vectors_n_paradigms

Векторы и парадигмы киргизской независимости

В силу инерционности макроэкономических систем первые результаты стабилизационной программы проявились только в 1995 году, хотя отдельныепозитивныесдвигибылиотмеченыужев1994году:вконцегодаинфляция составила 87%, число приватизированных промышленных предприятий – 4428, было организовано 18269 фермерских и крестьянских хозяйств. Именно в этот период были осуществлены системные преобразования необратимого характера с целью формирования основ рыночной экономики. Необходимо отметить, что экономические реформы дополнялись институ- циональными:шлоактивноеформированиенормативно-правовойбазыдля развития частного, индустриального и финансового секторов. Были приняты законы, направленные на демократизацию общественной и политической жизни общества и создание многоукладной экономики.

1995-2000 гг. Институциональные изменения и формирование социальной базы рыночных реформ

Создатель теории институциональной экономики Дуглас Норт в свое время показал важность организационных форм – экономических, идеологических, политических и социальных – для создания и функционирования рыночных институтов.58 Поскольку институты, в широком понимании, представляют собой результаты самой человеческой деятельности в виде формальных (законы, конституции) и неформальных (договоры и добровольно принятые кодексы поведения) ограничений или же факторов принуждения, структурирующих их взаимодействие, то они являются не только нитью, связывающей настоящее и прошлое, но и призваны уменьшать неопределенность в нашей повседневной жизни.

Экономическая история показывает, что одной из важнейших задач государства является такое совершенствование социально-экономического механизма, при котором трансакционные издержки участников рыночного обмена были бы минимальными. Именно развитие институтов, создающих благоприятную среду для решения сложных проблем обмена, обеспечивает экономическийрост.Пониманиеважностиэтоговопросаполитическимруководством Киргизстана стимулировало изменение институциональной системы страны, а сами институциональные реформы получили один из главных приоритетов на этом этапе реформ. Дальнейший ход реформ показал, что только активные институциональные изменения способны направить стихийно развивающийся процесс в нужное русло. Несмотря на сильную политическую волю, до конца не были решены вопросы частной собственности на землю и недра и их рыночный оборот, проблема «эффективных собственников», построение независимой судебной системы, призванной защищать права собственности и создание конкурентной среды. Это же в одинаковой мере относится к арбитражно-судебной реформе. Несмотря на

58 Douglass Cecil North. Institutions, Institutional Change and Economic Performance, 1990.

59

Векторы и парадигмы киргизской независимости

эти недостатки по реформированию основных институтов рыночного сегмента, этот этап реформ отличался большим динамизмом и позитивным характером перемен, особенно в несельскохозяйственном секторе.

Так, количество предприятий, находящихся в государственной собственности сократилось с 6756 в 1992 году до 1071 в 1998 году, а численность работающих на них – с 581 тыс. чел. до 101,7 тыс. чел. В стоимостном выражении доля госпредприятий в объеме добавленной стоимости за этот же период выросла с 336,5 млн. сомов до 1457 млн. сомов, но их доля в ВВП страны сократилась с 45,4% до 3,4%.

Совсем другой была динамика роста частных предприятий. Они росли как грибы после дождя: с 500 в 1992 году до 8484 в 1998 году, соответственно росла и численность занятых на них – с 23 тыс. чел. до 347,8 тыс. чел. За этот же период. К 1998 году частные предприятия обеспечивали 28,3% объема ВВП, а производительность труда на них была вдвое выше, чем на государственных.

Таким образом, произошло резкое сокращение государственного сектора по всем направлениям: объему произведенного ВВП, численности занятых и общему числу предприятий. В этой связи необходимо отметить, что внешние займы, связанные с реформированием государственного сектора предприятий, не всегда оказывались эффективными. В 1998 году Всемирный Банк выделил кредит в размере 60 млн. долларов на реструктуризацию двадцати девяти крупных убыточных предприятий, где контрольный пакет акций принадлежал государству. Нисколько не подвергая сомнению благие намерения этого авторитетного международного института, необходимо признать, что незначительный объем выделяемых средств и крайне спорные методы реструктуризации создали большое социальное напряжение: практически без работы оказалось около 55 тыс. человек, значительная часть предприятий подверглась процедуре банкротства, а на их базе только в единичных случаях удалось создать новые эффективные производства. Но даже такие ошибки не могли остановить рост частного сектора, вклад которого в ВВП вырос к 1999 году более чем в шесть раз, число предприятий этого сектора выросло более чем в 160 раз, и что самое примечательное

– этот сектор показал более высокую эффективность производства в сравнении с государственным. Существенные изменения произошли и внутри самого частного сектора (см. табл. 2).

Таблица 2. Развитие частного сектора экономики

60

Векторы и парадигмы киргизской независимости

Развитие частного сектора показывает две ярко выраженные тенденции: быстрый рост доли частного сектора в ВВП (с 5,7% в 1992 году до 31,3% в 1998 году) и рост эффективности сектора малых предприятий: производительность в этом секторе в восемь раз выше, чем в сельскохозяйственном и в полтора раза – по сравнению с индивидуальными предпринимателями. В дальнейшем этот экономически активный и эффективный сегмент частного сектора не стал основой киргизской экономики, уступив лидерство гораздо большему по численности (в 2003 году уже насчитывалось около 245 тыс. крестьянских и фермерских хозяйств), но менее эффективному фермерскому сектору. Основными причинами низкой эффективности аграрного сектора стали ее изолированность от больших рынков (не только внешних, но и внутренних) и низкий уровень развития всей инфраструктуры агробизнеса (высокие ставки кредитования, практически отсутствие лизинга и хорошо развитой сети закупочных компаний и т.д.). Это было уже потенциально тревожным симптомом для дальнейшего хода реформ, учитывая, что в 2001 году в сельском хозяйстве работало 53,4% всех занятых, а оно давало только 35,4% ВВП59. Для сравнения: горнодобывающий и энергетический сектор, где работало только 2,2% занятых, давал 14,2% ВВП60. Особая ценность реформ в частном секторе заключалась в том, что появился новый социальный слой – активных предпринимателей, общая численность которых в 1998 году уже приближалась к 1 млн. человек (около 20% всего населения страны).

Самым крупным индустриальным проектом этого периода стало освоениезолоторудногоместорожденияКумтор,чтосталовозможнымблагодаря значительным объемам прямых иностранных инвестиций и позволило существенно увеличить объем промышленного производства, а Киргизстан

59Киргизская Республика. Экономический меморандум. Улучшение перспектив для роста и торговли. Отчет Всемирного банка №29150-KG. 2005, с. 40.

60Киргизская Республика. Экономический меморандум. Улучшение перспектив для роста и торговли. Отчет Всемирного банка №29150-KG.2 005, с. 42.

61

Векторы и парадигмы киргизской независимости

стал среди стран СНГ одним из крупных производителей золота, поскольку проектная мощность составила 25 тонн золота в год.

В этот же период динамично развивался аграрный сектор экономики.

Из книги А.А. Акаева «Памятное десятилетие. Трудная дорога к демократии»:

«…Мы осуществили земельную реформу в Киргизстане эволюционным путем, без вспышек насилия, без серьезных конфликтов, хотя вопрос о земле, затрагивая наиболее важные и чувствительные стороны жизни общества, не обошелся и без политических разногласий. … Ключевым фактором было время. Длительная затяжка обесценила бы значимость земельной реформы, окончательно подорвала бы возникшие в постсоветский период надежды на поворот к лучшему.

Считаю, что срок в десять постсоветских лет для принятия решения о введении частной собственности на землю был неизбежным. За этот период в сознании киргизстанского крестьянства произошел перелом, в результате чего земельная реформа попала на подготовленную почву. Крестьяне Киргизстана, как мне кажется, поняли, что полное распоряжение землей дает им желанную экономическую свободу и значительные стимулы для повышения эффективности использования земли».61

Главным в проведении аграрных реформ стало принятие Закона о частной собственности на землю и создание около 50 тысяч фермерских хозяйств. Это позволило резко увеличить производство сельскохозяйственной продукции и перейти к полному самообеспечению страны по самым важным продовольственным позициям (см. табл. 3).

Таблица 3. Динамика производства продукции сельского хозяйства (тыс. тонн)62

61Акаев А.А. Памятное десятилетие. Трудная дорога к демократии. – М.: Международные отношения. – 2002. – С. 31-54.

62Международный валютный фонд. Отчет по Киргизстану №05/31. Февраль, 2005, с. 8. Народное хозяйство СССР в 1990 году. Статистический ежегодник. – М.: Финансы и статистика. 1991. – С. 460, 471-477, 503-505.

62

Векторы и парадигмы киргизской независимости

* Объем производства 1980 года.

Как видно из данных табл. 3, произошел резкий спад в секторе промышленного птицеводства и производстве шерсти. Основное сельскохозяйственное производство приобрело мелкотоварный характер, при среднем размере сельхозугодий не более 83 гектар и низком уровне механизации. По существу этот сектор был наименее производительным в экономике с ярко выраженными экстенсивными формами ведения хозяйства.

В августе 1998 года Киргизстан первым среди стран СНГ вступил во Всемирную Торговую Организацию (ВТО). Это решение политического руководства страны не нашло понимания как у партнеров по СНГ, так и среди представителей крупных промышленных предприятий внутри самой страны. И до сих пор это важное для экономики Киргизстана решение, принятое во многом благодаря политической воле Президента А. Акаева, вызывает много споров и неоднозначных оценок.

Преждевсего,объективноерассмотрениеэтоговопросаневозможнобез привлечения самых простых статистических данных.

Относительно быстрое вступление Киргизстана в ВТО объяснялось прежде всего тем, что на момент вступления в ВТО в стране действовал достаточно либеральный торговый режим. Средний уровень импортных таможенныхтарифовнатотпериодсоставлялменее10%.Киргизстаннеприменял в торговле экспортных ограничений. Субсидии в сельском хозяйстве были незначительны. Сектор услуг являлся для Киргизстана одним из секторов, который требовал скорейшей либерализации и привлечения капиталов и технологий.

Вступление Киргизстана в ВТО и соответствующее изменение таможенно-тарифной политики в сторону либерализации не повлекло снижения объема поступлений в бюджет государства от таможенных сборов.

Соглашение с ВТО ставило своей целью придать максимально возможный импульс развитию торговли, как виду экономической деятельности. В условиях, когда практически 90% промышленной продукции производилось в низкотехнологичных секторах, протекционистская политика в их отношении только консервировала бы технологическое отставание. В силу инерционности положительные последствия этого соглашения в полной мере сказались только через десять лет, о чем будет сказано далее.

Однакобочкамедамакроэкономическихуспеховимела,образноговоря, большую ложку дегтя – за годы реформ резко вырос внешний долг стра-

63

Векторы и парадигмы киргизской независимости

ны. Действительно, этот долг рос стремительно: 1991-1995 годы – 40,3%

от объема ВВП, 1996-1999 годы – 90,9%, 2000-2005 годы – 104,3%, пик пришелся на 2001-2003 годы – 107,5%. Но в 2005 году уровень долга уже снизился до 87,5%.

Причин быстрого нарастания внешнего долга было несколько. Прежде всего нужны были ресурсы для покрытия разрыва финансирования, образовавшегося после распада СССР. Результатом последствий распада стало то, что Киргизстан пережил падение ВВП на 7,5%, а потери финансовых трансферов из централизованного союзного бюджета составляли 13,5% ВВП. Общее же падение объемов национального производства составило 50%, а промышленного – более 73%. Но в новых условиях такой объем средств можно было найти не у партнеров по СНГ, которые сами переживали нелегкие времена, а только у международных финансовых организаций и стран-доноров. Другой причиной были займы на развитие производственной инфраструктуры и финансирование социальных программ. Третья причина состояла в том, что Правительству нужно было дать гарантии под определенные проекты развития частного сектора (финансового,транспортного,обрабатывающего),чтотожеспособствовалоувеличению уровня внешнего долга. Осознавая всю опасность дальнейшего роста внешнего долга, в 2001 году руководство Киргизстана инициировало совместные переговоры с МВФ перед странами-кредиторами – членами Парижского клуба по вопросам реструктуризации внешнего долга. Эти переговоры были завершены в марте 2005 года подписанием Соглашения, что позволило к 2008 году снизить внешний долг до 41,2% ВВП.

Во внешних займах постоянно рос удельный вес льготных кредитов: с 46% в 1996 году до 56% в 2000 году. Основная часть внешних займов направлялась на реабилитацию объектов электроэнергетики и создание в них новых распределительных мощностей, строительство магистральных автомобильных дорог (например, автодороги Бишкек-Ош), развитие авиа- и телекоммуникации. Как известно, вложения инфраструктурного характера являются капиталоемкими и неспособны к быстрой окупаемости, однако в условиях крайней ограниченности емкости внутреннего рынка только развитая транспортная инфраструктура могла позволить производителям осуществлять эффективные обменные операции и осуществлять выход на внешние рынки.

Существенным фактором, ослабившим поступательный ход реформ, стал Азиатский кризис 1998 года и российский дефолт августа того же года. Поскольку Россия и Казахстан являлись самыми крупными внешнеторговыми партнерами Киргизстана, то кризис неплатежей и невыполнение двухсторонних обязательств между товаропроизводителями привел к резкому падению реального ВВП. Так, если рост реального ВВП в 1996 году составил 7,1%, в 1997 году – 9,9%, то в 1998 году – только 2,1%. За 1996-1999 годы среднегодовой темп роста ВВП составил 5,7%, в то время

64

Векторы и парадигмы киргизской независимости

как в среднем по странам СНГ – 3,7%. Этот рост обеспечивался в основном за счет реализации крупных инфраструктурных и минерально-сырьевых проектов, а также сектора сельского хозяйства, роста малых и средних предприятий. Но обрабатывающая промышленность практически не росла

–среднегодовой темп прироста составил в этот период 0,2%.

Вцелом, характеризуя первое десятилетие независимого экономического развития Киргизстана, необходимо отметить комплексный характер реформ, их глубину и открытость. К бесспорным его успехам необходимо отнести сельскохозяйственные реформы широкого диапазона, ликвидацию государственных монополий, массовую приватизацию, либерализацию финансового сектора и валютной системы, цен и торговли, создание открытого внешнеторгового режима. Однако все это обеспечило ограниченный выигрыш, поскольку не были решены вопросы широкого привлечения иностранных инвестиций и обеспечение высоких темпов экономического роста, сохранялся низкий уровень конкурентоспособности промышленности, не были решены задачи диверсификации производства и экспорта. Но, несмотря на эти недостатки, международные эксперты дали высокую комплексную оценку экономическим преобразованиям в стране (см. табл. 4).

Таблица 4. Комплексная оценка реформ63

Основным результатом этого десятилетия (1991-2000 годы) нужно считать необратимый характер самих рыночных преобразований. Несмотря на все негативные социальные последствия реформ, кредит доверия со стороны населения к политическому руководству страны все еще оставался высоким. Вместе с тем было очевидно, что страна сталкивается со многими проблемами, уже встречавшимися на пути реформ в развивающихся странах Азии и Латинской Америкии не только там.64

63Доулинг М., Вигнарая Г. Центральная Азия после пятнадцати лет переходного периода: рост, региональное сотрудничество и выбор политики. –ADB. 2005, с.21.

64Учение Листа стало называться «экономическим национализмом», а сам он потом стал первым теоретиком «государственного протекционизма». В итоге на базе этих взглядов в 1834 году был создан Таможенный союз германских государств, на платформе которого Бисмарк и воссоздал единую Германию. См.: Дугин А. Конец экономики. – СПб.: Амфора, 2010. С.78-79; Стариков Н. Хаос и революции – оружие доллара. – СПб.: Питер, 2012. – С.268, и др.

65

Векторы и парадигмы киргизской независимости

2001-2005 гг. Массированный либерализм и политический плюрализм

Формирование многоукладной экономики, появление качественно нового социального слоя в лице предпринимателей, создание системы свободной торговли и новых рыночных институтов не могло произойти без создания новых общественных отношений и формирования демократической системы государственной власти. Экономическая свобода неминуемо ставила вопрос о свободе политической, свободе гражданских прав и свободе средств массовой информации. В стране стали действовать, хотя еще не с должной эффективностью, более сорока политических партий. Было создано около шести тысяч неправительственных организаций, ставших своего рода аккумуляторами потенциала общественной активности. Политика децентрализации государственного управления и укрепления местного самоуправления дала возможность управлять делами сообществ (в Киргизстане всего насчитывается 23 городских, 27 поселковых и 443 сельских сообщества) более 7,4 тыс. представителям местных кенешей. Модернизация сектора телекоммуникаций практически сделала общедоступным Интернет и в стране было зарегистрировано более ста печатных и электронных изданий. Бурный характер экономических преобразований, однако, не решал трех важных проблем страны: по-прежнему высоким оставался уровень бедности и безработицы, значительных размеров достигла теневая экономика и крайне низкой оставалась конкурентоспособность промышленности, что затрудняло диверсификацию производства, ее реструктуризацию и технологическое обновление. Нерешенность последней проблемы практически сводила на нет все преимущества от членства в ВТО в части расширения экспорта продукции промышленности.

Еще в 1996 году Киргизстан и ПРООН приняли Программу устойчивого человеческого развития, основной целью которой было сокращение бедности. Тем не менее, в 2000 году к категории бедных относилось 62,6% населения, а к категории очень бедных – 32,9%, т.е. почти половина всего бедного населения. Но только в период с 2000 по 2004 годы удалось добиться ощутимых результатов: общий уровень бедности снизился к 2004 году до 45,9%, а уровень численности очень бедных – до 13,4%. Основной причиной высокого уровня бедности была значительная безработица среди трудоспособного населения (около 3 млн. чел.). Согласно официальной статистике, в 2000-2004 годы уровень безработицы колебался от 7,8% до 9,0% (240-270 тыс. чел.), среди которых 40-50 тыс. чел. составляли выпускники вузов. Однако если учесть, что в этот же период ежегодно в среднем 400 тыс. киргизстанцев выезжало на заработки за пределы страны, представляется, что фактический уровень безработицы был значительно выше.

Что касается теневой экономики в производственном секторе, то ее рост оценивается экспертами ПРООН с 8,4% ВВП в 1995 году до 15,2% ВВП

66

Векторы и парадигмы киргизской независимости

в 2004 году. В масштабах всей экономики эта цифра еще выше – почти 45% ВВП. Основной причиной ухода бизнеса в «тень» является нежелание платить налоги и непрозрачность государственной системы управления и администрирования ведения бизнеса.

Анализ киргизского экспорта за 2003-2005 годы показывает, что его основу составляют ресурсоемкие товары (52%-56%), а остальной объем приходится на низкотехнологичные, трудоемкие товары (28%-30%), в то время как доля средне- и высокотехнологичных не превышает 16%-17%.

Динамика изменения ВВП является синтетическим показателем, характеризующим не только уровень, но и скорость экономических изменений. В сравнении с другими странами региона, как обеспеченных энергоресурсами и имеющих выход к морю, так и не имеющих таких преимуществ, Киргизстан демонстрировал приемлемый темп экономического роста (см.

рис. 1).

Вместе с тем, как это видно из рис. 1, темпы восполнения утраченного производственного потенциала были недостаточно высокими. К 2004 году не были достигнуты уровни 1990 года (когда еще существовал СССР) по таким ключевым показателям как объем ВВП, объем промышленного и строительного производства, торговый оборот и обслуживание населения. Объем инвестиций в производство был в два раза ниже показателей 1990 года. Единственным сектором, превысившим показатели последнего «советского» года был сельскохозяйственный.

67

Векторы и парадигмы киргизской независимости

Надо заметить, что сам характер экономического развития в 2000-2005 годы носил крайне неравномерный характер, что нашло свое отражение в значительных изменениях темпа роста ВВП по различным секторам экономики. Так, промышленность росла со среднегодовым темпом в 5,5% в 2000-2001 годы, но в 2002 году был обвал на 10,7%, после чего последовал резкий подъем на 17,8% в 2003 году. Аналогичные колебания были характерныдлясектораэнергетики,торговлиитранспорта.Какследствиятакого характера развития, за этот пятилетний период Киргизстан показывал уже более низкие темпы роста и самого ВВП. За 2000-2005 годы данный показательсоставилвКиргизстанеоколо4%,втовремякакудругихстранСНГ среднегодовые темпы роста ВВП были значительно выше – около 7,2%.

Если не главной, то по крайней мере немаловажной причиной замедления темпов экономического роста был спад в развитии всего частного сектора, который обеспечивал 75% ВВП. Особо следует отметить вялотекущий характер развития средних и малых предприятий. Быстрый рост этого сектора экономики в 1995-2000 годы позволил этому сектору уже в 2002 году обеспечивать около 44,8% объема ВВП, но к 2005 году этот показательснизилсядо43,4%.Наэтобылисвоипричины.Так,обследованиеВсемирного банка показало, что в 2005 году по легкости ведения бизнеса Киргизстан занимал 84 место среди 150 стран. Особо отмечалось, что в стране легко начинать бизнес, нет препятствий для получения кредитов, относительно благополучно решаются вопросы защиты инвестиций и регистрации собственности. Но как крайне тяжелые характеризовались условия для внешнеторговых операций, по оплате налогов и обеспечению исполнения контрактов. Другим фактором, сдерживавшим рост, был высокий уровень коррупции. Согласно оценкеTransparency International, в 2003 году по уровню коррупции Киргизстан занимал 118 место среди 133 стран, а в 2004 году

– уже 126 место среди 146 стран.

Все более очевидным становилось нарастание многих признаков системного кризиса, особенно в части исполнения законов и функционирования системы государственного управления.

Одной из ключевых причин того, что потенциал рыночных преобразований в Киргизии и ряде других постсоветских государств не дал высокого эффекта, о котором, в свое время, предупреждал упомянутый выше немецкий экономист Лист.65 Период с 1990 по 2005 годы оказался в

65 Фридрих Лист. Национальная система политической экономии. – М.: Европа, 2005.Фридрих Лист построил наиболее совершенную концепцию догоняющего развития в классической политэкономии. Он показал, что свобода торговли консервирует специализацию, то есть в условиях догоняющего развития – отсталость. В связи с этим он выдвинул программу протекционизма, таможенной защиты национальной индустрии на период модернизации. Лист показал, что необходима специальная система целевых государственных инвестиций и серьезного вмешательства для внерыночного направления деятельности частных компаний. Связанные с этим издержки являются неизбежной платой за, как он выражался, «промышленное воспитание нации». Современное видение концепции догоняющего развития см. в сборнике: Си-

68