкой". Пациент ответил, что он не позволяет своим приятелям-мужчинам становиться близкими ему, вне зависимости от того, насколько они ему нравятся; он никогда не становится слишком близким или общительным. Он не знает, чего именно он боится. На следующем сеансе пациент рассказал, что он проснулся в четыре часа утра и не мог спать. Он попытался мастурбировать, как обычно, фантазируя, что большая женщина ласкает его пенис, но это не возбудило его. Затем вклинилась мысль о том, что он в постели одновременное женщиной и мужчиной. Он нашел это отвратительным, Мысль о том, что рядом с ним в постели огромный, жирный, седоволосый, с огромным брюхом мужчина, была отталкивающей. Он чувствовал, что я впихиваю в него такие мысли. Молчание. Я говорю: "И вы не могли проглотить это". Пациент сопротивлялся остальную часть сеанса. На следующих сеансах он продолжал оказывать сопротивление. В конце концов, на одном из сеансов после длительного молчания он сказал, что после прошлого сеанса у него было сильное желание помочиться, и он пошел в туалет, расположенный в здании моего офиса. Он никакие мог начать мочиться. После паузы я сказал: "Может быть, вы боялись, что я сейчас войду". В первый момент пациент пришел в бешенство от моего замечания; затем он успокоился и признал, что это верно; у него была такая мысль. Молчание. Затем я спросил его: "А как все это было в ванной комнате, когда вы были маленьким мальчиком?" Тогда пациент описал, как его отец расхаживал обнаженным перед ним в ванной, осуществляя все свои экскреторные функции безо всякого стеснения. Однако он не мог припомнить, как он чувствовал себя при этом.

Несколько следующих сеансов были заняты тем, что он рассказывал о сексуальной связи со своей старой приятельницей, которая не принесла ему удовлетворения. Я отметил, что он, как я думаю, пустился в гетеросексуальную связь для того, чтобы избежать гомосексуальных чувств, которые начали проявляться в анализе. Пациент ответил, что он согласен со мной на вербальном уровне. Однако на следующих сеансах он оказывал сопротивление, но уже совершенно по-другому. В конце концов, он признал, что теперь я кажусь ему отвратительным и отталкивающим стариком, у нас был тот сеанс, который я описал ранее (раздел 3.9.4.2.2), который является примером того, как аналитик может служить "переключателем". Это гомосексуальное воспоминание вызвало у него депрессию, но он преодолел некоторые из своих сопротивлений и стал более продуктивным. Затем был сеанс, когда он рассказал фрагменты двух своих сновидений. (1) Он ведет мотоцикл. (2) Он находится в старинном здании. Он видит молодого человека, пытающегося вставить ключ в замочную скважину его комнаты. Пациент раздосадован, но зовет меня на помощь. Его ассоциации приводят к старому отелю на Ямайке, куда его мать уехала одна в длительный отпуск, когда ему было пять лет. Позже он снова был там, уже служа в военно-морских силах. Ему не нравится здание моего офиса, оно слишком современно. Последнее время я просто сижу позади него "И, как кажется, ничего не делаю. Я что, жду, что всю работу сделает он? Он никогда не водил мотоцикл, но слышал, что мой сын умеет это делать. Каково психоаналитику быть отцом? ''Расхаживают ли аналитики голыми перед своими детьми? Я восстановил это для него так, что, когда ему было пять лет, его мать оставила его одного с отцом, а сама уехала в отпуск. Возможно именно в это время он видел своего отца обнаженным в ванной, что вызвало у него сексуальные чувства. Пациент ответил, что он не может вспомнить. Но он пересказал, что был зачарован, увидев пенисы молодых ребят в летнем лагере. Он пересказал случай, тогда ему было девять или десять лет, когда он ласкал пенис мальчика. Это был импульсивный и неожиданный акт. Он и тот мальчик были одни в лагерном изоляторе, так как были больны, а все остальные ушли играть. Маленькому мальчишке было одиноко, он плакал, и пациент забрался к нему в кровать успокоить его и вдруг испытал сильное желание поласкать его пенис. Он был сам шокирован этим, его ужасала мысль о том, что мальчик может рассказать об этом. Позже он вспомнил, что похожие импульсы у него были, когда они раздевались для плавания в школе, но всегда по отношению к младшим мальчикам. Я интерпретировал это так, что мне кажется, он сделал с маленьким мальчиком то, что хотел, чтобы его отец сделал с ним.

Пациент был сильно удивлен. Он сказал: "Вы хотите сказать, что картина - мой отец, огромный, жирный, с большим животом, отталкивающий мужчина была прикрытием?" "Да, это кажется так, ответил я. Вы использовали эту картину для того, чтобы скрыть более раннее и более привлекательное. Он стал отталкивающим и вульгарным для вас, и вы установили по отношению к нему определенную дистанцию, защитившись". Пациент немного подумал и сказал: "Может быть именно поэтому я никогда не был в слишком дружеских отношениях с дружелюбными и сильными мужчинами, даже если они мне нравились. Я должен был бояться слишком большой близости (пауза). Возможно, именно это и произошло между мной и вами в этом анализе".