person

Н.Е. Покровский • Границы визуальности

ивиртуальной реальности: есть ли они?

сувенир), предмет интерьера, подарок, сокровище, а не ис- 781 точник информации. Чтение книги (а также книгоиздание и книготорговля) уходят со сцены на наших глазах. Притом, как представляется, речь идет не о временной флуктуации рынка культурных продуктов, а об изменившемся векторе развития культуры как таковой. В этом смысле и проникновение в зазеркалье виртуальности в значительной степени может идти по пути расшифровки визуальных имиджей.

Обостренное чувство зрительного восприятия мира присуще не всем. Это чувство не самоочевидно, оно свойственно далеко не всем. Миллионы людей смотрят вокруг себя, но не видят окружающего мира, их взгляд словно проскальзывает по поверхности визуального, не проникая вглубь. Социология, особенно т. н. визуальная социология учит нас не только фиксировать взгляд на мире вещей и мире людей, но постоянно искать внешние индикаторы внутренних феноменов. А это большое искусство, опять-таки свойственное не всем. Отдельные люди наделены им от рождения, другие благоприобретают его, третьи никогда не овладевают умением визуального анализа, навсегда оставаясь вне круга визуализаторов.

В социологическом мире постоянно идут дискуссии о том, насколько визуальный анализ адекватен целям и методам социологии как таковой. При этом задаются вопросы: на каком основании делают те или иные выводы в контексте анализа визуального ряда? Не есть ли свобода множественных интерпретаций зрительных индикаторов лишь прикрытие субъективного произвола неоправданных суждений – по принципу «Я вижу это так, а вы – совершенно иначе. И кто же прав?». Но здесь в силу вступает принцип процессуальной дискуссии. Действительно, множественность интерпретаций одних и тех же зафиксированных зрительных феноменов имеет место, притом практически всегда. Но процесс коллективного анали-за (обсуждения) как раз и становится основой анализа. В столкновении точек зрения возникает социальный феномен.

Визуальный анализ обладает несомненными эвристическими свойствами. Он ориентирован на познание и понима-

Раздел IV • На стыке наук: грани семиосферы

782ние социального мира с помощью объединения социальной теории и навыков работы с фотокамерой. Молодые социологи овладевают так называемым социологическим воображением. Используя визуальную информацию, социолог с помощью социологического воображения может проникнуть в суть явлений и процессов окружающего социального мира.

Sociological imagination – важное понятие современной социологии. Оно было введено Ч. Р. Миллсом21 для обозначения принципа социологической генерализации, то есть подведения конкретных фактов под обобщенную категорию или тенденцию, выход за пределы наивной и обыденной созерцательности и переход к аналитике социальной реальности. Социологическое воображение фактически является необходимым условием всякого социологического мышления как такового22. Социология вне социологического воображения невозможна, это основа социологии как профессии. Визуальная дидактика рассчитана на развитие социологического мышления студентов и ставит своей целью научить максимально полно использовать визуальные средства для анализа окружающего мира. Будущие социологи с помощью фотофиксации внешних признаков тех или иных явлений учатся тому, как распознавать глубинные тенденции жизнедеятельности общества. Не так давно, в 2005 г., профессор Петр Штомпка, выдающийся польский социолог, Президент Международной социологической ассоциации давал мастер-класс по визуальной социологии на кафедре общей социологии Государственного университета – Высшей школы экономики. Пустив по аудитории отпечатки фотографий, сделанные в разные годы, социолог шаг за шагом погружал аудиторию в глубинные слои социальной реальности. Визуальное на наших глазах становилось социологически реальным. Замечательными

21Миллс Ч. Р. Социологическое воображение / Под общ. ред.

Г.С. Батыгина. – М.: NOTA BENE, 2001.

22См. также: Штомпка П. Теоретическая социология и социологическое воображение // Социологический журнал. – 2001. – № 1. – С. 148-149.

Н.Е. Покровский • Границы визуальности

ивиртуальной реальности: есть ли они?

авторскими снимками наполнена книга П. Штомпки «Социо- 783 логия. Анализ современных обществ»23, ставшая популярным учебником социологии во многих странах мира, включая и Россию24.

Когда-то, впрочем совсем еще недавно, фотография была своего рода колдовством, доступным далеко не всем. В темноте домашней лаборатории, чаще всего в ванной комнате, при свете красного фонаря в ванночке с проявителем возникали на бумаге образы мира. В этом было что-то магическое. И фотографа нередко воспринимали в качестве волшебника, почетного гостя, важного человека, умеющего остановить мгновение и зафиксировать его. Со временем изобрели «мыльницы» – простенькие пленочные камеры, не требовавшие большого тщания для съемки. И тут же родился феномен one-hour photo – коммерческая печать любых снимков за один час. Наши дома стали стремительно наполняться стандартными цветными снимками, которые в лучшем случае хранились в альбомчиках, а в худшем – бессистемно складывались в картонные коробки из-под обуви. Посещение друзей в их квартирах превратилось в мучение. Гостя немедленно нагружали кипой альбомов, в которых он вынужденно должен был рассматривать типовые фотоимиджи. Более того, всякое путешествие превратилось в нескончаемый процесс фотографирования – без цели, без эстетики, без понимания смыла визуального. Джон Урри назвал это tourist gaze, то есть взгляд туриста, «впертый» в реальный ландшафт и преобразующий этот ландшафт, ибо внешняя среда силами туристических дизайнеров стала все больше и больше подыгрывать туристам, словно приглашая их: «Сними меня, сними меня!» Но для чего? Ответ дает феномен, получивший название «синдром Кодака» (Н. Покровский). Турист, делая бесконечные серии снимков, стремится захватить и, в конечном счете, присвоить часть символического пространства и стать его обладателем.

23Штомпка П. Социология. Анализ современных обществ. – М.: Логос, 2005.

24Штомпка П. Визуальная социология. – М.: Логос, 2007.

Раздел IV • На стыке наук: грани семиосферы

784Визуальные образы стали нашим символическим и виртуальным сокровищем, которое, правда, ни на что не обменивается

и никому особенно не нужно, кроме самого его обладателя. Цифровая революция все перевернула верх дном. Теперь

уже каждый неофит стал способен не просто творить визуальные чудеса с помощью своей мегапиксельной цифровой камеры и последующей компьютерной обработки снимков, а создавать свою собственную реальность, переносить ее в Интернет и фактически растворяться в нем. Возникла проблема не столько захвата изображения, сколько его складирования и систематизации. Жесткие диски компьютеров наполняются тысячами цифровых изображений, которые никто и никогда не просматривает, ибо их так много и они так неинтересны. Но в этой лавине зафиксированных изображений стала находить свое новое амплуа социология. Она не ориентируется на эстетику и особенное, для социологии важна фактографичность и типичность. И потому каждый более или менее вразумительный снимок может стать в своем социальном контексте предметом для анализа. Можно сказать, что «цифра» воссоздала визуальную социологию.

В. В. Козлов

Проблема объекта в мире массовой коммуникации: автономная личность или социальная взаимозависимость

Массовая коммуникация в различных ее видах – газеты, телевидение, радио – является значимым феноменом жизни современного общества, основательно влияющим на социальное сознание и иногда формирующим его.

Структура массовой коммуникации определена еще Г. Ласуэллом и имеет в своей основе классическую схему коммуникативного акта, предложенную известным политическим психологом прошлого столетия: «Кто передает Что посредством каких Каналов и Кому?»

В нашей статье мы хотим уделить основное внимание проблеме «Кому» в конструировании реальности в процессах массовой коммуникации.

Вне сомнения, изначально главным свойством посланий, транслирующихся по массовым каналам, является общезначимость. Они предназначены для всех и каждого и должны быть интересны всем и каждому, то есть объекты послания (личность, группа) в некотором смысле должны быть одинаковыми в ценностях, мотивах, целях, установках и др.

Это находится в большом противоречии с тезисом неповторимости свойств каждого отдельного человека, популярным в современных научных психологических концепциях. В наших статьях и книгах мы также неоднократно писали, что любая личность и группа совершенны и уникальны. Они уникальны, потому что:

•имеют уникальную структуру по системе своих отождествлений с идеями, социальными статусами, цен-

Раздел IV • На стыке наук: грани семиосферы

786ностями, тенденциями, направленностью и материальными объектами;

•имеют уникальную систему воспитания и формирования, жизненный путь;

•имеют уникальный язык взаимодействий с миром1.

Человек и группа разговаривают с миром не только на уровне словесного языка, но и на уровне эмоций, языка символов, языка знаков, телесностью.

Единство этих трех компонентов (структура, эволюция

иязык взаимодействия с реальностью) и создают личность

игруппу, которые бесподобны в прямом и самом непосредственном понимании этого слова. Нет ни одной личности и группы в социальной реальности, которая была бы похожа на другую.

Первое, что важно в понимании личности и групп, – это их уникальность и самоценность: каждый человек, любая человеческая общность, все человечество совершенны и уникальны в любую секунду своего существования. Такие личностные процессы, как самореализация, самоактуализация, тенденция к самовыражению, рост, расширение сознания, право быть, развитие личностного потенциала, реализация ресурса, придают личности особую автономность и исключительность.

Сконца XIX в., с развитием промышленности, общего самосознания, с повышением урбанизации, европейская культура направляет развитие личности в сторону все большего отделения от других людей, стремления к независимости, уникальности и к обладанию неповторимым набором признаков. Эта тенденция проявлена в культе одиночества Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, французских экзистенциалистов в философии, в принципе реальности эго в психоанализе, в доминанте личностного успеха, лидерства в бихевиоризме, в идеях самореализации и самоактуализации в гуманистической психологии К. Роджерса и А. Маслоу.

1 Козлов В. В. Измененные состояния сознания. Личностный рост. Методы и техники. – М.: Изд-во Института психотерапии, 2001.

В.В. Козлов • Проблема объекта в мире массовой коммуникации

В гуманистической психологии представление о незави- 787 симости эго зиждется на вере в целостность, уникальность структуры и внутренних признаков каждого отдельно взятого человека.

Как пишет А. Маслоу: «Для того чтобы высказывать честное мнение, человек должен быть отличным, независимым от других, должен быть нонконформистом. Если мы не можем научить наших клиентов, молодых или старых, быть готовыми к независимой от окружающих позиции, мы можем сейчас же прекратить свою деятельность. Быть смелым, вместо того чтобы бояться, – это другое проявление того же самого»2. Вспоминается по ассоциации ницшеанское «Созидающие – будьте тверды».

За последние 150 лет европейская и американская культура смогла реализовать один из самых глобальных проектов рождения и воспитания независимой личности – свободной и «имеющей наглость быть» – в большей индивидуальности, с предельной палитрой личностных черт и свойств, своеобразия в поведении, в мышлении, в чувствах, отношениях с миром и другими людьми.

Ядро этого представления включает понимание себя как

автономной, независимой личности. Этот тезис может ассоциироваться с индивидуализмом, эгоцентризмом, отделенностью от других, направленностью эго от общественных интересов, сепаратизмом.

Основная масса живущих на Земле людей, на наш взгляд, имеет эти выраженные эго-конструкты. Это отражает единственный факт, что европейская модель личности является эталонной и доминирующей во всем мире.

Существует достаточно распространенное мнение в современной социальной психологии и социологии о том, что люди неевропейской культуры имеют другую тенденцию и направленность на зависимость от социальной группы, ко-

2 Маслоу А. Самоактуализация // Психология личности. Тексты / Ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, А. А. Пузырей. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.

Раздел IV • На стыке наук: грани семиосферы

788торой принадлежат, даже на фундаментальную связанность всех людей по отношению друг к другу.

Вмодели мира таких личностей происходит связывание каждого отдельного индивида с общими социальными установками и ценностями общества и людей в обществе, поведение каждого отдельного человека определяется в связке

споведением всей массы в целом, поведение, эмоции, способы реагирования других составляют основу взаимоотношений.

Вкачестве классического образца приводится японская культура, в которой восприятие себя непосредственно связано

сучастием в одном большом общественном союзе. Ценность себя возрастает при слиянии себя с обществом, культурой. В китайской культуре на первый план выдвигаются социальные нормы и ожидания других, нежели личные желания и ожидания, а тайцы на первое место в отношениях ставят смирение, уважение, избегание травмировать других, тревожить их, самоуничижение. В этом проявляется идея неевропейской взаимозависимой личности (в отличие от эгоцентрической европейской). Предполагается, что в различных аспектах общественной жизни личные мнения, интересы и установки играют второстепенную роль – они должны находиться в зависимости от социальных установок и следовать главным задачам социальных сообществ. В Советском Союзе было очень красивое выражение – слуга народа. Наверно, именно это выражение емко определяет неевропейский склад личности в данных культурах, когда поведение, деятельность индивида, установки, ценности личности продиктованы обществом и опираются на его восприятие и понимание.

Аналогтакихсостояниймыможемобнаружитьвтрансперсональной психологии: «Подобные переживания включают в себя слияние с другой личностью в состоянии, которое можно было бы назвать “двуединством”, принятие в себя самобытных свойств другой личности, отождествление с сознанием целой группы людей, такой как все матери мира, все население Индии или все узники концлагерей, либо даже пережива-

В. В. Козлов • Проблема объекта в мире массовой коммуникации

ние такого расширения сознания, которое, кажется, способно 789 объять все человечество. И переживания такого рода описывались в мировой духовной литературе неоднократно»3.

Мотивационным ядром видения «себя» в соединении с «другими» является стремление растворения эго в групповом сознании.

Все мы существуем в некоем ограниченном пространстве своего эго, личностном одиночестве. С одной стороны, мы имеем индивидуальное сознание и ограниченное эго, с другой стороны, с самого глубокого детства у нас есть стремление трансцендировать свою индивидуальность.

Стремление трансцендировать свое одиночество, приобрести состояние целостности в другом или в других является базовым стремлением человека. Люди ищут ощущение слияния, трансцендирования себя, растворения в другом.

Мы можем вычленить определенные уровни проявления этого стремления:

• Мы хотим трансцендировать себя через ощущение целостности с другим. Не так важен объект слияния: мама, папа, ребенок, друг, подруга, муж или жена… Важно, что человек ищет эту возможность и это переживание.

• Мы хотим трансцендировать себя через ощущение целостности с другими – с группой. Стремление создать хорошую семью, работать в группе высокого уровня сплочения, коллективе, в котором возникает ощущение «Мы».

• Мы хотим трансцендировать себя через ощущение целостности с другими – со всем человечеством. Высшие состояния человеческой интегрированности в любой традиции ассоциируются именно с этим уровнем слияния. Каждый из нас помнит принципы гуманизма, равенства, братства. На самом деле, это не только и не столько принципы коммунистического общества.

3 Козлов В. В. Измененные состояния сознания. Личностный рост. Методы и техники.

другими людьми, со всем человечеством – мы хотим слиться. И в этом заключается один из базовых конфликтов личностного бытия в мире.

И как бы получается, что этот базовый конфликт имеет две полярности решения:

• европейский – выбирающий отделенность и независимость от социума;

• неевропейский – где определяющим для личности является социальный контекст и наблюдается тяга к становлению частью целого (в качестве целого может выступать группа, этнос или любое сообщество).

Рис. 1. Типология ориентаций личности: миф

На уровне социальной онтологии мы вроде должны усмотреть глобальный факт раскола человеческого мира с двумя типами личностей – эгоцентрической европейской и гуманистической, коллективоцентрированной неевропейской. В чем прагматический смысл этой классификации и насколько она соответствует действительности – предмет наших дальнейших рассуждений. Мы все-таки выдвинем