Глава 1. Истина и общественно-политическая оценка фактов

Данная глава посвящена вопросу о понятии и процессу­альном значении общественно-политической оценки фактов, устанавливаемых судом. При определении понятия общест-веннонполвтической оценки в диссертации делается вывод, что в настоящее время такая оценка при осуществлении правосу­дия выступает преимущественно в качестве моральной оцен­ки фактов. В связи с этим анализируется понятие морали, рассматриваются вопросы о системе социальных норм, о ме­сте морали в этой системе.

Предметом общественно-политической оценки может быть только волевое, сознательное поведение людей, оцениваемое с точки зрения коренных интересов господствующего класса (в настоящий период -- всех трудящихся). Вследствие этого многие факты, с которыми приходится сталкиваться суду, вообще не подлежат какой-либо общественно-политической оценке (события, поведение людей, не имеющее существенного значения для коренных интересов советского народа). В свя­зи с этим подвергается критике мнение, что общественно-по-

4

литическая оценка фактов является обязательной составной частью осуществления советского правосудия.

Б данной главе исследуется вопрос о возможных противо­речиях между правовыми и нравственными требованиями, между законом и социально-экономическими потребностями, а в связи с этим между правовой и общественно-политиче­ской оценкой поведения людей. Такие противоречия могут в отдельных случаях иметь место и в социалистическом об­ществе ввиду отставания закона от изменяющихся общест­венных потребностей, несовершенства законодательства. При осуществлении правосудия эти противоречия должны разре­шаться на основе закона, а не в пользу общественно-полити­ческой оценки фактов, не нашедшей соответствующего отра­жения в законе.

Таким образом, общественно-политическая, моральная оценка фактов не играет, наряду с правовой оценкой, само­стоятельной роли в советском правосудии: она либо излиш­няя (в отношении фактов, не способных быть предметом общественно-политической оценки), либо может привести к нарушению закона (при противоречии между общественно-политической и правовой оценками). Мнение же о самостоя­тельном значении общественно-политической оценки фактов в правосудии объективно ведет к оправданию такого нару­шения закона.

Далее. Нельзя согласиться с мнением юристов, пытающих­ся сохранить самостоятельное значение общественно-полити­ческой оценки в правосудии путем конструирования «об­щественно-политической сущности» фактов, которую суд якобы обязан познавать и результаты такого познания отра­жать в своей общественно-политической оценке.

Выяснение общественно-политической сущности фактов, т. е. внутренних закономерностей развития действительно­сти, - - это задача научного познания явлений общественной жизни, но не правосудия. У суда нет и необходимых средств для изучения фактов по методу — от явления к сущности, от сущности первого порядка к сущности второго порядка и т. д.

Суд — не научное учреждение, а орган государства, зани­мающийся практической деятельностью; его задача заклю­чается в правильном применении закона к установленным обстоятельствам дела, закона, в котором объективирована по­знанная законодателем общественно-политическая сущность явлений общественной жизни.

Установление же общественно-политической сущности

фактов не на основе закона, а по правосознанию, носит ин­туитивный характер и может послужить причиной отступле­ния от содержания закона во имя якобы познанной «сущно­сти» фактов (неправильная квалификация преступлений и иных правонарушений, придание правового значения амо­ральному поведению, неправильное определение меры нака­зания и др.).

В конце главы формулируются процессуальные выводы, вытекающие из различных решений вопроса о процессуаль­ном значении общественно-политической оценки фактов. По­ложения данной главы отражены в работах, помещенных в описке под №№ 1, 9, 11, 13, 16.

Глава 2. ИСТИНА И ПР\ВОВАЯ ОЦЕНКА ФАКТОВ

Спорный в теории вопрос о том, входит или не входит в содержание истины в правосудии правовая оценка фактов, ¹ нельзя правильно разрешить без отчетливого представления структуры юридической нормы и порядка ее применения.

В данной главе в результате критического анализа гос­подствовавшего длительное 'время мнения о трехчленной .^структуре юридической нормы делается вывод, что ' в дей-мл'Вительности юридическая норма состоит из двух элемен-^rroti>r 1) указания на юридические факты, с которыми закон связывает определенные юридические последствия (гипотеза) и 2) указания на юридические последствия (диспозиция или санкция).

Диспозиция и санкция в отличие от гипотезы, не разнопо­рядковые, а однородные явления. Факты, предусматриваемые гипотезой нормы, -- это явления объективной действительно­сти, существующие вне и независимо от нашего сознания. Эти факты право не создает, а лишь, давая им определенную юри­дическую оценку, придает им значение юридических фактов. Диспозиция и санкция - это указания на явления другою порядка, явления, целиком относящиеся к области права. Они вне и помимо права существовать не могут, ибо это не какие-либо, а именно и только юридические, т. е. установленные правом последствия.

В связи с этим и механизм применения юридической нор­мы слагается из двух качественно разнородных процессов: 1) установления объективно существующих юридически зиа чимых фактов, предусмотренных в гипотезе нормы, 2) опре­деления их юридических последствий в соответствии с диспо-

6

зицией, угаравомачивающей нормы, либо санкцией запрети­тельной нормы.

Установление фактов - - это процесс познания объектив­ной действительности, ее отражения в сознании судей. Он проистекает в соответствии с общими объективно существую­щими закономерностями познания, человеческого мышления. Юридические законы не в состоянии оказывать непосред­ственного влияния ни на протекание этого процесса, ни на его результаты (сложившееся в сознании судей убеждение о существовании или несуществовании искомых фактов).

Применение права -- акт воли уполномоченного государ­ством органа; это -- не отражение объективной действитель­ности, а воздействие на нее. Изъявление ' воли подчинено иным, чем при познавательном процессе психологическим закономерностям; кроме того оно подчинено юридическим законам, объектом воздействия которых является не что иное, как воля участников общественных отношений.

Отличие познавательного процесса по установлению фак­тов от применения права, как акта воли, отражено в законе существованием категорий обоснованности и законности судебных постановлений, различием в правилах оценки дока­зательств (по внутреннему убеждению) и правилах примене­ния закона (подчиненность судей закону, указаниям выше­стоящих судов), различными последствиями, связываемыми законом с необоснованностью или незаконностью судебных постановлений.

Объединение познавательной деятельности по установле­нию фактов и волевого действия по применению права в еди­ное понятие истины мешает научному анализу специфики протекания этих качественно различных процессов, может послужить теоретическим оправданием мнения о допустимо­сти и необходимости волевыми усилиями преодолевать не-устраненные судебным следствием сомнения в существова­нии или несуществовании фактов и объявлять в результате таких усилий за истину то, что возможно истиной и не яв­ляется.

В применении права также может отражаться деятель­ность судей по познанию объективной действительности: при определении вида и размера наказания, при вынесении реше­ния о выселении ввиду невозможности совместного прожива­ния и т. п. Но это познание иного характера - - оно служит не констатацией существовавших или существующих фактов, я предвидением будущего; оно осуществляется на основе за-

кона, в случаях и пределах, предусмотренных законом, т. е. является применением права.

Специфической особенностью применения права по сравнению с познавательной деятельностью по установлению фактов служит и то, что применение норм советского права носит и не может не носить творческого характера. В данной главе, а также в главе, посвященной предмету доказывания, подробно рассматривается --в чем может выражаться твор­ческий подход к закону, каковы допустимые с точки зрения принципа социалистической законности границы творческого элемента в применении закона. В связи с этим подвергается критике мление процессуалистов, считающих, что поскольку применение закона должно быть столь же правильным, как дважды два -- четыре, то применение права относится к по­знавательной деятельности, а его результаты - - к содержа­нию истины, устанавливаемой судом (А. И Трусов).

«Правильность» и «истинность» - понятия не тождест­венные. Правильность умозаключения при неправильных по­сылках не только не ведет к истине, но, наоборот, предопре­деляет ошибочные результаты.

В настоящей главе подвергается рассмотрению попытка защиты критикуемого мнения при помощи конструкций «юри­дической сущности» (П. Ф. Пашкевич) или «юридического свойства» (П. Е. Недбайло) исследуемых судом фактов, ко­торые якобы и служат тем объективно существующим пред­метом познания, отражаемым в даваемой судом правовой оценке.

В законе, придающем юридическое значение тем или иным фактам, выражается сознание и воля господствующего клас­са (всего народа). Но сознание способно лишь отражать действительность, но не изменять ее; в противном случае мы становимся на позиции идеализма. Сознание и воля способ­ны воздействовать только на сознание и волю; воздействие же их на объективную действительность возможно лишь опо­средствованным путем, через действия людей- Поэтому у фактов объективной действительности никакой «юридической сущности» (свойства), как результата «воздействия» на них закона, нет и быть не может. Эти понятия существуют лишь в сознании сторонников критикуемой концепции. Попытки отыскать эту воображаемую «юридическую сущность» при­водят авторов к тому, что таковой объявляется одно из об­стоятельств дела - - либо субъективная сторона преступле­ния, либо элементы объективной стороны.

8

Нельзя признать обоснованным и мнение, согласно кото­рому тем реальным объектом познания, который якобы отра­жается в даваемой судом правовой оценке, служат правоот­ношения (М. А. Гурвич).

Правоотношения являются не материальными, а идеоло-~~ гическим отношениями, а поэтому находятся не в объектив­ной, а в субъективной сфере деятельности людей: вне воли и сознания господствующего класса (всего народа) и его пра­воприменительных органов они существовать не могут. Пра­воотношения, как II право, ничто, если замон, их предусматри­вающий, не применяется.

Сторонники объективного существования правоотношений (а также «юридической сущности») исходят из подразуме­ваемого тезиса, будто бы закон сам себя применяет к фак­там, как бы придавая им определенное общественное свой­ство, которое и познается судом. Между тем «если бы законы применялись сами собой, тогда судьи были бы излишни» (К. Маркс). С позиции мнения об объективном существова­нии правоотношений («юридического свойства») невозмож­но понять обратную силу закона, когда «юридическое свой­ство», вопреки необратимости времени, придается исчезнув­шим явлениям прошлого; нельзя представить себе бессубъ­ектных npaiB и обязанностей, существующих, например, в про-.,, межуток времени между открытием и принятием наследства.

Существование правоотношений не может быть выраже­но ни в чем ином, как в наличии закона, предусматривающего ' эти правоотношения, и в фактах поведения людей, состав-; ляющих содержание прав и обязанностей, поэтому и о по­знании правоотношений можно говорить лишь условно - - и смысле познания фактов и заключенной в законе воли зако- — подателя/ Но у этих двух процессов познания качественно различны предмет, методы и приемы, поэтому объединение их в единое понятие истины, устанавливаемой судом, следует признать искусственным и в лучшем случае практически бесполезным.

Но нельзя считать, что категория правоотношений вооб­ще не представляет какой-либо ценности. Правоотношения в юриспруденции столь же реальная и необходимая конструк­ция, сколько в -математике V" — 1. Этот термин не выражает какой-либо реальной величины, однако в алгебре и высшей математике без него не обойтись. «Правоотношения» также удачная юридическая конструкция для координации челове­ческой деятельности в области имущественных и некоторых

Г~ 9

нииотш

иных отношений людей, но излишняя, например, в области материального уголовного права, в которой для практических потребностей достаточно другой конструкции -- состава пре­ступления.

• Правоотношения - не предмет познания, а его резуль-тат, как и все идеальное: представления, понятия и т. д.

Положения второй главы диссертации отражены в рабо­тах, помещенных в списке под №№ 6, 9, 15, 16.