Фуруботн Рихтер Инст-ты и эконом-я теория 2005

320 Глава 5

так и текущего периода. Память играет огромную роль, но длительность контракта также важна.

Рей и Салани [Rey and Salanie, 1987] занимались последствиями ограниченных обязательств. Вопрос, который они исследовали, заключается в следующем: можно ли путем последовательного перезаключения краткосрочных контрактов достигнуть долгосрочной эффективности? Их анализ показывает, что если цели являются конфликтующими и трансферты не слишком ограничены, то при симметричности информации перезаключаемые краткосрочные контракты позволяют достигать долгосрочной эффективности. В условиях асимметрии информации достигнуть динамической совместимости гораздо труднее.

Фуденберг, -Хольмстром и Милгром [Fudenberg, Holmstrom and Milgrom, 1990] исследовали вопрос перезаключения контрактов. Необходимо было определить, в каких случаях последовательность краткосрочных контрактов может быть частью эффективной системы стимулирования, а в каких случаях сторонам лучше подписать долгосрочный контракт, который не может быть перезаключен. Что касается отношений наниматель-наемный работник, авторы пытались найти условия, при которых краткосрочные контракты вполне подходят для достижения хороших результатов.

5.9.3. Теория принципал-агент: неблагоприятный отбор

Акерлоф [Akerlof, 1970] в своей статье «Рынок „лимонов"» положил начало современной теоретической трактовке неблагоприятного отбо- ра, проблемы, хорошо известной как в страховом бизнесе, так и на других рынках. Конечно, полученный им результат, который продемонстрировал возможность полного фиаско рынка, является крайним случаем. Тем не менее, как показал Акерлоф, возникает множество механизмов или институтов, противодействующих последствиям неопределенности качества. Среди них — механизмы, производящие информацию, такие как рыночное сигнализирование. Далее дается краткий выборочный обзор литературы.

Спенс [Spence, 1973; 1974] предложил первое формальное обсуждение проблемы «лимонов» Акерлофа, используя подход, который он назвал механизмом сигнализирования. Он анализирует рынки (рынки труда), на которых продавцы (работники) обладают частной информацией о качестве своей продукции (своей предельной производительности). Поскольку продавцы высококачественной продукции могут достичь более высокой, чем средняя, цены (или зарплаты), они имеют стимул предпринять некоторую деятельность (в случае с трудом — получить образование), которая связана для них с меньшими затратами, чем для продавцов низкокачественной продукции. Поняв, что эта деятельность

виях которого потенциальные агенты, нащупывающие цену, принимают во внимание возможную реакцию со стороны других агентов. В противоположность Уилсону, он показывает, что «реактивное» информационное равновесие при обычных предпосылках всегда является единственным и разделяющим.

Дасгупта и Мэскин [Dasgupta and Maskin, 1986] показали, что в классе моделей, рассмотренных ранее, равновесия по Нэшу в смешанных стратегиях существуют всегда, даже если не существует равновесия в чистых стратегиях.

Понятие равновесия, которое должно использоваться в этом контексте, все еще не устоялась. Крепе [Kreps, 1990b, p. 645] полагает, что выбор наиболее предпочтительного из трех подходов (Ротшильда и Стиглица, Уилсона или Райли) зависит от того, какой набор предпосылок считать более разумным при заданных условиях. Тот факт, что большинство результатов весьма зависят от прецизионной* структуры основной модели, является методологически неудовлетворительным. «Пытаясь объяснить все — не объясняешь ничего, не так ли?» — спрашивает Саттон [Sutton, 1990] относительно новых теоретических разработок в области отраслевой организации. На этот вопрос он отвечает отрицательно, но читатели могут иметь свои собственные сомнения.

2. Некоторые приложения теории рынков с неблагоприятным отбором. Механизмы сигнализирования и фильтрации, описанные выше, нашли применение в самых разнообразных сферах. Приведем несколько примеров:

• рынки труда, где в качестве сигналов используются, например, образование [Spence, 1974] или уровень заработной платы [Greenwald, 1986; Stiglitz, 1987];

•страховые рынки, предлагающие, например, оптимальное меню контрактов [Rothschild and Stiglitz, 1976];

•товарные рынки, где сигналами служат, например, гарантии [Grossman, 1981], фиаско продукта и ответственность производителя [Spence, 1977];

•судебный процесс, когда, например, требование высокой досудебной платы сигнализирует о серьезности случая, по поводу

которого истец обращается в суд [Reinganum and Wilde, 1986];

•стабильность банковской системы, например, конкуренция между банками за депозиты двух типов агентов с различными веро-

ятностями изъятия вкладов [Smith, 1984];

* Прецизионный (precise) — обладающий особыми свойствами или редким сочетанием свойств. — Прим. ред.

•государственное регулирование, например, меню контрактов, предлагаемое правительствами фирмам [Laffont and Tirole, 1986; Baron and Besanko, 1987];

•рынки кредита, где, например, сигналом служит та доля капитала фирмы, которой владеет предприниматель [Leland and Pyle, 1977], или рационирование кредита используется как механизм фильтрации [Stiglitz and Weiss, 1981].

Существует много других приложений. Однако мы ограничим свое внимание некоторыми ранними приложениями принципа неблагоприятного отбора к проблеме рационирования кредита и к динамическим моде-

лям государственного регулирования.

А. О рационировании кредита. Джаффи и Рассел [Jaffee and Russell, 1976] были первыми, кто объяснил режим рационирования кредита с точки зрения использования механизма самоотбора. Они проанализировали поведение кредитора и рынка в упрощенной системе, относительно которой известно, что существуют только два типа заемщиков, честные и нечестные. Но идентифицировать каждого отдельного заемщика можно лишь на основе его реального отказа выполнять обязательства. Авторы демонстрируют, в частности, возникновение рационирования кредита как одного из способов реакции рынка на проявление неблагоприятного отбора.

В последующих исследованиях заемщики различались по уровню риска экономических проектов, в которые они вкладывали взятые в долг средства. В этом смысле различные заемщики имели различные вероятности возврата своего долга.

Статья Стиглица и Вейсса [Stiglitz and Weiss, 1981] была ключевой в этих публикациях. Используя концепцию равновесия Нэша-Бертрана, авторы доказали существование равновесия рационирования. Кредитные ограничения принимают форму лимитирования количества кредитов, выдаваемых банком. Некоторые потенциальные заемщики не получат кредитов и не смогут взять в долг, «даже если они продемонстрируют свою готовность платить больше рыночной процентной ставки или внести больший залог, чем требуется от получателей кредитов» [Ibid., р. 408].

Безанко и Такор [Besanko and Thakor, 1987], а также Хельвиг [Hellwig, 1988а] изучали рационирование кредита при допущении монопольного положения банка.

В отличие от Стиглица и Вейсса [Stiglitz and Weiss, 1981] Милд и Райли [Milde and Riley, 1988] получили равновесие на кредитном рынке, которое можно охарактеризовать как разделяющее, и оно достигается при отсутствии рационирования. В противоположность Джаффи и Расселу [Jaffee and Russel, 1976] они обнаружили, что решение на основе множественного контракта является устойчивым равновесием.

сас, Гуснери и Тироль [Freixas, Guesnerie and Tirole, 1985] используют динамический вариант модели принципал-агент для того, чтобы исследовать воздействие «принципа храповика»,19 который повсеместно использовался в условиях централизованно планируемой экономики. Центральный планирующий орган все время пересматривает свои системы стимулирования с целью учета информации о реальном функционировании фирм. Поэтому для менеджеров фирм, деятельность которых планируется из центра, характерно недопроизводство с тем, чтобы избежать увеличения «по инерции» будущих целевых показателей. Это явление названо авторами эффектом храповика. Они показали существование эффекта храповика «в том смысле, что плановый орган для того, чтобы побудить фирмы раскрыться, может выбрать субоптимальную с точки зрения статики систему стимулирования, установив предельную цену выпуска выше ее оптимального значения в условиях статики» [Ibid., р. 173]. Рекомендуем также [Furubotn and Pejovich, 1972а].

Существует проблема достоверности обязательств, порождаемая принципалом. Главная предпосылка этой модели состоит в том, что центральный плановый орган (принципал) не может взять на себя достоверные обязательства относительно межвременной последовательности систем стимулирования. Если бы он мог, то было бы вполне возможно объявить о текущей системе, а также о процедуре ее пересмотра, чтобы фирма могла решать свою задачу динамического программирования при плановых заданиях, установленных из центра. Это сильное допущение делают в своих статьях Вейцман [Weitzman, 1980] и Хольмстром [Holmstrom, 1982].

Лаффон и Тироль [Laffont and Tirole, 1988] встраивают эффект храповика, возникающий в результате отсутствия обязательств у принципала, в общую двухпериодную модель, которая может быть применена, в частности, к анализу проблем государственного регулирования. Ex ante эффективность снижается, когда регулирующий орган не может дать достоверные обязательства относительно своей политики на ряд периодов времени.

ствует как передаточный механизм храпового колеса, фиксируя отправную точку д л я установления цели следующего периода. *

* В механике храповой механизм — это механизм, обеспечивающий преобразование возвратно-вращательного движения рычага во вращатель-

денцию уровня цен к повышению в случае возрастания совокупного спроса. — Прим. пер.

Бэрон и Безанко [Baron and Besanko, 1987] продолжают это направление исследований, ставя вопрос, могут ли в отношениях регулирования возникнуть какие-то ограниченные формы обязательств, институциализированные в виде правил и процедур. Они предлагают «справедливое» соглашение, позволяющее, например, коммунальному предприятию иметь неотрицательную отдачу на свои активы, и изучают свойства таких соглашений.

Заключительные замечания

В своем обзоре, посвященном информации и экономической теории, Стиглиц [Stiglitz, 1985], говоря о теории неблагоприятного отбора, утверждает: мы узнали, «что традиционный анализ конкурентного равновесия хотя и имеет внешнюю видимость обобщения... на самом деле не является по-настоящему общим» [Ibid., р. 21]. Однако более общий подход экономической теории информации, давая взамен «мириады конкретных случаев и совсем мало общих принципов» [Ibid.], — также не очень вдохновляющий результат. В дополнение Стиглиц [Stiglitz, 1987] делает обзор литературы, в которой анализируются причины и последствия зависимости качества от цены, и, в частности, рассматривает микроэкономические основы теории эффективной заработной платы, которую он подробно обсуждает. Стиглиц доказывает, что теория эффективной заработной платы дает гораздо лучшее объяснение безработицы, чем стандартные теории неявных контрактов, которые в лучшем случае могут объяснить распределение рабочих заданий [Ibid., р. 33, п. 60].

5.9.4. Теория неявных контрактов

Теория неявных контрактов в том смысле, как она трактуется в разделе 5.5, впервые стала известна как формальная теория контракта трудового найма. Она начиналась с трех формальных моделей, разработанных независимо друг от друга Бейли [Bailey, 1974], Гордоном [Gordon, 1974] и Азариадисом [Azariadis, 1975], которые были мотивированы явлениями, казавшимися загадкой: негибкой заработной платой и временными увольнениями работников. Азариадис описывает этот парадокс следующим образом: «Теория конкурентной заработной платы предсказывает, что фирмы будут приспосабливаться к сокращению спроса на продукцию, снижая как занятость, так и ставку реальной заработной платы, что противоречит обычной производственной практике временного увольнения ненужных работников и выплаты неизменной заработной платы оставшимся» [Azariadis, 1975, р. 1183].

Термин неявные трудовые контракты был отчеканен Азариадисом [Ibid.]. Он удивительно быстро вошел в словарь экономической теории, но мнения относительно значения этого термина и его применения сильно расходятся [Rosen, 1985, р. 1144].

теория неявных контрактов может объяснить лишь одну составную часть упомянутого выше парадокса. Возможность разделения риска приведет к тому, что избегающие риска фирмы будут предлагать работникам, которые в большей степени избегают риска, контракты с низким уровнем изменчивости величины заработной платы. Но если предложение труда со стороны работников неэластично (как в примере, приведенном в разделе 5.5), то оптимальный контракт также повлечет за собой низкий уровень изменчивости уровня занятости.

Гроссман и Харт [Grossman and Hart, 1981; 1983b] продемонстрировали, что ослабление предпосылки о том, что работники могут наблюдать возрастание прибыли, связанное с наймом дополнительного персонала, оказывает существенное влияние на результаты анализа. Тогда оптимальный контракт может повлечь за собой высокую изменчивость занятости, даже если предложение труда со стороны работников неэластично. Исследования такого типа связаны с приложениями теории прин- ципал-агент в условиях морального риска.

Харт [Hart, 1983а] дает обзор этих более новых воззрений, обращая внимание на тот факт, что если состояние окружающей среды может наблюдать только фирма, а не работники, то величину заработной платы нельзя будет поставить в прямую зависимость от состояния окружающей среды: «Поскольку если в контракте сказано, что заработная плата должна снижаться в тяжелые времена, то в интересах фирмы всегда провозглашать, что времена — тяжелые. Вместо этого заработная плата может зависеть только от таких переменных, которые могут наблюдать и фирмы, и работники, как, например, уровень занятости внутри фирмы. Следовательно, в контракт будет включено условие, что фирма может уменьшить фонд оплаты труда, но лишь в том случае, если она уменьшит занятость. Как следствие этого, в плохие времена занятость будет снижаться больше, чем следовало бы с точки зрения эффективности, просто потому, что для фирмы это единственный способ снижения заработной платы» [Ibid., р. 3].

В предисловии к специальному выпуску журнала Quarterly Journal of Economics Азариадис и Стиглиц [ Azariadis and Stiglitz, 1983] пишут о роли информации и возможности практического приложения гипотезы неявных трудовых контрактов. Если посмотреть с кейнсианской точки зрения, то проблема использования такого рода анализа, очевидно, заключается в том, что с его помощью можно объяснить негибкость реальной, но не номинальной заработной платы.

Азариадис и Купер [Azariadis and Cooper, 1985] обратились к проблеме негибкости номинальной заработной платы, но не достигли желаемого результата — логически стройного изложения проблемы жесткости денежной заработной платы. Типичные макроэкономические

Теория контрактов

модели, подобные моделям Фишера [Fisher, 1977], Барро [Вагго, 1977] и Окуна [Okun, 1981], не раскрывают полностью микроэкономических основ негибкости номинальной заработной платы.

5.9.5, Теория неполных контрактов

В то время как в теории агентских отношений анализ сфокусирован на асимметрии информации, существующей между сторонами контракта, модели неполных контрактов описанного ранее типа уделяют свое внимание ситуациям, в которых обе стороны контракта совместно обладают частной информацией, недоступной для сторонних лиц, таких как, например, суды. Ситуация такова, что информация наблюдаема, но непроверяема. В данном случае центральной проблемой становится эффект «запирания» вследствие трансакционно-специфических инвестиций. Первыми этот вид неполноты исследовали Гроссман и Харт [Grossman and Hart, 1986], Харт и Мур [Hart and Moore, 1988]. Есть и другие ранние статьи, посвященные неполным контрактам. В большинстве из них предполагается, что некоторые формулировки, оговаривающие возможные случайности, связаны с фиксированными издержками. В крайних случаях издержки настолько велики, что вообще не могут быть включены в контракт (см., напр.: [Crawford, 1988; Dye, 1985; Grout, 1984; Hall and Lazear, 1984; Rogerson, 1984; Shavell, 1980; Weitzman, 1981]). Следующая задача состоит в том, чтобы кратко рассказать о направлении в исследовании неполных контрактов, которое развивалось в работах Харта и Мура, Гроссмана и Харта, а также других исследователей.

Гроссман и Харт [Grossman and Hart, 1986; 1987] построили модель, представленную в разделе 5,6. Они разработали теорию вертикальной интеграции и собственности, основанную на концепции контрактной неполноты в смысле асимметрии информации, существующей между сторонами контракта и аутсайдерами. Некоторые переменные (издержки улучшения качества, ценность такого улучшения, а также объем специфических инвестиций) наблюдаемы сторонами контракта, но непроверяемы аутсайдерами. Гроссман и Харт не делают различия между собственностью и контролем и, по сути, определяют собственность как право осуществлять контроль. Для них право собственности — это приобретение остаточных прав контроля, т. е. прав, спецификация которых невозможна в силу непомерно высоких затрат, сопряженных с этим процессом: «Вертикальная интеграция — это покупка активов поставщика (или покупателя) с целью приобретения остаточных прав контроля» [Grossman and Hart, 1986, p. 716].

В работе Харта и Мура [Hart, Moore, 1988] неполнота первоначального контракта понимается так, как это определено выше в разделе 5.6. Тем не менее особенно важно обеспечить возможность пересмотра и/или перезаключения контракта, как только неизвестное будущее становится