3.2.3. Амбивалентность

Все реакции переноса характеризуются амбивалентностью, сосуществованием противоположных чувств. Обычно в анализе принято считать, что в случае амбивалентности один аспект чувств является бессознательным. Не бывает любви к аналитику без скрытой где-то ненависти, ни сексуальных устремлений без прикрытого отвращения и т.д. Амбивалентность может быть легко определена, когда смешанные чувства непостоянны и неожиданно изменяются. Или один аспект этих чувств может упорно удерживаться длительное время в сознании, в то время как его противоположность будет столь же упорно защищаться. Может также случиться, что амбивалентность обнаруживается в перемещении пациентом одного компонента чувств на другую личность, часто на другого аналитика. Это часто бывает при анализе кандидатов. Они будут сохранять позитивное отношение к своему личному аналитику и перемещать свою бессознательную враждебность на инспектора или лидера семинара (или наоборот).

Нужно помнить, что амбивалентные реакции также могут иметь место в переносе. Фигура аналитика раскалывается на хороший и плохой объект, каждый из которых ведет отдельное существование в уме пациента. Когда пациенты, реагирующие таким способом,- а это всегда наиболее регрессировавшие пациенты, - становятся способными чувствовать амбивалентность к тому же самому объекту, то это можно расценивать как достижение. Позвольте мне привести клинический пример.

В течение нескольких лет мой пограничный пациент давал эксцентричные ответы на мои вмешательства всякий раз, когда он испытывал тревожность. Постепенно я смог составить следующие объяснения. Когда он чувствовал злобу или ненависть по отношению ко мне, он пугался и поэтому никогда не прислушивался к моим словам, он чувствовал, что они - как опасное оружие, его защите следует стать непроницаемой для них. В такие моменты он концентрировался на тоне моего голоса, дотошно обращая внимание на изменения в высоте и ритме. Низкие тона и правильный ритм заставляли его чувствовать, как я кормлю его хорошей пищей, как его мать, готовившая и сервировавшая ее, когда они ели одни. Высокие тона и неправильный ритм означали, что его мать подает ему плохую пищу, потому что здесь отец, он ее нервирует и портит пищу. Потребовалось много лет анализа для того, чтобы он позволил мне стать целой личностью и оставаться таковой, любил ли он, ненавидел ли или боялся меня.

3.2.4. Непостоянность

Другим важным качеством реакций переноса является их непостоянность. Чувства переноса часто неустойчивы, хаотичны, беспорядочны и причудливы. Это в особенности верно для раннего анализа. Гловер (1955) определил эти реакции очень подходящим образом как "плывущие" реакции переноса.

Типичный пример внезапных и неожиданных изменений, которые могут иметь место в ситуации переноса, - следующая последовательность событий, которые происходили в течение одной недели в анализе одной молодой истерично-депрессивной женщины во время второго месяца лечения.

Она работала хорошо, несмотря на свой страх, что я могу найти ее ординарной и не заслуживающей вознаграждения. Ее чувства по отношению ко мне были полны благоговения и обожания со скрытой надеждой, что она мне понравится.

Внезапно, на одном из сеансов, после значительного затруднения она допустила, что влюблена в меня. Она приписывала начало этого чувства концу прошлого сеанса, когда заметила, что мои брюки помяты, а мой галстук перекосился. Она посчитала, что это признак того, что я не материалист, не жадный капиталист, но мечтатель, идеалист, даже художник. Весь день и ночь она фантазировала обо мне так, что интенсивность ее чувств увеличилась и она наслаждалась этим состоянием связи. Даже когда мы начали анализировать эту реакцию и провели ее назад, в прошлое, ее чувства сохранились.

На второй день она была переполнена чувством вины. У ее ребенка в течение ночи развилась боль в ухе, и пациентка чувствовала, что это результат ее беспечности - она провела так много времени в мечтах о своей новой любви вместо того, чтобы заботиться о своем ребенке. Из этого она заключила, что я должен презирать такую фривольную женщину. Когда я попытался проследить историю этой реакции, она почувствовала, что я наказываю ее, как она того заслуживает.

На третий день она ощущала мое приветствие как холодное, почти как ухмылку, а мое молчание как презрительное. Теперь она чувствовала, что я не идеалист, не мечтатель, не заботящийся о внешнем виде, а что я самонадеян и высокомерен со своими пациентами, "бедными богатыми невротиками". Она защищает себя и свою группу, атакуя меня, как одного из "этих дьявольски умных психоаналитиков", которые живут за счет богатых, но при этом презирают их. Она нашла, что запах моей сигары отвратителен, даже тошнотворен.

На следующем сеансе она нашла мои попытки анализировать ее враждебные чувства неуклюжими, но внушающими любовь. У меня, вероятно, хорошие намерения и доброе сердце, только я угрюм. Я был вынужден сменить сорт своих сигар и покупать более дорогие из-за ее критиканства, и она была признательна за мою предупредительность. Она надеется, что я буду когда-нибудь ее гидом и ментором, потому что (она знает) я в этом отношении блестящ. Когда же я промолчал, она почувствовала, что я чванлив, старомоден и брюзга. Я, вероятно, зубрила и тягловая лошадь, которая любит только свою работу. Она ушла с сеанса с таким чувством, что я, может быть, хороший аналитик, но ей жаль женщину, вышедшую за меня замуж.

Это весьма "крайний" пример непостоянности, но он показывает причудливый и переменчивый характер реакций переноса в раннем анализе некоторых истеричных и депрессивных пациентов.