social_policy_Russia_40_85

Советский потребитель и регламентированная публичность

Вотсдадимзаказ[навоенномпредприятии– прим. авт.], получимпре- миюиидемвресторанотмечать(Информант10, мужчина 81 год).

Поддерживая существующие социальные связи, общепит подчерк- нуто внимательно относился к новым контактам, стремясь по мере воз- можностей управлять ими. Так, в столовых самообслуживания сама ор- ганизация пространства была призвана избавить посетителя от «лиш- них» контактов, разорвать традиционную социальность, заставить ори- ентироваться посредством знаков(указателей, графиков, меню):

Посетитель при входе в столовую у кассы знакомится с ассорти- ментом блюд, выбивает чеки и самостоятельно получает обед 1.

Обязательным для общепитовских учреждений (столовых, закусоч- ных) стало наличие витрин с выставленными блюдами, меню, изве- щавшего посетителей о блюдах и ценах, жалобной книги, различных указателей. Ихналичие контролировалось специальными комиссиями:

Замечание по работе столовой №4: повесить график работы, объ- явление о продаже по абонементам 2.

И хотя самостоятельная «ориентация на местности» была вполне посильной задачей для грамотного человека, ограничение привычной коммуникациинередко переживались негативно:

Когда ввели это самообслуживание, непривычно стало. Все-таки раньше о тебе заботились, приятно было (Информант 5, женщина

69 лет).

Сознательное и планомерное уменьшение личностных контактов имело еще одно важное следствие – посетителю не только предлагалось самостоятельно «добыть» еду, следуя унифицированным знакам, но и направить все свое внимание на предлагаемые блюда, самостоятельно выбрав их с открытой витрины и разделив всю полноту ответственности за принятое решение. В одной из своих интермедий Аркадий Райкин иронизировал поповодунововведений:

Сам набрал, сам положил на поднос. Не понравилось? Сам напи- ши на себя жалобу.

Таким образом, общепит, также как и множество учреждений тор- говли в конце 50-х, уменьшая число личностных взаимодействий, одно- временно интенсифицировал коммуникации «человек – товар» или «человек – знак», погружая посетителя в новую для него коммуника- тивную ситуацию, превращающую его вответственного потребителя:

Человек, оказываясь в подобном месте, не следует своим обычным привычкам, он становится никем иным как носителем роли

…потребителя [Auge, 1995. P. 103].

1Ф. 714, Оп. 1, д. 2050, л. 73.

2Ф. 714, Оп. 1, д. 2050, л. 73.

331

Запорожец, Крупец

Знакомая каждому советскому ребенку присказка «когда я ем, я глух и нем», шутливо, но твердо указывала на должное поведение. Об- щение посетителей друг с другом сводилось к минимуму, зачастую огра- ничиваясь вопросом: «Здесь свободно?» Похожая ситуация складыва- лась и в общении с профессионалами. Во второй половине 50-х годов на страницах специализированных изданий активизируется дискуссия о расположении служебных помещений в учреждениях общепита, в част- ности, обсуждается вопрос о месте кабинета директора: стоит ли сделать его доступнее? Приблизить ли к обеденному залу, чтобы посетители могли беспрепятственно общаться с начальством? Сторонники перемен получают достойную отповедь, положившую конецдебатам:

Надо готовить так, чтобы у посетителей не возникало подобного желания [Владимиров, 1957. С.57].

«Роман человека иеды» не должен был прерываться.

В отличие от столовых с их намеренно обезличенной коммуникаци- ей, в ресторанах роль модераторов общения закреплялась за профессио- налами. Следуя основной цели общепита – накормить и выполнить план, администраторы и официанты стремились заполнить все свобод- ные места, обладая правом подсаживать вновь прибывших к парам и компаниям. В результате подобных манипуляций за столиком, рассчи- танным на четверых, могли оказаться совершенно незнакомые люди, не особенно стремящиеся к общению друг с другом. Вполне типичной в этомслучаеоказывается ситуация:

Мы пришли с другом в ресторан. Нас подсадили за столик. Там уже сидели два человека (Информант 1, мужчина 68 лет).

Манипуляции временем – важный способ контроля учреждений об- щепита как пространства общения. Как отмечалось ранее, графики ра- боты большинства учреждений общественного питания и предприятий /организаций фактически совпадали: «Среднестатистические» часы ра-

боты столовых в Куйбышеве 7.30-18.30 (с перерывами на обед) 1 (за ис-

ключением двух, имевшихся в городе кафе и двух постоянно действую- щих ресторанов). Таким образом, посещение учреждений общественного питания после работы, их стихийное превращение в место общения, про- ведениядосугаоказывалосьутопиейдлябольшейчастинаселения.

Повышение «пропускной способности учреждений общественного питания» за счет уменьшения времени затрачиваемого посетителями – один из идеологических постулатов конца 50-х. Посетители столовых, закусочныхapriori воспринималиськак

приходящие поесть чаще всего в обеденный перерыв, то есть, рас- полагающие ограниченным временем [Кулинария, 1955. С. 86].

Перевод столовых, буфетов и кафе на самообслуживание, помимо прочего, должен был способствовать и сокращению пребывания в них. И

1 Ф. 714, Оп. 1, Д. 2050, л.73.

332

Советский потребитель и регламентированная публичность

хотя точные временные рамки не оговаривались специальными поста- новлениями, «нормальным» считалосьпотратитьнаеду20-30 минут:

Метод самообслуживания хорошо себя оправдал и улучшил пропу- скную способность столовых. Если ранее при обслуживании посети- телей официантками затрачивалось на обед до часа, то при самооб- служиваниипочтиповсеместнозатрачиваетсянеболее20-30 минут1.

Новый временной режим рассматривал 17-20 минут ожидания обеда как«крайнененормальноеявление» 2. Организацияпространстватакжене способствоваладлительномупребываниювстоловых, закусочных, буфетах. Например, активновводимыев50-хспециальныевысокиестолыбылирас- считанынастоящихпосетителей, перекусывающихвтечение15 минут.

Превращение столовых, буфетов и кафе в публичные места в нема- лой степени тормозилось и целенаправленной «приватизацией» пита- ния – декларированным курсом на домашнее питание готовыми блю- дами или полуфабрикатами, согласно которому планировалось

всемерно расширить отпуск обедов, завтраков и ужинов на дом, увеличить их отпуск в 1956 году не менее чем в 3 раза по сравне- нию с 1955 годом [«Правда», 13 марта 1956. С.1].

Таким образом, публичность общепита жестко регламентировалась принципами советского идеологическогопроекта, партийнымиорганамии профессионалами. По всей видимости, одним из основных эффектов рег- ламентированной публичности общепита стало создание советского «ку- хонного общества» и превращение на долгие годы обыкновенных квартир- ных кухонь в импровизированные дискуссионные клубы – места свободно- гообщения.

Едим дома или реалии советского общепита

Декларативное возвращение питания в домашние стены было не только частью обновленного идеологического проекта, но и вынужден- ным компромиссом – признанием властью успешности самообеспече- ния населения в условиях послевоенного дефицита [Зубкова, 2000], да- нью действенности традиционных институтов. Распространенность до- машнего питания фиксировалась официальной статистикой, отмечалась исследователями советскогообщества.

Однако нельзя согласиться с наиболее радикальными утвержде- ниями, полагавшими, что

население СССР питается не в ресторанах и столовых, а дома, и общественное питание в жизни советской семьи почти никакой роли не играет [Курганов, 1968].

Домашним по праву становилось питание во внерабочее время или для неработающих, питание на торжествах (многочисленные се-

1Ф. 714, Оп. 1, Д. 2166, л.53.

2Ф. 714, Оп. 1, Д. 2050, л.35.

333

Запорожец, Крупец

мейные торжества – дни рождения, свадьбы) и в особых ситуациях (поминки).

Почему же в повседневной жизни выбор оставался за домашним питанием? Определенно оно выступало компенсацией структурных ог- раничений – неразвитости общепита, его относительной дороговизны, низкого качества блюд, ориентированности на массового потребителя при игнорировании индивидуальных вкусов. «Столовская еда» словно специально делалась непривлекательной, чтобы больше привязать че- ловека к семье и закрепить за женой и матерью функцию полноценного и качественного питания. Вместо освобождения женщин от домашнего труда, столовая «загоняла» женщину на кухню и взваливала на нее не просто приготовление пищи, но приготовление блюд на более высоком уровне, чем в сфере общественного питания. Распространенность до- машнего питания была еще и показателем стойкости патриархального уклада. Однако в конце 50-х незыблемость сложившегося положения делставилась под вопросрасхожей шуткой:

Почему ты женат? Для любви или для супа? (Информант 1, муж- чина 68 лет).

Посещение столовых, ресторанов или отказ от соответствующих практик обуславливались не только особенностями советского гендер- ного порядка, но и спецификой публичного поведения. Зачастую новые жители городов, вчерашние селяне, не владели навыками публичного поведения, не понимали необходимости «выхода в свет» для того, чтобы поесть. КакотмечаетИ. Утехин:

специфическая конфигурация приватной сферы личности, соз- давшаяся у целых поколений в силу их исторически и культурно- конкретных обстоятельств, не способствовали формированию личной потребности в «культурном быте» [Утехин, 2004. С. 210],

втом числе ипосещении общепита.

Кроме того, находясь в ситуации постоянного социального контро- ля, советский человек был вынужден манипулировать своим социаль- ным статусом, отказываясь от социально неодобряемого поведения. По- сещение столовых и ресторанов служило маркером обладания «боль- шими деньгами», столь предосудительными, учитывая демонстративное «прибеднение» советской потребительской культуры:

Тот, кто ходит в столовую, значит, он много зарабатывает… Он что, швыряет деньги? (Информант 1, мужчина 68 лет).

Домашнее питание при всей его приватности становилось частью повседневной публичной драматургии советского человека.

Заключение

Общепит конца 50-х на идеологическом уровне представляет собой политический проект создания «советского потребителя». Однако его

334

Советский потребитель и регламентированная публичность

реализация в повседневной жизни оказывается далека от успеха. Свобо- да выбора, вкус и публичная жизнь человека регламентируются профес- сионалами и пространством предприятий общественного питания, а низкое качество обслуживания и пищи лишают процесс потребления удовольствия и наслаждения. Тем не менее, именно в этот период про- исходит принципиальный поворот власти в сторону человека и качества его жизни, что в дальнейшем приводит к появлению особого типа совет- скогопотребителя.

Сведения об информантах

Информант 1. Мужчина, 68 лет, житель исторического центра г. Куй- бышева. Вконце50х- студент. Сегодняпроживает вСамаре.

Информант 2. Женщина 68 лет, жительница центрального района г. Куйбышева. Вконце 50-х– рабочаязавода. Сегодняпроживает вСамаре.

Информант 3. Мужчина, 80 лет, житель промышленного района г. Куйбышева. В конце 50х работник завода. Сегодня проживает в Самаре.

Информант 4. Женщина, 75 лет, жительница промышленного района г. Куйбышева. Вконце 50хработала назаводе. Сегодняпроживает в Самаре.

Информант 5. Женщина, 69 лет, жительница центрального района г. Куйбышева. В конце 50х – студентка, по окончании института - медицин- ский работник. Сегодня проживает в Тольятти.

Информант 6. Женщина, 91 год, житель исторического центра г. Куй- бышева. В конце 50х работала в библиотеке. Сегодня проживает в Самаре.

Информант 7. Мужчина, 80 лет, житель центрального района г. Куй- бышева. В конце 50х работал в Управлении железной дорогой. Сегодня проживаетв Самаре.

Информант 8. Женщина, 73 года, житель центрального района г. Куй- бышева. В конце 50х студентка, по окончании института – журналист. Сего- дняпроживаетвСамаре.

Информант 9. Женщина, 81 год, житель промышленного района г. Куй- бышева. Вконце50хработаламедсестрой. Сегодняпроживаетвг. Самаре.

Информант 10. Мужчина, 81 год, житель промышленного района г. Куйбышева. В конце 50х студент вечернего отделения и работник завода. Сегодня проживаетв Самаре.

Сокращение

СОГАСПИ – Самарский областной государственный архив социально- политической истории

Список источников

БоймС. Общиеместа. Мифология повседневнойжизни. М.: НЛО, 2002. Вебер В.А., Семенов В.Н. Самообслуживание в столовых. М.: Госторгиз-

дат, 1955.

Владимиров Б.Д. Гигиена предприятий общественного питания. М.: Медгиз, 1957.

Волков В.В. Концепция культурности 1935-38. Советская цивилизация и повседневностьсталинскоговремени. Социологическийжурнал. 1996. №½.

335

Запорожец, Крупец

Герасимова К., Чуйкина С. От капиталистического Петербурга к социа- листическому Ленинграду: изменение социально-пространственной струк- туры города в 30-е годы // Нормы и ценности повседневной жизни: Станов- ление социалист. образа жизни в России, 1920 - 30-е годы / Под ред. Т. Ви- хавайнена. - СПб.: Журн. "Нева", 2000.

Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повсе-

дневность 1945-1953. М.: РОССПЭН, 2000.

Кириленко С.А. Культурная унификация в сфере питания как отражение функционализациителесногоопыта// Studia culturae. Выпуск3. Спб., 2002.

Кожаный П. Долойчастную кухню. М.: Нарпит, 1924. Кожаный П. Безпечныхгоршков. М., Л., 1927.

Козлова Н. Советские люди. Сценыизистории. М.: Европа, 2005. Книгаовкуснойиздоровойпище. М.: Пищепромиздат, 1954. Кулинария. подред. ЛившицаМ.О. М.: Госторгиздат, 1955.

Курганов И. А. Женщины в домашнем хозяйстве // Женщины и ком-

мунизм. Нью-Йорк, 1968. Доступно по адресу: http://www.a-z.ru/women/ texts/kurgan3r.htm

Ленин В. И. Великий почин // Полное собрание сочинений. М.: Изда- тельствополитической литературы, 1974. Т. 39.

Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О мероприятиях по улучшению работы предприятий общественного питания» «Правда», 13 марта 1956.

Сеннет Р. Падение публичногочеловека. М.: Логос, 2003.

Скотт Дж. Благими намерениями государства. Почему и как прова- лились проекты улучшения условий человеческой жизни. М.: Университет- скаякнига, 2005.

Утехин И.В. Очерки коммунального быта. (2-ое изд. доп.) М.: ОГИ, 2004.

Халатов Арт. «Работница и общественное питание» (ко дню 8 марта). Л.: Рабочее издательство «Прибой», 1925.

Ханин Г. Советское экономическое чудо. Статья четвертая. 50е годы // Альманах «Восток». N 11\12, декабрь2003 года.

Auge M. Non-Places. Introduction to an Anthropology of Supermodernity. London, NY: Verso, 1995.

Crowley D., Reid S.E. (eds.) Socialist Spaces: Sites of Everyday Life in the Eastern Bloc. Oxford, NY: Berg, 2002.

336

Карпова

К анализу социальной политики и последствий механизмов госу- дарственного контроля в отношении пьянства и алкоголизма, помимо прочтения литературы, описывающей ситуацию вРоссии в период после Великой Отечественной войны до «горбачевской эпохи» включительно, нами были привлечены архивные материалы и свидетельства очевид- цев. Кроме того, сделана попытка анализа феноменов массовой культу- ры, художественных произведений, в частности, советского кино, так или иначе, репрезентирующих нормированные или осуждаемые куль- турныепрактикипотребленияалкоголявповседневнойжизнисоветского периода через трансляцию социально одобряемых и неодобряемых пат- тернов в контексте социальной политики государства в отношении борьбысалкоголизмом.

Пить или не пить?

История борьбы с пьянством и алкоголизмом

Кампании борьбы с пьянством в нашей стране имеют длительную историю. Первое советское правительство вскоре после октября 1917 го- да объявило водку вне закона на время восстановления порядка в стра- не. Сразу после Великой Октябрьской социалистической революции по указанию В.И. Ленина стал действовать Особый комитет по борьбе с пьяными погромами, совнарком назначил специального комиссара по борьбе за трезвость. Был принят ряд документов, определявших меры борьбыза трезвость:

С 1927 года в городах и крупных поселках страны стали действо- вать специальные общественные комиссии по вопросам алкого- лизма, а на предприятиях, в цехах – так называемые противоалко- гольные ячейки, которые становились активными очагами борьбы за переустройство и оздоровление быта трудящихся. В 1926 году был создан Всесоюзный совет противоалкогольных обществ, со- стоялось первое собрание Всесоюзного общества борьбы с алкого- лизмом (ВОБСА). Только за один год это общество сумело объеди- нить в своих рядах свыше 250 тысяч активистов 1.

Алкоголизм, как социальное зло, был поставлен в один ряд с ту- беркулезом и венерическими заболеваниям. Особое внимание обра- щалось на привлечение к сознательному участию в борьбе с пьянством широких масс населения. С июня 1928 года стал выходить журнал «Трезвость и культура». Под влиянием Общества и при его непосред- ственном участии осуществлялось систематическое воздействие на общественное мнение, а через него и на общественное поведение.

1 Из выступления Т. Германа на Областной учредительной конференции Всесоюзного добровольного общества борьбы за трезвость от 19 октября 1985 года./ ГАНИСО Фонд 6232. Опись № 1. Стенограмма учредительной конференции Саратовской областной организации всесоюзного добро- вольческого общества борьбы за трезвость.

338

Политика против алкоголизма

В 1929 г. по сравнению с 1928 г. в Москве было выпито меньше на 54% водки, на 43% пива и на 31% вина. Одновременно на 20% с лишним в бюджете московского рабочего возросли расходы на культурные нужды [Трезвость и культура. 1930. № 7. С. 17].

Большую активность проявляли дети, особенно пионеры, которые устраивали противоалкогольные митинги и демонстрации. Они пикети- ровали в дни зарплаты проходные фабрик и заводов с плакатами: «Папа, принеси получку домой!», «Долой полку винную, даешь полку книж- ную!», «Мытребуемтрезвыхотцов!» (Ил. 1).

Ил. 1. Важнейшей частью антиалкогольной кампании 1928-1929 годовбыл плакат, который связывал искоренение пьянства с завершением культурной революции, с антирелигиозной пропагандой и с повышением культурного уровня населения. С призывом не пить на плакатах обращались к отцам дети (Д. Буланов «Папа, не пей!»,1929. Доступенпоадресу: http://www.plakaty.ru/posters).

Так, к примеру, в Сормове в 1929 году состоялась грандиозная детская противоалкогольная демонстрация с участием 5 тысяч уча- щихся. Закрывались предприятия алкогольной промышленности и места торговли спиртным, многие труженики добровольно переходили к трезвости, были найдены интересные формы проведения борьбы за трезвость. В частности, большую роль в продвижении идей трезвости играл агитационный плакат, листовки и стенгазеты, создаваемые на предприятиях, лекции о вреде алкоголя, в первом пятилетнем плане сократилось производство водки.

В 1928-1929 году проводилась масштабная «антипивная» кампания. Она включала помимо распространения знаний о «пивном алкого- лизме» разъяснение социального вреда потребления пива и ошибоч- ностьтезиса о вытесненииводки пивом (Ил.2).

339

Карпова

Ил. 2. В плакатах, агитировавших за первую пятилетку, пьянство трактовалось как тормоз социального прогресса. В подобных произведениях зачастую сформиро- вался образ пьяницы - человека опустившегося (И.А Янг (Ганф)., А. Черномордик, «Долойпьяниц! Заявимгромко...»).

В феврале 1929 года В. Маяковский по заказу журнала «Трезвость и культура» написалстихотворение«Душаобщества».

Если парень всногсшибательнейшем раже доставляет скорой помощи калек — ясно мне, чтопивом взбудоражен этот милый, увлекательнейший человек...

И преступления всех систем, и хрип хулигана, и пятна быта

сегодня измеришь только тем — сколько пива и водки напито.

Дать однозначный ответ на вопрос, почему был отменен ленинский «сухой закон» от 19.12.1919 года, весьма сложно. Мы можем лишь привести некоторые мнения и факты. Следующую трактовку необоснованности жестких мер «сухого закона» дал И.В. Сталин в беседе с иностранными рабочимиделегациями5 ноября1926 года:

Когда мы вводили водочную монополию, перед нами стояла аль- тернатива: либо ее ввести, либо пойти в кабалу к капиталистам, сдав им целый ряд важнейших заводов и фабрик, и получить от них известные средства, необходимые для того, чтобы заполучить необходимые оборотные силы и избежать, таким образом, ино- странную кабалу... сейчас водка дает более 500 млн. руб. доходов 1.

1 Культураи быт. 1931. № 27. С.11.

340