Khrestomatia_po_istorii_Dalnego_Vostoka_Kniga_1

СТЕПАН СТАРЖЕВСКИЙ

КРАЙ ССЫЛКИ ЦАРЕВОЙ

(И з поэмы)

Сутулые сопки

уходят к Востоку,

Граница

изгибом Амура легла. Край вьюг и туманов

простерся широко,

Край ссылки царевой,

завьюженный край...

Пути пролегали

плацдармом острогов, Команды конвойных

будили покой;

Ложилась колючая

пыль по дорогам В густой, полыхающий зной.

Ветра кочевали

в тоске первобытной, Где буйный простор

с неизбывностью недр.

Стонала тайга

от звериного рыка, И вторил ей эхом

развесистый кедр...

В часы исступленья,

истомы и горя,

Устав от побега

и тяжких цепей,

Толпа арестантов

ложилась у моря

И песни слагала

про волю степей.

—Эх, далек этап, Нету моченьки.

Эх, Московский тракт — Ели, сосенки.

—Здесь ветра лесов, Словно странники. Кандалы мои, Подкандальники.

560

—Зверь топтал тропу Да вытаптывал. Пролегли пути, Пали трактами.

—Одолела тоска Акатуйская.

Где опоры искать Нашей удали?

—Эх, далек этап, Нету моченьки. Лентой вьется тракт — Ели, сосенки.

Высокие волны,

вздымаясь на берег,

Белесою пеной

кружили у скал. И бился могучим

разъяренным зверем Закованный в камни Байкал.

......................................................

Романтика

старых бродяжьих напевов Поныне звучит

стародавним быльем...

Огонь революции,

поднятый гневно,

Пронесся как буря,

ломая старье...

На схватку с врагами

по диким отрогам

Тайга посылала

своих сыновей, Чтоб гнет и насилье

цепей и острогов

Разрушить упрямой

героикой дней.

561

ЧАСТЬ VI

ЗАРЕВО НА КРАЮ ЗЕМЛИ

ПЕРВЫЕ СПОЛОХИ РЕВОЛЮЦИИ

Шел русский человек за счастьем и лучшей долей. Шел, мужественно преодо­ левая голод и холод. Но богатая дальневосточная зем­ ля не стала для простых людей труда «райскими ку­ щами». Здесь, как и в центре России, царили те же жестокие законы беспощадной эксплуатации сильными неимущих бедняков, властвовали произвол царских чи­ новников, беззаконие местных властей. Черная тень царского двуглавого орла накрывала и вновь открытую тихоокеанскую окраину России. Если первопоселенцам предоставлялись царским правительством относительно терпимые льготы, о которых мы рассказывали в пред­ шествующей главе, то с начала девятисотых годов они были урезаны до предела. Переселенцы не могли уже выбирать место для поселения по своему усмотрению, ограничивалась ссуда для обзаведения хозяйством на новом месте.

Поэтому многие, не имея достаточных средств, не могли освоить даже небольшие земельные участки, ко­ торые им были предоставлены, и они были вынуждены уезжать или уходить на заработки в город, на желез­ ную дорогу и прииски. Многие из них попадали в ка­

балу к кулакам и превращались в батраков. Но, не­ смотря на все беды и тяготы жизни на новых землях, движение переселенцев продолжалось, даже более ак­ тивно, чем раньше. Простые люди шли и шли на восток, ища спасения от неимоверного гнета и бесправия, ка­ питалистов и помещиков центральных областей стра­

562

ны. По данным статистического ежегодника России за 1916 год, с 1896 по 1916 год на Дальний Восток и в Сибирь переселилось более 400 тысяч человек.

В связи с окончанием строительства Сибирской же­ лезнодорожной магистрали переселение на Дальний Восток значительно возросло. Огромные земельные про­ странства и отсутствие помещиков манили крестьян­ ство на Дальний Восток. «...Совершенно невыносимое положение крестьян таково, — писал В. И. Ленин,—

что русский мужик готов бежать не только в Сибирь, но и на край света...»1.

В. И. Ленин отмечал прямую связь переселенческо­ го вопроса с решением аграрного вопроса в центре страны. Он указывал, что остатки крепостничества в центре страны тормозят переселенческое дело на окраи­ нах России... При помощи переселения крестьянства в Сибирь и на Дальний Восток самодержавие стремилось смягчить аграрный кризис и ослабить крестьянское движение против помещиков в европейской части страны.

Сущность переселенческой политики царизма В. И. Ленин раскрыл в своей статье «Переселенческий вопрос». «Как известно, — писал В. И. Ленин, — на пе­ реселение крестьян правительство и контрреволюцион­ ные партии возлагали особенно большие надежды. Оно призвано было, по мысли всех контрреволюционе­ ров, если не разрешить радикально, то, по крайней ме­ ре, значительно притупить и обезвредить аграрный во­ прос. Вот почему переселение особенно стало реклами­ роваться и всячески поощряться именно при прибли­ жении, а затем при развитии крестьянского движения в Европейской России»2.

Поэтому-то переселенцы «...целыми тучами сплавля­ ются в Сибирь в неприспособленных скотских вагонах, битком набитых стариками, детьми, беременными женщинами. В этих же скотских вагонах (с знаменитой надписью 40 человек, 8 лошадей) переселенцы готовят пищу, стирают белье, здесь же лежат часто заразные больные, которых переселенцы имеют обыкновение скрывать, из боязни, что их высадят и они отстанут, таким образом, от партии. На конечных пунктах и на станциях переселенцев высаживают, в лучшем случае,

1В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21, с. 325.

2Там же.

563

в специально устроенные палатки, в худшем случае, прямо под открытое небо, под солнце и дождь1.

Вырвавшись из лап у себя дома, переселенческая беднота попадала в кулацкую кабалу на Дальнем Востоке, где лучшая часть земель уже находилась в ру­ ках казаков и кулаков.

Выделяемые участки в большинстве своем нужда­ лись в серьезных затратах на осушку, корчевание и прочее, что было не под силу бедняку-переселенцу.

Значительная часть переселенцев пополняла ряды батраков и дальневосточных рабочих. Как известно, немногие из них сколотили состояние, разбогатели. Основная масса крестьян и рабочего люда бедствовала. Вот как рассказывают об этом бывшие переселенцы.

В прошлом партизан, боец НРА, председатель волисполкома Тунгусского совета В. Слинько: «По сущест­ ву, все селения по реке Тунгуске созданы в период с 1897 по 1910 год из переселенцев — безземельных бат­ раков с Украины и частично Кубани. С 1907 по 1911 год население нищенствовало, жили в основном промыс­ лом — заготовкой дров для подрядчиков города Хаба­ ровска. В 1911 году, с постройкой Амурской железной дороги, немного ожили, получив постоянный заработок, но империалистическая война снова разорила хозяй­ ства, тем более, что молодежь забрали в солдаты».

В прошлом партизан из села Прудки района имени Лазо П. Д. Слободчиков: «Работал я до революции у ле­ сопромышленников Сенкевича и Риффа. Занимался охо­ той, трудился на своих огородах, как и все в наших мес­ тах. Жили скудно, бедно. Как началась война с Гер­ манией, жизнь вообще стала невыносимой. Нигде ни­ чего нет, ходили в лаптях. У контрабандистов можно было достать ботинки или сапоги, но денег не было.

Сенкевич вел заготовку по Хору, а Рифф — по Кие. Богач Сенкевич жил во Владивостоке, а Рифф — в Ха­ баровске. У этого было двенадцать домов по Вокзаль­ ной и лесозавод на «Кругосветке». Супруга моя рабо­ тала у него в доме, так что я хорошо его знаю...»

А вот рассказ сына одного из партизан села Лермонтовки Бикинского района Д. С. Баланды: «Мои ро­ дители, старшие брат и сестра приехали в 1902 году во вновь основанное село Лермонтовку на Бире, притоке

1 В. И. Л е н и н . Полн. собр. соч., т. 21, с. 333.

564

Уссури, из Киевской губернии. Здесь я родился, учился в церковноприходской школе, батрачил у богатых ка­ заков в Лончаково, работал на станции Розенгартовка (она в километре была) ремонтным рабочим. В реке было полно рыбы, но ловили ее только мы, мальчишки. Взрослые считали это предосудительным делом, кото­

был выпас для скота днем и для лошадей ночью... Лес начинался у крайних хат. Можно было бы заняться охотой: водились кабан, изюбр, медведь, пушной зверь. Но и это не было принято, охотники тоже подвергались осмеянию. Считалось, что крестьянин должен за­ ниматься хозяйством. Деревня хлебопашествовала. Возле дома разрабатывалась десятина земли, а вто­ рая — поблизости, на заимке. Крупных земледельцев у нас не было, зато бедноты хватало. Сеяли яровую рожь, пшеницу, рожь, овес, ячмень, гречиху, просо, лен, ко­ ноплю, кукурузу, подсолнух, а из овощей — огурцы, лук, чеснок, капусту, ну и картофель. Большинство наших крестьян имели одну-две лошади или пару во­ лов, дойных коров (очень плохих по удоям), свиней, домашнюю птицу. Все хозяйство содержалось толь­ ко для семьи, на продажу ничего не производилось. Техники — никакой. Косили вручную, жали серпами и молотили зимой цепами. Сенокосные угодья были далеко — по заболоченным и кочковатым берегам Би­ ры и Бирушки. Рабочую зимнюю обувь — улы, олочи — делали из сыромятных кож, стелили в них осоку. Ле­ том носили лапти из лыка. Из конопли и льна вили веревки, ткали полотно и шили рубахи и штаны. Прав­ да, часть мануфактуры уже покупали. Прокормиться от урожая до урожая не могли и нанимались. Работа­ ли на железной дороге, уходили в Приморье во время уборки хлебов. Заработанное брали зерном. На зиму уходили в город. Отец наш, например, работал в Ха­ баровске возчиком, брат — на железной дороге, а я на заводе Скидельского и в других местах».

Вот как устраивались новоселы одной переселенче­ ской группы 1909 года:

Г. Ф. Казанский: «Мы — переселенцы из Румынии. Наши предки — «староверы»— с незапамятных времен переехали туда, но сохранили свои обычаи, язык. Пос­ ле 1905 года по нашим русским деревням объявили:

565

кто желает, может переселиться на Дальний Восток. Старики послали ходоков. Понравилось приволье. В 1909 году мы переехали на Амур и основали село Верхнеспасское. Было нас до 150 семей, и ни у кого ни одной лошади. Построили землянки, раскопали огоро­ ды, посадили овощи. Растет хорошо. Но к июлю — августу начала неудержимо прибывать вода в Амуре, все у нас потопило. Предложили селиться нам в иных местах — кому за Амуром (основали Марковку), кому в 20 верстах от Хабаровска, в тайге... Основали мы Смирновку, 25 дворов. Все занимались крестьянством, но земля плохо кормила. Многие по нескольку лет кор­ чевали под огороды лес: все делалось вручную... На нашем участке стояли 82 лиственницы... Мы в лето по­ ставили дом и ушли на заработки. Мать занималась огородом и тоже ходила в город — стирать, нянчить де­ тей у купцов. Старший брат нанялся в работники к старожилу села Воронежского. Потом многие стали за­ ниматься извозом, как только завели по одной лошад­ ке. Везли в город дрова, бревна...»

П. С. Зубарев (тоже из Верхнеспасского): «...С 1911 до 1913 работал кочегаром на мельнице у крестьянина Дудевского, с весны 1913 до осени 1914 — матросом на пароходе «Инженер Мерцаль» в Благовещенске. К это­ му времени наши переселились в Смирновку, я вернул­ ся домой и работал в семье отца до весны 1915 года, а там меня призвали в царскую армию...»

П. С. Донич: «Мы переселились из Бессарабии, и нашу одинокую заимку в 5 верстах от Марковки назы­ вали «молдаванской». Семья состояла из шести чело­ век: отец, мать, нас три брата и сестра. Построили зем­ лянку и жили в ней много лет. Тайга — и нет никого поблизости. Распахали немного земли, и отец занялся хозяйством, старший брат — рыбалкой, я — охотой, а младший брат с матерью и сестрой собирали ягоды на продажу».

А. Л. Марков: «Марковка названа по нашей фами­ лии. Переселились сюда с другого места в 1914 году. Начальство дало деревне (14 домов) название Новосергеевка, но крестьяне воспротивились и упорно на­

зывали по фамилии отца, так как он первый переехал сюда. По Амуру славились лодки-румынки из нашей де­ ревни. Яйцеобразной формы, они легко, как утки, «отыгрывались» на волне во время шторма. Удобны

566

для рыбной ловли. Я научился у отца и потом был в колхозе мастером по постройке таких лодок».

П. Е. Ивахнишин (из поздних переселенцев): «Пе­ реселились мы в 1910 году, образовали село КаменецПодольское, на Хору. Только кое-как успели постро­ иться, началась мировая война. Землю поднять не ус­ пели, разработали маленькие огородишки. Жили тем, что давала тайга. Большинство работало от подрядчи­ ков на лесозаготовках. На все село — пять коров да пять коней...»

Вот какая беспросветная нужда тяжелым бременем лежала на большинстве семей переселенцев При­

амурья.

На Дальнем Востоке всем известно имя легендарно­ го партизанского командира Ивана Шевчука. Это о нем говорил П. П. Постышев: «Шевчук со своим отря­ дом до 1920 года (потом в Народно-революционной армии) дрался с белыми за Советскую власть и име­ ет колоссальное количество заслуг наряду с другими руководителями партизанских отрядов».

Иван Павлович Шевчук — выходец из бедной кре­ стьянской семьи села Чапля Каменец-Подольской губернии. В 1909 году большое семейство Шевчуков нужда погнала на Дальний Восток. Переселенцы меч­ тали здесь получить землю, избавиться от бедности. Но хорошие земли новым поселенцам уже не доста­ лись. И они вынуждены были остановиться на таеж­ ной речке Тунгуске. В деревне Архангеловке, где по­ селилась семья Шевчука, жизнь была не слаще, чем на Украине. Трудная таежная земля нелегко отдавала свои дары новопоселенцам, поэтому им пришлось под­ рабатывать на постройке моста через Амур.

Иван вскоре совсемзабросил деревню и переселился в Хабаровск, устроился на пристань грузчиком.

Его жизнь среди рабочего люда продолжалась не­ долго. В октябре 1913 года Ивана призывают в сол­ даты. Он попадает на фронт второй мировой войны. На франте Шевчук дослужился до унтер-офицера. За храбрость и геройство был награжден тремя Георги­ евскими крестами.

На войне Иван Павлович узнал большевистскую правду. Он становится членом полкового комитета. Вскоре он уезжает на побывку к семье на Дальний Восток. В Иркутске судьба его свела с Павлом Пет­

567

ровичем Постышевым. Эта встреча многое дала Шев­ чуку для его политического роста.

Прибыв в Хабаровск, он приходит к выводу, что на­ зад на фронт нет смысла возвращаться, что здесь кадровый командир очень нужен для организации большевиков. И Шевчук активно включился в рево­ люционную борьбу.

С Украины прибыл на Дальний Восток Демьян Иванович Бойко-Павлов. Строил Амурскую железную дорогу. В числе других первопроходцев ему довелось прокладывать тоннель через Хинганские горы в райо­ не Облучья, потом работал на хабаровском «Арсена­ ле». Рабочие завода горячо любили этого волевого, энергичного и смелого большевика. Он доходчиво объяснял им политическую обстановку в стране и крае, много рассказывал о партии, ее борьбе за народное счастье. Откуда же молодой рабочий парень узнавал обо всем этом? Не все знали, что Бойко уже давно твердо стал на путь ленинской партии. А было это так.

«Беспросветная нищета, голод, безработица заста­ вили меня искать работу на далекой восточной окраине страны, — писал Бойко в своих воспоминаниях. — В на­ чале 1914 года я завербовался на строительство Амур­ ской железной дороги. Стал кузнецом на постройке Облученского тоннеля. Здесь работало много политических ссыльных, действовала большая социал-демократическая организация, в работе которой и стал я принимать ак­ тивное участие...

В августе 1914 года в кузнечные мастерские, где я работал уже мастером (станица Пашково на Амуре), поступил наряд на производство капитального ремон­ та транспортных средств отправляемого на фронт ка­ зачьего эшелона. На другой день я получил через связного социал-демократической организации из Об­ лучья задание: «Примите в мастерской все меры к срыву отправки эшелона на фронт».

Я сразу предпринял первый шаг: вместо того что­ бы на воскресный день оставить кузнецов в мастер­ ской для работы по подготовке эшелона, распустил всех по домам. Сам остался в мастерской, и тут меня застали казаки, пришедшие проверять, как мы выпол­ няем срочный заказ. Увидев, что в мастерской пусто, арестовали меня за саботаж и срыв отправки эшелона.

Под арестом я был месяц. Под конвоем ходил.

568

Работы в тоннеле подходили к концу. Я с группой товарищей отправился в Хабаровск. Здесь не без тру­ да (отдав все свои сбережения — десятку — мастеру) устроился на «Арсенал». Вскоре познакомился с теми, кто мне по духу. Большевистской организации у нас еще не было, были отдельные большевики и старые ра­ бочие и участники революционных событий 1905— 1907 годов... И я вместе с ними вступил в активную борьбу с меньшевиками и эсерами, которые захватили руководство в заводском комитете и после Февральской революции вели яростную агитацию за войну «до по­ бедного конца», за поддержку буржуазного Временно­ го правительства. Мы давали крепкий отпор социалпредателям, и политические настроения большинства рабочих «Арсенала» быстро склонялись на сторону большевиков».

В целом экономика Дальнего Востока, несмотря на большой прирост населения, в начале века развивалась медленно. У правительства была одна забота — по­ стройка на восточной окраине страны каторжных тю­ рем, крепостей и казарм для усиления военных гарни­ зонов. Промышленники и купцы думали только о том, как бы побыстрее набить свои кошельки за счет экс­ плуатации дешевой рабочей силы. Они хищнически от­ носились к природным богатствам края. К тому време­ ни многие месторождения полезных ископаемых земли дальневосточной были отданы царским правительством в концессию иностранным владельцам. Тяжелый гнет богачей как в городе, так и в деревне, как русских, так и иностранных толстосумов вынуждены были нести ты­ сячи и десятки тысяч бывших переселенцев, а ныне обез­ доленных батраков и крестьян, нещадно эксплуатируе­ мых рабочих на заводах, железной дороге, на рудниках. Рабочие заводов, приисков жили в тягчайших условиях. Тяжелый труд по 12 часов в сутки, низкая заработная плата, шалаши и землянки, где приходилось им ютить­ ся после рабочего дня, — вот что получал «от сильных мира сего» рабочий человек, прибывший в этот край за десять тысяч верст от своих родных мест за счастьем и долей.

На Дальнем Востоке, и в частности в Приморье, осо­ бенно открыто хозяйничали иностранные предпринима­ тели, расхищая громадные природные богатства края, нещадно эксплуатируя его население. Не отставали от

569