Питання для самоконтролю

1. Які передумови виникнення буддизму?

2. Які риси характеризують буддійську модель світу?

3. Що таке “серединний шлях” у буддизмі?

4. У чому полягає зміст чотирьох благородних істин?

5. Які основні течії буддизму Ви знаєте?

6. Які відмінності між тхеравадою і махаяною Вам відомі?

7. У чому відмінність буддійського вчення про спасіння від християнського?

8. Назвіть особливості буддійського культу.

9. У яких країнах світу поширений буддизм?

10. Де і коли виникає християнство, які передумови його виникнення.

11. Які основні принципи християнства?

12. Коли відбулися два найбільших розколи у християнстві?

13. У якій течії християнства існує віра в чистилище?

14. У чому полягають організаційні відмінності між католиками і православними?

15. Які передумови виникнення ісламу?

16. Коли і де виник іслам, хто був його засновником?

17. Які основні положення віровчення ісламу?

18. Назвіть п’ять “стовпів ісламу”.

19. Що таке шаріат?

Першоджерела до вивчення теми а.Мень. История религии

В духовной жизни человечества трудно найти фактор, который на протяжении веков играл бы большую роль, чем религия. Влияние религиозной веры распространяется и на грандиозные социальные потрясения, и на интимнейшие стороны человеческого сердца. И именно последнее составляет ее главную силу.

Сегодня вновь повторяется драма Фа­уста — человек открывает в себе вечное стремление ввысь и неудовлетворенность тем, чего он достиг. Показательно, что это стремление особенно сильно проявляется в развитых странах, пришедших к ма­териальному благополучию. Чем сильнее становится власть «массовой культуры», техники и урбани­зации, тем острее чувствует индивид тяжесть но­вых оков, возложенных на него: религия же остается наиболее личностной из всех форм человеческой деятельности.

Отрыв культуры от ее религиозных основ не может остаться без роковых последствий. Подлин­ный культурный расцвет немыслим без интенсив­ной духовной жизни. Чем была бы история Израиля без Библии и чем без Библии была бы европейская цивили­зация? Чем была бы западная культура без като­личества, индийская — без ее религий, русская — без православия, арабская — без ислама?

Испытывая потребность осмыслить свой ду­ховный опыт, мы на этом пути прежде всего обра­щаемся к самому достоверному, что нам дано: к нашему внутреннему миру. Подобно тому, как наше тело есть отражение материального бытия, духовный наш мир, в свою очередь, говорит о реальности духовного измерения. Ученый, жертвующий своей жизнью на пути к от­крытию, мученик за убеждения, улыбающийся пе­ред лицом смерти, человек, не могущий удержать слез, когда он слушает музыку, — все они, переходя рубеж природной действительности, вступают в сферу реальности духовной. Только благодаря при­частности к ней человек становится человеком в подлинном смысле слова.

Религии в мире есть часть культуры. Они вырастают вместе с порывом человеческого духа к вечности, к непреходящим ценностям. Мы с вами идем к завершению нашего путешествия по эпохам, по кругам миросозерцаний. И мы подошли к вершине, к тому сверкающему горному леднику, в котором отражается солнце и который называется - христианством. Конечно, христианство бросило вызов многим философским и религиозным системам. Но одновременно оно ответило на чаяния большинства из них. И самое сильное в христианской духовности - именно не отрицание, а утверждение, охват и полнота. Если буддизм был пронизан страстным стремлением к избавлению от зла, стремлением к спасению (Будда говорил, что как воды морские пропитаны солью, так и его учение - дхарма - проникнуто идеей спасения), то эта жажда спасения, обетование спасения присущи и христианству, Новому Завету. Если в исламе есть абсолютная преданность человека Богу, который является суверенным властелином космоса и человеческой судьбы, то это самое мы находим и в христианстве.  Если в китайском миросозерцании небо – Цянь - является чем-то ориентирующим человека в жизненных вещах, даже в мелочах, в различных оттенках традиций, то и это есть в христианстве.  Если брахманизм (современный индуизм) говорит нам о многообразных проявлениях Божественного, то и это есть в христианстве.  Если, наконец, пантеизм утверждает, что Бог во всем, что он, как некая таинственная сила, пронизывает каплю, каждый атом мироздания, - то христианство и с этим согласно, хотя оно не ограничивает воздействие бога только этим пантеистическим всеприсутствием.  Но мы бы ошиблись с вами, если бы считали, что христианство явилось как некая эклектика, которая просто собрала в себе все элементы предшествующих верований. В нем проявилась колоссальная сила чего-то нового. И это новое было не столько в доктрине, сколько в прорыве иной жизни в нашу обыденную жизнь. Великие учителя человечества - авторы "Упанишад", Лао-цзы, Конфуций, Будда, Мохаммед, Сократ, Платон и другие - воспринимали истину как вершину горы, на которую они поднимаются с величайшим трудом.  И это справедливо. Потому что истина - не та вещь, которая дается легко в руки, она действительно похожа на высокую гору, куда надо восходить: тяжело дыша, карабкаясь по уступам, порой оглядываясь назад, на пройденный путь, и чувствуя, что впереди еще крутой подъем.

А. Мень. История религии. М., 1994. С.7-26. Христианство

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма

Аскеза и капиталистический дух.

Для понимания связи между основными религиозными идеями ас­кетического протестантизма и правилами экономических будней не­обходимо прежде всего обратиться к тем богословским произведениям. которые выросли из повседневной душеспасительной практики. Ибо в те времена, когда мысли о потустороннем мире заполняли жизнь людей, а от допущения к причастию зависело социальное по­ложение христианина, когда значение духовника в деле спасения ду­ши, в осуществлении церковной дисциплины и в качестве проповед­ника достигало такой степени, о которой мы, современные люди, просто не можем составить себе представление, … – в те времена движущие религиозные идеи, накладывавшие свой отпечаток на данную практику, решающим образом формировали "национальный характер».

Из пуританской литературы можно извлечь любое количество примеров того, как осуждалась жажда богатства и материальных благ. Морального осуждения достойны успокоенность и довольство достигнутым, наслаждение богатством и вытекающие из этого последствия – бездействие и плотские утехи – и прежде всего ослабление стремления к "святой жизни". Не бездействие и наслаждение, а лишь деятельность служит приумножению славы Господней. Главным и самым тяжелым грехом является бесполезная трата времени. Жизнь человека чрезвычайно коротка и драгоценна, и она должна быть использована для «подтверждения» своего призвания. Время безгранично дорого, ибо каждый потерянный час труда отнят у Бога, не отдан приумножению славы Его. Мирская аскеза протестантизма со всей решительностью отвергала непосредственное наслаждение богатством и стремилась сократить потребление, особенно когда оно превращалось в излишества. Вместе с тем она освобождала приобретательство от психологического гнета традиционалистской этики, разрывала оковы, ограничивавшие стремление к наживе, превращая его не только в законное, но и в угодное Богу занятие. Аскеза требовала от богатых людей не умерщвления плоти, а такого употребления богатства, которое служило бы необходимым и практически полезным целям. Борясь за производительность частнохозяйственного богатства, аскеза ратовала как против недобросовестности, так и против инстинктивной жадности, против стремления к богатству как к самоцели. Эта сила видела в стремлении к богатству как самоцели вершину порочности, а в богатстве как результате профессиональной деятельности – Божье благословение; еще важнее было другое: религиозная оценка неутомимого, постоянного, систематического мирского профессионального труда как наиболее эффективного аскетического средства и наиболее верного и очевидного способа утверждения возрожденного человека и истинности его веры неминуемо должна была служить могущественным фактором в распространении того мироощущения, которое мы здесь определили как "дух" капитализма. Если же ограничение потребления соединяется с высвобождением стремления к наживе, то объективным результатом этого будет накопление капитала посредством принуждения к аскетической бережливости. Препятствия на пути к потреблению нажитого богатства неминуемо должны были служить его производительному использованию в качестве инвестируемого капитала. Повсюду, где утверждалось пуританское мироощущение, оно при всех обстоятельствах способствовало установлению буржуазного рационального с экономической точки зрения образа жизни, что, конечно, имеет неизмеримо большее значение, чем простое стимулирование капиталовложений. Именно пуританское отношение к жизни было главной опорой этой тенденции, а пуритане – ее единственно последовательными сторонниками. Пуританизм стоял у колыбели современного «экономического человека».

В обладании милостью Божьей и Божьим благословением буржуазный предприниматель, который не преступал границ формальной корректности, мог и даже обязан был соблюдать свои деловые интересы. Более того, религиозная аскеза предоставляла в его распоряжение трезвых, добросовестных, чрезвычайно трудолюбивых рабочих, рассматривавших свою деятельность как угодную Богу цель жизни. Аскеза создавала и спокойную уверенность в том, что неравное распределение земных благ так же, как и предназначение к спасению лишь немногих, – дело божественного провидения, преследующего тем самым свои тайные, нам не известные цели…

Совершенно очевидно, в какой сильной степени устремленность исключительно к тому, чтобы обрести спасение в загробной жизни посредством выполнения своих профессиональных обязанностей в качестве своего призвания, и строгая аскеза, которой церковь подчи­няла в первую очередь, конечно, неимущие классы, способствовали увеличению "производительности" труда в капиталистическом значении этого понятия. Отношение к труду как к призванию стало для со­временного рабочего столь же характерным, как и от­ношение предпринимателя к наживе …

Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма //М.Вебер. Избранные произведения. М.,1990, С.184-208.