Молодежь и наука. Том 1, часть 1

ла несколько обрядов. Первая часть носила подготовительный характер исостояла из сватовства, просватанья, девичника. Вторая часть – собственно свадьба. В третью часть – послесвадебную вошли обряды «дарения» и «цыгане».

Свадебное гулянье традиционно начиналась сватовством. Сватами могли быть родители жениха, «сватун-сосед», либо родственники. Очень часто вместе со сватами в дом невесты шел и сам жених. Войдя в хату, сваты останавливались у порога, не переходя матки (поперечнойбалки на потолке, разделяющей избу на две части). Жених клал на стол рушник и «хлиб с солью». Сватовство велось традиционно иносказательным языком. Сваты с порога никогда прямо не сообщали о цели своего визита, «всяко чудили!»: «Затерялась корова, ищем!», «У вас телочка хорошая, продайте нам ее!» и т.д.Во время сватовства невеста скрывалась в другой хате до тех пор, пока не решится ее судьба («Як прийшли сваты, я за голланд-

ку спраталася, притаилася и сидела, шоб до мэнидилонэкасалося!» –из воспоми-

наний Е.М.Коноваловой, жительницы с. Елисеевка Ирбейского района). Отказывать сватам следовало корректно: «Телочка еще молода, вам не под-

ходяща!» Большое значение для обеих сторонво время сватовства имелхлеб. Если невеста соглашалась, то каравай оставался в доме невесты, символизируя собой брачный договор.

«Просватанье» – это небольшое застолье в доме невесты по случаю сватовства. Его устраивали вечером того же дня, либо на следующий день после сватовства. Во время застолья родители молодых сговаривались и назначали срок свадьбы. На просватанье пелись свадебные песни, передающие эмоциональное состояние невесты, ее чувства и переживания:

«Ой, як тоби, батенька, Тай мэнэнэ жалко?

Прийшли сваты пэрвы в хату, Ты ж мэнэ отдав.

Чи ятоби, мийбатько, докорила?

Чи своими подружками докучила?»

«Загнетку смотреть» – так назывался следующий этап просватанья, плавно перемещавшийся в дом жениха: сторона невесты знакомилась с бытом и семейным укладом будущих родственников. Определив точные сроки свадьбы, родители молодых начинали активно готовиться к предстоящему событию. За неделю до свадьбы прямо на улице в огромных котлах варили ячменное пиво, заготавливали морковный квас, точили ножи, коптили мясо. За три дня до свадьбы заводили квашню для ритуального каравая.

Девичником назывался вечер накануне свадьбы и утро до приезда «свадебного поезда». Чаще всего, невеста сама собирала «дружек». В последний раз

«маты» заплетала косу дочери и «выпроваживала невесту до подружек». Утром того же дня в доме невесты выпекался свадебный каравай «шишка» – небольшая лепешка с шишечкой посередине, который обязательно обвязывали красной лентой. Красный цвет объяснялся бытующими и по сей день суевериями о нечистой силе, способной повлечь за собой беду во время свадьбы. Красная лента оберегала молодых от сглаза и являлась украшением каравая. Вечером невеста вместе с

350

дружками приглашала гостей на свадьбу таким образом: заходя в дом, старшая дружка ставила «шишку» в красный угол под образа, а невеста должна 3 раза поклониться хозяевам дома со словами: «Батько, маты и я приглашаем вас на свадьбу». Хозяин благодарил невесту за приглашение и отдавал каравай старшей дружке. Всем встречным прохожим невеста обязательно кланялась, проявляя уважение к более старшим и, в то же время, приобщая окружающих к предстоящему событию. После того, как невеста пригласила всех гостей, она вместе дружками заходила в дом жениха, где их уже ожидала будущая свекровь с угощением – тра-

диция «ходить до свекрухи».

В доме жениха тоже шла подготовка. «Бояре» – друзья жениха наряжали дуги к лошадям, привязывали ленты и колокольчики. После угощения и своего рода «смотрин» невеста с дружками возвращалась «до ридной матери». И, как бы ласково ее не принимала свекровь, вернувшись домой, она обязательно жаловалась матери на нее:

«Як были у мамы Нам истынэдалы,

Собаками притравывалы,

Шоб мы больше нэходылы».

В это время, «бояре» наряжали «ельце» – свадебное деревце, представляющее собой ветку ели, украшенною лентами. Это деревце помещалось во время свадебного пира на столе рядом с молодыми и находилось там до завершения свадьбы, символи-

зируя собой «древо жизни», в котором, как считалось – «таинственно слилась мысль

опомолодевшей, зазеленевшей природе с мыслью о молодых».

Вназначенное время к дому невесты подъезжал «свадебный поезд»: Примерно 11–12 коней, каждый из них запряжен в кошеву. Длина свадебного поезда зависе-

ла от материального достатка семьи жениха. В «свадебном поезде» обязательно должно быть нечетное количество лошадей, а после того, как выкупят невесту – четное. Если во время шествия свадебного поезда кони останавливались, или покрывались испариной, значит, кто-то был не доволен женихом или невестой.

«Драка» – ритуальной войне в свадебном обряде отводилась особая роль. Начиналась «драка» у ворот дома невесты. Сами дом и ворота невесты должны быть заперты. Сторона невесты у ворот на табурет ставила хлеб с солью, а «свадебный поезд», подъезжая, целовали хлеб и вели торг (выкупали невесту). После того, как поезд откупил ворота, ритуальная война начиналась в хате, где в торг уже включалась сторона невесты.Далее жених должен был выкупить место рядом с невестой – «посад». Затем следовал торг по поводу косы–символом девичьей воли, с которой ей теперь придется расстаться. Если бросали гроши, брат невесты требовал выкуп посолиднее. Деньги клали на тарелку, после чего невеста прятала их себе за пазуху. Как только коса выкуплена – жениху и дружкам подавали вино. Вот такие песни пели во время выкупа косы:

«А раненько-раненько на заре Щебетала ласточка во дворе. На сереньком камушке сидючи, Плакала Сашенька по косе.

351

Теперь руссу косоньку не чесать, Шелковую ленточку не вплетать. Ходит Иванушка по двору, Повесивши буйну голову. Спрашивают людюшки:

Чей властелин? Отвечает Сашенька:

Мой господин!»

Далее начинался обряд благословления: У стола на пол бросали шубу, молодые вставали на нее на колени, держась за руки. Светилка три раза обводила головы молодых снопом овса по солнцу, внутри которого находился крест и две горящие свечи. Затем, светилка, защищая головы от всего худого, внезапно стукала молодых голова об голову, «чтобы дружно жили». Мать невесты иконой благословляла детей. Шубу должны были обязательно вывернуть мехом наружу, считалось, что это наделяет молодых здоровьем и богатством.Дальше начался пир и гулянья в доме невесты. «Женихова родня» одаривала ее подарками. Из-за стола жених и невеста выходили, держась за платочки, живая цепочка двигалась в следующей последовательности: дружка – жених – невеста – дружка. Это были проводы на венчание. По дороге к кошеве молодых обсеивали зерном. На венчание молодых вез самый лучший конь.

Пока «поезд» гуляет, в дом жениха везли приданное в скрыне – дубовом ящике. Крестные украшали дом жениха подзорами, самоткаными покрывалами, рушниками.

Завершался первый день свадьбы обязательным обрядом «вскрытия невесты». До захода солнца невесте расплетали косу и сооружали женскую прическу.

«Вся деревня собиралась посмотреть: во дворе, подокнами, да и в доме – битком чужие люди!» – вспоминает Власенко Николай Максимович. Свекровь дала стар-

шей дружке платок и гребешок, крестные прикрывали большим платком головы молодых. Старшая дружка расплетала косу, а крестная в это время снимала с головы невесты венок и надевала его себе на голову. Венок – символ прежней жизни, девичества, чистоты, непорочности. Крестные махали платком над головами молодых, а Дружка заплетала невесте две косы, которые носили только замужние женщины, и надевала ей на голову платок, завязывая концы под подбородком.

На «дарение» – второй день свадьбы – выпекался огромный каравай, причём в выпечке теста принимали участие только замужние женщины.Его украшали веточками калины, символизирующими брачную потерю невинности. В этот день было принято задаривать супруг и желать блага молодой семье.В ответ молодые угощали гостей «молодецким вином», которое во время свадебного пира стояло не начатым на столе и теперь обретало особое значение.Жених и невеста усажи-

вали всех родителей и угощали их. «Как разговеются, напляшутся гости, тогда и заставляют молодуюмести мусор.Принесут с собой сено либо слому, рассыпют вокруг.Невеста при всех метет пол, а гости снова сорят и смотрят: хорошо ли

она видит? Может слепа кака? Аккуратна аль грязнуля? Капризна ли? Вот где проявляется характер!» (Т.Н. Данилевич.д. Самойловка, Абанского района). Мо-

352

лодая продавала гостям блины, которые сама выпекала утром. Учалдон любой гость, садясь за стол, должен обязательно откупиться. На поднос хозяйке клали вилки, ложки и деньги. «Положил ложку-приходи!» или «Сели за стол, а на столе нет ни ложок, ни вилок. Вот и выкупают!» (из воспоминаний Н.А. Гавриловой,

д. Старая Еловка Бирилюсского района). Дарение могло сопровождаться такими приговорками:

«Дарю вам три рубля, Чтоб в паре была семья!» «Дарю вам рушник,

Чтоб одним рушником вытирались И никогда не дрались!» «Дарю подушку одну Чтоб вместе спали,

Одну думу думали!»

На второй день свадьбы – «Цыгане» – в деревне «наряжались кто во что горазд». Гости, нарядившись в цыган, ходили по дворам, просили угощение, чтонибудь крали, забираясь в чулан. В старину ряженых все считали представителями мира умерших, которых следовало задобрить во избежание беды. Угощение птицей (петух или курица) рассматривалось как жертвоприношение «матушкеприроде». Птица дешевле и поэтому доступна каждому. Со временем ряженые утратили магическое значение и с XIX в. стали восприниматься как развлечение и забава.

Таким образом, свадьба у восточнославянских переселенцев представляла собой сложный ритуал сведения жениха и невесты в одну семью, сопровождавшийся многообразием традиционно-обрядовых действий наших предков и впитавших в себя ритуалы христианского и языческого толка.

Однако свадебные обряды новоселов не заменялись полностью старожильческими, воспринимались лишь отдельные элементы их. Со своей стороны, и обряды переселенцев оказывали влияние на свадебный ритуал старожилов. В северных районах округа воздействие переселенцев способствовало отмиранию некоторых традиций, которые уже выпали из свадебного обряда русского населения Европейской части страны, но еще сохранялись в Сибири.

353

УДК 94+356](470+571)

ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ЖЕНСКОЙ АРМИИ НА ТЕРРИТОРИИ СИБВО

А.Г. Волкова Научный руководитель Н.В. Чеберяк

Сибирский федеральный университет

В настоящее время в российской армии несет службу порядка 11 тыс. женщин в погонах, из которых около 4 тыс. женщин-военнослужащих в настоящее время состоят на службе в Сибирском военном округе на самых различных должностях. Как сообщает служба информации и общественных связей Сибирского военного округа, 325 женщин служат в звании офицеров, в том числе одна – в звании полковник. Погоны подполковника и майора носят 148 женщин, более 190 женщин-военнослужащих имеют младшие офицерские звания.

В СибВО также служит более 1,3 тыс. женщин прапорщиков и свыше 2 тыс. сержантов и солдат контрактной службы. В основном это медицинские работники, начальники хранилищ и складов, сотрудники военных комиссариатов, а также ряда тыловых и штабных структур.

Вопрос службы женщин в российской армии совсем не новый. С каждым годом армия пополняется новыми военнослужащими, в том числе и женщинами. Исходя из этого, целью работы является выяснить перспективы развития женской армии на основании исторических предпосылок и опроса представительниц прекрасного пола.

Как появлялась женская армии? Заглянем на страницы истории. Еще при Петре I Воинский устав 1716 г. предписывал женщинам нести службу воинству в военных госпиталях, на хозяйственных и санитарных работах в армии.

О русских женщинах-партизанках 1812 г. нужно говорить особо. Простые крестьянки самоотверженно делили со своими мужьями, отцами, братьями тяготы их военной жизни, были верными помощницами и товарищами по оружию, и даже иногда командирами. Имена этих женщин-героинь до нас не дошли. Но исключением стали несколько женщин, чьи удивительные судьбы стала легендами: Надежда Андреевна Дурова, Василиса Кожина. В Петербурге было создано Женское Патриотическое Общество.

Большой приток женщин в армию наблюдался в годы Великой Отечественной войны. С началом Великой Отечественной войны на основании Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. началась мобилизация. В связи со сложившимися чрезвычайными обстоятельствами, было принято решение о массовом наборе женщин в Красную Армию. Для фронта было подготовлено 300 тыс. медсестер, 300 тыс. санитарок, 222 тыс. снайперов, связисток и других специалистов.

Известно, что Союзом обществ Красного Креста и Красного полумесяца Сибири в результате широко развернувшейся работы, было подготовлено 516 тыс.

354

средних и младших медицинских работников, в том числе 203,5 тыс. медсестер, 285 тыс.– сандружинниц и 27,5 тыс. – санинструкторов и санитаров. Органам здравоохранения была развернута широкая сеть эвакуационных госпиталей по региону в целом.

По некоторым данным к 1 января 1942 г. вКрасноярском крае было запланировано создание 60 госпиталей. В г. Красноярск в первые дни войны было развернуто 7 эвакогоспиталей, в последующие годы их количество увеличилось.

На фронт женщины приходили изо всех уголков Советского союза, в том числе и из Сибири. Томск, Омск, Кемерово, Красноярск – это не многие города, чьи жительницы вошли на странички истории, защищая свою Родину во времена Великой Отечественной войны.

Женщины служили телефонистками и радистками, поварами и пекарями, шоферами и медсестрами. Среди тыловых служб женщинам приходилось стирать и штопать солдатские гимнастерки. В то же время они сумели освоить такие мужские военные профессии как летчик, снайпер, стрелок, автоматчик, зенитчица, танкист и кавалерист, матрос и десантница.

В своем заявлении жительницы городаОйрот-Туры Л.Адамович, Т. Барышева, А. Ваганова, А. Дорофеева, Н. Казанцева, С.Пичурина, А.Тошина выразили свое желание отправится на фронт следующим образом: «Мы студентки выпуска 3-го курса Фельдшерско-акушерской школы г.Ойрот-Туры добровольно желаем идти на фронт, с гордостью защищать свою Родину, под огнем противника оказывать помощь раненым».

Девушки и женщины из Красноярского края так же были участницами военных действий, ниже рассказано о некоторых из них. Мария Михайловна Мякотко, уроженка села Тюхтет. Ее путь к Великой Победе лежалот Можайска до Берлина. Мария Родионовна Коршина из Манского района воевала в 105-м отдельном батальоне связи 2-го Украинского фронта. Афанасьева Софья Михайловна получила специальность водителя в новосибирском бронетанковом полку. Затем в школе младших авиаспециалистов г. Абакана получила специальность «радист и мастер самолетных радиостанций». Участвовала в боях за освобождение Румынии, Венгрии и Чехословакии в составе 2-го Украинского фронта.Мария Рюмина, Наталья Щербинина, Александра Каботько и Раиса Ревенко – уроженки Ирбейского района – воевали за освобождение блокадного Ленинграда. Михайлова Анна Николаевна уроженка Назаровского района. В Киевском училище связи получила специальность «связист». Встретила победу в 63 роте связи.

В Великой Отечественной войне принимали участие почти 800 тыс. жен- щин-военнослужащих. За мужество и героизм свыше 150 тыс. женщин награждены боевыми орденами и медалями, 90 из них стали Героями Советского Союза.

Известны имена участниц советско-японской войны 1945 г. из Сибири. Шинкевич Ирина Степановна жительница Березовского района Красноярского края была отправлена на восток, на станцию Манчжурия.Цуканова Мария Никитична – санинструктор 355-го отдельного батальона морской пехоты Тихоокеанского флота, матрос.

355

Упомянутые выше девушки и женщины это лишь не многие из тех, кто защищал нашу Родину в ту страшную кровопролитную войну.

Но Победой над фашистской Германией служба девушек не заканчивается. Как мы видим и сейчас большое количество военнообязанных девушек. В число военно-учетных специальностей, обладание которыми делает женщин военнообязанными, входят профессии врача, телефониста, оператора ЭВМ, монтажника связи, метеоролога, картографа, геодезиста и др.

В настоящее время стал актуальным вопрос места женщины в армии. Должны ли девушки отдавать долг Родине, служа в армии, или нет вопрос, конечно, спорный. Но все же есть люди, считающие, что в армии служить должны все. В Государственной Думе РФ был составлен законопроект, которой гласил, что девушка, не родившая ребенка и не вышедшая замуж до 23 лет должна пройти срочную службу. Но этот законопроект, к счастью или сожалению, не был реализован в жизнь.

Почему же у представительниц прекрасного пола такое рвение к службе в армии. Неужели девушки вместо того, чтоб растить детей, создавать семьи, сидеть за какими-либо бухгалтерскими отчетами готовы день и ночь охранять нашу родину, пропадать на военно-полевых выездах?

Чтобы раскрыть этот и многие другие вопросы был проведен социологический опрос, в котором приняли участие девушки студентки ВУЗов и Колледжей в возрасте от 17 до 22 лет. Среди них 13 % имеют детей, 46 % состоят в отношениях. Семейное положение влияет на согласие\отказ от службы в армии в равной степени. У 13 % девушек есть знакомые женщины, служащие в армии. Всего было опрошено 30 девушек.

67 % опрошенных девушек относятся к службе девушек в армии положительно и считают это реальным, причем 60 % из них пошли бы служить, а 30 % не согласны на службу в армии, 13 % против службы девушек в армии и 20 % не задумывались об этом.

Выяснили процент согласившихся девушек идти на службу, он составил 53 % от общего числа.

Мотивы для согласия на службу в армии у 35 % опрошенных – высокая и стабильная зарплата, 29 % – военная форма, 24 % – мечта детства и мужчины и лишь 12 % опрошенных ни за что не пошли бы в армию.

У большинства девушек причинами для согласия на службу в армии были: мечта детства(37,5 %), женщина тоже может родину защищать (37,5 %), 25 % зарплата. Девушки, не согласившиеся идти в армию, утверждали, что это не женское дело.

Влияние на отношение к службе в армии преподаватели и учителя не оказывают, хотя учителя истории, физкультуры, обществознания и ОБЖ должны были формировать положительное отношение к службе в армии. Большое влияние на опрошенных девушек оказывали друзья – 30 % (на положительное 68 %, на отрицательное 32 %), никто ни смелсомневаться в том, что еще большое значение играли СМИ – 35 % (на положительное – 43 %, на отрицательное 57 %), на небольшой процент (20 %) повлияли события в обществе, причем на положитель-

356

ное и отрицательное отношение в равной степени, и лишь на 15 % опрошенных повлияла семья, в большой степени на положительное отношение(68 %).

Вобщем, об армии у девушек сложилось мнение (у 80 % опрошенных), как

ошколе жизни, армия помогает окрепнуть физически и закалить характер. Лишь 20 % опрошенных ответили, что армия – это пустая трата времени.

Девушки хотят служить в армии, в основном чтобы доказать мужчина, что они ничем не хуже могут защищать родину, также девушки стремятся к порядку, к хорошему физическому состоянию, стабильной зарплате и военной форме. Семейное положение и религия не имеют значения. Большое влияние оказывают СМИ и друзья.

Девушка, согласная на службу в армии не имеет детей, но состоит в отношениях. Ее возраст варьируется от 19–21 года. Для них служба в армии либо мечта детства, либо военная форма и физическая подготовка. Повлияло на их отношение в большей степени СМИ. Стоит сказать, что законопроект о девушках в армии имел бы смысл.

Женщины добровольно и по призыву служат в вооруженных силах многих стран мира. Так, женщины-военнослужащие есть в армиях Франции, Великобритании, США, Германии, Канады и Австралии, Украины, Белоруссии и многих других странах. Итак, женщина в армии – это не новшество, женщина в армии – это обычное явление для многих стран мира.

Проанализировав исторические данные и социологический опрос можно сделать один важный вывод, что с каждым годом количество военнообязанных женщин будет увеличиваться.

На добровольной основе в России уже сегодня служит большое количество женщин. Возможно, наша страна войдет в число стран, где на сегодняшний день женщины служат по призыву. Но когда конкретно это произойдет еще не известно.

357

ПОЭТИКА ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

УДК 82-34

ЖАНР ЛИТЕРАТУРНОЙ СКАЗКИ В ТВОРЧЕСТВЕ М. ЭМЕ

Я.Г. Герасименок Научный руководитель Т.С. Нипа

Сибирский федеральный университет

Литературная сказка – жанр, стоящий на границе фольклора и литературы, – в последнее время привлекает к себе внимание многих исследователей. При этом немало вопросов, касающихся определения литературной сказки, ее жанрообразующих особенностей, связей с другими литературными жанрами, остаются спорными. Это связано как с широтой толкования термина «сказка», так и с другими факторами, среди которых выделяют следующие: «историческая изменчивость данной формы, многообразие творческих поисков различных авторов, а также устойчивость сказки как вечной, универсальной формы познания и изображения действительности и человека» [4. 44–45]. Существует множество определений литературной сказки, одно из самых полных принадлежит Л.Ю. Брауде: «Литературная сказка – авторское, художественное, прозаическое или поэтическое произведение, основанное либо на фольклорных источниках, либо сугубо оригинальное; произведение преимущественно фантастическое, волшебное, рисующее чудесные приключения вымышленных или традиционных героев и, в некоторых случаях, ориентированное на детей, произведение, в котором волшебное чудо играет роль сюжетообразующего фактора, служит отправной точкой характеристики персонажей» [1. 234].

Вышедшая из жанра народной сказки, сказка литературная «во многом наполняет старые формы новым содержанием, опираясь на основные черты народной сказки (антропоморфизм, анимизм, чудесные превращения, гиперболизацию, иносказательность)» [4. 69]. Но, не теряя связи с фольклором, она существенно отходит от него, повинуясь законам литературы. Об этом, в частности, писал В.Я. Пропп: «Сказка – в основе своей небывальщина. Сказки же, перешедшие в литературу, приобретают характер новелл, т.е. таких повествований, которым приписывается некоторая достоверность. Они обретают точное хронологическое и топографическое приурочение, их персонажи – личные имена, типы превращаются в характеры, большую роль начинают играть личные переживания, подробно описывается обстановка, события излагаются как причинная цепь» [5. 13].

В разных национальных литературах авторская сказка известна на протяжении многих веков. Французская литературная сказка имеет богатую историю, она оформляется как автономный жанр в конце XVII– начале XVIII в. (с этим процессом связывают имя графини д’Онуа, всемирно известны «Сказки матушки Гусы-

358

ни» Ш.Перро), достигает расцвета в XVIII в. и продолжает жить и развиваться в эпоху романтизма и реализма. В XX в. к литературной сказке обращаются А. Франс, Г. Аполлинер, М. Эме, К. Пино, Ж. Превер и другие известные писатели, в творчестве которых этот жанр приобретает новые черты, связанные со спецификой времени. Многочисленные катаклизмы, мировые войны, сотрясавшие прошлое столетие, технологический прогресс и кардинальные изменения в культурном и общественном укладе жизни привели к значительным переменам в искусстве и литературе. Затронули они и жанр литературной сказки.

Интересный образец жанра представляют собою сказки Марселя Эме (1902–1967). «Сказки кота Мурлыки», написанные им в период с 1934 по 1946 годы и составившие две небольшие книги («Красная книга сказок кота Мурлыки» и «Синяя книга сказок кота Мурлыки»), относят к классике французской детской литературы. Но при этом многие из его сказок ориентированы и на взрослых, так как затрагивают серьезные социальные и философские проблемы.

Действие «Сказок кота Мурлыки» происходит на ферме и в ее окрестностях. Главные героини – девочки-школьницы Дельфина и Маринетта – живут с родителями, помогают им в хозяйстве, шалят и попадают в различные истории. Точное расположение фермы не указано, но различные детали и реалии (французские имена, упоминание Гюго, Наполеона и др., школа, устройство фермерского хозяйства) указывают на то, что это не сказочная страна, а вполне реальная французская провинция, скорее всего, первой половины XX в. Непосредственными героями всех сказок являются животные фермы, с которыми постоянно общаются девочки, и именно с ними связаны приключения сестер. Важной особенностью и основной сказочной составляющей является умение всех животных разговаривать (антропоморфизм). И это воспринимается остальными героями (людьми) не как нечто чудесное, а само собой разумеющееся. При этом зачастую в диалог с животными вступают не только девочки, но и их родители. Это одна из специфических черт литературной сказки: «атмосфера “сказочной реальности”, т. е. растворенности “чуда”, его нормативности при полной ирреальности, поддерживаемой художественными приемами, создающими “иллюзию достоверности”» [3]. В сказках присутствуют и другие волшебные явления, воспринимаемые всеми как обычные или вполне возможные. В сказке «Кошачья лапа» кот «намывает» дождь, который из-за него льет несколько дней; родителей это возмущает, так как они лишаются хорошего урожая, но не удивляет. В сказке «Волк» девочек проглатывает волк, а родители достают их целыми и невредимыми и потом зашивают волку брюхо иглой для стежки матрасов. Волшебные явления соседствуют в сказках с реалиями обычного мира: ферма, школа, в которую ходят девочки, солдат, едущий на войну, цыгане и др.

Обитатели скотного двора составляют своеобразное сообщество, совмещающее в себе и человеческие, и животные черты. Герои сказок – птицы и звери – умеют разговаривать и мыслить, как люди, но в остальном ничем не отличаются от своих обычных собратьев, и это касается всех животных без исключения. Но, в отличие от народных сказок, где образы зверей аллегоричны и чаще всего являются воплощением какой-то одной черты, в сказках Эме они являются характерами, индивидуальностями.

359