6. Назначение – "увековечивание" разумных начал в практической жизни

Положения данной главы открывают научную пер­спективу понимания назначения права - - носителя и проводника высоких разумных начал, их претворения в реальность, в практическую жизнь людей.

Это значит, что в ситуациях, когда те или иные жизненные вопросы решаются с "помощью права", то тут, в данной ситуации, вступает (или – должен и мо­жет вступить) в работу "объективированный Разум" – нормативные формы, юридические конструкции и прин­ципы, выражающие высокие рациональные начала и способные претворить их в практику, в реальную жизнь. Причем – так, что в жизнь, в реальные жизненные отношения в той или иной мере должны войти важней­шие ценности цивилизации – справедливость, прин­цип "равновесности", а главное – направленность ("за-ряженность") регулирования на субъективные права, свободу человека как носителя субъективных прав, его активность и творчество.

Словом, коль скоро на данном участке жизненных отношений действует право, то это означает, что здесь работают (или – должны и могут работать) "увекове­ченные рациональные начала", утвердившиеся на ос­новании опыта и отработки при решении юридических дел, а в этой связи, "заряженные" Разумом на высокие цивилизационные ценности и идеалы.

Таким образом, получается, что углубление раци­ональных начал в праве и есть оптимальное направле­ние развития гражданского общества в области соци­альной регуляции, утверждения в нем ценностей и иде­алов свободы человека, его статуса и достоинства, ус­ловий его созидательной активности, творческого дела.

Конечно, право каждой страны, в том числе и стран, достигших передовых рубежей постиндустриаль­ного и демократического развития, – явление пест­рое, с элементами различной культурной и гуманисти­ческой значимости. И, конечно же, – различных юри­дических реалий, несущих на себе следы сложного ис­торического развития той или иной страны, состояв­шихся и не оправдавшихся проектов, прозрений и ил­люзий, политических страстей, влияния своекорыстных политических сил и расчетов, произвола и капризов пра­вителей, и вместе с тем – выражающих значитель­ные, порой потрясающие достижения ума и таланта.

Но, думается, при всей неожиданности и даже па­радоксальности положений данной главы (недаром для обоснования привлечены философские данные!) есть весомые научные основания полагать, что важнейший путь возвышения права и придания уготованного ему значения в жизни людей – это путь признания и раз­работки чистого права (которое и выражает потенциал Разума). И что здесь есть центральное звено, в обыч­ных представлениях относимое к "заскорузлой, дале­кой от жизни юридической догматике" – юридические конструкции, а также связанные с ними специфичес­кие правовые идеи и принципы. И что как раз основан­ная на многообразной жизненной практике и вместе с тем углубленная, утонченная отработка оптимальных юридических конструкций и специфических правовых идей (принципов) обеспечивает такое возвышение пра­ва, когда оно в условиях развитой юридической систе­мы гражданского общества становится носителем и про­водником наиболее высоких цивилизационных ценностей и идеалов.

При таких подходах и таком развитии права можно с достаточной обоснованностью предположить, что не­избежно отпадут бытующие ныне настроения, в соот­ветствии с которыми удел юристов – сугубо "оформи­тельское" дело, всего лишь приспосабливать те или иные юридические "формы" к проектным разработкам экономистов и управленцев.

Напротив, в данной области практической деятель­ности и знаний напрашиваются иные ориентации, тре­бующие безусловного учета и безусловного использо­вания специалистами всех отраслей деятельности и зна­ний, "законов права", его логики, фундаментальных правовых ценностей и в первую очередь тех, которые выражены в отработанных юридических конструкциях, специфических правовых идеях, принципах. Сверх того, есть серьезные основания полагать, что правоведению самой логикой развития социальной действительности и науки уготовано будущее приоритетной области зна­ний. Ибо все то, что относится к реальной жизни эко­номических и управленческих принципов, – это (коль скоро имеются развитые, совершенные формы) не что иное, как отработанные юридические конструкции.

Впрочем, – это всего лишь попутное замечание, и, надо признать, весьма далекое от нынешних реаль­ностей. И не только потому, что фактическая ситуация с иерархическими зависимостями между специалистами различных отраслей деятельности и знаний ("экономис­тами", "управленцами", "правоведами"), по-видимому, еще долго по ряду причин останется такой, какая она есть сейчас, но и потому, что и само правоведение находится еще в начале пути достаточно полного и основательного овладения всем арсеналом правовых средств, всего комплекса юридических механизмов, в особенности – отработанных, совершенных юридичес­ких конструкций.

Здесь еще непочатый край для науки права, мно­гоплановой исследовательской работы по освоению мно­гообразных юридических механизмов. И когда О. Шпенглер – правда, по иным основаниям – говорит о том, что перед современным правоведением еще "не менее столетия напряженнейшей и глубочайшей работы мыс­ли"¹, он в таком прогнозе недалек от истины.

Глава девятая Право человека